…
— Ваши диски. Спасибо за покупку, приходите ещё! — светло улыбнулся парень порозовевшей девушке, её подруги шушукались и хихикали, подталкивая вперёд. — Эм, п-простите! К-как Вас зовут? Парнишка указал на бейджик. «Ханагаки Такемичи». — А, точно, с-спасибо! — последнее, что она крикнула, прежде чем с позором выбежать из магазинчика. Оставшиеся две подруги томно вздохнули и попрощались с Такемичи. — У-у-у, ну и представление под конец смены, — протянул Чифую, возившийся с полками. — Не издевайся над ней. Просто растерялась. — Да она запала на тебя. Ханагаки усмехнулся и перевёл взгляд на часы. Что-то он задерживается. — А я говорю, что надо написать под бейджиком «не признаваться в любви. И так сердце разбито», — Мичи фыркнул. — Чего это оно у меня разбито? Мацуно посмотрел на друга взглядом «ты тупой или прикалываешься?». И правда, с чего Чифую вообще взял, ведь это совсем не он слушал пьяные речи и рыдания парня о том, как жизнь не справедлива, детство было самое топовое и он козлина такая уехал, толком ничего не объяснив. А потом давится соплями, что-то бормоча про не сдержанное обещание и про то, что очень скучает по нему. Да-да, это имя неосознанно стало под запретом, потому что как только по нелепой случайности ляпнешь между слов «Майки», то двое неугомонных тут же начинают рыдать. Другим тоже было грустно от неожиданного ухода друга. Многие не понимали Манджиро, но всеми силами старались это сделать. Даже семья не знала где он, как поживает, чем занимается. По предположениям Сано сменил номер и сейчас где-то далеко-далеко, там где его душа может найти покой, но это не успокаивало Ханагаки. Парня будто подменили. Стал очень раздражительный и иногда срывался на окружение. — Да как ты не понимаешь, — обращался Такемичи к Доракену. — Мы нужны ему! Я не могу всё это так оставить! Или вам вообще всё равно! — после этих слов парню прописали по лицу. Эмоции внутри бушуют, а глаза кровью наливаются. Хотелось рвать и метать, но хватит. Этот удар предупреждающий. Пора уже остановится. — Следи за своим блядским языком, Такемучи, — паренька грубо схватили за грудки и тряхнули в надежде привести в чувства. — Возьми себя в руки! Все мы себя чувствуем дерьмово, не один такой! — синие глаза полыхали и внимательно смотрели на друга. В ушах звенело то ли от крика Кена, то ли от удара. По щекам обильно текли слёзы. — Он сказал мне присмотреть за вами. Слышишь, — Доракен чуть приблизился к Такемичи. — Майки переживает за тебя и Хину. Он вернётся. Обязательно вернётся, — последняя фраза была сказана более для своего утешения и самовнушения. Тихий плач перерастал в рыдание. — Прости… Прости меня, Доракен… И Такемичи ждёт. Он не сможет смириться, не сможет забыть. Кулон блеснул, напоминая о себе. С Манджиро Ханагаки дружит очень давно, да так, что Сано успел стать таким родным. Его мама продолжает печь каждую пятницу таяки, ожидая стука в дверь и звонкого «Здрасьте, Ханагаки-сан! У-у-у, это для меня?», хотя парень прекрасно знал, что для него. Женщина винила себя и всячески пыталась отвлечь сына и Хинату от грустных мыслей, но как это сделать, если и её они часто посещают. Осталось только ждать. — Хей, работяги, по времени у вас перерыв, — с такими словами в магазин зашли высокий длинноволосый парень и маленькая хрупкая фигура рядом. — Такемучи, Чифую, мы принесли вам сладостей, — золотые глаза весело сверкнули, показывая из-за спины пакет с вкусностями. — Спасибо, Эмма, но я не буду, — в парня тут же прилетела пачка сигарет. — Фу, ну и дрянь, — скривился Мацуно. — Завязывай с этой херней, — парень не устанет говорить другу, про эту ужаснейшую привычку, из-за которой он сдохнет послезавтра, но Такемичи всегда лишь смеялся и говорил: «Ничего не могу обещать». Благодарно кивнув Баджи, Ханагаки отправился на перекур, прихватив контейнер. Как раз и табличку сменит. Эх, на улице и сегодня пасмурно. Тёмные тучи не предвещали ничего хорошего, а запах сырости щекотал нос. Дожди были не такой уж редкостью, но в последнее время они зачастились. И так настроения никакого, а тут ещё эта осенняя хандра. Но Такемичи становилось легче, смотря на улыбки своих друзей. Жизнь на его горе не заканчивается. Баджи делает уверенные шаги к Чифую, а тот постоянно бурчит Ханагаки про бестолковость своего возлюбленного, и давно уже пора не то, что встречаться предложить, а взять его такого хорошего и прекрасного в мужья. У Эммы с Доракеном всё хорошо, не смотря на недавнюю масштабную ссору, но, скорее всего, она была необходима для продвижения в их отношениях. Остальные же цвели и расцветали в своём деле. Так спокойно и хорошо. Но… чего-то не хватало. Не хватает его рядом. — Такемичи! — парень обернулся и увидел Наото. — Уже думал не зайдёшь, — Ханагаки решил пока отложить сигарету. Тачибана заметив это, смешно сморщил нос и с упрёком посмотрел на приятеля. — Как Хина? — С сестрой всё хорошо. И она была бы очень признательна, если бы ты больше не клал эту гадость себе в рот, — Мичи усмехнулся и поднял руки, говоря этим жестом «ладно-ладно, сдаюсь». — Подойди, мне есть что передать. Парнишка вздохнул, прекрасно зная, что Ханагаки продолжит вонять этой дрянью, не смотря на упрёки друзей и даже Хинаты. Хм, в последнее время с сестрой что-то не так. Она всеми силами пытается избегать своего лучшего друга и свести их общение к нулю. Зачем? А чёрт его знает. С этой троицей происходят какие-то странности. Сначала Майки нанёс удар в спину, а потом и Хина добила своим поведением. Такемичи просто хочет понять в какой момент всё пошло по пизде и возможно ли ещё что-то сделать. — Вот, она очень любила их, — печенье с шоколадной крошкой. Готовить друзьям обеды стало традицией ещё в двенадцать лет и Такемичи не собирался прекращать её, ведь теперь это единственное, что как-то связывает их с Тачибаной. — Можешь тоже попробовать. — Пожалуй откажусь, — Наото очень сдержанный. Вот ведь дотошный ребёнок. — Удачного рабочего дня. — Ага, тебе тоже, — махнув на прощание и подождав, пока малец скроется в толпе, Такемичи нетерпеливо достал сигарету. И что они все прицепились? Даже пахнет не сильно. Только хотел потянуться к зажигалке, как почувствовал каплю дождя, упавшую прям на нос. Буквально через пару секунд дождь полил интенсивнее. Окружающие люди оживились, прячась от воды под зонтами, в машинах или магазинах. Парень зашёл под козырёк магазинчика, в котором подрабатывал. Как там Наото? Зная его организованность, не было сомнений, что он смог предусмотреть такую ситуацию, но Такемичи всё равно волновался за мальца. Хоть бы не заболел. За дверь слышались весёлые голоса ребят, а на улице шум дождя заставлял ещё больше расслабиться. Похлопав себя по карманам, Ханагаки не нашёл зажигалки. — Блять… — ни у кого из друзей нет чего-то подобного, а свою, кажись, дома оставил. Ну и балда. — Сигаретки не найдётся? — Такемичи передёрнуло от появившегося из неоткуда хриплого голоса. Ханагаки перевёл взгляд на приютившегося рядом с ним парня. По коротким чёрным прядям скатывались капли воды, толстовка так же немного промокла. Маска закрывала большую часть лица, показывая только уставший тёмный взгляд. — Есть, зажигалки нет, — не смотря на вторую часть предложения, Мичи всё равно протягивает незнакомцу сигу. — У меня есть. Этот парень такой же, как и Ханагаки, странный. Как можно было взять зажигалку, но забыть про пачку. А ведь забыл не абы где, а в номере, из которого уехал сегодняшним утром. Всё-таки он надумал вернуться. Парень снял маску и принялся поджигать сигарету, а Такемичи не покидало странное ощущение, что этот незнакомец очень напоминает кого-то. Черные омуты взглянули на Ханагаки и жестом пригласили подойти поближе. Что-то здесь не так. Вроде похож, но одновременно так не похож. А после облако дыма окутало этих двоих, дав мозгам немного размякнуть. — Ну и погодка, — начал Такемичи, наблюдая за дождём. — Вам принести полотенце? — он указал на мокрые волосы собеседника. Тот лениво прикрыл глаза, качнув головой. — Может, хотя бы зонт купите. Простудитесь же. Блять, ну на кого ж ты похож, зараза? Ханагаки нервничал. Это чувство кипело внутри и говорила «ты тупой? Присмотрись внимательней». Он невольно задёргал носом. — Нервничаешь, — незнакомец резко сократил расстояние, вгоняя Ханагаки в краску от подобной близости, а потом улыбнулся. Устало, но так мягко и ласково. — Не узнаешь, Мучи? И тут Такемичи будто током шибануло. Это он. Живой и целый. Майки. Сейчас стоит перед ним и зазывает в свои объятья. Внутри всё переворачивается вверх тормашками, а сердце пропускает болезненные удары. — Как дела? Давненько меня здесь не- Парня прервал кулак, угодивший по лицу и заставив того отступить на пару шагов. Не успел он сориентироваться, как пропустил ещё один удар. Шлёпками зацепился за какой-то выступ, и рухнул на мокрую земля. Вот так приехал. У Такемичи хаус в голове, а перед глазами всё плыло. Горячие слёзы скатывались по щекам, падая на лицо лежащего под ним Сано. Тёмный взгляд не отрывался от голубых огней, слабая улыбка не сходила с губ. Занесённый кулак так и остался висеть в воздухе, не решаясь нанести ещё один удар. — Ненавижу… Слышишь, я ненавижу тебя! Какого хуя ты уехал?! — парень схватился за ткань толстовки, сильнее впечатывая Майки в асфальт. — Пять лет, чёрт тебя подери! — Такемичи дрожал, смотря в глаза друга. — Пять… И никакой весточки… Я-я думал, что ты… — парень пытался успокоиться, но не получалось. Он задыхался и захлёбывался в собственных слеза, хватал ртом воздух, но, кажись, делал только хуже. Без сил Такемичи опустился к груди Манджиро. Тот неуверенно дотронулся до спины парня и всё-таки сжал в объятьях. — Прости. Из магазинчика вышли трое обеспокоенных ребят. — Такемучи? Это он был? — Чифую обернулся и заметил двух лежащих под дождём парней. — Да ладно, — выдохнул Баджи. — Майки?! — Эмма рванула самая первая, опускаясь на землю и внимательно рассматривая брата, будто заново запоминала, как тот выглядит. — Майки… Мой братик… — девушка опустила голову, чтобы никто не заметил её слёз, сжимая ладонь парня. — Я вернулся. Подошедшие Мацуно и Кейске еле сдерживали собственные эмоции, но нашли в себя силы улыбнуться. — С возвращением, засранец, — Баджи очень рад дождю, ведь никому не придётся объяснять почему глаза на мокром месте. И правда ждали. Тёмный взгляд обошёл всех присутствующих и остановился на Такемичи, который потихоньку успокаивался. Из-за туч выглянули лучи солнца, но дождь не утихал. Чёрная макушка зашевелилась, обтирая сопли и слёзы об одежду Сано. Это мстя. Покрасневшие глаза показались, а на губах появилась кривая ухмылка. Что бы прохожие не говорили и как бы не косились этот момент является самым насыщенным за последние года. Наконец-то сделал как надо.…
Тиканье часов действовало на нервы в тихой библиотеке. Девушка усердно писала конспект, но ни слова не понимала о чём речь. Она не могла сосредоточится и вскоре отложила ручку. Известия о возвращении Майки не давали мыслить здраво. Вот он. Наконец появился. Когда Эмма сообщила об этом, Хине хотелось тут же бросить все дела и увидеться с любимым другом детства, но остановилась. Очнись, Хината. Сейчас ты враг народа номер один. Никому не нужная и не любимая. Это по её вине всё произошло. Если бы только она не была эгоисткой, то её Мики и Мичи были бы счастливы и остались вместе с ней. Они ведь друзья. Друзья? До сих пор ли? Подвеска, которую отдал ей Майки всё ещё бережно хранится в надежде на то, что опять будет сверкать на мощной шее. И чем она вообще занимается? Прячется от своих друзей и проблем, подпуская только Эмму и то не слишком близко. Ей страшно и одиноко. Этого девушка больше всего боялась и под конец сама же довела себя до такого состояния. Мичи пытается всё вернуть. Он очень старается, но хватит ли Хине внове смелости, чтобы заглянуть в тёмные омуты? Слабачка. Трусиха. Отвратительна. Она должна была оказать для Такемичи хоть какую-то поддержку или же рассказать о своих переживаниях, но Тачибана лишь сбежала. Стрелки часов показывали шесть вечера. Пора на семейный ужин. Давняя традиция в семье Хины. Завтрак и обед они могли провести в разных местах, но на ужин обязаны собираться всей семьёй и делиться событиями накопленные за день. Девушка собрала рюкзак и направилась к выходу. На такой ужин приходили даже Такемичи с Манджиро, ведь их принимали за родных. Мать Тачибаны всегда умилялась помощи Ханагаки, а когда это старался делать Майки, то все хитро улыбались и подкалывали паренька. Всем нравилось вводить того в краску. Эх, верните меня на семь лет назад. Отцу Майки не нравился. Постоянно называл того «разбойник» или «преступник» из-за чего у него с дочкой были частые ссоры и скандалы. За честь своих друзей Хината стояла горой, и Масато вскоре сдался, привыкая к новому обращению «Сано-кун». Тачибана улыбнулась воспоминаниям. Добравшись до квартиры родителей, она нажала на звонок. — С возвращением, сестра. — Ага, — Хина прошла вглубь дома. Теперь девушка живёт в общежитии ближе к университету и в родной квартире бывает редко. На стенах висели фотографии с семьёй и одна зацепила персиковый взгляд. Они с мальчишками, обляпанные мороженным, широко улыбались и корчили рожицы. Помниться, Хина очень стеснялась этого фото, ведь она здесь получилась очень смешно, но сейчас этот снимок является самым любимым. Здесь девушка ещё носила брошку, подаренную когда-то Майки, но после того, как однажды потеряла её…
Шум пьяных гостей. От ламп исходил приятный для глаз приглушённый свет. Смех собравшихся друзей и чудный алкоголь. Что может быть лучше? Все основатели распущенной группировки в сборе, празднуют возвращение пропавшего лидера. Па-чин тянул Манжиро за ухо, грозясь следующий раз оторвать, а парень, болезненно ойкая, молил о пощаде. Мицуя с Доракеном посмеивались с ребят, обсуждая последние новости и рассказывая Сано об упущенном. Казутора ненавязчиво присоединялся к разговору, но из-за быстрого опьянения терял суть и втыкал в стену. Баджи завоевал сцену и распевал песни. Его голос был не из приятных, но публику завораживал своей белоснежной улыбкой. А Такемичи впервые за последние годы спокойно на душе. Все рядом, все счастливы. Парень старался не пить слишком много, а то ещё расплачется, снова заведёт старую шарманку про времена старшей школы и испортит всем вечер. Смотреть на счастливую улыбку Майки было достаточно, чтобы почувствовать больший прилив наслаждения. — Хей, Такемучи, чё сидим тише травы, ниже воды, — кричал в микрофон Кейске, а позже задумался над правильной постановкой высказывания, но через секунду забил. Все зрители оглянулись на темноволосого парня. — Ай-да споём нашу любимую. Губы Ханагаки тронула ухмылка. Он отодвинул бокал пива в сторону и направился к сцене. Предвкушающая улыбка не сходила с лиц парней, потому что они знали ту самую «любимую» песню. Майки был уверен, что после представления их выпнут из заведения, но посмотреть стоит. Впрочем, кто он такой, чтобы их останавливать? И пошла поехала. Отовсюду сначала доносились изумлённые вздохи, но вскоре они сменились смехом. Некоторые даже подпевали. Ох уж этот «Ландыш». — Во дают, — Мицуя снимал сие чудо, переводя камеру на ребят и снова на сцену. Где-то в доме Сано сохранилось видео с их первого бухича, только поискать надо. Думаю, парням будет интересно. — Девушка! — Юноше! — Делает ми- Баджи не смог допеть последнюю строчку из-за своей неуклюжести, потому что под ноги надо смотреть и не спотыкаться об провод микрофона. — Ёб вашу мать, что у вас здесь происходит?! — Боже, кто-нибудь помогите ему, — Доракен не мог смотреть на этот позор, но Такемичи тут как тут. — Спасибо за внимание! На сцене были «Неподражаемый Баджи» и его спаситель Ханагаки, — зал взорвался аплодисментами, провожая весёлых юнцов. Столик друзей так же хлопал парням. — Он в стельку. — Думаешь? — Доракен подошёл ближе, разглядывая поплывшее лицо друга и наблюдая, как слюна вытекает из его рта. — Фу, блять. — Я забыл сказать, что эту песню посвящаю своему парню… — Вы ещё не встречаетесь, — Такемичи тыкнул того в щёку. — Почему? — Потому что ты тормоз, — подал голос пришедший в сознание Ханемия. — Я… Сколько раз говорить, что… Ой, иди нахер. С т-тобой бесполезно разговаривать. — У-у-у, плохи дела. Такси вызывать? — Кого? Сейчас?! — возмутился Па. — М-мы ещё празднуем! — он поднял бокал вверх, разбрызгивая содержимое. — Да, Майки? А Майки изо всех сил борется со сном, но по состоянию можно понять, что проигрывает. Живот друга соблазнительно мягок и Сано не может устоять. — Такси. Определённо, — Такаши уже хотел набрать номер. — Сейчас их хрен усадишь, пусть ещё выпьют немного. — Доракен, этот идиот сейчас доебётся до Чифую. На заднем плане Баджи уже во всю орал в трубку серенады любви и о том, как прекрасен его парень. — Где моя чудная Хиночка? Я так хотел её сегодня увидеть… — Девка в мужской компании? — Майки перевёл кошачий взгляд на Харуки. — Ты на Хиночку пасть не открывай. Она самая п-потрясающая, — Майки обернулся к Такемичи с грустным выражением лица. — Почему она не пришла, Мучи? — парень оторвался от комфортного животика и потянул руки к Ханагаки, словно маленький ребёнок требует ласки и внимания. А Такемичи и деваться некуда. Подойдя к другу, он посмотрел сверху вниз в туманный тёмный взгляд. Майки же сильнее прижался к своему любимому Мучи, не разрывая зрительный контакт. — Обними меня! Волосы погладь! — Манджиро схватил ладонь друга и приложил к своей щеке. — Постоянно нужно говорить, что делать? — прищурил взгляд, будто осуждая. Вздох. Ничего не меняется. Всё такой же капризный и требующий внимания. — Ладно-ладно, — Такемичи расплылся в той самой улыбке, от которой внутри всё будоражило. Он погладил щеку, перемещая ладонь на тёмную макушку, играясь с прядями. Массирует. Расчёсывает. Гладит. От подобных действий Майки дёрнулся из-за набежавших мурашек удовольствия. Боже, пусть он будет делать так постоянно. Парень буквально таял в чужих руках, а веки предательски становились тяжелее. — Хей, не спать. Нам ещё до дома добираться, — Сано слегка шлёпнули по щеке. — Я с ним закончил. Как там остальные? — Мне пришлось набрать Чифую. Этот упырь отказывался идти без него, — Кен зло метнул взгляд на Кейске, который всем своим видом показывал «это не я. Я здесь не при чём». — Казутора в отключке, — Мицуя грубо схватил того за волосы и отпустил, голова с глухим стуком ударилась об стол. Парень даже не дёрнулся. — Па-чин, вроде как тоже, — приблизившись к здоровяку, можно было услышать храп. — Блеск, будить надо. Он же сегодня платит, — Доракен переглянулся с Мицуей и оба обречённо вздохнули. Разбудить здоровяка задача не из лёгких. — А вот и Чифую, — Ханагаки махнул другу. — Э-эй, не смотри на него… Я вообще-то здесь, — слова Майки были проигнорированы, потому как Такемичи тупо не разобрал, что тот мямлит. — Что за херня? — у подошедшего парня глаза разбегались, оценивая «прелестную» картину. — Иди, он ещё тебе споёт, — Ханагаки похлопал по плечу друга, а тот опустил взгляд на прилипшего Сано, глаза которого опасно сверкнули. — Ебануться… Происходящий балаган веселил темноволосого паренька. Доракен с Мицуей не знающие, как правильно подойти к спящему другу, да так, чтоб не уебал. Кейске стоящий на одном колене перед Мацуно с каким-то горшком в руках. И Казутора… Пожалуй, самый непроблематичный на этом пати. Такемичи почувствовал, как за край футболки потянули и наклонился к Майки. — Пойдём от сюда, — горячее дыхание обжигало чувствительное ухо. Мичи чувствует, как краснеет его лицо. — Домой? — Манджиро совсем по-детски качнул головой. — Не, поехали на море. В такой-то час? Но… Боже, как можно сопротивляться этому милому взгляду. Ладно, только один раз Ханагаки клюнет на это. — Эх, поехали, горе ты моё, — и тёмные глаза засияли, а губы шире растягивались в улыбке. — М-мучи, ты самый лучший! А на спинке покатаешь? — Обойдёшься. — Как грубо! — Да-да, Доракен, Мицуя, — Такемичи обернулся к парням. — Этого отвести надо. Справитесь? — Да, того неугомонного всё равно Чифую заберёт, — Такаши указал на злого как черта Мацуно, который избивал парня своим тапком. — Какого хера мне звонят посреди ночи и жалуются на тебя?! Мичи передёрнуло от угрожающей ауры друга. Надо валить, пока про сигареты не вспомнил! Подхватив под руку Майки, парень рванул к выходу, бросая небрежное «спокойной ночи!». Ох, для Чифую она однозначно будет не спокойной. На улице Такемичи пытался поймать такси, под бурчание друга о том, что ему не нравятся транспорты, лучше бы поехали на байке и вообще Мичи сегодня выглядит просто шикарно. Нет, он каждый день такой, но Манджиро не может об этом сказать, потому что в трезвом состояние слишком труслив. Да, и по сути своей такой. Язык как помело. Наконец машина остановилась, и Такемичи сначала усадил шумного парня, а потом и сам приземлился на переднее сидение рядом с водителем. Протяжно выдохнув и сказав пункт назначения, они тронулись. Сано бушевал. — Он мне машину не разнесёт? — Почему ты сел не рядом? Куда мы едем? Где Хиночка? Когда она придёт? — Можешь успокоиться, башка трещит, — Такемичи зло зыркнул на друга, а тот отшатнулся, ударяясь головой об кресло. Прищурив глаза, он скорчил обиженную гримасу и надул щёки. Демонстративно отвернулся к окну, показывая, что больше ни с какими Такемучами не ведётся. Боже, дай сил. Ханагаки обанкротится на такси, если учесть, что машина должна постаять как минимум час, пока парень выгуляет Сано, а потом ещё обратный путь. Очередной вздох. Что-нибудь придумаю. Ночной город очень красивый. Цветные огни смешивались, сменяя друг друга, а Майки раздражён из-за того, что перед глазами всё плывёт, голова слегка кружится, а тело не слушается. Дебильное пьяное состояние, но как же ему хорошо, кто бы только знал. Друзья. Вот чего ему не хватало. Идиотская затея была покидать их, да и сам Манджиро балбес каких ещё поискать надо. Но неужели ты забыл самую главную проблему? В голове отдала резкая пульсирующая боль. Пока ты один, то никого не можешь ранить. Некого. Снова хочешь всё испортить? Манджиро сжал волосы в попытках заглушить то ли голос, то ли боль. Хината не пришла, потому что боится тебя, ненавидит тебя. Забыл тот случай на заброшке? Майки мотнул головой. Думаешь, такой как ты заслуживает счастья? Монстр, погубивший детство ребёнку. — Хей, Майки, ты как? — ладонь заботливо накрыла щеку. Такемичи выглядит обеспокоенным. — У-уже приехали? — Ага, давай помогу выйти. Сано слегка покачивался из стороны в сторону, но устоял. Уже хорошо. В нос ударил знакомый запах соли и водорослей. Шум волн заглушал внутренний голос и головную боль. Чайки не летали, вот что печально. — Точно хочешь погулять? — серьёзный голубой взгляд. Такого же цвета, как ясное небо или океан. Когда-то эти глаза зацепили Майки, и он уже не смог оторваться от них. На лице Сано вновь появилась улыбка и, взяв Такемичи за руку, поволок того ближе к воде. Песок мешался. Трудно передвигаться в обуви и поэтому она вмиг полетела в стороны, давая ощутить ногам приятную прохладу. Потрясающе. — Помнишь этот пляж? Мелкие были, лет по десять. Ты, я, Хиночка… — Баджи, Эмма, Изана и Шиничиро. — Да, девочки замки строили, а я сука такая постоянно их ломал. — Ракушки собирали и всегда несли Шину. — А однажды Баджи нашёл краба и показал Изане. Орал ещё: «Смотри, на тебя похож!», — Майки посмеялся, вспоминая, что краб реально был коричневого цвета. И как только Кейске додумался до такого? Повисла небольшая тишина. Манджиро собирался с мыслями. — Я часто сюда приезжал. — Где ты был всё это время? — ветерок усилился, сдувая пряди волос назад. Такемичи неотрывно смотрел на парня, находя данную картину прекрасной. — То тут, то там. Надолго не задерживался. Находил разную работу, жил в съёмочной или номере отеля. — И зачем это всё? — тёмный взгляд перевели с моря на Ханагаки. — Сам не знаю. Думал, что так пойму себя, а по итогу нихренуленки… — Майки подошёл к Мичи и положил тяжёлую голову тому на плечо. — Хиночка… Она рассказывала, что между нами произошло? — парень мотнул головой. Когда они успели повздорить? — Ну, как там в песенке поётся? Мы делили апельсин, двое нас, а он один. — Давай без этого. — Делили мы тебя, Мучи. Не апельсин. Такемичи не понял, либо же убеждал себя, что его догадки ошибочны. Он схватился за плечи друга и оттянул от себя. Майки специально избегал голубых глаз, а на лице красовалась дурацкая ухмылка. — Вот так… Я попросил её уступить, но она сказала, что лох я ебаный и ничего такого не сделает, — конечно, это было приукрашенно, потому что Хината слишком нежная для подобных высказываний. — А потом я накричал на неё, она на меня. Долго не могли угомонится и в конце Хиночка сказала мне… — Если что-то не нравится, то уходи! Не нужен мне такой друг! — девушка глотала слёзы, хватаясь обеими руками за грудь. Ощущение, что сердце и сосуды рвутся. — Вот значит как… Хина тут же поняла, что сбредила на эмоциях и начала мотать головой из стороны в сторону, как какая-то кукла, у которой заел механизм. — Нет… Я не это имела ввиду! — парень поспешно отвернулся от девушки, чувствуя, как обида накрывает его, и глаза становятся влажными. — Хорошо, я понял, — сказал он перед тем, как сорваться с места и бежать. Куда? Подальше от сюда. — МИКИ! От Такемичи не ускользнул погрустневший тёмный взгляд. Кто бы мог подумать, что Хина скажет подобное? Майки всё же осмеливается взглянуть на друга, а потом хватает его лицо, поглаживая тёплую кожу большими пальцами. — Если честно это очень ранило меня, но я не злюсь на Хиночку. Очень хочу её увидеть, ведь она мой прекрасный осколочек сердечка, — говоря это, Сано неотрывно и бесстыже глядел на пухлые губы Ханагаки. Всё внутри скручивало от желание вновь прикоснуться к ним, но теперь Мичи не спит, поэтому для приличия хотя бы разрешение спросить надо. Майки же не дикарь какой-то. Главное строй глазки. — Я же могу это сделать? — и улыбка. Такая нежная, хитрая, любящая. Волны дотягивались до ступней Ханагаки, будто подталкивая того в объятья частого одинокого гостя, который на этот раз пришёл с кем-то. Такемичи мешкался. Сомневался. Но он соврёт, если скажет, что не хотел попробовать. Ай, бля, была не была. И он поддался искушению. Движения со стороны Мичи были крайне неуверенные и стеснительные. Он сминал тонкие обветренные губы медленно, пробуя на вкус. Внизу живота приятно тянуло, а в груди всё сжалось. Необычное чувство обволакивало его. А Майки даже сразу и не понял, что происходит. Широко распахнутые глаза потихоньку закрывались, окунаясь в пучину блаженства. Действия Сано же более раскрепощённые и дико смущающие для девственного и нецелованного Ханагаки. Дыхание сбивалось, а ноги дрожали. Чувство наслаждения наполняло Такемичи, а биение сердца заглушал ликующий шум воды. Майки растягивал поцелуй, ощущая как Мичи становился увереннее и настойчивее. Крепкие объятья на его талии приводили парня в восторг. Откинув голову назад, Манджиро издал что-то похожее на смех, но из-за хрипоты в голосе вышло непонятно. — Люблю, — сначала прошептал он. — Я люблю тебя, Такемучи Ханагаки! Ты сегодня сделал меня самым счастливым на свете! От подобного признания на глазах наворачиваютя слёзы, позволяя пару капелькам скатиться по щекам. — В трезвом состоянии я бы этого не сделал, — тут же улыбка сошла на нет, уступая серьёзному взгляду. Майки вернулся в прежнее положение. — Вру ведь, зараза, и даже не краснею. — Да когда успел?! Этот вечер очень хороший. Очень душевный. Очень тёплый. Льдинки на сердце Манджиро потихоньку оттаивали. Думаю, не стоит сейчас говорить про такси, которое сразу же уехало, как высадило парней. Потому что Мичи забыл сказать водителю подождать. Теперь весёлые и влюблённые ребята будут недоумевать и в панике звонить Доракену, видевшему десятый сон в такой то час. На утро Майки проснётся в чужой кровати. Тупая боль, нахлынувшие воспоминания со вчерашнего вечера и испанский стыд за свои выкрутасы. Улыбающийся Такемичи, словно солнышко и милое: — Доброе утро, Майки! — Пошёл нахуй.…
Девушка нервно грызла нижнюю губу, смотря на часы. Мысли в голове крутились от «закрыла ли дверь?» до «и зачем я сюда пришла?». Ладно, зная Такемичи он никогда не опаздывает и если задержится хоть на секунду, то видимо не судьба. Каблук нетерпеливо стучал об деревянный пол. Хинате хотелось наконец поговорить с другом, но желание проигрывало страху. Хоть бы он не додумался взять с собой Мики. Звон колокольчика оповестил о прибытие нового гостя. Парень нашёл взглядом подругу и просиял. Вот он. Пришёл. Деваться некуда. Тачибана рвано выдохнула и сжала свой кулон. В кармане кардигана так же находилась подвеска друга. — Привет, Хина. — Мичи… — девушка растерялась светлой улыбке Ханагаки. Ладошки жутко вспотели. — Давно не виделись, — уголки её губ слегка поднялись. — Будешь что-нибудь? Я заплачу. — Раз так… Тогда давай мою любимую булочку и чай. Вот она его Хината, которая не упустит возможность схамячить вкусняшку. Подозвав официантку, Такемичи озвучил заказ, а потом ждал. Ждал, пока Тачибана соберётся с мыслями. — Я… Я трусиха, — она опустила взгляд на юбку, теребя её ткань. — Просто надумала себе всякого и обидела всех. Хотела удержать друзей возле себя, а по итогу… — Хина, — серьёзный голос друга привлёк внимание девушки. — Если тебя что-то беспокоит, то ты можешь рассказать об этом мне, я помогу. Мы ведь лучшие друзья. Глаза защипало и неприятный ком встал в горле. Такемичи протянул подруге платок, приготовленный на всякий случай. Тачибана приняла его и обратила внимание на инициалы «ТХ». Улыбнулась. — Фу, воняет табаком. Опять курил? — Н-нет! Ну, почти, — на самом деле от нервов и бушующего ожидание он скурил парочку. — Мичи, это вредит твоему здоровью. Лёгкие откажут. — Не ругай меня, Хи-на. Ну что поделать, если я не могу. — Ох, сколько мороки от тебя. Когда-то она уже говорила подобную фразу. Да, это случилось при первой встрече. Такемичи влез в драку с дворовыми хулиганами, заступаясь за Хинату, и по итогу его хорошенько побили, но и сам не промах, сдачи дал. «Не болит? Ох, сколько мороки от тебя!» Потом мальчик убежал, громко смеясь и крича, что он Такемичи Ханагаки, и пускай зовёт его, когда понадобится помощь. Странный, но такой интересный. Узнаётся, что они соседи. Начинаются ежедневные игры, хождение друг к другу в гости, героические подвиги и маленькая группка последователь. А позже в ту самую морозную зиму они встретили светловолосого мальчика, что сиял ярче солнца. — Я хотела извиниться. Прости меня, Мичи, — девушка склонила голову, не слушая возгласы друга. — Моя семья и я запутали тебя и… Я-я такая эгоистка, — голос дрожал. — Боялась, что вы с Мики забудете про меня, а быть одной так не хотелось. Я хочу вернуть всё как было. Хочу попросить прощение у Мики, если даже придётся встать на колени. Хочу, чтобы мы были рядом, — зелёный дешёвый камушек блеснул. — Всегда-всегда, — персиковый взгляд поднялся на парня. — Скажи мне… Ещё не поздно? Официантка не знает, как бы тихо поставить заказ и уйти, не мешая ребятам, но и досмотрев чем же всё закончится. Ханагаки выдохнул, натянув улыбку. — Знаешь, что сказал мне Майки? — глаза девушки выглядят испуганными, но можно уловить каплю заинтересованности. — Он очень хотел тебя увидеть, ведь ты осколок его сердца. Майки не злится, Хина, — после этих слов от души отлегло, и Тачибана почувствовала, как эмоции внутри бушуют, норовясь выйти на наружу. Облегчение, надежда, грусть. Что смогла распознать Тачибана. — П-правда? Парень кивнул, оглядываясь назад и ещё шире улыбаясь. — Если хочешь можешь сама у него спросить. Девушка посмотрела туда же куда и Ханагаки. За стеклянной дверью стояла вроде как и знакомая, но и в то же время неизвестная фигура. Чёрные глаза встретились с персиковыми, и тонкие губы парня расплылись в мягкой ухмылке. Он неуверенно махнул рукой. Внутри что-то перевернулось. — Это Мики? — губы дрогнули. — Да, он ждёт тебя. Пойдёшь? И всё-таки этот идиот додумался притащить с собой Мики. Тачибана встала из-за стола на дрожащих ногах, делая неумелые первые два шага, а потом побежала, распихивая народ. — У вас есть таяки? — обратился Такемичи к официантке. Та дрогнула и отвела взгляд от выбежавшей гостьи и черноволосого парня. — Да, конечно! — Принесите и их, пожалуйста, — парень встал с места. — Мы сейчас вернёмся. Девушка кивнула и наконец-то поставила поднос. — Прости, Мики! Прости-прости-прости! — рыдала девушка, крепко обнимая друга и целуя в худые щёки и холодный лоб. — Пожалуйста, не уезжай больше! Не оставляй нас! — прохожие оборачивались на парочку, иногда задерживая взгляд или показывая «класс». — Хорошо, больше не буду, — странное чувство засело в груди, приятно согревая. Худые пальцы прошлись по длинным волосам подруги. Учуяв запах шоколада, парень глубже зарыл нос в локоны, скрывая одинокую слезу. Девушка отстранилась, залезая в карман кардигана. Достав кулон, она с улыбкой на лице нацепила его на шею Майки и ласково произнесла: — С возвращением. Вот так произошло объединение непредсказуемой троицы. Больше никаких недопониманий и пустых ссор. Счастье окутывает их и останется до конца жизни. Может, Манджиро не такой уж и монстр раз имеет подобное. Хина не такая эгоистка и трусиха, как казалось. А Такемичи разобрался в себе и своих чувствах. Ну и как тебе осень, Манджиро? Две фигуры, женщина и парень, стояли недалеко от ребят. Люди проходили сквозь них, не видя и не замечая. Наконец настал покой и тепло? Но Сано не слышал. Он продолжал смеяться и шутить с Хиночкой и Мучи, утирая слёзы обоим. Больше его никогда не потревожат голоса, ведь теперь всё хорошо. Все мы совершаем ошибки. Никто из нас не идеален. Нам остаётся только принять себя и своё окружение такими. Если он или она тебе действительно дороги, то найди силы простить. Не бойся любить и быть любимым. Не страшись будущего. Всё хорошо. Ты справишься. Ты сильный. Ты не трус. Отступать это нормально, но убегать от нерешённой проблемы плохо. И так… Тепло ли тебе?