Вы:
Я сейчас в департаменте. Прикинь, твоим розыском уже даже здесь занялись. Давай я сейчас скажу, что видел тебя, ты выйдешь на улицу и « найдёшься»?
Ответ пришёл не сразу. Никита уже углубился в чтение созданного дела, когда получил уведомление. Легостаев бросил беглый взгляд на экран. Ликой: (Аудиофайл) Это твоя вторая мелодия. Я знал, что не успею её тебе сыграть. Никита окаменел. Это что ещё такое? — Эй, все! — воскликнул один из рабочих. — Мы перехватили один скрытый канал! Идите сюда! Татьяна и Никита переглянулись, а затем подорвались с мест. Когда они оказались в основной части офиса, прожектор уже выводил изображение на опущенную доску. — Сейчас подключу звук, — раздалось в шумевшей толпе. Никита замер, в ужасе глядя на проявляющуюся картинку. Татьяна крепко сжала его плечо. — Никит? — тихо позвала она. Когда экран загорелся, все ахнули. Кто-то выругался, кто-то тут же подскочил со своего места, чудом не уронив на пол стул. В чёрном помещении было темно. Единственный источник света, слабый и темно-оранжевый, не был заметен в кадре. Судя по треску, со стороны горел огонь, иногда бросающий блики на металл. Перед камерой сидело трое связанных человек. На их лицах играли отсветы пламени, а тени за спинами дрожали в зависимости от колебаний костра. За их спинами вообще практически ничего не было видно, и потому тени иногда сливались с этим мраком. — Поглядите-ка, кто снова ко мне пожаловал, — послышался растягивающий слова голос, от которого у Никиты побежал холодок по спине. — По вашему, я не подготовился? Один из пленников резко вздёрнул голову. Кто-то из присутствующих в зале воскликнул: — Да это же Алексей Корф! Корф тем временем с ненавистью оскалился. — Кем ты себя возомнил, мальчишка?! — прошипел он. — Наш Прародитель все равно приберёт тебя к своим рукам. Тебе этого не избежать! Шаги. Тимофей, одетый в просторную чёрную майку с рукавами до локтей и такого же цвета спортивные штаны, неторопливо обошёл стулья, остановившись за спинами трёх мужчин. В руках он держал странного вида мешочек, наполненный, судя по объёму, стеклянными стаканами. Но зачем они ему? Никита не верил глазам. Татьяна осведомилась: — Куда поступает прямой эфир? — В Клыково. От внезапно раздавшегося звона все подскочили. Тимофей ударил мешком по неприметному столу, и стекло внутри мешка разлетелось на осколки. Зверев положил свою непонятную вещицу и повернулся к Корфу. Тот был бледнее полотна. — Итак? — протянул Тимофей. — Не поделитесь со мной интересными историями? Снова решили прийти за мной и снова облажались. Досадно, наверное? — Чудовище, — прорычал один из незнакомых пленников. — Ты убил Оскара! Я тебя прикончу, и плевать мне на эти приказы! — Нечего обвинять меня в этом, Миккель. Это ваша вина, не моя. Тимофей рассмеялся. От этого смеха Никите показалось, что перед ним стоит совсем другой человек. Тимофей не был таким, и Никита готов дать голову на отсечение, если ошибался. Он будто успешно играет какую-то роль… Точно. Играет роль! Но зачем?! Зверев тем временем взял мешочек со стола и подошёл к волку со спины, иногда сливаясь с тенями и светясь золотисто-оранжевым. Мужчина задергался, пытаясь вырваться, но Тимофей спокойно охладил его пыл: — Без ваших сил вы ни на что не способны. Что вы сделали со мной, то и я сделал с вами. Но если вы все расскажете, я не стану вас мучить, — Тимофей перекинул мешок из одной руки в другую. — Может, даже отпущу. — Кишка тонка нас убить, — прошипел третий пленник. — Ты всего лишь отродье, неспособное управиться с собственной силой! — Ой-ой-о-о-ой, вы поглядите, как орден Огненного Дракона отзывается о своём принце! Я ранен в самое сердце. — глаза Тимофея угрожающе блеснули. — Но ты мне определённо нравишься меньше всех. Самый несговорчивый и, видимо, несмышленый. Тимофей прошёл ближе и рывком накинул ему на голову мешок. Огненный волк забился, а Зверев уже ловко затянул веревку, чтобы стекло не вывалилось и враг не стряхнул всю конструкцию на пол. Корф и Миккель в страхе переглянулись. Тимофей тем временем вышел вперёд. — Ну как? Ты все ещё в сознании? Никита услышал перешёптывания в офисе. — Что он собирается делать?! — Отследите эфир, отследите! — Мы не можем! Он каким-то образом скрыл местонахождение! Третий пленник задрожал и начал пытаться выбраться. Тимофей отошёл в сторону и скрестил руки на груди. Алексей попытался немного ослабить узлы, но Зверев, вовремя среагировав, тут же завязал их туже. Корф сжал кулаки и яростно воскликнул: — Ты согласился на сделку! Мы предупреждали тебя, что если ты не придёшь к нам, то пожалеешь! И твоё окружение тоже! Тимофей и ухом не повёл. Он лишь расслабленно улыбнулся и склонил голову набок: — Спасибо, что хоть предупредили о своём визите заранее. Но пожалеете здесь только вы. — Зверев повернулся к волку с мешком на голове. — Живой? У Никиты из лёгких выбило весь воздух. «…Я знал, что не успею её тебе сыграть…» «…Спасибо, что хоть предупредили о своём визите…» Тимофей знал. Уже давно знал, и вторая мелодия не была частью одного подарка. Она была отдельным. Прощальным. Пленник что-то промычал. Тимофей сделал шаг к нему, протянул вперёд руку. Офис огласил болезненный вопль с записи. Корф и Миккель в ужасе смотрели, как Тимофей мнёт в руках мешок с битым стеклом, постепенно окрашивающийся красными пятнами. Мученик начал дергаться и пытаться вырваться, но так и не смог. А вскоре его голова безвольно повисла и больше не поднималась. Тимофей отошёл, брезгливо вытирая руки о собственную майку. Зверев повернулся к окаменевшим Огненным волкам и кивнул в сторону объектива: — Там ещё два таких же, — невинно сообщил он. — Предлагаю сразу отвечать на мои вопросы, а не строить из себя верных слуг. — Черта с два я буду тебе отвечать! — рявкнул Корф, но его голос немного подрагивал. — Да ты что? Неужели ваша братия не хотела поклоняться именно такому генералу? Не такого ли полководца желала видеть во главе своей армии? — Тимофей прошёл к камере, на миг закрывая обзор, и взял мешок. — Вы знали, на что я способен. Не стоило лезть на рожон. Итак. Огненный Дракон связан со Змееносцем? — Они не знают о записи, — ошарашенно произнёс Никита. Татьяна в недоумении посмотрела на него, и Легостаев пояснил. — Это видео своего рода послание. Пленённые люди не знают, что их снимают! Пожарская с волнением взглянула на экран. — Но что нам хотят сообщить? Звон стаканов и треск стёкла. Тимофей разбил содержимое второго орудия пытки и уже держал его наготове. Миккель задрожал. — Я-я не знаю! — пролепетал он. — Честное слово, я не знаю! Тимофей, не дожидаясь ответа Корфа, расправился с Миккелем также, как и с первым пленником, оставив Алексея сидеть меж двух мертвецов. Тот уже растерял весь свой запал, а его лоб покрылся заметной испариной. — Думаю, — начал Тимофей, начав неторопливо наворачивать круги. — Нам изначально следовало поговорить наедине. Вряд ли ты мне все расскажешь при посторонних. — он ударил третьим, последним мешком по тумбе, снова разбивая стекло. — Уж прости, но ты последний остался. Простыми осколками не отделаешься. Здесь много чего припасено. — Ты все равно убьешь меня, — процедил Корф. — Пусть это волнует тебя в последнюю очередь. Спрашиваю в последний раз, — Тимофей как раз закончил круг за спиной Корфа, наклонился к его уху и продолжил. — Огненный Дракон связан со Змееносцем? Орден оказывает Змееносцу помощь? Алексей первое время молчал. Но когда Тимофей, наигранно-разочарованно вздохнув, отстранился, выпалил: — Да, связан! Зверев посерьезнел. — Тебе известно лицо убийцы? Кто он? Алексей сглотнул. Тимофей схватил его за шею, перекрыв доступ к кислороду, и повернул его голову к себе. — Огненный Змей и так узнает, что ты проболтался, — прошипел он ему в лицо. — Дальше уже сам решай, от чьих рук умереть будет менее мучительно! Но знай, если ты мне хоть где-то соврёшь… Я из-под земли тебя достану, но прикончу лично! Корф боязно сжался, и Зверев отбросил его лицо и прищурился. Мужчина, выдохнув, тихо заговорил: — Это началось семнадцать лет назад… Никита не знал, кто такая Верховная Мать Змей, имел смутные представления о ритуалах воскресения, не до конца разобрался, кто кого прикончил. Мгновенно узнал Мастера Игрушек благодаря рассказам старейшин, Канто и других членов Парда, которые просвещали его из-за грядущей встречи. Клоны, гипноз, какая-то безумная старуха… —…Сейчас их знают как Алису Василисину и Стаса Кащеева, — закончил Корф. — На их телах можно найти метки «М.И.», подтверждающие мои слова. Больше мне не известно. — Ты говорил, что в прошлый раз ритуал сорвался. С чего вы решили, что вам удастся все провернуть сейчас? — Печать не закончена благодаря отсутствию тринадцатого зодиакального знака. К тому же… В тот раз у Прародителя не было наследников, родных детей, прямых потомков. Сейчас есть ты. Именно твоя жизнь и связывает его с этим миром. Хладнокровие Тимофея дало трещину. Мешок выпал из его рук, рассыпавшись на полу острыми стеклянными крупинками. — Что? — шокированно переспросил Зверев. — Что значит, моя жизнь связывает его с этим миром? — По-твоему, почему ты нам так нужен? — Корф мрачно усмехнулся. — Потому что только ты сумеешь вернуть Прародителя в наш мир, только тебе под силу завершить ритуал. Но ты так усердно упираешься и создаёшь столько проблем, что и присниться не может! Тимофей не шевелился где-то с минуту. Он кинул отрешенный взгляд на мешок, быстрым шагом вышел из помещения. Корф тревожно проследил за ним. Зверева не было довольно долго. За это время мужчина почти сумел расшатать узлы и выбраться, но тут шаги послышались вновь. Алексей вздернул голову, и на его лице появилась паника. — Ты говорил, что оставишь меня в живых! — заорал он. — Нет, не говорил. Я предлагал тебе выбрать, от чьих рук умереть. Спасибо за сотрудничество! Резкий взмах, и голова мужчины с хлюпаньем слетела с плеч. Тимофей возник в кадре с узким мечом в руке, блестящим от крови, небрежно резанул веревки на руках и туловище Алексея, и обезглавленное тело рухнуло на пол. Зверев оперся о спинку стула, пустым взглядом смотря вниз. Под глазами кожу окрасила мелкая багровая россыпь, задевшая часть отросших волос. Тимофей поднял взгляд, глядя прямо в объектив, и сцепил руки в замок. — Теперь обращусь к ордену, — спокойно проговорил он. — Если вы считали, что я не замечу ваших людей, то вы сильно заблуждались на мой счёт. Вы знаете, что я являюсь сыном Огненного Дракона, и я правда верил, — Тимофей цокнул. — Что вы хорошо осведомлены о моей боевой мощи. Не хотелось демонстрировать наглядно, но… — Зверев чуть развёл руками и оперся локтями о спинку стула. — Однако впредь… Раздались громкие хлопки, следом за которыми становилось все темнее. В сторонах стали мелькать крупные осколки взрывающихся светильников. А когда стало абсолютно ничего не видно, комнату наполнил изумрудный свет. И исходил он от Тимофея. Горел в его глазах. Свечение окутывало парня, словно густой туман, иногда переливающийся яркими зелёными молниями. Из-за теней весь силуэт Огненного волка казался полностью чёрным, в то время как свет выделял глаза, играл с волосами и отражался в окровавленных одеждах. —…Впредь, — заговорил Тимофей изменившимся раздвоившимся голосом. — если я замечу кого-либо из вас поблизости или рядом с близкими мне людьми, живыми вы не уйдёте. Не думайте, что мне не удастся до вас добраться. Вас постигнет та же участь, что и незадачливых похитителей, которых вы ко мне отправили. Глаза сверкнули ярче, и тут же запись пошла сильными помехами. Внезапно все оборудование в офисе заискрилось, и все с воплями подорвались со своих мест, отбегая подальше. Лишь Никита стоял на месте, все ещё в шоке глядя на экран и не обращая внимания на слепящий свет. В последний момент, перед тем, как прожектор вконец сгорел и разлетелся в щепки, сквозь мельтешащие помехи ему удалось рассмотреть помещение, в котором произошла смертная казнь: Тимофей раскрыл шторы, тем самым осветив комнату. На секунду, но этого хватило. — Я знаю, где это! — крикнул оборотень и метнулся к выходу. — Никит, подожди! — воскликнула Татьяна, но парень уже рванул к выходу из департамента. Никита не помнил, как сел в машину и завёл мотор. Не помнил, как на бешеной скорости обгонял машины, водители которых осыпали его проклятиями и сигналили ему вслед. Плевал на все правила дорожного движения и разгонялся так, что несколько раз чуть не слетел с шоссе и не угодил в аварию. Он помнил только улицу, на которой уже стояли жильцы многоэтажки и несколько пожарных машин. Отчетливо помнил шквал огня, вырывающийся из раскрытого окна на одном из почти последних этажах и клубы чёрного смрадного дыма, поднимающиеся к самым облакам. Никита пробился сквозь толпу, напрочь игнорируя ограничительную линию и восклицания спасателей. Он по лестнице взбежал наверх и, не ища ключи, с ноги выломал дверной замок. В коридор вывалили новые клубы дыма, от которого защипало глаза, а в лёгких неприятно закололо. Сработали датчики, и с потолка полились мелкие души воды. Никита рванул внутрь, игнорируя царящий внутри пожар, кашляя на ходу и натянув на нос промокшую майку. Кухня, от которой раньше веяло тёплом и уютом, сейчас была перевёрнута вверх дном, словно здесь произошло побоище. Личные комнаты ничем от неё не отличались. Объято пламенем было абсолютно всё: мебель, занавески, трепещущие на ветру. Тела в гостиной, мерзко пахнущие паленой плотью. Обугленная голова, валяющаяся на полу у ножки дивана. Вот только тел было не четыре. А пять. — Тим! — Никита бросился к Тимофею, сидящему у подножия дивана. — Что ты натворил?! Тимофей чуть дёрнулся и, заметив Легостаева, горько усмехнулся. — Ты все-таки смотрел… — прохрипел он и закашлялся. На губах показалась кровь. — Они недавно сказали, что заберут других вместо меня, если я не уйду с ними… Нужно было указать им на их место. — Идём! Никита хотел подхватить Тимофея на руки, но Зверев вдруг сказал. — Я не исцелюсь. Я вколол себе препарат, который Огненные волки снова принесли. Это мой конец. «…Я не исцелюсь…» Оборотень медленно опустил взгляд вниз. На насквозь промокшую одежду. На рану в животе. Длинную и рваную. В руке Тимофей крепко сжимал меч. Никита рухнул на колени, в ужасе и неверии глядя ему в глаза. — Зачем… — ошарашенно прошептал он. — После такой демонстрации орден вряд ли решится на какие-то действия против моих друзей. И против тебя. — Кто тебя просил?! — в отчаянии рявкнул Никита. — Мне уже не помочь. Я оборву якорь Огненному Змею в отместку за мою испоганенную судьбу. — Тимофей печально улыбнулся. — Я ведь ни разу не сказал, что люблю тебя. Не ходя вокруг да около, а прямо. Представляешь? — он запрокинул голову на подлокотник. — Вот мы с тобой конечно… — Тимофей… — Иди на улицу. Иначе задохнёшься. — Нет. — Никита, — Тимофей снова закашлялся. В его глазах стояли слезы, но губы были растянуты в смирёной улыбке. — Проживи свою жизнь за нас обоих. Пожалуйста. Никита потянулся вперёд, коснувшись губ Тимофея. Зверев мелко задрожал, и Легостаев прижал его к себе, уложив голову себе на плечо. Тимофей охватил его шею руками. — Спасибо тебе, — едва слышно прошелестел Зверев. — За все, что ты мне подарил. — Спасибо тебе, что в кои-то веки не язвишь мне в ответ. — Поцелуй меня. Никита молча повиновался. Провёл рукой по перепачканным копотью волосам, приподнял голову и приник, кусая, сминая. Легостаев прокусывал губы до крови, сам того не замечая, а Тимофей не отстранялся, тоже не чувствуя боли. Уже не чувствуя. Никита оторвался и прижал Тимофея обратно к себе. Зверев лёг щекой обратно ему на плечо и криво усмехнулся. — Хотя, что это я тебя благодарю. Вот лично ты мне так ничего и не подарил. — Ликой, просто помолчи. Никита не отходил от него до конца. Он пропустил момент, когда превратился в зверя. Они так и сидели вдвоём, не разговаривая, под рев и треск пожирающего квартиру пламени в рыже-золотистом свете. Мертвенно-бледный парень и большая иссиня-чёрная пантера, лежащая около него. Со стороны казалось, что юноша просто спит на дикой кошке, оперевшись спиной о ее тёплый лоснящийся бок. Из памяти Никиты стерлось, как его силой оттаскивали от мертвого Зверева. Он только позже узнает, что травмировал нескольких человек, и повезло, что это были работники «Перевертышей», отследившие его автомобиль, а не простые люди. Они сумели с ним справиться с помощью электрошока. Из-за дыма он все-таки отключился, проснувшись на следующий день в больнице города уже в человеческом обличье. Лишь со слов очевидцев он узнает, что тогда в порыве гнева опрокинул горящие ошмётки рояля. Лишь с их слов узнает, что чуть не разнёс всю квартиру. Его долго не выпускали, диагностировав сильный шок и подозревая мутизм, поэтому некоторое время Никита на всякий случай оставался под наблюдением. Врачам хорошо заплатили, поэтому его и не выгоняли прочь. К Никите много кто приходил, проверял его, но он смутно помнил лица. Точно был Артём и Ирина, точно заявлялись Тесса с Ильей и даже Артур, если здесь уже не обманывали глаза. Приходили и незнакомые люди. Они что-то спрашивали про Тимофея, но Никита молчал. Ему нечего было сказать. Ведь в груди у него цвели ядовитые японские лилии, не позволявшие сказать и слова. Отравляющие до такой степени и вызывающие такие муки, что хотелось взвыть и броситься на стену. И кровоточащее сердце, из крови которого они прорастали.