Счастье для нас троих

Солнышко приятно печёт. В классе жарко и гулко. Конец первого триместра. Одноклассники обсуждали где, как и с кем будут проводить летние каникулы. Строили грандиозные планы по типу ночёвки в палатках на берегу моря, или отправится в небольшой поход. Некоторые проведут время в компании друзей, другие со своими вторыми половинками, а Майки… Майки нежится под лучами солнца, дремлет, зевает, сменяет затёкшую руку на другую. — Майки-кун прям как кот, — заговорила одна из одноклассниц, поглядывая на парня и невольно розовея. — Это да. Хей, Майки, опять дрыхнешь? Староста будет возмущаться! — на замечание одноклассников Сано только громче засопел. Ребята усмехнулись и продолжили заниматься своими делами. — Хей, Майки, — в класс заглянул высокий парень, который даже в двери не вмещается. — Серьёзно? Сейчас даже не обед, — он смотрел на мирно-спящего друга. Девушки мило улыбались и поджимали указательный палец к губам, говоря Доракену, чтоб тот был тише. С открытого окна подул спасительный ветерок в такую-то жару. Послышался знакомый свисток физрука и жалобные крики ребят о пощаде. — Давайте-давайте, чем быстрее пробежите, тем лучше для вас. Живее, Ханагаки! Плетёшься как черепаха. Блондин не мог. Он задыхается уже после разминки, что говорить о четырнадцати кругах. Это настоящая пытка. Такуя подбадривающе кричал со скамейки. Вот ведь везунчик с освобождением. Аккун подбежал к парню и, похлопав по плечу, продолжил свой восьмой круг, когда сам Ханагаки добегал четвёртый. Чёртовы атлеты. Устремив взгляд на двух парней, выглядывавших из окна своего класса, на душе становится ещё паршивее. Ямагиши и Макото посмеивались над другом, как придурки корчили странные рожицы и позы. Может, это было сделано для того, чтобы поднять боевой дух Мичи. Парень так и не понял. Взгляд зацепился за окно на третьем этаже школьного здания. Ветерок игрался со светлым хвостиком, запутывая пряди. Да неужели… — Не отвлекайся, Ханагаки! — Да-да. Из кабинета «Клуба готовки» доносились девичьи крики. Две особы спешили поскорее выветрить запах гари, чтобы учителя ничего не заподозрили. — У меня ничего не получается! — девушка закрыла лицо руками. Казалось, что она вот-вот заплачет. — Ничего, Эмма, рецепт и правда сложный, — утешала ту Хината. Она крепко обняла подругу, проводя рукой по мягким волосам. — Всё обязательно получится. — Нет, ничего не выйдет, — девушка шмыгнула носом. — Да и если получится, он всё равно не обратит внимание! Это его обычное «угу» и всё! — Доракену-куну просто трудно выражать эмоции рядом с тобой. — Не утешай меня, Хина. Сано выбралась из объятий и села за стол, печально поедая крем для неудачных пирожных. Тачибане было больно наблюдать за такой Эммой. Ей хотелось, чтобы она всегда светила своей прекрасной улыбкой и задорно смеялась. — Давай попросим помощи у Мичи или Мицуи-куна, — предложение Хинаты было отвергнуто. — Я хочу сама, — девушка надула щёки. Ох уж эта упертость семьи Сано, она скоро доконает бедную Тачибану. В голове сразу всплывает образ Майки, который просит Хину о помощи, но по итогу ноет и психует, потому что не может объяснить проблему, а потом бросает своё любимое «Ой, короче, сам разберусь» и демонстративно хлопает дверью. Для чего он, правда, каждый раз приходит к ней домой не ясно. — Ну тогда после уроков можем снова попытаться, хорошо? — девушка улыбнулась своей фирменной улыбкой, что заставило обиженку-Эмму растаять и распахнуть свои объятья для подруги. А тепло Сано так успокаивало, что Тачибане не хотелось больше ничего на свете, кроме этих нежных рук. Она могла слышать стук сердца девушки. Как жалко, что оно замирает только при виде одного Доракена. — Хоп-хоп, Ханагаки, давай! Смотри, успеешь и на тройку пробежать! — послышался крик физрука. — Давай, Такемичи! — Постарайся! Одноклассники поддерживали горе-спортсмена, посмеиваясь и придумывая разные кричалки. — Фу, Мучи, ну ты и задохлик, — Ханагаки поднял взгляд вверх и встретился с ехидной улыбкой уже не спящего друга. — Чё в школу припёрся? — задыхаясь прокричал Мичи, чтобы его услышали. — На тебя, придурка, посмотреть, — Манджиро прищурил глаза. — Ой, иди ты! — фыркнул блондин. — А ну прекратили ругаться! Вас на всю школу слышно! — О, Хиночка, приветики, — Майки наполовину вылез из окна, чтобы выглядеть персиковую макушку, но не успел. Его беспощадно оттянул за шкирку Кен. — Это опасно. Сано лишь улыбнулся и снова обратил свой взор на бегущего Ханагаки, уже придумывая чтобы ещё такого сказать. Не важно, что будет сказано, но Мичи обязан обратить своё внимание на Майки. Парень не знает, когда у него стала к этому потребность. Может с самого детства, но Манджиро заметил её только недавно, а точнее одним весенним днём. Ему не то, что хочется, ему необходимо внимание его Такемучи, потому что без него как-то тяжко на душе. Становится холодно. Даже мысли в голову не лезут. Пусто. — Пообедаем сегодня вместе! — Как я поняла, это был не вопрос, Мики? — Дайте мне спокойно добежать! Да, каждый в этой школе знает о крепкой и длительной дружбе Майки, Хины и Такемичи. Парни иногда спорят, а девушке хватает одного подзатыльника, чтобы угомонить их. Сано Манджиро не простой ученик и может не являться на уроки, проводя время вместе с Доракеном, катаясь на байках. Единственное, что его ещё здесь удерживает это ежедневное поедание обеденного бенто, приготовленное самим Такемичи. Да, он смог добиться этого! Майки горд собой. А так школьные дни скучны. Девчонки ссутся кипятком по Манджиро, а парни стараются не переходить тому дорогу, зная репутацию этого миловидного на первый взгляд паренька. Учителя ругают за прогулы и плохую успеваемость. Плюсы этого, вечером можно собраться у Тачибаны дома и позаниматься всем вместе. В последние дни им редко удаётся собраться втроём. У Майки «Свастоны», у Такемичи появилась своя компашка, а Хина проводит много времени с Эммой. Иногда Ханагаки казалось, что они потихоньку начинали отдаляться друг от друга по неизвестным ему причинам. В один момент, вроде, гуляют вместе, играют в торговые автоматы, выбивая понравившуюся игрушку на последние деньги, а в следующий не созваниваются, не гуляют и в школе обмениваются парочкой шуток. Вот так выглядит взросление? Нет, Такемичи понимает, что они могут устать в обществе друг друга и им нужна разгрузка в другой компании, где ты сможешь обсудить свои интересы, но… Что-то здесь не так. Какая-то тоска и печаль посещает Мичи из-за этих мыслей. Может, он себя просто накручивает? Скорее всего. Подвеска в виде четырёхлистного клевера выглянула из-под футболки. Это знак их вечной дружбы. Каждый продолжал носить кулоны. Пока они на местах, то и причин для беспокойства нет.

…

Звонок. Он предупредил об окончание учебного дня. Классы мигом опустели, и школьники толпой спешили к воротам. Кто-то оставался в клубах, другие же на дополнительных занятиях, а двое парней просто так просиживали булки. На самом-то деле они ждали Хину, так как та убежала на очень важную миссию. Какую? А это мальчишкам знать не обязательно. Всё равно не поймут, что творится в девичьем сердце. Поэтому им оставалось покорно дожидаться девушки, чтобы провести вместе долгожданный вечер пятницы. Такемичи непрерывно что-то писал в тетрадях, иногда бормотал какие-то формулы, а когда у того не получалось решение, то смешно дёргал носом. Манджиро давно заметил привычку друга и находил это весьма милым. Хиночка же кусала нижнюю губу, когда нервничала, а за собой Сано ничего такого не наблюдает. Майки игрался с волосами Ханагаки. То пытался заплести их в косичку, а когда не получалось распутывал и начинал сначала. Мичи же не доставляло дискомфорта прикосновение к своим волосам, даже наоборот. В такие моменты он чувствует себя очень спокойно. Майки его самый близкий человек. — У тебя корни отрасли. — Через неделю покрашу. Парень бросил затею что-либо заплести. Жёсткие волосы непослушно торчали во все стороны. Манджиро стянул резинку, испортив утренние труды Кенчина, и завязал маленький хвостик на подобие своего. — Ты волосы мылом моешь? Почему они такие странные на ощупь? — Майки начал сминать блондинистые кудри, проверяя те на «мягкость». — А помнишь тот день, когда ты покрасил волосы? — Ну? — Я тогда был очень зол на тебя. Жопа твоя всё никак не могла усидеть на месте, потом в больнице проторчали сколько, — воспоминания накрыли приятной волной. — Мне пришлось тащить тебя на своей бедной спинке, — Такемичи закатил глаза и отложил ручку с тетрадкой, понимая, что ему не дадут сделать уроки. Но Ханагаки соврёт, если скажет, что некоторые моменты из прошлого и к нему не пришли. Он с улыбкой развернулся к Сано. — А как те идиоты извинялись перед нами, когда мы взяли их главу в «плен», — парни посмеялись. — Дети нас ещё тогда прозвали «дуэт одуванчиков». — Глупое прозвище, — с губ Майки не сходила весёлая улыбка. — А по-моему мило. Ох, а как Хина мне все уши растянула за эти волосы. — Да ладно Хиночка. Как задница твоя горела, сидеть месяц не мог нормально. Эх, Ханагаки-сан, — воодушевлённо протянул парень. Эта женщина до сих пор припоминает сыну выходку, но всё равно сама покупает краску и помогает с отросшими корнями, потому что «сам ты у нас ничего не можешь!». Интересно, с чего это Майки резко вспомнил прошлое? Скучает по старым добрым? Или по одному человеку… Мысли крутились в голове Ханагаки после той ночи. Он был последний кто видел Шиничиро, и от этого скребло на душе. Их последний разговор звучал как предсмертное послание. Быть рядом с Манджиро. Такемичи выполнит данное обещание и будет поддерживать своего друга. И в радость, и в горе, всегда вместе, всегда едины. — Почему ты решил покраситься? — вопрос вывел из раздумий и немного смутил Ханагаки. Это было спонтанное решение и почему-то его тогда задели те слова ребят про уродский цвет волос Манджиро, вот и решился на такую глупость. Хотя, он не жалеет. Это наоборот заставляет думать, что они с Сано чуть больше связаны. «Зато у вас теперь почти похожие причёски», — заметила тогда Хина. — Не знаю. Возраст такой… Бунтарский. Парня не устроил такой ответ. Он резко приблизился к лицу друга, да так, что Такемичи чувствовал его дыхание на своих губах. — Врёшь, зараза. И даже не краснеешь, — а вот про последнее обманочка вышла. То ли из-за давление, то ли ещё чего-то Ханагаки почувствовал себя странно. Шея заметно покраснела, да и сам он отодвинулся от Сано. — Ты чего? Ох, самому бы знать. — Да, так. Душно на улице, — Майки понимающе кивнул и устремил свой взгляд на уходящих учеников. Парень опустил голову на парту и слегка прищурил глаза. Закат очень красивый. Такемичи смотрел на друга и боролся с диким желанием потрепать того по волосам. Странно, в любой бы другой момент он давно бы это сделал, но сейчас… Манджиро выглядел таким отстранённым. Чёрные глаза помрачнели. Одна лишь подвеска пускала весёлого солнечного зайчика по классу. Такое поведение Майки не редкость. Бывает, что в разгар веселья он резко меняется в лице и смотрит куда-то вдаль или сквозь тебя. «Поговори со мной». Такемичи всегда просил об этом Сано, но тот либо игнорировал, либо отрицательно качал головой. Поэтому единственное, что остаётся делать Мичи это находиться рядом. Чёртово желание берёт вверх над разумом, и тот с лаской поглаживает Майки по голове, как обычно делала ему мама. Парень перевёл удивлённый взгляд на Ханагаки, а тот лишь смущённо почесал щеку, но руку не убрал. А после улыбнулся. Мягко, сладко, любя. Майки и против ничего не может сказать, хоть и смущён до чёртиков. Это его работа сбивать людей с толку и не любит, когда ту же технику применяет на нём. Чувствует, как не только краснеют уши, но и щёки, поэтому прячет лицо за волосами. Хотелось почесать нос, но тогда укрытие будет разрушено. Слышит лёгкий смех Мичи. Смех, который будоражит всё внутри. Когда это началось? Лет в четырнадцать? Тогда его впервые начали посещать мысли о том, что губы его прекрасного лучшего друга выглядят соблазнительно. Начинается самокопание. Понимание, что с Сано что-то не так. Почему это происходит? Почему подобных мыслей становится больше и извращеннее? Вот тогда-то Манжиро деваться было некуда кроме как пойти к придурочному старшему брату, который не только засмеёт, но и падла издеваться будет. Удивительно, но Изана иногда бывает нормальным и понимающим. Это стало открытием для младшего Сано. Они душевненько поговорили, как никогда раньше. Изана даже смог рассказать о своей влюблённости. Ох уж этот Ханагаки и его хреново окружение. Теперь между братьями есть секретик, из-за которого Эмма часто обижается, ведь с ней никто никогда не делиться, но согласиться стоит. Из них троих у младшей Сано действительно есть яйца. Ситуацию Манджиро усложняет то, что его обожаемый Такемучи неравнодушно дышит к Хинаточке на протяжение всей их долгой дружбы. Но парень пока сомневается или не решается признаться, поэтому Майки продолжит свои жалкие попытки по завоеванию внимания Ханагаки. — Простите, мальчики, что так долго, — в класс ворвалась запыхавшаяся девушка. — Ничего, — блондин встал с места и направился к подруге, выхватив у той школьную сумку. Истинный джентльмен, аж тошно. — Пошли? — обратился уже к Майки. — Мэ, — недовольно буркнул тот, — ты мне должна дорояки. Влюблённый взгляд Мичи обращённый только к Хинате очень раздражал. Хотелось «немного» нарушить милую атмосферу и напомнить о себе. — Хи-на-то-ч-ка, — промурлыкал Сано и навалился на девушку с объятьями. Краем глаза парень наблюдает за реакцией друга, а Такемичи так… Обидно. Он уже давно понял эту фишку Манджиро. Парень всегда так делал, когда ему не хватало внимания, но зачем лезть именно к Хине? Чего он добивается? Ханагаки пытается понять Майки. Правда пытается, но это откровенно бесит. — Отцепись от неё. Ты тяжёлый, — притянув девушку к себе, парень пытался отцепить приставучую пиявку от своей возлюбленной. — Неси портфель спокойно. Можешь и мой ещё прихватить, а Хиночка понесёт меня, — Сано с ожиданием посмотрел на подругу, но та лишь неуверенно улыбнулась. — Мики, мы уже не дети. Я переживаю за свою спину. — Вот как… Тогда Мучи понесёт меня! — и парень бесцеремонно запрыгнул на спину Ханагаки, не обращая внимание на то, что тот чудом удержался на ногах и не отправился на пол к упавшим сумкам. Такемичи с отчаянием посмотрел на Тачибану, а та лишь весело посмеялась, подобрав рюкзаки и подхватив сумку Сано. — Никакого сладкого больше! Ты меня понял? — Хватит ныть! Вон, Кенчин каждый день меня таскает и ничего, не жалуется. — Бедняга, за что ты так с ним? — Наша обязанность перешла на Доракена-куна. Когда мы в последний раз носили Мики? — Хината прикинула, что это было лет так в тринадцать или четырнадцать. — Тем более. Пока твои ноги ещё держат тебя, Мучи, я не перестану запрыгивать тебе на спину. — Господи, сломай мне ноги. — Балда! — получив комбо подзатыльник от друзей, Мичи без лишних слов продолжил свой путь. Как бы не было плачевно его положение парню очень нравились такие моменты. И всё равно, что его плечи затекли, а позвоночник вот-вот откажет. Вот так вот нести Майки, попутно разговаривая с Тачибаной возвращало паренька в те далёкие времена, когда дни казались длиннее, а забот никаких не было, все ссоры и недопонимания в тот же миг решались и больше не затрагивались. Такемичи поговорил с Майки на счёт своей влюблённости и спросил, что тот чувствует к Хине. Реакция друга была странная и непонятная. Помнит, как сейчас это лицо перекошенное болью и разочарованием. «Я не отступлю… Слышишь, Такемучи, не отступлю!». Тогда Ханагаки подумал, что Манджиро говорит про Хину свои намерения, но сейчас… Могла эта фраза нести ещё какой-нибудь смысл? Правда ли парень так сильно не любил проблему по именем «Сано Манджиро»? Считал его преградой для своих отношений и балластом? Нет. Майки ещё одно прекрасное солнышко в жизни Ханагаки. Он любит своих друзей, любит Манджиро, но тому не обязательно знать об этом. А то ещё зазнается. Как тебе лето? Тепло? Да, тепло… Точно? …да.

…

Ночь прекрасное время суток, точно не предназначенная для сна. Голоса и звук мотора раздавались ото всюду. Храм Мусаши по истине самое лучшее место на этой планете после родного дома. Глава свысока наблюдал за своими подчинёнными, которые были очень возбуждены недавней новостью. Наконец-то настало время бить ебальники. Какая-то молодая группировка слишком поверила в себя и бросила вызов великой и неповторимой «Токийской Свастике». Да, Майки всю душу вложил в банду. Наблюдая за улыбками и хорошим настроем парней, чувствуешь умиротворение. С ними он прошёл через многое и в каждой битве его люди приносили только победу. Сзади подкралась чья-то проворная тень. — Не спишь? — жёлтые глаза сверкнули в темноте. — Выглядишь уставшим, — Майки слабо улыбнулся сестре. — Всё нормально, просто наслаждаюсь мгновением. Этот год станет последним в школе, а дальше Манджиро не знает куда пойдёт. Всё это время он следовал только за своей мечтой и как-то не задумывался о будущем без «Свастонов». Все они парни взрослые и разъедутся кто-куда, а времена их буйной юности останется лишь ярким воспоминанием. Странно, почему это стало волновать? Время, когда они были пятнадцатилетними шкетами является самым беззаботным и лучшим. Тогда они боролись за свои принципы и радовались каждому нанесённому удару. Адреналин в крови кипел, и ты не мог заснуть ночью после очередного махыча из-за сильного биения сердца. Если же идти дальше по этому пути, то можешь случайно погрязнуть в преступном мире. Тогда даже самого яркого человека с лучшими намерениями могут испортить власть, вседозволенность, величие, а потом уже деньги, наркотики и прочая ересь. Майки сомневался. Он много думал. Наивные мысли о том, что его группировку это обойдёт стороной, были подавлены суровой реальностью. В день выпуска из школы он распустит «Свастонов», а потом… Потом признается Такемичи в чувствах. Тяжёлый вздох. Он не знает. Сомневается. Шиничиро бы помог. Старший брат всегда знал как лучше. — Тебя всё же что-то тревожит, — девушка присела на ступеньки и положила свою голову брату на плечо. — Не хочешь поговорить? — Эммочка, — начал тот неуверенно, — какие планы на будущее? — сестра на секунду задумалась. — Ну, отучусь, пойду в универ, найду хорошую работу и выйду замуж за Доракена. У меня будет фамилия Рюгуджи, так что готовься к этому. Манджиро хихикнул. Да, именно так он и представлял жизнь сестры. Кенчин построит дом, они заведут ребёнка, Майки будет приходить к ним в гости. Он покажет своего милого племянника всем друзьям, но в первую очередь Мучи с Хиночкой. Хорошее будущее. — Чего это ты вдруг о жизни заговорил? — Эмма внимательно заглянула в чёрные глаза. — Неужели очухался? — Хей, чего вы там прохлаждаетесь? — к ребятам подошёл Баджи. Клычки забавно выпирали, когда тот широко улыбнулся. — Настолько в личной жизни не задалось, что ищешь утешение в объятьях сестры, да, Майки? — младшая Сано возмущённо открывала и закрывала рот и хотела уже прописать Кейске. — Долго придумывал? — но спокойный тон брата останавливал. Парень фыркнул и присел рядом. — Стареешь, глава. Даже смотреть на тебя грустно. — Разве? А, по-моему, ребятам норм, — все обратили внимание на весёлую толпу, которая что только не вытворяла со своими байками. — Как у тебя на личном фронте, Баджи? — девушка остановила хитрый взгляд на симпатичном пареньке и приветливо помахала ему. Тот растерялся, обернулся по сторонам и неуверенно махнул в ответ. Брата и сестру Сано это развеселило. — Или утешаешься в объятьях кота? — Мелкая, договоришься ведь. Опять двадцать пять. Эти двое так и не научились ладить. Цепляются как кошка с собакой, а Майки просто Майки. Под весь этот гул парень еле услышал звонок телефона. «Кенчин». — Где пропадаешь? Эмма и Баджи тут же успокоились, услышав из трубки крики Кена. Кейске заткнул толпу и продолжил наблюдать за бледнеющим с каждой секундой Сано. — Где? Сухо выдал тот и, услышав нужное, с щелчком закрыл раскладушку и убрал в карман. — Выдвигаемся. — Что произошло? — Казутора, отвези Эммочку домой. Толпа освобождала дорогу лидеру до его байка. Все стояли в ожидание. — Выдвигаемся! — повторил, срываясь на крик, Майки. Никто больше не стал испытывать терпение Сано. Нельзя терять ни секунды.

…

Удары с неприятным хлюпающим звуком эхом разносились по заброшенной парковке. Парень под Майки, скорее всего, не дышал. Сано не знает. Не понимает. Он словно на автомате продолжал бить. В голове пусто. Никаких мыслей, голосов, ничего. Кровь брызгала во все стороны, украшая одежду и лицо Манджиро. Лидер группировки, которая буквально сегодня бросила вызов «Свастонам», поступил очень мерзко, решив пойти с «тузов» и ударить по слабому месту «Непобедимого Майки». Старший брат и сам просраться даст хорошенько, а младшая сестра тусовалась с Майки. Крайние остались двое лучших друзей Сано, которые удачно попались под руку в парке. Изначально идея заключалось в том, чтобы припугнуть ребят, но блондин начал что-то из себя строить и даже посмел ударить одного из члена банды. Парня и девушку скрутили и привели в заброшенное место, где хорошенько могли оторваться и повеселиться с симпатичной леди, если бы не заместитель главы «Свастонов» и капитан второго отряда. Дальше всё закончилось также, как и началось. Быстро и без лишних слов. От главы веяло диким холодом. Одного взгляда хватало, чтобы коленки затряслись от страха. Никто не хотел находиться на месте того парня. Доракен стоял в немом ужасе и не знал, как лучше подойти. Обычно Майки при драках не прикладывал особого усилия. Одного удара ногой хватало, чтобы отправить противника в нокаут, иногда подключались руки, но сейчас… Что это за зловещая аура? Лишь одна маленькая фигура проскочила к Манджиро сзади и обняла так крепко, как могла. В глазах неприятно щипало от подступающих слёз, колени разбиты, и слегка порванная юбка неприлично оголяла бедро. — Мики, хватит! Оставь его и пойдём домой! — парень не слышал её, продолжая наносить удары. — Прошу тебя! Он же так умрёт… — Хине понадобилось приложить усилия, чтобы развернуть лицо парня к себе. Встретившись с пугающим взглядом, девушке хотелось вскрикнуть от ужаса, но нельзя. Надо остановить его. Она легонько стукнулась с ним лбами и успокаивающе поглаживала ледяные щёки. — Мики, всё хорошо, всё нормально. Видишь, я здесь. Со мной ничего не сделали. — Хиночка… — Да, Мики, да. Мичи тоже здесь. У него всего пара синяков, не переживай, — на самом-то деле Ханагаки хорошенько так поколотили, но тот продолжал орать, что всех здесь порешает, как невменяемый, поэтому единогласно решили вырубить паренька ненадолго. Все наблюдали за ними, не смея лишний раз шелохнуться. А у Тачибаны руки дрожат, и это не ускользает от Сано. Он наконец бросает бедолагу под собой и полностью поворачивается к подруге, накрывая её ладони своими. Они здесь. С ними всё хорошо. Живы. — Мучи… — Он здесь. Его… Он отдыхает. Как всегда наорался и отрубился, — девушка выдавила из себя улыбку. Майки качнул головой. — Я защищаю, — отрешённо произнёс он. Хината закивала головой. — Да, я понимаю, Мики, — их разговор смог прервать только стук кулонов. — Поехали домой. Манжиро вроде как смягчился и согласился с Тачибаной. Все выдохнули с облегчением. И что это было? Основатели «Свастонов» обменялись своеобразным взглядом. Что это нашло на их лидера? И как хорошо, что Хина смогла всё уладить. Такемичи старались привести в чувство, и тот по итогу открыл глаза. Майки присел напротив друга и хмуро рассматривал ссадины на его лице. — И всё-таки ты пришёл… А я говорил тем гондонам, — язык совершенно его не слушался. Парень выплюнул небольшой сгусток крови. — Ты как? — Да, вроде, норм. — Сможешь ехать на байке? — Если… Если только не будешь ездить к… как придурок, — да что такое? Это в челюсть так хорошо прилетело? Сано помог другу встать и усадил того на байк. Ханагаки изо всех сил прижался к спине Манжиро. В глазах плыло и звуки были приглушённые. Чувствует, что вот-вот потеряет сознание. — Давай быстрее. — Понял, — Майки обернулся к подруге. — Хиночка… — Не переживай. Меня довезёт Мицуя-кун. — Хотя я тоже предлагал! — недовольно высказался Баджи. — С тобой и смех и грех ехать. — На что ты намекаешь, Доракен? — А кто додумался стоя на байке прокатится, а? Кто вообще завязывает глаза и едет «на ощупь»? Кто в канаву свалился из-за своей невнимательности? Здесь даже без выкрутасов. — Ой, всё! — тот демонстративно задрал подбородок, развернулся на пятках и ушёл от трёх пар осуждающих глаз. Живём всего раз, поэтому и стоило попробовать! — Я поехал, — предупредил Сано. — Позаботься о Хиночке, если что-то случится голову оторву. Мицуя неосознанно потёр шею. После сегодняшнего такие фразы начнут воспринимать буквально. Парни тронулись с места. Ветер бил в лицо, запутывая светлые волосы. Майки старался объезжать машины, немного превышая скорость, потому что чувствовал, как хватка на его талии ослабевает. — Такемучи, не спать! — кричал парень. — Слышишь? Семья Ханагаки переехала из-за маминой работы. В тот день Хина и Мичи прощались так, будто больше никогда не увидятся, а Майки с Ханагаки-сан смотрели на это представление с уставшим взглядом. Хотя, стоит признать, что Манджиро скучает по старой площадке ведь с ней связано столько воспоминаний, как и с самим домом. Сейчас ребята там редко тусуются, но с удовольствием вспоминают старые добрые. Подъехав к калитке дома, Майки тут же услышал шум открывающейся двери. — Господи, что с вами?! — завопила женщина. Парень слабо улыбнулся. — Здрасьте, Ханагаки-сан. — Ну-ка живо в дом. Двоих отхреначу так, что стоять не сможете. Где вас черти гоняли? — женщина ближе подошла к парням и обеспокоенно осмотрела лицо сына. — Он в отключке, — Сано слез с байка и не торопясь спустил Мичи. Ханагаки-сан подхватила того под руку и так они направились в дом. Женщина что-то бурчала себе под нос и недовольно цокала, а Манджиро неудобно перед ней. Нет, это не впервые, когда они так возвращаются домой, но после каждого раза парень говорит, что такого больше не повториться, а по итогу… Преодолев преграду в виде ступенек на второй этаж, они уложили Такемичи в его комнате. Постояв и оценив положение, женщина снова нахмурилась. — Я принесу аптечку. Она вышла из комнаты, прикрыв дверь и оставив Майки наедине со своими мыслями. Что-то внутри него сегодня щёлкнуло. Такое уже происходило где-то в далёком детстве, когда он испортил жизнь одному ребёнку. Ему не забыть тот ужас, который был на лицах его друзей. Иногда парню казалось, что то происшествие было лишь ночным кошмаром, но треугольные шрамы давали понять, что это произошло в реальности. Манджиро страшно. Это его сущность может калечить всех без разбору и даже убить… Он не простит себя, если опять сделает что-то со своими близкими. Взгляд упал на мирно спящего Такемичи. Интересно, тот парень жив? Майки присел у кровати, убирая блондинистые кудри с лица. Хорошенько его побили, а Хина говорила, что пара синяков. Хиночка… А если бы он и с ней что-нибудь сделал? Ужасно. Подобные мысли поедали Сано изнутри. Это случилось всего два раза. Подумаешь… Но сущность так и поджидает нужного момента, чтобы выбраться наружу. Тёмные глаза остановились на приоткрытых губах Ханагаки. Нет, он не мог поступить так подло по отношению к другу. Они должны сначала разобраться в отношениях, а потом уже… Признание. А если отказ? Манджиро особо не рассчитывал на что-то, но сердце больно колит и в груди будто разрывают. Ему не светит. Мичи же любит Хинату, так… Почему бы не утешить себя хотя бы этим? Проведя большим пальцем по пухлым губам, Сано проверял, не проснётся ли Ханагаки. Ни один мускул не дёрнулся на его лице. Хорошо. Майки притянулся ближе к лицу своего обожаемого друга, не отрывая взгляд от столь желанного за последние годы. Сердце бешено колотилось. Казалось, что весь дом слышит, как оно бьётся. Облизав свои обветренные губы, Манджиро наклонился ещё ближе пока не почувствовал их. Такие мягкие и горячие. Это нельзя было даже поцелуем назвать, просто прикосновение к устам, но от этого дух захватывал, заставляя дыхание сбиться. Разные эмоции бушевали внутри парня, но он не мог понять ни одну. С каждой секундой желание сильнее прильнуть к любимым губам росло и в скором времени перебороло остатки здравомыслия. Он аккуратно сминал их, вкладывая все чувства и наслаждаясь моментом. Люблю… Резкий шум упавших на пол медикаментов заставил Майки поспешно оторваться от своего постыдного дела. В дверях стаяла женщина, на лице которой было то, что парень больше всего боялся увидеть. Отвращение. Голубые глаза сияли во тьме, испепеляя Манджиро. Руки тряслись и то и дело сжимались в кулаке и разжимались. — Ханагаки-сан, — прошептал парень, моля её взглядом. О чём? О прощение. — Убирайся, — её голос дрожал. — Убирайся из моего дома. Майки открыл рот, чтобы что-то сказать, как-то оправдать себя, но не посмел. Он омерзителен. Он поцеловал своего спящего лучшего друга, которого знает с начальных классов. Он разочаровал его маму. Он… Да что же с ним не так? Куда не пойдёт и что не сделает от него одни лишь беды. Ханагаки-сан права, надо уходить. Неторопливые шаги раздались по помещению, спускаясь вниз и дальше хлопок дверью. Мотор зазвучал и шум байка отдалялся от дома, пока вовсе не стих. Женщина выдохнула, успокаивая дрожь внутри. Этот малец не даёт покоя. То, что она сейчас увидела повергло в шок. Как? Когда? Почему? Ей нужно время, чтобы переварить и принять вот это всё. Две одиноких чашки чая и только что подогретые пирожки в виде рыбок так и остались остывать на кухонном столе.

…

Кучей народу в доме Сано уже никого из обитателей не удивить особенно в такой знаменательный день. По всюду развешаны праздничные шары, на столе красовался небольшой тортик и выпивка. Изана с трудом уговорил деда на эту авантюру, за что Манджиро будет обязан ему. Ну, и самому парню очень не терпелось посмотреть на представление. Нет, не подумайте, Изана не подлец. Он просто хочет немного помочь своему любимому младшему, а алкоголь прибавит храбрости. Ох, пизда ему, но зато будет весело. Баджи носился с хлопушкой по всему дому, подбирая нужный угол для удачной стрельбы. Казутора ставил цифры на торт. Па-чин вместе с Доракеном продолжали как проклятые надувать шарики, а Мицуя устроился на роль диджея. — Вруби что-нибудь нормальное, — жаловался Изана. — «Нормальное» это кальянный реп, который обычно врубают Хайтане? — скептически выгнул бровь Такаши. — Получше будет этого дерьма, что звучит сейчас. — За слова отвечаешь? О, ну начинается. Такемичи руководитель процесса. Если он не встрянет между этими двумя, то плакала его бедная колонка. С одной стороны Баджи, который уже что-то умудрился разбить, а с другой Казутора, обещающий кинуть этот идиотский торт в кого-нибудь, потому что свечки ровно не может поставить. Время на часах показывало без пятнадцати девять. Вот-вот должен был прийти именинник. Эмма с Хиной задерживают его как только могут. Дед посмотрел на это всё, подумал и налил себе рюмочку. Господи, хоть бы всё не закончилось пожаром, как в прошлый раз. Телефон завибрировал в кармане. — Да? — Мы подходим к дому, — прошептала Хина. — У вас всё готово? — А, — Ханагаки оглянулся на посиневших от недостатка кислорода Па-чина и Доракена (надо было их предупредить остановится на двадцатом шарике), на дёрганного Казутору, который пошёл успокаивать ругающихся Такаши и Курокаву. Дед ещё выпил. — Д-да, идите быстрее. Тачибана поняла обстановку и сбросила трубку. Такемичи же не знал куда себя деть. — Всё, завязывайте делать всю эту хуйню! Они идут! Ребята схватив по хлопушке и свистульке (идея их купить принадлежала Баджи), спрятались кто-куда. Ханагаки выключил свет и притаился за фикусом, Мансаку полез под стол. Это так будоражило. Не часто они занимаются такой фигнёй, а точнее второй раз. Первый был в далёком детстве и это приятно возвращало в те времена. Они так же копошились в гостиной и ждали прихода Майки. Его выражение лица невозможно было описать словами, а принесённый торт удачно уронил Шиничиро, приговаривая «не поваляешь, не съешь». Входная дверь открылась. — Дома никого? А где белобрысый придурок? — Пойдём, Мики. — Да, чай попьём, а там и ребята подойдут. Палятся. Ой как палятся. — Подозрительно как-то, — шаги приближались. — И телик деда не слышно. Как только нога Манджиро вступила на праздничную территорию ото всюду послышался громкий шум и посыпался конфетти. Выходя из укрытия, Мичи начал напевать поздравительную песенку, которую мигом все подхватили. — С днём рождения, любимый Майки. С днём рождения тебя! — последовал свист. Эмма снимала ребят со стороны и не могла сдержать смеха. Такемичи поджёг свечки и поднёс торт к другу. Все окружили парней. — Загадывай желание, Манджиро, — слабый огонёк освещал блестящие чёрные глаза. Казалось, Ханагаки наконец-то смог разглядеть зрачок. На лице просеяла улыбка. Такая яркая, радостная, детская. Майки подумал-подумал и задул свечки. Ребята захлопали, включив свет. Доракен с Баджи трепали светлые волосы друга, а остальные направились к кухонному столу. — Раз ты у нас взрослый, Майки, то и отмечать должен по-взрослому, — Изана протянул младшему рюмку. — Да ладно, — фыркнул тот, недоверчиво смотря на брата. Улыбка не сходила с лица. — А дед? А Мансаку уже во всю жалуется Па-чину за то, как дети быстро растут и уже все скоро поженятся, замуж выйдут, разъедутся, про старика забудут, а внуков дождётся только от Эммы. А парень внимательно выслушивал, подливая деду. — Да что ты эту звиздюленку дал? Во, пивасик для разминки, — Баджи вручает другу бокал со спиртным. — Эмма, снимаешь? — Конечно. — Никто не шелохнётся, пока глава не выпьет! Давай, до дна! Ребята подхватили и со всех сторон начали кричать «до дна! До дна!». А Манджиро выпьет под ликующих гул друзей и скривится от горькости алкоголя. Парни поведут именинника к столу и начнут толкать душещипательные речи, а Такемичи с Хиной тихонько стоят в стороне и любуются улыбкой лучшего друга. В последнее время он ходил хмурый и от него веяло холодом. Майки будто нарочно отдалялся от друзей, даже в школу перестал ходить, не ища с ними встречи. На расспросы Доракен лишь хмурился и качал головой. Другие ребята тоже не знали, что происходит с главой. «Если вы не в курсе, то мы тем более». — Он так радуется, — Хина прослезилась от приятной картины. — Ага, — Ханагаки встретился с уже пьяным взглядом друга. — Мучи, Хиночка, идите к нам! — Такемичи шире улыбнулся и поспешил присоединиться к веселью, оставив Хину позади. Девушка продолжала наблюдать за компанией. Бутылки некоторые уже перевёрнуты, музыка играет, иногда сменяясь на ту, которую хотел Изана. Пьяные песни могли слышать даже соседи, а Эмма отложила камеру. Та путешествовала из рук в руки. Каждый снимал что-то важное для себя. Тачибана взяла баночку пива и пристроилась на диванчике, наблюдая за жалкими попытками младшей Сано подкатить к Кену. Не расстраивайся. Он этого не стоит. Хина была готова корить парня за такую упертость, ведь не легче просто смириться со своими чувствами, принять девушку и жить долго и счастливо. Чего он ждёт? Либо уходи, любо не выёживайся. Хината сама не понимала почему это злит. Вот, к примеру взять её друзей. Правильно говорит Наото «один придурок другого краше». Майки безответно (как он сам думает) влюблён, а Такемичи всё никак понять не может свои чувства. Глупышки такие, но забавные… «Уступи мне Такемучи!» Тачибана помнит, как в тот день парень склонил перед ней голову и выжидал ответа. Красный и нервный он стоял так на глазах у всей школы. Ученики очень сильно удивлялись «как хулиган мог опуститься на колени перед обычной девчонкой». Слухи приукрасили, но это было не важно для Сано. «Я подумаю» Хината не была готова лишать себя столь желанного внимания. Нет, ей не нравится Мичи. Он лучший друг, но она влюбилась в то, как её любят. Звучит странно, но что поделать? И сейчас наблюдать за веселившимися парнями было крайне неприятно и страшно. А что, если Такемичи наконец поймёт? Больше не будет этих приятных вечеров в его компании, приготовленных бенто, нежных улыбок и прикосновений. Тачибана будет уже не нужна. От этого паршиво на душе, но она не может пользоваться другом. Надо помочь ему разобраться, открыть глаза, а потом отпустить. Хина любит Майки и очень хочет ему помочь с Такемичи, но… Она не понимает себя. — А мне вот Какосик говорит… — Да что говорит, ёбана? — А то и говорит. «Он тако-о-ой», — Мичи демонстративно размахивает руками. — Ну, короче, крутой ты… И волосы у тебя белые, как снег. И улыбка… Чё-т и про улыбку сказал, но я не помню. — Вспоминай, Ханагаки, а то ноги сломаю! — У-у-у, — протянул Казутора. — Этому столику больше не наливать, — развернулся к фикусу и продолжил снимать того на камеру, странно хихикая. — А вон там Доракен с Майки, — он приблизил объектив. — Да сколько тебе объяснять, — Сано устало трёт переносицу. — Не будут у тебя дети полу-байки. Это будут обычные чилдрены. — Да блять… Ой, иди нахуй вообще. — А вон там клуб разбитых сердец, — он показывает на Эмму, Баджи и Мицую. — Закрой свой рот! Это ты олень тупой и не видишь очевидного! — бушевала девушка. — Да неужели! — кричал Баджи. — Вообще-то он тебе прямо говорил, что ты ему нравишься, — Такаши старался сделать своё обычное выражение лица, но выходило это ужасно. — Да когда? — Завалите ебальники! Он и так говорить не может, а тут вы ещё перебиваете! — фиолетовые глаза опасно сверкали. — Ой, точно. Щас позвоню ему и спрошу… — Только попробуй! — Изана вырвал у собеседника из рук телефон. — Я ваще нихера не слышу, — Па-чин прибавил громкость на телике. Они с дедом и Хиной нашли какой-то сериал и увлеклись просмотром. — Выруби свою дрянь! — Чё, кто нарывается? — Да что такое?! Говори чётче! — Ох, что творится… — Казутора направил камеру на себя, рожицу скорчил и поставил её на кухонный стол. Курокава бросил все попытки поговорить с бухим Такемичи и пошёл освежиться на улицу. Эмма и Мицуя набрали Чифую, попутно убегая от разъярённого Баджи. Доракену понадобиться время, чтобы смериться с жестокой реальностью, а Майки пытался добраться до своего Мучи. Пока шёл споткнулся об тело Ханемии, который спокойненько обнимал полюбившийся цветок. Взяв камеру, он направил её на улыбающегося как идиота Ханагаки. — А это Такемучи. Мой любимый Мучи, — напевал Сано, тыча устройством в лицо парня. — С днём рож…рождения. — Ага, с новым годом, — Манджиро отстал от камеры и сел рядом с Ханагаки. Тяжёлую голову положил на плечо друга, а их пальцы переплёл. В отличие от Такемичи, которому очень нравились прикосновения, Майки был не ценитель такого. Он привык отдавать людям своё тепло, но сам принимал с опаской, да и чужие касания сковывали, не давали вдохнуть полной грудью воздух, но с Мичи… Ему хотелось ощущать его всего. Его тепло. Его дыхание. Всё. — Мучи, я люблю тебя, — из-за произнесённых слов в груди был настоящий пожар. — Я тоже. Ты мой самый дорогой человек. Майки понимал, что его «люблю» отличалось от «люблю» Ханагаки, но лучше так, чем вообще никак. Хотя, стоит признать, что слова парня смутили Манджиро. Он сильнее сжал руку и уткнулся носом в шею Такемичи, жадно вдыхая запах. У парня мурашки от подобного. Сейчас Сано казался ему таким мягким и нежным. Так и хотелось обнять крепко-крепко и не отпускать. В последнее время его так сильно не хватало. Мысли путались в пьяной башке, но за одну он зацепился точно. Хината уже не привлекала, как девушка. И если так задуматься изначально он не проявлял к ней любовь, как к младшей сестре? “ — Вы так мило смотритесь вместе, Такемичи-кун! Прям как жених и невеста." “ — Ты, скорее всего, когда вырастишь придёшь ко мне просить руки и сердца Хины. Учти, я буду строг." Взрослые часто шутили на эту тему, но «шутку» Ханагаки казалось воплощали в действительность. Родители Хинаты часто хвалили мальчика и убеждали дочь, что лучше мужа она не найдёт. “ — Позаботься о Хине", — говорили ему. В один момент сам Такемичи перестал понимать свои чувства. Он думал, то как он заботиться о девушке и есть «любовь», но после разговора с друзьями всё начинало проясняться. “ — Ты когда-нибудь ну это… — Макото показал довольно откровенный жест, от которого Мичи покраснел как помидор, — на свою Хину?" “ — Н-нет, а должен?" Пацаны переглянулись. А Ханагаки казалось неправильным представлять во время процесса Хину, ведь... Это слишком вульгарно? В голове не укладывается... “ — Представляешь хотя-бы с ней это?" “ — Нет же, говорю." “ — А вообще представляешь?" Ханагаки бесил слишком уж интимный расспрос друзей, но кратко кивнул. И с кем он водится? “ — Уже хорошо. Ну, брат, не хотелось бы тебя разочаровывать, но… Ты точно любишь Тачибану в романтическом плане? Потому что невозможно не представлять тепло любимого человека рядом. Ах, особенно…" А дальше Такемичи и не слушал. Его друзья хоть и идиоты, но иногда говорящие нужные вещи. Много что заставляло сердце паренька учащённо забиться и по большей части это связанно с Хиной, наверное. Тогда к чему эта щемящая боль, когда Майки пристаёт к ней? Майки… А может проблема в нём? Да не. Бред. Определённо. — Я люблю тебя, и Хиночку, и ребят, свою семью и даже Изану, — шептал Манджиро тому в шею. Чужое дыхание обжигало. В низу живота приятно тянуло. — Пожалуйста, не бросай меня… Не бросайте меня с Хиночкой.

…

- Прости, Мики… — девушка стыдливо отвела взгляд, покусывая нижнюю губу, а парень выдавил нервный смешок, не понимая или не хотел понимать о чём говорит подруга. — Я не уступлю тебе Мичи. Летом очень тепло, правда? Нет. … Холодно. Начинаю задумываться, что зима не так уж и плоха.