Разве объяснишь, почему люди, не умеющие плавать, бросаются с моста за утопающим?
В самом деле, Такемичи не собирался больше тратить день на выяснение причины ссоры между Майки и Дракеном, ему и так всё было известно. Собрание было довольно стрессовым событием: пару раз чуть не получить; узнать о стычке с Мёбиусами; и, в этот раз, встретить дорогих сердцу людей, например Чифую, который был столь серьёзен, но расслаблялся, стоило Баджи заговорить с ним. Вообще, Матсуно очень дорожит Баджи, и Такемичи всегда казалось, что несмотря на все слова, вице-капитан первого отряда в глубине души винил Ханагаки в смерти Кейске, после того, как узнал о перемещениях, конечно. Но, как бы сильно Чифую не винил своего партнера, это никогда не сравнится с ненавистью, которую испытывал Ханагаки к самому себе. Он так долго изучал огромное количество информации с помощью Наото - и всё в пустую. Кейске Баджи погиб, Казутора Ханемия попал в тюрьму за убийство. Баджи, он такой… Пытался сражаться один. Но что заставляло Такемичи задуматься, так это то, почему Баджи не сказал Майки, что думает о Кисаки, что считает его врагом. Вряд ли бы Майки не поверил своему другу детства, хотя об этом судить сложно, одному Богу известно, что творится в голове капитана Токийской Свастики. Или же Баджи, все-таки, сказал обо всем Майки? Но, тогда почему Майки не послушал? Что его заставляло верить Кисаки? Такемичи сходил с ума. Как этому человеку удавалось так легко управлять Манджиро Сано, да так, что тот игнорировал слова своих друзей?! За окном царила ночь, и, окутанный мутным коконом размышлений, Такемичи совершенно не заметил, как на него со стороны окна с любопытством смотрела пара тёмных глаз. - Такемитчи, нельзя быть таким беспечным ~ - пропел такой знакомый голос, и, вдруг, в комнате ясно почувствовался запах сладкой выпечки. Ханагаки вскрикнул и отпрыгнул в другой угол кровати, большими глазами смотря на окно, на котором сидел Майки, подпирающий рукой лицо и с улыбкой смотрящий на парня. Вспомнишь же заразу! Манджиро отметил, что сейчас, с этими большими голубыми глазами, парнишка был похож на испуганного котенка. Он, вообще-то, не собирался залезать через окно, но, внезапно, ему, всё же, захотелось это сделать. Кто он такой, чтобы отказывать себе? О, это стоило того. Он пару минут наблюдал за расслабленным лицом парня, за прикрытыми глазами и сложенными на животе руками, а после и этим очаровательным испуганным выражением, - довольно опрометчиво оставлять окно открытым ночью. Второй этаж не очень-то высоко, кто угодно может забраться, - всё ещё улыбаясь, проговорил Майки. И как же Майки раздобыл адрес Такемичи? Пусть это останется его секретом. Манджиро Сано своих карт не раскрывает. - М-майки-кун! Ты чего так пугаешь?! Дверь же существует, - промямлил Такемичи, всё ещё немного заикаясь от испуга. Как же, порой, глава Тосвы напрягал своими странными действиями! Он часто был абсолютно стихиен и непонятен. Конечно, он не всегда был таким - Майки в 17 лет совсем растерял всю свою дурашливость. - О, ну дверь это скучно, - Майки слегка захихикал, и, наконец, запрыгнув в комнату с окна, он подскочил к Ханагаки и схватил его за руку, пытаясь вытянуть из комнаты, - пошли со мной, хочу кое-что классное показать! – он стащил Такемичи с кровати и уже почти силой волочил парня к выходу из логова. - П-подожди, Майки-кун! Дай я хоть оденусь нормально! – запротестовал парень, хватаясь за любые поверхности, лишь бы остановить бульдозер по имени Майки. Манджиро остановился, и, фыркнув, отпустил руку Такемичи и, спустя пару секунд, исчез в темноте ночи, выпрыгнув в окно. Конечно, он хотел выйти в дверь только из-за мальчишки, которого тащил как на буксире. Такемичи же тяжело выдохнул и подошёл к шкафу. Он, опять же, выбрал одежду которую ему присылала матушка: облачился он в кофту с "V" - образным вырезом, укороченную джинсовую куртку и чёрные брюки. Осмотрев себя в зеркале, Ханагаки кивнул, а после вышел из дома, как и положено, через дверь. Возле дома стоял байк, на котором сидел Майки. Повернув голову в сторону хозяина дома, глава Тосвы улыбнулся и махнул рукой, как - бы подзывая. Путешественник во времени подошёл и сел на байк, крепко обняв Майки, так как помнил, как тот, в отличии от Дракена, любит гнать на полной скорости и резко поворачивать. Сам же Сано от такого жеста выглядел так, словно получил один из самых прекрасных подарков в мире. Заведя байк, он сорвался с места, заставив парня позади немного сжаться. И, на удивление, Манджиро это почувствовал, даже, снизив скорость, хоть и не намного.***
Когда они добрались до места уже было достаточно темно. Манджиро повел своего спутника немного поодаль от дороги, забираясь на небольшой холм. Затем он сел на землю, что была мягкой от молодой, часто растущей травы и похлопал по месту рядом с собой, зазывая Такемичи присесть рядом. Тот покорно уместился на предложенное место и, посмотрев наверх, не смог сдержать восхищенного вдоха: над их светлыми головами раскинулось ночное небесное покрывало, обильно усеянное звездами, нежно светящимися во тьме. Голубые глаза Ханагаки были такими же прекрасными, как и это небо - теперь, кажется, Манджиро понимал, о чём говорил когда-то брат. Все дело не в месте, а в человеке рядом. "Все определяет компания". Засмотревшись, отнюдь, не на звёздное небо, Сано, все - таки, взял себя в руки и сформулировал свою реплику: - Я узнал об этом месте от Шиничиро. Тогда я был мелким, не понимал, что мы вообще тут забыли. Меня совсем не привлекало это зрелище. Брат тогда сказал, что я просто ещё мал, и что мне стоит посетить это место с кем-то важным для меня, как он когда-то приезжал сюда с Вакасой. Сказал, что рядом с нужным человеком я увижу всю красоту этого места и всего остального мира. Такемичи не сразу сконцентрировался на словах Майки, поскольку был слишком занят лицезрением любимой картины философов и поэтов всех времён, но, сосредоточив слух на словах, очень удивился. Такая откровенность от Манджиро Сано была на вес золота. - Как думаешь, сработает совет? Майки чуть хохотнул. Этот Такемичи такой глупый. Совсем ничего не видит. С улыбкой, на которой осела налетом некоторая тоска по брату, он проговорил: -Думаю, да, - "и правда сработало", добавил он про себя и поднял глаза на источник темноты этого мира. Звёзды прекрасно сверкали на ночном небосводе, но Манджиро считал, что красивее всего они сверкают, отражаясь в синеве глаз самого прекрасного человека, что сейчас находился рядом. Несмотря на всю его печаль и усталость, рядом с ним было так тепло и так отрадно, хотелось чтобы он всегда был рядом, чтобы так же согревал душу и сердце и впредь. - В моём сердце давно живёт что-то тёмное, - нарушил тишину Майки, заставив Такемичи оторвался от созерцания ночного неба и повернуть голову в сторону того, кого по непонятной причине полюбил всем сердцем, - иногда, оно вырывается наружу и, тогда, я уничтожаю всё на своем пути. Иногда мне кажется, что я смогу защитить дорогих мне людей, только если приму её. Все мои друзья, все в Тосве такие потрясающие, я очень хочу, чтобы они были счастливы. Может, мне стоит принять эту тьму в себе для того, чтобы защитить их счастье? - так вот в чём дело. Такемичи наконец понял, почему так произошло в будущем, где существует «Бонтен». Он улыбнулся Майки. - Знаешь, Майки-кун, эта тьма, что внутри тебя... Она тебе не поможет, даже если ты её примешь. Всё, что ты можешь получить от неё - это разрушение. Она разрушит всё, что тебе дорого, и, даже, сломает тебя самого, - Ханагаки перевел взгляд на небо, - и если она вырывается, то я развею её и не позволю тебе совершать глупости. Я обязательно сдержу её, - он вновь лучезарно улыбнулся, а Майки казалось, что он спит. Как никто ещё не забрал себе такое сокровище? И почему оно попало именно в руки Майки? - Тогда обещай мне, Такемитчи. Обещай, что всегда будешь рядом и остановишь эту тьму. - Обещаю. Они просидели вот так - в блаженной тишине, полумраке, достаточно близко друг к другу еще немного времени, а затем синхронно встали, говоря одновременно: - Нужно ехать домой... - Нужно отвезти тебя... На секунду вокруг них вновь повисла тишина, но после оба разразились нежным, переливистым смехом, таким же искренним и открытым, как вера Такемичи в то, что будущее возможно исправить.***
Поезд несётся на полной скорости. Что же это? Почему?! Ни один поезд не должен был двигаться! Так почему же?! Но по округе раздается ужасный визг колёс поезда и он сходит с рельс, ломаясь на части, которые летят в сторону дерущихся людей, снося всё на своем пути. Люди бросаются прочь, все сразу. Это явно сделал кто-то умышленно. Но кому могло прийти в голову убить и врагов и товарищей? Это же безумие! Люди не успевают убежать... Такемичи с ужасом смотрит, как и его друзья не успевают убежать. Всё холодеет внутри от ужаса, их всех придавливает грузовыми вагонами. Ханагаки кажется, что он умирает вместе с ними, хотя вагоны не коснулись его. - Мицуя! – в ужасе кричит парень, бросаясь к своему другу. Глаза Такаши стеклянные, он не отвечает, половина его тела находится под вагоном, под телом растекается лужа крови, на его лице застыл шок и часть страха - он не дышит. Чифую, Хаккай, Нахоя и Инуи их тела, так же, наполовину раздавлены вагонами поезда, Сою придавило конструкциями, которые снёс железный монстр на своем пути. Такемичи затошнило. Там, недалеко от Инуи, из под вагона торчит, кажется, рука Коко - его полностью раздавило. К горлу подкатил ком, а в глазах тут же скопились слезы. Но Майки смотрел на всё это с безучастным выражением на лице. - Ран! Нет! Пожалуйста очнись! – раздаётся крик со стороны. Ханагаки медленно поворачивает голову и видит, как Риндо, задыхаясь от слёз, пытается вытащить из под вагона своего уже мертвого брата. Такемичи не знал какие у них отношения, но они явно, всё же, любили друг друга. - Они были такими надоедливыми, что я убил их всех разом, - путешественник во времени смотрит на того, кто сотворил это всё, и теперь стоял посреди побоища с безумной улыбкой и слегка прищуренными глазами. Харучиё Санзу.***
Такемичи вновь подскакивает на кровати, задыхаясь от боли и ужаса после очередного кошмара. Будильник на столе показывает время 2:12. Он проспал два часа. Но что за ужасный сон это был? Такого никогда не происходило, так, что же это было? Кажется, Такемичи собрал свою банду судя по тому, что у него и его друзей была одна форма, и они, что, дрались с бандой Майки? Но этого никогда не было! Такемичи покончил с собой после битвы «Трёх Небожителей». Неужели это то, что могло произойти? Но почему он увидел это? Отголоски его способности? Санзу свёл поезд с рельс, чем убил множество людей, не разбирая товарищи это или враги. Что же с психикой этого человека? Такемичи совершенно не обращал на него внимания в прошлой временной линии, да и сам вице-капитан пятого отряда всегда был в тени. Молчаливый и ничем не выделяющийся, он, кажется, не имел ни малейшего желания иметь дело с Ханагаки. Но почему он настолько безумен, что перестал отличать друзей от врагов и убивать без разбора? Это как-то связанно с его шрамами или с тем, как он их получил? Наверняка, это было очень травмирующее событие. В любом случае, с ним произошло что-то, что и свело его с ума. Такемичи был уверен, что нужно было сблизиться с этим человеком, чтобы предотвратить возможную трагедию. На данном этапе Санзу Харучиё был весьма пассивен и никак себя не проявлял. Обожание Майки присутствовало - ещё один пункт, с которым стоит разобраться. Такемичи никак не мог понять, почему устранение одной проблемы ведёт за собой кучу других. Предотвращение конфликта в Рождество привело к тому, что Инуи и Коко разделились, Хаджиме встал на путь тьмы, принимая тот факт, что для всех - он лишь инструмент получения денег. Смерть Изаны привела к тому, что «Ужасное поколение» забрал себе Терано Саус и основал свою банду, члены которой, в последствии, убили Дракена. Такемичи никогда не знал мельчайших подробностей будущего, только то, в какой день и кто может умереть, но, когда именно и как, ему было неизвестно. Да и смерть Эммы с Изаной он ранее не рассматривал. А Кисаки умудрялся всё просчитать - это, и в самом деле, вызывало уважение. Однако, теперь Такемичи не мог знать как повлияют его действия на будущее, что, безусловно, напрягало, но нужно было действовать с тем, что есть, а не ныть попусту. Днём произойдет одно из главных событий. На часах 7:26. Ханагаки проваливается в сон, но даже там, он не может избавиться от ужасной ноши. В его руках жизни стольких людей, их судьба складывается из его действий и решений. Вне зависимости от того, сколько ему лет, разве заслужил он такую непосильную ношу на свои хрупкие плечи?***
Днём Такемичи направился туда, где произойдёт первая стычка Мёбиуса и Тосвы по обрывчатым воспоминаниям из прошлой временной линии и, спустя, буквально, полчаса, он таки дошел до нужного места, а затем заглянул внутрь, изображая искреннее удивление тем, что нашел всех тут. - Майки-кун! – воскликнул Такемичи удивленным голосом. Глава Свастики сидел на оставленных в этом ангаре деревянных строительных материалах, а вокруг него стояли Па, Дракен и Пэян, однако, только Майки слегка улыбнулся, увидев Ханагаки. - Что такое, Такемитчи? – довольно мягким тоном спросил Манджиро, от чего внутренне путешественник во времени ликовал - видимо, ему, и правда, удалось сильнее сблизиться с Сано. - Мы на середине важного разговора, - недовольно проговорил Дракен, но, всё же, не был враждебно настроен к их новому гостю. - Опять этот урод, - а вот капитан третьего отряда был достаточно агрессивен, потому Такемичи слегка поёжился, но старался выглядеть спокойным. - Не вмешивайся, ублюдок! – это уже был Пэян. Такемичи совершенно не понимал их враждебность к нему, ведь он же ещё ничего не успел сказать. И за этими раздумьями он не заметил, как Майки нахмурился, так же не в состоянии взять в толк, почему некоторые капитаны и их замы были настроены к Такемичи враждебно. Разве они не видят того теплого света, что идёт из этого мальчика? - Я просто мимо проходил, да, вот, заметил вас. У меня предчувствие нехорошие было, потому и вышел на улицу, - неловко улыбнулся Такемичи и почесал затылок, - простите, что помешал. Я могу уйти, если нужно, - Ханагаки решил, что сможет вернуться и сказать, что сюда направляется Мёбиус. - Можешь остаться, - улыбнулся Майки, смотря на неожиданного гостя, - мне будет интересно услышать твоё мнение. Мы говорили о конфликте с Мёбиусом и о нападении на них. Что думаешь? – хоть Манджиро и спрашивал его мнения, но, определенно, ждал лишь одного ответа - это было ясно, как день. - Я не считаю, что преступления Мёбиуса стоит спускать с рук - они должны заплатить. Однако кое-что беспокоит меня, - Майки вопросительно глянул на говорящего, - мне кажется, это всё не просто совпадение, то есть, кто-то управляет ими из тени. У меня нет никаких доказательств на этот счёт, но я полностью доверяю своему предчувствию, - проговорил Такемичи, замечая, как Майки остался вполне доволен его ответом. - Эй-эй, не очень хочется вас прервать. Мёбиус то, Мёбиус это, может уже хватит орать наше имя, малышня? - Такемичи вздохнул. Как и ожидалось, Осанаи пришел вовремя, хоть часы сверяй. - Урод! – не выдержал Пачин. Ханагаки понимал его негодование, сам однажды не выдержал и врезал Кисаки на глазах у всех, потому ему были знакомы такие эмоции. - Эй! Я старше тебя! Обращайся ко мне уважительно, - заявляет Осанаи, от чего Такемичи иронично хмыкает. Уважительно? И как же это, интересно? «Господин урод»? Пачин кидается на Осаная, но последний оказывается сильнее. Такемичи знал, что в верхушках Свастонов одни монстры, так, Пачин мог уложить целую толпу, но, видимо, кто-то достаточно сильный был ему не по зубам или он был сейчас слишком ослеплен яростью. Ханагаки не особо следил за происходящим, такие люди как Осанай были ему очень противны. Причиняющие боль абсолютно невинным людям, ради чего? Ради веселья? Или низменного самоутверждения? Хотя любой из этих ответов был отвратителен. Он включился в происходящие только когда Осанай обратил своё внимание на него. - Эй! Ублюдок, ты чё уставился?! Ты чё смотришь на меня с презрением? Я такой взгляд большего всего ненавижу! – замахнулся тот. Такемичи хорошо помнит этот удар, потому, плавно отступая, уходит в сторону от кулака. Майки, до этого напряженный, слегка усмехнулся, думая, что парнишка, всё же, не промах. - С презрением? Мне кажется, что это самый подходящий взгляд для кого-то, вроде тебя, - спокойный тон в словах Такемичи очень удивил Рюгуджи - этот парнек с мелодичным смехом, и с глазами, что сверкали, отражая огни ночного города, сейчас действительно имел во взгляде лишь одно единственное, названное чувство и, казалось, что даже его глаза потемнели, становясь глубинно-синими. Кену неожиданно подумалось, что он бы не хотел, чтобы Такемичи хоть раз взглянул так на него - столько осуждения было в этом взгляде, что под его тяжестью можно было признаться во всех возможных грехах. Осанай же только разозлился, вновь замахнувшись, но в этот раз Такемичи спас Пачин, перехвативший руку противника. - Я твой оппонент, урод, - проговорил он, после бросив в сторону Такемичи, - не путайся под ногами, - даже не взглянув на последнего. Завязался бой, в котором здоровяк проигрывал, почти теряя сознание, но, всё ещё, продолжая сражаться. Пэян пытался этому помешать, но был остановлен Майки. А Такемичи внезапно подумал, что это было похоже на него, как тогда, когда он сражался против Изаны и Какуче. Что один, что второй были чудовищно сильны, конечно, он не мог ничего, кроме того, чтобы не сдаваться потому, что на эту слабость у него не было никакого права, потому что за его спинами были его товарищи, и потому что если бы он проиграл эту битву, то Майки свел бы с ума в будущем сам Курокава. Так что Ханагаки в какой - то степени мог понять Пачина. Который, кстати, начал падать, но был подхвачен Майки. - Прости, Майки, я так жалок. - Пачин, ты о чём? Ты не проиграл, - говорит Майки, и, отведя своего друга в сторону, осторожно опускает его на землю. Эта фраза мгновенно вызывает шквал смеха и оскорблений со стороны Мёбиуса. Честно говоря, это было низко, даже Вальхалла, в которой часть участников были бывшим Мёбиусом, не позволяла себе насмехаться над врагами. Возможно, это было влияние Ханмы и Кисаки - какими бы ужасными они не были, но они всегда относились к противникам серьёзно. Кисаки и вовсе не воспринимал Такемичи как «небольшую помеху». Да и все группировки всегда воспринимали Тосву всерьёз. Майки размеренным шагом пошёл в сторону главы Мёбиуса. От него буквально исходило напряжение и сила, но, казалось, что только Такемичи четко ощущает это, потому что смех не умолкал. Дракен с самого начала держался в стороне, молча наблюдая, безоговорочно доверяя Майки и его действиям. И все же их связь была удивительной, а доверие между ними заставляло Ханагаки по-доброму завидовать, и он даже не подозревал о том, насколько сильно Майки доверяет ему и как сильно нуждается в нём. А между делом Манджиро дошёл до Осаная. - Что такое, Майки? – начал подначивать тот, - я прикончу тебя за 10 се... Не успев даже договорить, противник, кажется, падает без чувств от точного удара Майки. Скорость и сила главы Тосвы всегда нагоняли ужас. Мёбиус сначала не осознаёт, что произошло, но вскоре до них доходит суть ситуации, в которой они теперь оказались, в явно проигрышной позиции. - Подходите, кто думает, что Пачин проиграл. Я Глава Тосвы. И пока я стою никто не проиграет! – аж мурашки по коже. Именно. Всегда и казалось, что пока ты на стороне Майки, ты просто не можешь проиграть, - прости, Кен-чин. Я не удержался, - с невинной улыбкой поворачивается он к своему другу. - Что с тобой поделать? – говорит с улыбкой Дракен и тут же срывается с места, - берегись, Майки! – Осанай бросается на окликнутого с разбитой бутылкой в руке. - Майки! – даже понимая, что глава Тосвы не погибнет, Такемичи не может удержаться от испуганного выкрика. Всё, конечно, заканчивается тем, что Дракен останавливает Осаная и объясняет тому, почему тот проиграл. Такемичи дёргается от воспоминаний и начинает оглядываться, ища глазами Па. Чёрт! Да где же он?! Перед глазами начинают расплываться чёрные круги, ритм сердца стремительно ускоряется. Он не слышит ни полицейскую сирену, ни как Майки зовёт его - только, наконец, замечает Па-чина с ножом в руке, бросается к нему, но уже поздно. Нож, словно в теплое масло, входит в плоть главы Мёбиуса. Глаза Такемичи расширяются. Нет...нет...нет. Нет! НЕТ!!! Он должен был его остановить! Неужели он опять не справился?! Неужели всё опять повторится, как в прошлый раз?! Неужели он настолько беспомощен? Его начинает тошнить, в глазах совсем мутнеет. Что происходит? Следующее, что он чувствует - Дракен дёргает его за руку, а звук, словно доносится сквозь толщу воды, когда он слышит его же крик: «Беги, придурок!». И он бежит. Воздуха в легких становится катастрофически мало, тело медленно, но верно перестает слушаться, уже вскоре он не чувствует ни рук ни ног, его взор, с каждым мгновением, покрывает все более густая темнота. Он ощущает, как валится на землю безвольной куклой, а его сознание уходит в забытье, но, перед этим, он слышит голос Майки, кажется, звавший его по привычно исковерканному имени.***
Сознание возвращается неохотно, а тело вовсе не желает двигаться, сквозь закрытые веки пробивается свет, и Такемичи таки приоткрывает глаза и видит больничный потолок, что вполне ожидаемо. Он с трудом поворачивает голову в сторону окна, и видит Эмму, которая сидит опустив голову с совершенно потерянным видом. - Эмма? – тихо зовет Такемичи, на что девушка вздрагивает, и переводит свой взгляд на пациента, который, хоть и с трудом, но принимает сидячее положение, - что произошло? Как все остальные? Они в порядке? - Я знаю немного, - Эмма вновь опустила голову, смотря на свои руки, - Дракен позвонил мне и попросил навестить тебя. Ты долго не приходил в себя, так что они стали переживать. И потом… - на глазах девушки навернулись слёзы, - Дракен и Майки… Они поссорились, - Такемичи уже знал этот факт, но это всё равно напрягало, - и я не знаю, что случилось. У них был долгий разговор, а потом они сказали, что Свастоны разделяются. Па-чина схватили, а остальные разбежались, - Эмма закрыла лицо руками и заплакала, - я уже ничего не понимаю. Дракен всегда спокоен, но в этот раз он был таким раздражённым и злым. Такемичи не мог безучастно смотреть на слёзы, младшей Сано. Пусть, раньше они не были особо близки, да и поддерживать он не умел, но воспоминания о том, как его успокаивала мама дали ему толчок к тому, чтобы придвинуться ближе к девушке, дотянуться до ее головы и мягко приобнять, поглаживая по шелковистым волосам. - Не стоит плакать, Эмма. Они ведь всегда ссорятся, и потом быстро мирятся обратно. В этот раз будет так же, - вряд ли девушка слушала его, но всё же она начала успокаиваться. Ничего не изменилось, только живот скручивало он ужасного волнения - третье августа совсем скоро.***
Прошло три дня с тех пор, как Такемичи выписали из больницы. Ему вновь прописали постельный режим, врач настоятельно рекомендовал больше спать и нормально питаться, говоря о его значительном истощении организма. Но что Ханагаки мог сделать, если ему кусок в горло не лез, а спать не давали постоянные кошмары? За три дня его навестила Хината, которая сказала, что они могут остаться друзьями, и он всегда может к ней обратиться. Майки присылал каждый день сотни сообщений, начиная с вопросов о самочувствии, заканчивая рассказами о том, какие вкусные дораяки он сегодня попробовал. Дракен ограничился парой звонков. Путешественник во времени лишь вздохнул, уже пятнадцать минут пытаясь прочесть одну страницу книги, но мысли его вечно куда-то уплывали. Уже совсем скоро третье августа, день, когда пырнут Дракена. И, к великому сожалению Такемичи, у него было слишком мало информации об этом инциденте, потому избежать его он никак не мог. Возможно, получилось бы, спаси он Па, но он вновь облажался. - Как же мне помирить этих двоих? С этой то задачей я могу справиться? – спросил Такемичи с некоторым раздражением на самого себя. - С чем справиться? – раздался знакомый голос, от которого Ханагаки подпрыгнул, повернув голову в сторону двери. В проеме стоял Дракен. - Д-дракен! Рад видеть. А ты чего тут? – спросил идущий на поправку, размышляя о том, что ему пора начать закрывать дверь. Он стал слишком дерганым и нервным. - Да вот, пришёл тебя проведать, Такемитчи, - улыбнулся Рюгуджи. Хозяину дома было приятно это слышать, хоть он и понимал, что эти слова всего лишь лишь дружеская забота и не более того, - ты чего в такой жаре сидишь? Я тут арбуз купил, - жарко? Надо же он даже не заметил, кажется, наоборот, он немного замерз. Возможно, это из за ослабленного организма?***
Компания Кена была приятной и Ханагаки уже не чувствовал себя с ним так не ловко, как было в первые. Все же они уже были знакомы довольно долгое время, пусть он сам об этом и не знал. Такемичи так хотелось провести со всеми как можно больше времени, стать для всех не только каким-то абстрактным покровителем, который только и может что плакать, но и хорошим, вполне конкретным другом, потому как считал, что до сих пор не добился этого гордого звания. - Па, как минимум, будет сидеть год, - произносит Дракен. - Получается, Осанай выжил? – спрашивает Такемичи. Видимо, Па-чин не задел важных органов, когда пырнул того ножом. - Ага, иначе бы срок дали больше, - вздыхает Рюгуджи. Ханагаки мог бы вновь спросить о Майки, но решил в этот раз не затрагивать больную тему - все равно Дракен ничего не ответит. Последний в это время поднимается с места, - ладно, пойду я, наверное. Извини, что внезапно пришёл. Выздоравливай скорее, - больной тоже поднялся на ноги, чтобы проводить, ну и, конечно, предотвратить катастрофу. И не зря, потому что стоило Дракену выйти, как он остановился, напротив только что пришедшего Майки. - Ха? Урод, ты что здесь забыл? – раздраженно спросил Манджиро. Такемичи мысленно застонал, ну вот опять, началось. Скоро весь его двор превратиться в мусорную свалку. - Сам-то чё тут забыл? – в ответ спросил Рюгуджи. - Я пришёл проведать Такемитчи. - Я тоже. - Такемитчи мой, тебя это не касается. Верно, Такемитчи? – это было не то, чтобы приятно. Он чувствовал себя какой-то вещью. Им было всё равно на самого Такемичи. Он просто очередной повод для споров. - Чё вякнул?! Такемитчи мой друг, - а может ну его, пусть эти дети сами решают свои проблемы, и просто оставят его в покое? - Свали отсюда, шпала. - Сам свали, гном. А что дальше? А ничего. Эти двое опять начали крушить его двор и ломать его вещи. Ханагаки вновь пытался их остановить, всё таки многие вещи напоминали ему те времена, когда жить было легко, когда мама с папой ещё не ссорились так часто, жили вместе и заботились о своем сыне. И всё это сейчас так легкомысленно уничтожалось. И вот, спустя минут десять, когда весь заданий двор хозяина дома превратился в полноценную свалку, его нервы не выдержали. - Эй, вы двое, сейчас же прекратите! – закричал Такемичи. Да, он уже переживал этот погром, но от того потерянных вещей не стало менее жалко, - посмотрите, что вы натворили! Вы всё вокруг превратили в груды мусора! - Ась? – Майки огляделся, замечая всё, что они с Кеном натворили охваченные злостью. - Э… Когда? – кажется Дракен тоже не заметил, как это все произошло. - Посмотрите вокруг, видите, какую разруху вы устроили? Своей ссорой вы не только устраиваете хаос, но и волей-неволей втягиваете в ваш личный конфликт всех, кто находится рядом с вами. Мои вещи и я, это лишь малая часть того, что вы втянули в свои разборки. Ваши люди дерутся друг с другом из-за вашего конфликта. Разве Тосва была создана ради этого? Какова же тогда цена всех ваших мечт, если их так легко разрушить одной простой ссорой? Из-за вашего эгоизма Свастоны раскололись на два лагеря, ни один из которых не в состоянии принять свою неправоту. Не такой Тосвой все восхищаются, - Такемичи сам не ожидал от себя подобной речи и, даже, не верил, что его слова сработают. Но Дракен и Майки стояли, опустив головы вниз и, кажется, действительно задумались о его словах. Они оба дорожили друзьями, но каждый смотрел на ситуацию с Па-чином с разных сторон. Майки хотел, что бы Па был оправдан, хоть и поступил плохо. А Дракен понимал, что Па сам осознал содеянное, потому для него было важно сдаться. Камнем преткновения между этими двумя стала их любовь к друзьям. Как иронично. - Да уж, Такемитчи прав. Извини Майки, - проговорил Дракен, почесав затылок и протянул руку Манджиро в качестве извинения. - И ты прости меня, Кен-чин. Ты, как всегда, был прав, - Майки слегка улыбнулся и пожал другу руку. Видя свет в глазах главы Тосвы, Такемичи укрепил свою убежденность в том, что просто не может дать Дракену погибнуть. - Ну вот и разобрались. Вот и хорошо, - Такемичи сложил руки за спиной и повернулся в сторону дома, - пойдемте в дом. Там еще остался арбуз, который принес Дракен, - и в ту же секунду на него неугомонным ураганчиком налетел Майки и повис на спине, из-за чего хозяин дома чуть не свалился. - Такемитчи, ты знаешь как меня порадовать! - А ну, слезь с него! Он же только с больницы! Ханагаки слегка рассмеялся. Что ж, в этот раз примирение прошло так же хорошо.***
- Так значит, они тебе нравятся! – сказала Хината, стукнув кулачком в свою раскрытую ладонь. Такемичи уже раз пятнадцать сказал ей, что это, вообще-то, не так, но девушка его не слушала, - да у тебя же на лице написано, большими буквами «влюблённый дурак»! Хотя, конечно, не приятно, что Дракен нравится Эмме, - Хината сочувственно взглянула на своего бывшего парня, она хорошо знала, что он не станет отбивать парня у девушки, ради своего счастья, скорее сам будет страдать. - Все в порядке, Хина. Я буду счастлив просто видеть их счастливыми, - улыбнулся Такемичи, на что девушка лишь покачала головой. Он хорошо врал, но Хинату ему точно не обмануть, она прекрасно видела, с какой тоской в глубине глаз, он смотрел на идущих впереди Эмму и Дракена. Сегодня третье августа. И Такемичи знал, что сегодня должно произойти, потому весь день находился в напряжении, хоть и понимал, что такая нервотрепка ему совершенно не на пользу, ведь он тратит силы на бессмысленные нервы, так откуда потом они возьмутся тащить Дракена до скорой? Он, как и в первый прыжок во времени, пошёл на фестиваль с Хинатой. А, собственно, с кем ещё ему идти? Майки отвлекли, а Дракен был занят Эммой, да и Ханагаки, пока ещё, никого лично не знал, ну, точнее они его не знали. Даже понимая всю свою глупость, он чувствовал неприятную тяжесть в груди. Все те, кого он задался целью спасти, смотрели на него безразличными взглядами, или даже с примесью неприязни, как например Санзу, с некоторой злобой, как Баджи, да и, вообще, он для них сейчас чужак, а они для него уже дорогие сердцу люди. Благодаря этому знанию можно было понять их такую реакцию, ведь он для них в данный момент лишь парень, что пришелся по нраву Майки, ни больше ни меньше, но от этого легче практически не становилось. А вот Хината, словно, что-то чувствовала и понимала, потому всячески, пыталась отвлечь Такемичи разговорами. Он абсолютно не следил за происходящим, лишь периодически поглядывал на время до тех пор, пока на их стекло не упала крупная капля дождя. Он не успел даже поднять голову, когда несколько дождинок превратились в ливень, стеной обрушившийся на землю. В прошлый раз он увёл Хину в укрытие, но в этот раз она была той, кто схватил его за локоть и потащил прочь к дереву, под кроной которого можно было бы укрыться. - Ну надо же, во время фестиваля дождь, - произнесла Хината, оглядывая, с неким разочарованием свой промокший наряд, а когда подняла взгляд на парня, то заметила, что он зачарованно вглядывается в хмурые тучи и стену из мириад капель, - Такемичи? Всё в порядке? - Ах да, извини, я задумался, - он легко улыбнулся, правда у девушки по спине пробежал холодок от этой самой улыбки. Память никогда раньше не подводила её и она отлично помнила, каким светлым, добрым и живым был Такемичи. Тогда, как она могла упустить момент, когда он из яркого, пышущего жизнью и теплом солнца, обернулся блеклой звездой в ночном небе? Нет, доброта, всё ещё была при нём, улыбка порой обезоруживала огромным количеством тепла и света, но всё чаще в ней проскальзывала печаль и усталость, - прости Хина, сможешь побыть тут одна? Я должен бежать. Сердце не на месте, - девушка кивнула и Такемичи побежал туда, где в прошлый раз видел Киёмасу и других членов Мёбиуса - он должен был убедится, что ничего не изменилось. И правда, все было по-прежнему. Когда Ханагаки вновь услышал слова Киёмасы: «Я убью Дракена», то громко скрипнул зубами. Тот человек, кто испортил его жизнь в самом начале, теперь пытается забрать у него дорогого человека. Нет уж, он не позволит этому случится. Может его тело и ослабло, но с кем-то, вроде этого урода, он точно справится. Ему удалось скрыться быстрее, чем его успели заметить. Всё же некоторые моменты путешественник во времени совсем забыл, например, для него стало неожиданностью встретить Мицую. Точно ведь, в прошлый раз они нашли Дракена вместе. - Такемитчи?! М? Ты один? А где Дракен? – совсем не подходящее время и место, но Такемичи отметил, что Мицуя сейчас, в принципе, как и всегда, выглядел очень круто. Но на эти мысли он лишь зло тряхнул головой - что за мысли, да ещё и в такое напряженное время?! - Мы разделились. Дела плохи, на Дракена готовится нападение, - он сделал несколько шагов на встречу Такаши. - Тоже знаешь об этом? Это Пэян. Он никак не может смириться с тем, что Дракен не дал Майки внести залог за Па. На этой почве у этих двоих и назрел конфликт. Кажется, ты их помирил? Как тебе удалось? Даже командиры отрядов не могли ничего сделать, - Ханагаки удивился, как, даже в такой ситуации, Мицуя оставался полностью спокойным, словно ничего не происходит. - Просто указал на то, что они делают, а мой разрушенный задний двор стал отличным наглядным пособием, - вдохнул Такемичи, на что Такаши сочувственно усмехнулся. - Спасибо тебе. Если бы не ты, Свастонам бы пришлось туго, - он перевёл взгляд в сторону, - хм. Байк Пэяна. Мы пытались ему объяснить, что не могли предотвратить арест Па-чина, но он не слушал думая, что мы его бросили. Дурак вместе с оставшимися ублюдками из Мёбиуса решил отплатить Дракену. Теперь они вместе побежали искать Рюгуджи. Такемичи пытался вспомнить, где же он должен быть, но мозг категорически отказывался работать, пока не выдал лишь одно слово. Парковка. Это заставило его резко затормозить. - Подожди, Мицуя. Парковка на другой стороне, он должен быть там! – он повернулся и побежал в противоположную сторону от предыдущего маршрута. - Что? Погоди! – цыкнув, Такаши побежал за ним, мало что понимая, но разбираться просто не было времени. Хотя, конечно, заставляло волноваться то, с чего вдруг этот парень вообще мог решить, что Кен находится именно на парковке? Он сможет расспросить об этом чуть позже. К удивлению Мицуи, мальчишка оказался прав насчёт местоположения Дракена. Тот неплохо справлялся и сам, хоть и выглядел паршиво - кажется его сильно ударили по голове. А совсем недалеко стоял Пэян. Эмма была на другой стороне, со слезами на глазах, наблюдая за происходящим. У Такемичи чуть сердце не остановилось, когда он увидел Кена в крови. Невольно вспомнилась та ночь, в которую Рюгуджи не стало. Воспоминания об этом когтистой рукой сжали горло путешественника во времени, не давая нормально вдохнуть, но он просто не имел права на то, чтобы замирать и ничего не предпринимать. Дракен, тем временем, заметил их. - А. Здаров, Мицуя, Такемитчи. От самого Ханагаки сейчас было крайне мало пользы, по большей части он просто играл роль предмета окружения, да и не был он достаточно силён в драке - его даже в честном бою на раз-два одолеют. В нем никогда не было столько силы, как в Майки или Дракене, и, по большей части, он всегда боялся вступать в какие либо заварушки. Первая по истине крупная стычка, на которой не стало Баджи открыла ему глаза, показала, что если он продолжит вести себя как трус, то все просто погибнут. И тогда же он и совершил первый смелый поступок - встал между Майки и Казуторой. Если бы не тот талисман, что выпал у Такемичи из кармана, Манджиро и его и Ханемию вколотил бы в землю без капли сожаления. Было ли это одним из проявлений чёрного импульса, он не знал, а тем временем на место прибыл сам Майки. Ханагаки не слушал их разговоры, не вникал в суть - помнил ещё с прошлого раза, да и не имеют эти слова для него особо смысла. Раздумывание над лишними словами собьёт его с главной цели, а этого допустить нельзя. Ханагаки обратил свое внимание на происходящие лишь тогда, когда вмешался Шуджи. Сложно что-то сказать о нем - помощник Кисаки, он всегда выглядит так, словно ему скучно, а его улыбка редко бывает настоящей. Мысленно Такемичи дал в лицо прошлому себе, потому что о Ханме он осведомлен примерно так же, как и о Санзу. Только, в отличии от последнего, он с самого начала активно участвовал во всем происходящем. И он явно не простая пешка. Это могло показаться не важным, но Такемичи уяснил из прошлого опыта, что важным может быть даже самая маленькая деталь. От Ханмы воистину мороз шёл по коже. Он был первым, кто смог заблокировать удар Майки, что, безусловно, шокировало. Так же, он был силен и вполне на равных бился с Рюгуджи, всегда был вместе с Кисаки и действовал согласно его плану, выполняя любую работу, не придерживаясь каких-то особых моральных принципов. И можно было бы посчитать, что Шуджи такой же ненормальный, как и Тетта, но что-то в нем не давало Ханагаки покоя. События набирали более серьёзный оборот. Мебиусов было сотня, если не больше, а вот Свастонов всего трое, себя Такемичи даже не считал, более вероятно, что он самым первым и отвалится. Никто не успел и сообразить, как вдалеке уже раздался рев множества байков. Ханагаки понятия не имел, кто и когда успел позвать Тосву, но они прибыли на место разборки с Мёбиуами как раз вовремя. Теперь шансы были равны, ну, относительно. В конце концов из реально сильных бойцов у Мебиуса был только Ханма, в то время, как у Тосвы все командиры и их замы были на месте. Если так подумать, то за всю историю Свастонов только сам Ханагаки был единственным слабым капитаном, ну еще может Кисаки, но тот был гением. А Такемичи не блистал ни умом ни силой. Полное ничтожество. Смешно было даже рассчитывать, что он сможет всех спасти, когда в своей самой первой жизни не смог спасти даже самого себя. Началась драка с Мёбиусом, Такемичи старался обходить дерущихся и уворачиваться от летящих в разные стороны тел, как и в первый раз, ища в этом побоище Дракена. Его, все таки, толкнули и он упал, однако, тут же вставая. Напряжение разливалось по телу, из-за чего его немного потряхивало. Краем глаза он замечал дерущихся капитанов и вице-капитанов, и, несмотря на то, что он успел многое увидеть еще в первый прыжок во времени, восторг в купе со страхом переполняли его от их мощи. Особенно от Баджи. Такемичи не следил за ходом боя, пытаясь найти одного единственного человека, надеясь успеть до того, как его пырнут. Но нет, он не успевает. Среди кучи дерущихся, он видит Рюгуджи, тот лежит на земле, под ним видна небольшая лужа крови. Ханагаки был готов к этому. Но что же это? Воздух будто вышибает из груди, стоит увидеть эту картину. Руки тут же начинают дрожать, а на глаза наворачиваются слезы. Он сам не замечает, как падает на колени и кричит: «Дракен!». Здравая часть разума твердила, что нужно собраться и спасать, как в прошлый раз, но в остальной части сознания билось: «Умер. Я не успел. Не успел». - Такемитчи! Что случилось?! – из оцепенения его выводит крик Майки. - Дракена ударили ножом! – даже не успевая сообразить, кричит Ханагаки. Точно, ударили только что. Он же ещё не мертв. Нужно собраться. Майки пытается пробраться к ним, но его отвлекает Ханма. - Такемитчи! Рассчитываю на тебя! Уведи Кен-чина отсюда! – этот окрик как пощечина, заставляет путешественника во времени придти в себя, подстегиваемый кашлем Дракена, что давал понять - жив, борется. Сжав зубы и всю имеющуюся волю с силой в кулак у Ханагаки получается взвалить Кена себе на спину. Он пару раз чуть не падает, так как из-за большого веса на спине его немного штормит. Сил в теле было намного меньше, чем раньше, потому ноги подкашиваются, а руки дрожат, но он упорно уносит Рюгуджи с поля боя. Ханма на секунду переводит взгляд на эту сцену и усмехается. Этот дохляк ни за что не спасет вице-капитана Тосвы - силенок маловато. А значит план Кисаки, в этот раз, сработал. Какая скука. Шуджи надеялся, что хоть битва с «Непобедимым Майки» его развлечет, но она быстро надоела и ему становилось слишком скучно. Такемичи казалось, что он задыхается. Дракен был тяжелым, а тело, истощенное малым количеством сна и еды, отвратительно выдерживало такую физическую нагрузку. В глазах периодически мутнело, дыхания не хватало, ноги дрожали, собственно, как и руки, но он упорно двигался вперед - у него не было ни времени, ни права жалеть себя. Ему удалось пройти чуть дальше, чем прежде, когда его нагнали Эмма и Хината. - Такемичи! Я вызвала скорую! - Как Дракен?! - Живой! – кричит им в ответ Ханагаки. Стоит ему опустить Дракена, как он сам чуть не валится на землю, благо Хината успела его придержать. Он знал, что скорая задержится, как и то, что ему придется драться, но пока он смотрел на то, как Эмма положила голову Дракена себе на колени, и в груди от этого неприятно кольнуло. Отведя взгляд голубых глаз в сторону он вздохнул. Вот и шайка-лейка во главе с Киёмасой. - Посмотрите-ка! Дракенчик помирает! – с нескрываемым весельем, достаточно громко заявляет один из группы отморозков. Кажется, его зовут Ред. Будь у Такемичи достаточно сил, он бы превратил его лицо в кровавое месиво. Его они могут оскорблять и пытаться унизить сколько угодно, но он не позволит кому-то глумиться над тяжелым состоянием его друзей. Надоело. Как же они, черт возьми, надоели! Такемичи встречал много не самых приятных личностей, но такую злобу испытывал впервые. - Такемитчи, - не громко зовет Дракен, заставляя парня обернуться, - спасибо. А теперь бери Хину с Эммой и бегите, - Ханагаки снова скрипнул зубами. Ну и на кой черт тут из себя героя строить, когда кровью истекаешь?! Что Дракен, что Баджи даже с ножевым готовы в бой кинуться. Глупые дети! Дали бы хоть нормально себя спасти, а не рвались, как сумасшедшие, в лапы смерти. Как же это все уже проблематично. Майки, что мчится на всех парах в тьму своей души, Дракен, что готов своей жизнью защищать других, ровно, как и Баджи. Задолбали. Дайте уже нормально спасти вас! Как же он адски устал. - Дракен, жертвовать своей жизнью сейчас не очень-то и круто, как и рваться в бой с травмой, от которой, не ровен час, откинешься. Никуда я не побегу, - упрямо заявил Ханагаки, смотря на Киёмасу перед собой, - мы ведь не закончили наш бой со ставками, помнишь? – кривая ухмылка искажает его лицо. - Че ты несешь? Как ни крути, ты проиграл, - вякает кто-то из шайки. - Хм? Я не проиграл. Хотя, если смотреть, кто из нас в итоге валялся без сознания, то, может, проиграл ты, а Киёмаса? – усмехается Ханагаки видя, как лицо его врага искажается яростью. - Хэ… - это было удивительно. Дракен всегда был тем, кто защищает и не думал, что это когда-нибудь изменится, но теперь за него стоял этот щуплый паренек, который трясся, неся его на своей спине, - я ставлю сто тысяч йен на Такемитчи! Без этого ведь не интересно, - он улыбается, с удовольствием наблюдая удивление и замешательство на лицах ублюдков. - И я тоже ставлю сто тысяч йен на Такемичи! – кричит Хината. - А я ставлю триста тысяч йен! – восклицает Эмма, пока Ханагаки шокирован этим известием, но, несомненно, благодарен им за такую поддержку. - Да они спятили! – смеётся Киёмаса со своими дружками. - Неа, Такемитчи победит, - верил ли в это Дракен? Да, скорее всего, ведь ему казалось, что этот парнишка способен на нечто подобное. Но стоит только Такемичи кинуться в бой, как, внезапно, этот ублюдок достает нож и пронзает ладонь Ханагаки. Дракену на мгновение кажется, что у него сердце замирает. Нож, кажется, слишком легко входит в руку, пронзая ладонь насквозь, но на удивление, мальчишка лишь издает сдавленное шипение, хватаясь за руку. Ухмыляясь, он хватает нож за рукоять. - Эй, Киёмаса! Забыл, что я сказал? Чтобы победить, тебе придется убить меня, так в чем же дело? Этим ты меня не убьёшь! – он выдергивает нож из руки, тут же отбрасывая сторону. Рюгуджи смотрит на зияющую рану на руке Такемичи, из которой струится кровь, кажется, пульсируя, и в его горле мгновенно пересыхает, - если уж хотел меня так остановить, нужно было целиться куда угодно, но не в руку, - хмыкает Ханагки и вновь кидается в бой. Дракен не хочет смотреть. Не хочет видеть, как этот парень получает удар за ударом, но встает и кидается к бой вновь и вновь. Будто все его тело сделано из стали и удары для него ничего не значат. Рюгуджи дергается, когда Киёмаса бьет Такемичи коленом в живот, когда видит, как искажается лицо Ханагаки от боли, но тот, все еще, не отступает. И тут парнишка изо всей силы кусает этого подонка, пока его дружки что-то там кричат про то, что это жалко. Им ли говорить об этом? Ударить ножом двух безоружных людей по-настоящему низко. Тем не менее, ему удается как-то вывернуться и взять противника в захват таким образом, что его руки перекрывают доступ к кислороду, буквально душа Киёмасу. - Пусти! – яростно хрипит тот. - Не отпускай его, Такемитчи! – кричит Дракен, сам от себя такого не ожидая. Ханагаки прикладывает много сил, что бы Киёмаса не смог вырваться. И, буквально, спустя минуту, громила теряет сознание, падая сначала на колени, а потом и на спину, придавливая свои телом противника. Такемичи тяжело дышит - в этот раз было сложнее, чем в первый. Тело болело, а руки не переставали дрожать. С усилием он вылез из под бессознательного тела, и еле поднялся на ноги. Он уже собирался вновь сказать Хине, чтобы та брала Эмму и убегала, но внезапно послышался вой сирен, что ввело его в ступор. Насколько он помнил, в прошлый раз, скорая приехала намного позже, но так было даже лучше. Шайка Киёмасы слиняла, оставляя его лежать на земле. Такемичи вновь собирался поднять Дракена к себе на спину и дотащить до машин скорой, но к ним уже со всех ног бежала Эмма, а за ней санитары с носилками. Рюгуджи погрузили на них и быстро понесли в машину, пока он сам конечно следовал за ними. Состояние Дракена было тяжёлым, врачи суетились вокруг него, пытаясь держать состояние в стабильности до того момента, как они приедут в больницу. Такемичи же молился всем известным ему богам, лишь бы Рюгуджи выжил. К горлу подкатывал ком, он не сразу заметил, как заместитель главы Тосвы протянул ему руку. Он в то же мгновение сел перед ним на корточки и сжал его ладонь своей. - Спасибо, Такемитчи, - тихо говорит Дракен сквозь кислородную маску, - ты мой покровитель. Позаботься о Майки, - от последней фразы Ханагаки начинает, буквально, колотить. Неужели он умрет?! Сердце Дракена останавливается! А по городу, объезжая машины, летит байк на полной скорости.***
Благо, в больнице врачи среагировали крайне быстро и повезли Дракена в операционную. Следом же сюда прибыли девушки. Узнав об остановке сердца, Эмма расплакалась на плече Хинаты. За ними прибыли Мицуя и Пэян. Такемичи им рассказал, что произошло. Ему успели быстро перевязать руку, хотя она, вообще-то, мало беспокоила парня. Последним в больницу прибыл Майки, будучи показательно спокойным. - Всем молчать. В больнице нужно вести себя тихо, - ни дрожи, ни сомнения в голосе, он спокойно сел возле операционной, - Кен-чин всегда держал свое слово. Он не умрет, не поступит так, ведь мы обещали друг другу править всей страной вместе, - он улыбался, но Такемичи знал, что улыбка эта фальшивая и Майки переживает больше всех, - поэтому Эмма, Мицуя, Пэян, Такемитчи, верьте в Кен-чина. Воцарилась тишина. Девушки сели недалеко от Майки: Хина шепотом успокаивала Эмму; Мицуя стоял в стороне, облокотившись на стену; Пэян находился недалеко от него, низко опустив голову. Сам Ханагаки же был недалеко от двери и усиленно сдерживал желание начать ходить из угла в угол. И вот, наконец, над дверью загорелась зеленая надпись «Операция завершена», а все присутствующие продемонстрировали небывалую синхронность, встав со своих мест в ожидании вердикта врачей. - Его жизни ничего не угрожает. Операция прошла успешно. Все, даже Хина, не могут сдержать слез радости и облегчения. Такемичи качнулся готовый упасть, но, все же, устоял на ногах. Получилось. Мицуя предлагает рассказать парням на улице, на что первый лишь кивает. Пэян останавливается, но путешественник во времени не вникает в их разговор. В голове шумит, а перед глазами летают чёрные мушки, однако он не упускает момента, когда все выходят. Мицуя подходит к парням из Тосвы, сообщая им радостную новость, а Ханагаки просто падает на колени, смотря на звёздное небо. Смог. Справился. Дракен жив! Он больше не может сдерживать слезы, они льются водопадом. Где-то там, вдалеке ото всех, так же плачет Майки. Такемичи решает не трогать его, кажется, ему стоит пойти домой. Пять пропущенных звонков от матушки, явно не сулят ничего хорошего, так что стоит позвонить ей.***
Спустя неделю Такемичи точно знает, что уже можно сходить, навестить Дракена. Но в этот раз, пожалуй, можно обойтись без дурацких нарядов и глупого бахвальства. Конечно, он слышал разговоры за спиной, но большим удивлением стало то, что некоторые члены Тосвы стали разговаривать с ним, и даже спрашивать о ране, которая, по какой-то причине, не хотела заживать. Дойдя до больницы, и найдя нужную палату Ханагаки постучался и вошел. - Привет, Дракен, - улыбнулся он. - А, Такемитчи, здаров, - Дракен улыбнулся, пока посетитель садился на стул недалеко от больничной кровати и стал расспрашивать о здоровье, - ага, я уже почти полностью здоров. Говорят, ещё пару дней и можно будет выписывать. И все благодаря тебе. - Я просто рад тому, что ты в порядке, - он улыбался, но в его глазах была бесконечная усталость и бескрайняя печаль. Этот потускневший взгляд больно кольнул Рюгуджи - вдруг, это он виновен в том? Но Кен не решился спросить у Ханагаки, о том, почему же его взгляд так поменялся. Вместо этого его большие руки взяли перемотанную, правую руку мальчика и осторожно поднесли к своим губам, которые нежно, почти невесомо коснулись хрупкой ладони. Там, под слоем бинтов была зияющая рана, знак мужества для Такемичи, и клеймо виновника для Дракена. Из-за его слабости Покровитель получил этот уродливый шрам. Парнишка лишь застенчиво улыбнулся, он никогда не понимал какими действиями выражают свои эмоции такие люди как Дракен и Мицуя, а потому принял это за искреннюю благодарность. Рюгуджи сообщил, что он и вся Тосва признали его покровителем, тем, кем себя Ханагаки никогда не считал, и отдал презент от Майки в виде байкерской куртки. По мнению Такемичи, он так и не вырос достаточно чтобы носить её. Выходя, он не заметил за дверью стоящую Эмму. Она всё видела и всё прекрасно поняла, то как Дракен смотрел на своего спасителя, как целовал его руку. Она была далеко не глупа, вся информация лежала для неё на поверхности. Но что поделать? Насильно мил не будешь. Она зашла в палату - им нужно было расставить все точки над i.***
Такемичи поднялся на крышу, как и просил Дракен. Майки, действительно, лежал на возвышенности крыши, прикрыв глаза. Он был таким расслабленным и казался довольно беззащитным, в душе Ханагаки поднялась невероятная нежность к этому человеку, но он лишь окликнул парня, от чего Манджиро открыл глаза. - Никак не могу расслабиться. Не выходит из головы то, для чего Ханма планировал устроить внутренние разборки Тосвы, - проговорил Сано, поднимаясь на ноги и смотря в сторону города, - и почему для убийства Кен-чина был использован отряд Киёмасы, - он спрыгнул с возвышенности и подошёл к гостю приобняв его, почти как тогда, на битве с Поднебесьем, - спасибо, Такемитчи. Если бы не ты… Свастоны бы распались и Кен-чин бы погиб. Спасибо тебе. - Брось, Майки, нет ничего необычного в спасении человека. Ты бы справился лучше меня, - смущенно улыбнулся Ханагаки. - Не важно, как справился бы я. Факт в том, что спас Кен-чина ты, Такемитчи, - мягко проговорил Майки. Его взгляд упал на перемотанную руку человека напротив и было потянулся, чтобы коснуться, но резко отдернул себя. Что-то кололо в районе груди, смотря на травмированную руку, так хотелось взять и нежно погладить пальцами по месту где была рана, но он, почему-то, не мог себе позволить это сделать.***
В этот раз на крыше Майки лишь поблагодарил Такемичи и крепко обнял его. Выйдя из больницы он поднял свой взор на чистое небо. 3 августа. Битва 8/3. Спасение Дракена прошло успешно!