Три года назад. Горная деревня близ Шаньниа.
Раскрыв на распашку тяжёлые створки окон, Хуалинг выглянула на улицу. Она в который раз тщательно стёрла пыль с оконной рамы и начисто протерла стекло, чтобы то было таким чистым, что казалось бы, глядишь напрямую из дома. В светлой просторной комнате не осталось и пылинки. Дощатый пол выглядел как новенький, не считая многочисленных потёртостей, которые, увы, не убрать метлой. Дочиста натерев все котлы, имеющиеся в доме, девушка приступила к полу, сначала подметя его, а затем уже освежив мокрой тряпкой. Теперь же, пустив в дом свежий воздух, Хуалинг вытерла пот со лба и, держа в одной руке метлу, другой развязала платок, которым собрала волосы. — Хозяюшка, я всё! — крикнула она, привлекая внимание к своей работе. Из соседней комнаты показалась низенькая женщина в простых коричневатых одеждах. Она неуверенно выглянула из-за двери, посматривая на восстановившиеся в доме чистоту и порядок. На вид ей можно было дать чуть больше тридцати. Каштановые волосы спадали до ключиц, покрытые сверху небольшой тканью, маленькие глаза смотрели на девушку из-под густых бровей. Тоненькие губы расплылись в довольной улыбке. — Ты так быстро закончила уборку, — восхитилась женщина, проходя в комнату. За ней вошёл маленький мальчик, следующий за матерью по пятам, постоянно хватаясь за подол её юбки. Ему было не больше пяти, хотя выглядел он даже младше. — Всё чудесно, Хуалинг, милая. Большое спасибо. Девушка кивнула, тоже довольная своим результатом, и поставила метлу в угол. Она коснулась своих волос, поправляя небрежно собранный хвост. Хуалинг подошла к ведру с водой, в котором стирала половую тряпку, и попыталась разглядеть себя. В мутном отражении уже достаточно грязной воды отразилось её лицо, за последние дни ставшее слегка истощенным и бледным. Под глазами залегли еле заметные тёмные круги. Девушка тяжело вздохнула. — Ма тайтай, дай мне ещё какую-нибудь работу, — проговорила Хуалинг, обращаясь к хозяйке дома. Женщина бросила неуверенный взгляд на неё. — Хуа, милая, но ты ведь и так уже много сделала, — с ноткой некой материнской заботы произнесла Ма Хун, — ты постоянно трудишься. Стоит и отдохнуть немного. Что ты ещё собираешься сегодня делать? Хуалинг задумалась, припоминая, что у неё запланировано на сегодня. Она взяла в руки полотенце, протирая их от грязи. — Я думала пойти собирать мусор, — поджав губы, ответила девушка, — судя по его количеству на улицах, — очень выгодное дело, — попыталась пошутить Хуалинг, но улыбка появилась только на её лице, и та — выдавленная. Женщина покачала головой. Она уже несколько дней жила у вдовы по имени Ма Хун, сбежав из родного города после казни отца. Девушка решила остаться в одной из горных деревень, что лежали у подножия, и заняться каким-то трудом, чтобы отвлечь и свои мысли и заработать денег. Госпожа Ма когда-то была женой зажиточного купца, который несколько лет назад печально скончался, оставив жену с двумя детьми. Та, имея доброе сердце и мягкий характер, не могла смотреть на страдания молодой девушки и взяла Хуалинг к себе домой. В благодарность она почти каждый день прибиралась в доме, устраивая чуть ли не генеральную уборку, причём делая это за бесплатно. Во время уборки или любого другого физического труда, Хуалинг погружалась в процесс и не могла думать об отце. К тому же, после всей проделанной за день работы, девушка моментально засыпала, не видя даже ни одного сна. Это тоже было ей на руку. Хотя бы не приходилось будить весь дом своими кошмарами. Всегда весёлую и бесстрастную Хуалинг сильно подкосила несправедливая смерть отца, но всё, что она могла сейчас сделать для него — остаться в живых. Жить, как он того хотел. Он спас её, чтобы Хуалинг жила. Даже перед смертью, отец не смог напрямую сказать своей дочери, что любит его. Но она поняла смысл его слов. Пока мысли захлестнули девушку с головой, она не заметила, как в комнату забежал ещё один мальчишка, — старший сын вдовы Ма. Тот почти всегда бегал с измазанным чумазым лицом, сквозь грязь которого иногда можно было заметить веснушки, и с растопыренными во все стороны волосами цвета меди. Обычно они очень сильно вились, превращаясь в бараньи кудряшки. Ма Хун говорила, что это у мальчика от покойного отца. Появившись в комнате, он первым делом подлетел к Хуалинг, взглянув на девушку своими тёмными глазами, в которых, казалось, всегда сверкали отголоски звёзд. — Сестрица, ты опять работаешь?! — воскликнул мальчик таким тоном, словно это обижало его. Девушка опустила на него взгляд, улыбнувшись уголками губ. — Труд — это всегда полезно, Юй-Юй, — ответила она, присаживаясь за кухонный стол, расположенный неподалёку от окна так, что можно наблюдать с его стороны часть улицы. — Может, и тебе стоит хоть раз взять в руки метлу? — усмехнулась Хуалинг, надеясь привлечь мальчика к работе. Тот лишь высунул язык, издав недовольное фырканье. Девушка закатила глаза, не решаясь озвучить свои мысли на счёт маленького Юй-Юя. — Я помолюсь сегодня в храме за тебя, сестрица, и тебе не нужно будет постоянно трудиться, — произнёс мальчик, вертясь рядом со столом. Он изредка поглядывал, как его мать что-то готовит у плиты, ставя на огонь чайник и нарезая продукты. Хуалинг же без застенчивости фыркнула на слова ребёнка. — Если бы это так работало. — Но это так! — запротестовал Юй-Юй, — попроси у Небесного Владыки всё, что тебе нужно, и он добьётся исполнения твоей просьбы! — А я думаю, что попробуй ты потрудиться и своими силами получишь то, что тебе нужно, — хмыкнула девушка, щёлкнув мальчика по носу. Он тут же схватился за кончик своего носа, недовольно глядя на смеющуюся Хуалинг. Она искренне улыбнулась Юй-Юю и потрепала его по кудрявым волосам. Госпожа Ма, искоса следящая за их разговором, тоже не сумела сдержать улыбки. — Знаешь, Хуа, дорогая, сходи сегодня к Лан Фэну в таверну, — предложила женщина, — найдёт тебе работу, но не слишком тяжёлую. — Да? — неуверенно переспросила Хуалинг, словно и вовсе не услышала слов хозяйки. Она поглядела на Юй-Юя, который уже переключился на своего младшего братца, доставая того и пытаясь оттащить от матери. — Что ж, попробую пойти к нему, — кивнула девушка, поднимаясь с места. — А ну сидеть! — тут же опередила её Ма Хун, пальцем указывая обратно на стул. Хуалинг застыла на месте. Сейчас хозяйка была похожа на разъяренную госпожу, которая была недовольна работой своей служанки, но этот властный образ был ошибочным. Женщина просто волновалась за Хуалинг, видя в ней свою собственную дочь, о которой, возможно, всегда мечтала. Черты лица её смягчились, она отвернулась от девушки, вернувшись к готовке. — Сначала поешь, а уже потом отправишься в таверну. Хуалинг понуро вздохнула, краем глаза взглянув на стол, на котором возилась хозяйка. Помимо сырых продуктов, которые ещё нужно было приготовить, там лежали свежие лепёшки, буквально недавно купленные на рынке. Девушка ловко схватила пару штук, улизнув из-под носа хозяйки. Ма Хун возмущённо взмахнула длинными стрелками лука, которые держала в руках. — Я возьму с собой еды и отправлюсь уже сейчас, — виновато проговорила Хуалинг, забирая со стола ещё и несколько маньтоу вместе с буханкой хлеба. Всё это она уложила в большую кожаную сумку, которую всегда носила с собой. Там девушка хранила деньги и некоторые важные для неё вещи, ведь с ней же Хуалинг прибыла в деревню, когда сбежала из родного города. — Только попробуй допоздна работать голодной! — прикрикнула напоследок Ма Хун, провожая взглядом уже скрывшуюся за дверью девушку. Хуалинг соскочила с крыльца дома и сразу же направилась по узкой вытоптанной дорожке в сторону таверны. Деревня, в которой она остановилась, проживая уже больше пяти дней, была одной из самых больших среди подножия гор. Отличалась от города она лишь строением домов и количеством храмов. Если в Шаньниа большинство домов делали из камня, то в деревнях они всё ещё были из дерева, да соломы. Храмы тут были небольшие. Если вообще были. Хуалинг знала лишь один — храм Небесного Владыки, в который всегда ходил Юй-Юй с матерью. В Шаньниа же можно было встретить не только его, вернее не в единственном экземпляре. В городе также строили небольшие храмы и для богов войны. На самом деле, Хуалинг не слишком была осведомлена об этом. Просто слышала от других людей или видела таблички перед входом, когда гуляла по улицам города. Её отец никогда не ходил в храмы. Если девушке не изменяла память, то единственный раз, когда он просил о чём-то богов, был в тот день, когда её мать умерла. Они никогда не разговаривали о матери Хуалинг. Девушка лишь знала то, что имя ей дала именно она, сказав отцу перед смертью, чтобы любил их дочь также, как любил её. Даже не зная своей матери, не видя никогда её лицо, Хуалинг всё равно чувствовала, что внутри неё загорается тёплый огонёк, когда она пытается думать о ней или представить её образ. На лицо девушки упала тень. Она подняла голову, остановившись посреди улицы на несколько секунд. Небо, которое ещё с утра казалось чистым и безоблачным, медленно стало затягиваться тучами. Хуалинг недовольно скривилась. Если пойдёт довольно сильный дождь, то придётся оставаться ночевать у Лан Фэна. Ускорив шаг, она поспешила как можно быстрее добраться до таверны. Её здание располагалось почти в самом центре деревни, в довольно приметном деревянном домике с открытой верандой. Большая вывеска, закреплённая под крышей, изображала огромными иероглифами название таверны. «Золотой бык» — гласили слегка потёртые линии. Здание было обнесено уже чуть покосившимся в сторону забором, сплетённым из тонких прутьев. Хуалинг остановилась неподалёку от веранды и внезапно вслушалась в звучавшие в таверне голоса. Она оставила сумку у забора, закрепив кожаный ремешок за выступающий толстый прут. Держась спиной к стене, девушка приблизилась к началу открытой веранды, где, похоже, обедали несколько человек. Мужчины. Они громко переговаривались о чём-то, уплетая жареную курицу. Позади таверны находилась небольшая конюшня, где посетители могли оставлять своих лошадей, так что Хуалинг предположила, что гости были верхом. Послышались чьи-то шаги, и к группе гостей присоединился ещё один голос, который девушка тут же узнала. — Найдём преступницу и тут же вернёмся в Шаньниа, никаких более развлечений, — властно произнёс голос капитана Хэ. В ответ на его слова послышались недовольные голоса отряда воинов. Хуалинг похолодела. Как только новый градоначальник встал во главе Шаньниа, он тут же сформировал собственный отряд воинов, поставив во главе капитана Хэ. Хэ Вэньяна. Сына бывшего приближённого прошлого градоначальника. Тот трагически скончался пару лет назад, как раз за год, до становления у власти Чэнь Фу. Вэньян не получил и малой доли наследства своего отца. Он остался без всего. Всё, что имел бывший господин Хэ, разобрали его же слуги, причастные к смерти старика. И, как бы Хуалинг не жалела этого благородного человека, она не могла поверить, что его добропорядочный сын стал прислуживать такому вшивому псу, как Чэнь Фу. Девушка сдержала рвущийся наружу гнев. Пальцы сжали угол таверны, за которым та пряталась, до побелевших костяшек. Внезапно Хуалинг посетили недобрые мысли. Кого бы отряду искать в этой деревне, как не её? Остолбенев от этой мысли, девушка попятилась назад. Сейчас никак нельзя было идти в таверну. Показаться перед Вэньяном было равносильно тому, чтобы сдать себя с потрохами. Конечно, Хуалинг не была уверена, ищет ли её градоначальник, чтобы покончить ещё и с дочерью обвинённого кузнеца, но сомнений в словах, прозвучавших из уст капитана, не было. Девушка поспешила к забору, где оставила свою сумку, чтобы тут же забрать её и вернуться в дом к Ма Хун, объяснить ей вкратце ситуацию, и вновь сбежать, но остановившись у плетёной ограды, Хуалинг не обнаружила там сумки. Бесформенной кожаной вещицы не оказалось на месте. Она отошла всего на пару метров, была рядом, кто мог украсть её? И украсть ли? Девушка пошарила по земле, посмотрела в обе стороны, думая, что оставила сумку чуть поодаль, но той не было на месте. Выбежав с территории таверны, Хуалинг взглянула на улицу. Неподалёку, у соседнего жилого дома, играла пара ребятишек. Брат с сестрой. Те пытались вырисовывать что-то углём на деревяшках, но получалось не слишком хорошо. — Вы видели кого-то поблизости того дома? — второпях спросила Хуалинг, подбежав к детям, и указав пальцем на таверну. Брат с сестрой переглянулись, не решаясь ответить. Оба замигали, глядя на девушку. Не похоже, чтобы те боялись её, многие дети даже успели познакомиться с Хуалинг за время её пребывания в деревне. Просто они ждали. Громко цокнув языком, девушка похлопала себя до карманам и складкам одежды, надеясь найти что-то съестное для детей. Достав из-за пазухи пару вишен и не целое яблоко, она протянула угощения брату с сестрой. Те хихикнули, принимая еду, и разом указали в сторону переулка между домами. Бросив на ходу благодарность маленьким попрошайкам, Хуалинг побежала в указанную сторону. В голове мелькнула мысль о том, что, если она не поймает вора, то из еды у неё точно не останется больше ничего. Завернув в узкое пространство между домами, девушка внимательно посмотрела по сторонам. Была вероятность, что укравший сумку, ещё не успел уйти далеко. Возможно, он успел схватить вещь, когда Хуалинг была в замешательстве, услышав голос капитана. Девушка прошла вперёд, бросая короткие взгляды то вправо, то влево. Пространство пустовало. Уже дойдя почти до конца переулка, она хотела броситься бегом дальше, надеясь нагнать вора, как заметила неподалёку проём. Два маленьких домика стояли в переулке близко друг к другу, образуя визуально один большой дом. Хуалинг повернулась в его сторону, замечая, как из узкого проёма между домами в сторону мелькнула чья-то тень. — А ну, стой! — крикнула девушка, бросаясь за вором. Преследуя цель, она выбежала из переулка вслед за воришкой. Чья-то худая юркая фигурка мелькала впереди, убегая в сторону от таверны. Хуалинг попыталась настроить своё дыхание. Быстрый бег для неё не был чем-то тяжёлым. Она училась правильно дышать на тренировках с отцом. Так что, вскоре, девушка ощутила, что нагоняет преследуемого. Фигура свернула в очередной переулок, что было ошибкой. На повороте Хуалинг ухватилась за край его одежды и прижала вора к стене. — Воришка! — вскрикнула девушка, мёртвой хваткой держа одну руку преследуемого. Она посмотрела на того, кого поймала. Перед Хуалинг неподвижно стояла невысокая девушка, явно ниже и младше её. Тёмные волосы в беспорядке спадали на плечи, выглядя ужасно грязными. Бледная кожа в некоторых местах, которые не покрывала одежда, была в царапинах, ссадинах и грязи. Сама же одежда была покрыта слоями пыли. Девушка не поднимала взгляд. Через плечо на ней висела сумка Хуалинг, которую та украла. Не ожидая увидеть перед собой подобную картину, Хуалинг ошарашенно взглянула на пойманную. Девчушка осторожно подняла на неё взгляд, встретившись со светлыми вересковыми глазами. Обе несколько секунд безмолвно смотрели друг на друга. — П-прости… Я… — сорвалось у девушки с уст, — я н-не хотела у тебя красть… — пролепетала та тихим, срывающимся, голосом. Хуалинг даже не знала, что ответить на это. Она чуть ослабила свою хватку, понимая, что, должно быть, причиняет девушке боль. — Ты из этой деревни? — спросила Хуалинг, — может, я могу тебе чем-то помочь? — попыталась предложить свою помощь маленькой воровке. Однако она понимала, что вряд ли может привести эту девушку домой к Ма Хун, ведь и сама находилась у неё буквально на птичьих правах. Но, стоило Хуалинг разжать пальцы, как девчушка тут же толкнула её с такой силой, какую та даже представить не могла, и пустилась бежать. — Стой! — только и успела крикнуть Хуалинг. Она вновь рванулась прочь из переулка, но на этот раз воровка успела уйти. Девушка выругалась себе под нос, всё же продолжив преследовать её, в надежде, что найдёт, куда сбежала маленькая дрянь. Когда дыхание уже окончательно сбилось и Хуалинг не смогла больше продолжать бежать, она перешла на шаг. К тому времени, девушка уже точно час бродила по улицам деревни, пытаясь найти сбежавшую воровку. Успев отругать себя не только за неосмотрительность, но и за слишком мягкое отношение к беднякам, Хуалинг угрюмо плелась по дорожкам. Над ней, словно передавая настроение, уже почти всё небо закрылось тёмными тучами. Начинающие повторяться дома намекнули девушке, что она вышла к той части деревни, где находился дом Ма Хун. Прекрасно, она, считай, обошла почти всю деревню. Хуалинг, мрачнее тучи, медленно подходила к дому вначале не понимая, почему вокруг стало слишком громко. Ей показалось, будто вокруг загудела целая толпа. Подняв взгляд от земли, девушка увидела следующую картину: неподалёку от дома вдовы столпились воины из отряда Вэньяна. Сердце пропустило удар. «Они меня нашли!» — закричал внутренний голос. Хуалинг похлопала себя по бедру, убеждаясь, что её клинок при ней и надёжно спрятан в складках одежды. Бежать она не думала. Лишь стала медленно приближаться к дому. Тогда то девушка и заметила, что воины не обращают на неё внимание. Они уже давно могли увидеть её фигуру, приближающуюся к дому, но их внимание было направлено вовсе не на неё. Отряд окружил ту самую воровку! Почти поравнявшись с домом, Хуалинг вытащила свой клинок, держа его в одной руке позади себя. — Капитан, смотрите! — крикнул кто-то из воинов, наконец, заметив её. То был низенький мужичок, явно выпивший больше всех из отряда и ещё не отошедший от хмеля. Видно, тот и ударил ему в голову. Вэньян повернулся на голос, вперив взгляд пустых глаз в Хуалинг. Девушка гордо подняла подбородок. — Какая удача. Мы поймали воровку и впридачу дочь предателя, — на этот раз глаза его опасно сверкнули. — Зачем вам эта девушка? — с грозным видом произнесла Хуалинг, бросая короткий взгляд на девчушку. — Она украла у градоначальника важную вещь, — помедлив, ответил капитан, словно не желал отвечать на этот вопрос, но его заставили силой. — То, что вы ищите, у меня уже нет! — вскрикнула девушка, словно надеялась, что от этого её отпустят. Капитан Хэ бросил на неё полный безразличия взгляд. — У тебя что, какие-то личные счёты с этой шлюхой? — поинтересовался он у Хуалинг. Она поперхнулась воздухом, возмущённая тем, как мужчина посмел назвать бедную девчушку. — Ну, допустим… — опасно понижая тон, прошипела девушка. Кто-то из воинов успел среагировать и бросился на Хуалинг с мечом. Конечно, она не ровня огромному мужчине с более сильным оружием, да и ещё в броне, так что в голову тут же полезли мысли о любой подходящей в данный момент импровизации. Увернувшись от удара, девушка попыталась вмазать воину хорошенько локтем в голову, но получилось с меньшей силой, чем она ожидала. Мужчина, тоже явно ещё под хмелем, схватился за голову, а Хуалинг выудила у него из дополнительных ножен кинжал. Все воины отряда Вэньяна, без исключения, носили при себе два оружия: то, что побольше, как в данном случае меч, и то, что поменьше — кинжал. Пока другие мужчины не решались начинать драку и нападать на Хуалинг, она приметила совсем рядом их лошадей, которые даже не были привязаны. Мысленно извинившись перед животным, девушка со всей возможной силой бросила в сторону одной кобылы кинжал. Сталь пролетела почти мимо, лишь слегка задев ногу животного. Но этого хватило. Лошадь перепугалась и бросилась в сторону вооружённых воинов, вклинясь прямо в толпу. Послышались ошарашенные возгласы, кто-то попытался поймать животное под уздцы. — Бежим, — шёпотом проговорила Хуалинг, хватая воровку за руку. Та ничего не ответила, тоже с удивлением наблюдая за переполохом, так что девушке пришлось насильно её потащить. Вэньян громко выругался и бросился к своей вороной кобыле, стоящей у забора. Забравшись на неё, он тут же пришпорил кобылу по бокам, бросаясь в погоню за сбежавшими девушками. Хуалинг, прекрасно понимая, что верхом их быстро догонят, вначале хотела уйти петлять по переулкам, но почти сразу же передумала, завидев впереди какого-то крестьянина, который тащил перед собой телегу. На ней возвышались кучи мешков, перевязанных сеткой. Вероятно, в тех была картошка или ещё что потяжелее, потому что лицо крестьянина уже казалось алым от усилий, которых ему стоило тащить телегу. Девушка выставила вперёд клинок и, приноровившись, полоснула лезвием по сетке, пробегая мимо. С телеги на землю посыпались мешки, картошка распалась, укатываясь прямо под ноги кобыле капитана. Крестьянин и Вэньян в один голос стали ругаться, метать молнии, но Хуалинг уже завернула в переулки, петляя между домами. Ей было тяжело тащить за собой девчушку, но вскоре она ощутила, что воровка бежит сама. Только продолжает держать Хуалинг за руку. Это слегка удивило девушку, но она продолжила бежать, пока большие и опрятные дома не сменились низенькими кривыми жилищами. Многие из них были с соломенными крышами, её обильные куски также закрывали щели между досками, а окна у некоторых домов и вовсе состояли только из деревянных ставень. Свернув за очередной угол, Хуалинг, наконец, остановилась, переводя дыхание. Она опустилась на колени прямо на пыльную землю, тяжело дыша. Воровка осталась стоять, впрочем, также тяжело вдыхая воздух. Тот уже стал достаточно тяжёлым, в нём ощущался запах приближающейся грозы. Чёрт, теперь ей ещё и негде переждать дождь. Внезапно перед лицом Хуалинг замелькала тёмная кожаная ткань. — Прости, — произнесла девчушка-воровка всё тем же тихим голосом. Она протянула Хуалинг её сумку. — ты спасла меня, а я до этого так плохо поступила, украв твою вещь. Возьми обратно, я ничего оттуда не забрала. Девушка была немного удивлена, что воришка сама возвращает ей её же вещь, украденную ранее, но молча приняла сумку. Она заглянула в неё, проверяя, действительно ли девчушка ничего не взяла. Убедившись в правдивости её слов, Хуалинг взглянула на небо. Белая полоса расчертила его на две полосы, озаряя всё вокруг. Вместе с тем послышались первые раскаты грома. — Чёрт, мы где-то на окраине деревни, если уже не в другой, а сейчас пойдёт самый настоящий ливень, — выругалась вслух девушка, убирая со лба прилипшие волосы. — Здесь неподалёку есть храм, — неуверенно проговорила воровка, — мы можем переждать непогоду там и заодно переночевать. В ответ на это Хуалинг негромко хмыкнула, но кивнула головой, понимая, что девчушка, похоже, знает эту местность лучше неё. Она последовала за воровкой, закинув сумку себе на плечо, и попутно рассматривая дома вокруг. Всё говорило о том, что во время бегства, они явно зашли в самую бедную часть деревни или вообще ушли уж слишком далеко. Точно Хуалинг определить не могла. Она не часто отлучалась совсем уж далеко от центра деревни. Ступая по заросшей травой земле, девушки вскоре подошли к небольшой постройке, выполненной, как и всё здесь, из дерева. Вместе с тем, как их обувь ступила за порог здания, на землю упали первые капли дождя. Отворив деревянные двери, Хуалинг прошла в просторное помещение храма. На стенах горели свечи, освещая помещение, впереди маячил стол для подношений, а в самой середине всего здания возвышалась статуя божества. — Чей это храм? — хмыкнула девушка, рассматривая черты деревянного лика статуи. Судя по всему, это был мужчина в длинных одеждах. В руках у него было бесчисленное количество свитков. — Это храм Совершенного Владыки ЛинВэнь, — послышался голос воровки. — Не могли выбрать храм м-м-м, не знаю, какой-нибудь богини? — Я слышала, что раньше ЛинВэнь считали женщиной, — опять ответила воровка. Хуалинг повернулась в её сторону, заметив, что девчушка поклонилась статуи божества и теперь вновь выпрямилась во весь рост. — Что ты делаешь? — недоуменно спросила Хуалинг. — Кланяюсь, чтобы выразить своё уважение к небожителю, — так же удивлённо ответила воровка. — Тебе тоже стоило бы, — уже не так уверенно пробормотала девушка. Хуалинг на это лишь цокнула языком. — Если бы я и стала поклоняться какому-то небожителю, то скорее богу войны, — критически помахала рукой в воздухе Хуалинг, — а этот…бог чего он вообще? — Совершённый Владыка — бог литературы, ему поклоняются, чтобы получить знания и… — Хорошо, я поняла, хватит уже, — перебила девушка воровку, — откуда ты так много знаешь обо всём этом? — Мой отец был служителем храма, — ответила она, присаживаясь на небольшой пьедестал рядом со статуей ЛинВэнь. Хуалинг последовала за воровкой, присев рядом. За дверями храма раздался очередной грохот, оповещая, что гроза уже бушует по полной. Девушка положила на колени свою сумку, доставая из неё еду, уложенную ещё днём. Хуалинг достала две большие пшеничные лепёшки и протянула одну воровке. — Как твоё имя? — Юн Мин, — ответила девчушка, неловко принимая еду. Хуалинг кивнула, как бы говоря, что она спокойно может есть, и та набросилась на еду с таким ожесточением, что девушка поняла сразу — она явно давно не ела. — А ты? — спросила Юн Мин, чуть прожевав первые куски и проглотив их почти целыми. — Шань Хуалинг, — представилась девушка, тоже принимаясь за трапезу. — Сестрица Хуа, — произнесла Юн Мин, словно пробовала имя на вкус. — Не надо так, — не понравилось обращение Хуалинг, — я не намного старше тебя. Воровка кивнула, продолжая жадно поглощать выданную ей еду. После лепёшки, Хуалинг отдала ей обе маньтоу, решив, что та нуждается в хоть каком-то да ужине больше, чем сама девушка. Последнее, что она сделала, разделила оставшийся хлеб на две части, причём одна оказалась намного больше. Хуалинг оставила себе меньшую часть, пожевав сухую корку. Дождь за стенами не переставал стучать по крыше, явно не думая кончаться в ближайшее время. А говоря о времени, девушке казалось, что оно уже медленно приблизилось к вечеру. Возможно, если бы она чуть-чуть вышла за дверь, то смогла определить час по закату, если тот присутствовал. Но, Хуалинг не решалась и носа показывать из храма. Погоня могла продолжаться, пока капитан не найдёт обеих. — Почему Вэньян так грубо оскорбил тебя? — нарушила тишину девушка, повернув голову на Юн Мин. Та уже доела всю предоставленную ей еду и поглядывала на свечи, зажжённые в храме. — Ты украла что-то достаточное важное? — Он не оскорбил меня, а сказал правду, — тихо проговорила девчушка. До Хуалинг не сразу дошёл смысл слов, но затем глаза её округлились, став как две пуговки. — Ты. — Я продавала своё тело, в надежде получать хоть какие-то гроши, — тихим, однако совершенно спокойным, голосом проговорила Юн Мин. У Хуалинг сжалось сердце. Ей хотелось обнять эту девушку и утешить, но она не решалась прикоснуться к ней. Наверняка, она и сама чувствовала себя не лучше. Хуалинг не была бы удивлена, если бы прямо сейчас Юн Мин заявила, что ненавидит саму себя. — Так…что ты украла у градоначальника? — пытаясь разбавить обстановку, ещё раз спросила девушка. — Это было какое-то украшение, — ответила воровка, — я его уже продала, чтобы купить на деньги еды и сбежать куда-то. — Ты родом из Шаньниа? — Нет, — Юн Мин покачала головой, — я родилась в государстве Юйши, но отец переехал в Наньюэ, когда мне не исполнилось и пяти. — А что стало с твоим отцом? — прикусив губу, произнесла Хуалинг, боясь сделать девчушке ещё больней. — Умер от болезни. — У меня тоже был отец… — тихо проговорила Хуалинг, но не закончила свою фразу. — Ты, верно, устала. Причём сильно. Поспи здесь, а я покараулю, чтобы никто не появился в храме. Юн Мин, похоже, хотела возразить, но открыв рот, тут же закрыла его, не решаясь ничего сказать. Она отошла в сторону, ища подходящее место для сна, а когда нашла укромный уголок в темноте, куда не проникал свет от свечей на алтаре, то свернулась калачиком и уснула почти сразу же.***
Оставшись наедине с самой собой, Хуалинг на этот раз не смогла сдержать чувств. Она подтянула колени к груди, зарылась лицом в одежды, и разрыдалась. Тихо, держа большую часть напора в себе, чтобы не разбудить девушку. Это копилось в ней с самого дня казни. Хуалинг казалось, что тогда, на Красной улице, у столба, она обронила все слезы, которые могли из неё выйти. Но нет, она ошиблась. Сердце болело, будто его разрезали на две части, забрав половину. Она ненавидела себя, не смогла спасти отца как бы не пыталась, ненавидела Вэньяна, за то, что он явился сюда и сейчас, ненавидела градоначальника. И его девушка ненавидела больше всех. Эта ненависть, словно цветок, зародилась в ней, пуская корни в самое сердце. Она отдавалась тупой болью внутри. Чэнь Фу просто потехи ради убивал и ломал людей. И отец был одним из его жертв. Такой человек вполне заслуживал ненависти. Позволив слезам спокойными струйками течь по её лицу, Хуалинг взглянула на деревянную статую ЛинВэнь. Что такого люди находят в вере? Девушка никогда не понимала. Даже, если бы они с отцом верили в небожителей, как бы это спасло его от смерти? В отчаянии она стукнула кулаком по деревянной фигуре. Вибрации прошлись по всему силуэту. В этот момент Хуалинг ощутила лёгкий ветерок, пробежавший по её спине и покачнувший пламя каждой свечи неподалёку. Нахмурив брови, девушка вновь воззрилась на статую божества, но та оставалась безмолвной. — Ты в порядке? — раздался тихий голос Юн Мин. Та вышла из темноты в освещенную часть и взглянула на Хуалинг. Девушка тут же мигом стёрла грязным рукавом слезы, словно их и не было. — Не нужно прятать свои эмоции. Если тебе больно, то просто расскажи мне об этом. Воровка тут же смутилась своим словам, похоже, посчитав их слишком дерзкими. Она вновь села рядом с Хуалинг и протянула к ней руку, касаясь тыльной стороны её ладони. — Я сильная, я — воин, я не должна давать слабину, — проговорила девушка, твёрдо уверенная в своих словах. Юн Мин покачала головой. — Разве эмоции — это слабость? — Но, мой отец…он вряд ли хотел бы видеть меня такой, — тихо проговорила Хуалинг, от чего слезы ещё сильнее подступили к глазам, а в горле словно встал огромный ком. — Он не хотел бы видеть тебя слабой, но не испытывающей горе от его потере, — возразила Юн Мин. — Да что ты вообще знаешь?! — вскрикнула Хуалинг, понимая, что злится она на себя, а вовсе не на бедную девчушку, которой больше пришлось пережить, чем ей. Она, похоже, не обиделась, лишь крепче сжала руку. — Извини, — прошептала Хуалинг. — Я чувствовала себя точно также, когда мой отец покинул меня. — Но, здесь ещё другое. Я ненавижу того, кто виновен в его смерти, хоть и понимаю, что ненависть убьёт и меня саму, — проговорила Хуалинг, стискивая зубы, — ненависть, словно яд, убивает людей постепенно. Я не в силах восстановить справедливость, поэтому мне остаётся лишь утопать в своей ненависти. — Открой свою душу богам, — благоговейно прошептала Юн Мин. На это девушка лишь покачала головой, яро отрицая любую веру. — Мой отец был человеком принципов. Он не верил в помощь богов. На какое-то время в храме воцарилась тишина. Хуалинг погрузилась в свои мысли, осознавая, что ещё глубже утопает в своей ненависти и горе. Она хотела бы за что-то ухватиться, позволить вытащить себя из этой пучины. Позволить спасти её. — Кто погубил твоего отца? — спросила Юн Мин после продолжительного молчания. — Градоначальник. — Тогда почему ты считаешь, что не в силах восстановить справедливость? — вновь задала вопрос девушка, а когда Хуалинг посмотрела ей в глаза, то увидела в этом тёмном омуте надежду. — Он не всемогущ. Он такой же смертный, как и мы. — Что ты хочешь этим сказать? — пролепетала девушка. — Я хочу сказать тебе, сестрица, что ты не одна. Ты можешь бороться с Чэнь Фу, но битва эта будет неравной. Ты можешь бороться вместе с кем-то и тогда ты сможешь победить. Юн Мин поднялась, гордо вставая во весь рост. В свете пламени свечей она казалась старше своих лет, и Хуалинг словно взглянула на эту воровку по-другому. — Сестрица, я ещё никогда не встречала девушки, красивее, чем ты, — вдруг произнесла юная воровка, — и за такую красавицу я готова бороться самой первой. — Ну что ты… — смущаясь и надеясь, что в полумраке не видно её румянца, проговорила Хуалинг, — как это связано со сражением… — Я уверена, что у такой доброй девушки, есть много людей, которые пойдут за тобой, если ты захочешь покончить с несправедливостью. На глазах Хуалинг проступили слезы. Только теперь это были слезы надежды. Слезы радости. Если этот жестокий мир не убил надежду даже в такой, как Юн Мин, то и она должна бороться. Помогай другим. Спасай тех, кто хочет быть спасённым. Слова отца звучали эхом в её голове. Спустя ещё пару часов дождь прекратился. Девушки вышли из храма, чтобы разведать обстановку. Дороги размылись из-за сильного ливня, в воздухе всё ещё витал запах грозы. Хуалинг с сомнением осмотрела всю местность вокруг. Не было ни следа погони. Это очень удивило девушку. Будто бы Вэньян лишь сделал вид, что погнался за ними. Сначала, он словно бы отпустил её после казни отца, теперь позволил и ей и воровке уйти. Хуалинг покачала головой, отгоняя свои странные мысли. Она оглянулась на храм ЛинВэнь, который успешно послужил им укрытием. Юн Мин навалилась на неё, хватая новоиспеченную подругу за руку. — Сестрица, отправимся обратно в деревню? — Думаю, да. У меня действительно есть те, кто пойдёт за нами, — задумчиво проговорила Хуалинг, — и ещё…не называй меня «сестрицей». Пусть будет просто Хуалинг. Юн Мин расплылась в довольной улыбке, поглаживая руку девушки. Она опустила свою голову ей на плечо и взглянула на загорающееся на горизонте солнце. — А потом, куда мы отправимся? — спросила бывшая воровка. Хуалинг расплылась в тёплой улыбке. — Домой.