Хиганбана

Никита весь чертов день проклинал Зверева и не мог вернуться в реальность из своих воспоминаний. Легостаев был таким человеком, который, когда сделает что-то спонтанно, потом насчёт этого вообще не заморачивается, пока не столкнётся с последствиями. А сегодняшнее поведение Тимофея было как раз одним из таких. Никита до сих пор не мог понять, что тогда чувствовал, а чувствовал он многое. Замешательство, смятение. Даже легкий шок. Но ещё больше его поразило то, что его это притягивало. Он с трудом сдержался, чтобы не ответить каким-нибудь неожиданным действием. Да хоть очередной своей выходкой вроде вчерашней. Ему хотелось сделать все, что угодно, лишь бы стереть это самодовольное выражение с того ехидного лица. И, наверное, хорошо, что он от этого воздержался. — Эй, ты вообще спал, дружище? Никита рассеянно посмотрел на своего лучшего друга. Артём озабоченно тряс его за плечо. — Мы с тобой на этот день открытых дверей приперлись не для того, чтобы ты на нем восполнял свои недосыпы, — упрекнул друга Бирюков. — Сам же хотел сходить. — Я уже определился со своим направлением, да и в универ меня взяли, — буркнул Никита. — Так что ты попал в точку - я приперся сюда, чтобы хорошенько поспать. Это же твой факультет, я здесь чисто составить тебе компанию. Артём закатил глаза. — Ты ещё так официально одет. Мне кажется, что все думают, будто я с отцом пришёл. — Брось, я так старо выгляжу? — Никита закрыл глаза и уже тихо, так, чтобы только Артём его услышал, добавил. — Мне потом надо на встречу съездить в одно недурное место. Вот и одет, как не пойми кто. — Какой ты важный важный. Увидь тебя наши девчонки, тут же набросились бы на тебя и расцеловали в обе щеки. Такого красавца грех не прибрать к рукам! На слове «расцеловали» Никиту чуть передернуло. Артем, видимо, решил, что это из-за его сравнения, поэтому негромко рассмеялся и, похлопав Легостаева по спине, продолжил слушать лектора. А оборотень наоборот, снова погрузился в свои мысли. Трудно на чем-то сосредоточиться, когда у тебя по дому ходит пропавший без вести, в невооруженным глазом заметной депрессии и который с тобой ещё и заигрывает. Да и кто знает, что будет, когда Никита вернётся. Очень хочется верить, что его не поджидают никакие сюрпризы. К концу мероприятия Никита все-таки умудрился уснуть. Артём разбудил его, когда в аудитории остались только они вдвоём и несколько человек, у которых остались вопросы к лекторам. Парни по-быстрому вышли из здания, взяв в гардеробе свою одежду, и Никита тут же заказал такси. — Так куда едешь? — полюбопытствовал Артём. — В «Тауэр Палас», — ответил Никита. — Ого! Вот это ты называешь «одним недурным местом»? И что ж за важность такая, что - о боги, я дожил! - мне удалось увидеть тебя в костюме? В ответ на шутку Бирюкова Никита пихнул его локтем в бок. — Хотел бы я знать. Но в это «недурное» место прибудут весьма «недурные» люди. И я очень хочу как можно скорее избавиться от этой одежды. — Чтобы в тебя никто не влюбился? — Чтобы я её сам в скором времени не порвал. И чем дольше все длится, тем сильнее мне становится наплевать на то, что это папин костюм. Скоро машина подъехала, и Никита, попрощавшись с Артемом, уехал. Здание «Тауэра» было видно издалека, и водитель припарковался рядом, чтобы не заезжать на территорию. Легостаев расплатился и быстро вылез, щурясь от солнца, отражающегося в стеклянных гранях постройки. Никита достал телефон и закусил губу. Может, позвонить Тимофею? Хотя смысл, если через час он сам уже вернётся домой. Поэтому Легостаев решительно зашагал в сторону автоматических входных дверей. Поднявшись на лифте, он вышел в коридор и направился вперёд. Артур Багадиров кинул ему инструкцию, как найти конференц-зал, поэтому ориентировался Никита без проблем, лишь иногда сверяясь с пунктами. Выйдя в холл с панорамными окнами по обе стены и пройдя к двери в конце, Легостаев, постучав, вошёл внутрь, заранее придав лицу холодное и серьезное выражение. Клык и Коготь стояли по обе стороны двери внутри кабинета, дожидаясь своего альфу. Они втроём прошли к круглому столу из блестящего чёрного дерева. Никита занял единственный свободный стул, а братья встали позади него, как верные подданные, готовые разорвать любого, кто будет угрожать жизни Легостаева. За столом, кроме Никиты, восседали четверо человек в длинных чёрных плащах с покрытыми капюшонами головами: все оставшиеся в живых из магического круга. За тем, что сидел прямо напротив Легостаева, через окно, во всю стену, отбрасывали солнечные блики серебристые башни небоскрёбов. — Прошу извинить за задержку, — произнёс Никита. — У нашего вожака возникли неотложные дела, поэтому сегодня интересы Парда буду представлять я. Королевский Зодиак кивнул. — Мы собрались здесь, — начал Скорпион. — чтобы обсудить такую важную проблему, как потеря Тимофея Зверева. Парень до сих пор не вышел на связь, и нам нужно обговорить меры, которые следует по этому поводу предпринять. Никита сцепил руки в замок и уронил на них подбородок, задумчиво слушая председателя Королевского Зодиака и старательно делая вид, что ему, как и им, ничего не известно. — Что нам нужно предпринимать? — спросила Дева. — Мальчик является обычным Огненным волком. Он не имеет значимости для ордена. — Поэтому я и собрал вас здесь, — глухо ответил Скорпион. — Дело в том, что Тимофей Зверев не обычный Огненный волк. В наше время он является единственным прямым потомком Огненного Дракона. За столом воцарилась тишина. Никита понимал, что не знающие правду сейчас, очевидно, переваривали полученную информацию, и сделал для себя пометку, что, похоже, только председателю магического круга было все известно. Но как вести себя ему самому, когда он уже знал об этом? — И поэтому вы думаете, что Тимофей может быть у Ордена, верно? — догадался Никита. — Потому что он является важной фигурой? — К несчастью, но вы правы, — кивнул Скорпион Легостаеву. — К сожалению, у нас нет времени на собственные поиски за пределами Клыково, поскольку нам нужно следить за городом и в скором времени у нас больше не будет возможности приезжать в Санкт-Эринбург. Поэтому мы хотим попросить Пард оказать содействие в поисках. — Сделаем все, что в наших силах. Это пересекается и с нашими интересами. Если Огненный Дракон вырвется на свободу, то начнётся кровопролитная война. Думаю, все стороны ставят в приоритете пресечь это на корню. — Благодарим за понимание. — Вы помогли нам со Свежевателем, — Никита поднялся, с легкостью уловив во фразе намёк, и направился к выходу вместе с Клыком и Когтем. — Самое время вернуть долг. Стоило оборотням покинуть «Тауэр Палас», как все трое выдохнули с облегчением. На них это великолепное убранство давило, отчего они чувствовали себя немного не в своей тарелке. — Ну ты и серьезным выглядел, — сделал комплимент Клык. — Я тебя даже сначала не узнал. Куда делся наш добродушный лопух? — Добродушный лопух?! — возмутился Никита. Коготь засмеялся. — Да брось, мы ж не серьезно. Ладно, бывай. Наш… Величественный альфа! Братья с одинаковыми довольными оскалами заскочили в свою машину и угнали, напоследок махнув рукой - Никита даже в ответ сказать ничего не успел. Глядя вслед новенькому автомобилю, он закашлялся от попавшего в нос дыма. Класс, теперь вся его одежда пропахнет машинными парами! Поскольку в планах дальше на день шло свободное время, Никита, недолго думая, решил пройтись до дома пешком. После шуток Артема Легостаев все-таки боялся пересечься со знакомыми девчонками, поэтому на всякий случай бродил по уже выученным закоулкам, где они точно гулять не будут. Поэтому дорога до дома заняла времени пусть и дольше, но зато удалось избежать нежелательных столкновений. Никита уже с порога почувствовал неладное. Когда он вставил ключ, то повернуть его не смог. Легостаев дёрнул ручку и с удивлением обнаружил, что квартира оказалась незаперта. Никита выпустил когти и бесшумно вошёл внутрь, принюхиваясь. К нему откуда-то из дальних комнат выскочил Апельсин. Кот сверкнул своими желто-зелёными глазами и уселся у двери в ожидании своего хозяина. Заметив питомца, Никита уже смелее прошёлся по своему жилищу и остановился в коридоре, встревоженно поджав губы. Затем он быстро достал мобильник и набрал нужный номер. Гудков прошло около пяти, прежде чем послышался ответ. — Кто вы? — раздался хриплый голос по ту сторону телефона. — Ликой, где ты?! — Никита нервно стиснул смартфон в руке. — Куда ты делся?! — Все в… — послышался кашель, от которого по спине Легостаева пробежался неприятный холодок. — Все в порядке. — Ни черта не в порядке, я же слышу! А ну говори мне, где находишься! — Я безусловно благодарен тебе, но… — Я прямо сейчас могу отследить звонок и нагрянуть туда, куда покажет радар, выломав двери! Ты этого добиваешься? Если б не очередной приступ, Никита бы подумал, что Тимофей отключился. Зверев почти шёпотом ответил. — Все никак не отцепишься… Что тебе нужно? — Геолокация и открытые двери, — лаконично выдал Никита, прекрасно понимая, что вопрос заключался в другом. — Я сбрасываю и жду, и только попробуй не кинуть! Никита прождал целых три минуты. Что с Тимофеем такое? Состояние ухудшилось? Откуда вообще взялся кашель, чего Никита не заметил вчера? Переломы все-таки были? Легостаев уже открыл контакты для повторного вызова, когда ему пришло сообщение с картой. Никита не мешкая бросился на выход, сразу продумывая путь. В целом он знает, где это. Но он никак не думал, что Тимофея занесёт в респектабельный квартал, где в основном живут политики, артисты и музыканты: если обобщать, обеспеченные и богатые люди города. Оказавшись на месте, Никита удостоверился, в какой подъезд ему нужно, и, вбив присланный код от домофона, проскочил внутрь. Поднявшись на дорогом лифте до девятого этажа, Легостаев выбежал на лестничную площадку, скорее похожую на холл пятизвездного отеля, и, приметив приоткрытую дверь, бросился туда. Оказавшись в квартире, оборотень хлопнул дверью, закрыл ее и обернулся. Ему в нос тут же ударил запах крови. Никита скинул верхнюю одежду и рванул в ближайшую комнату, оказавшуюся кухней-гостиной. Там никого не не оказалось, и Легостаев быстрым шагом посетил следующую, личную комнату. Он остановился в дверном проёме, в ужасе уставившись на представшую перед ним картину. На полу виднелись кровавые пятна, не совсем мелкие и похожие на размытые следы. Около постели стоял таз, чуть меньше, чем наполовину наполненный чем-то багровым. А на кровати, сжавшись в жалкий комок, лежал Тимофей. Одежда вспотела и была вся мокрая, кожа бледная, а сам Зверев мелко дрожал. На глазах у Никиты Тимофей перевернулся на спину и закашлялся, окрашивая тыльную сторону ладони алыми брызгами. Затем он закашлялся сильнее и чуть распахнул глаза, и Легостаев тут же подскочил и подставил таз поближе. Зверев перевернулся и сплюнул кровь прямо туда, а затем обессиленно рухнул обратно на подушки, даже не обратив на гостя внимания. Никита в панике смотрел на него, не зная, что делать - да жизнь его просто к такому не готовила! — Ликой, эй! — неуверенно позвал Легостаев. — Ликой! Что с тобой? Тимофей пробормотал что-то невразумительное и снова сжался. Никита наклонился к его рту и попросил повторить, на что Зверев едва слышно прошептал: — Препарат… Выходит… — Что? Какой ещё препарат? Тимофея не хватало на более сложный ответ. Он начинал кашлять, и Никита понял, что сейчас его лучше не беспокоить. — Бинты… Легостаев встрепенулся. Тимофей дрожащей рукой побил себе по боку. — Сними… Никита поднялся и начал аккуратно, насколько позволял испытываемый им легкий мандраж, разорвал майку, откидывая лоскуты в сторону. Его взору предстали старые повязки, которые он накладывал ночью. Но зачем их снимать? Тут что-то под кожей Тимофея с громким хрустом сдвинулось, словно кость, и Зверев снова содрогнулся от приступа. Никита поторопился и снял все бинты, которые сделал, осматривая чужое тело. Синяки уже почти исчезли, бледными пятнами украшая кожу, а рёбра, немного выпирающие на исхудалом торсе… — Твою ж мать… — выдохнул Никита, круглыми глазами глядя, как сломанные кости, которые он тогда от усталости не заметил, медленно срастались. — Что это за чертовщина?! Тимофей обхватил корпус руками, и Никита мигом оторвал его руки вверх. Зверев лежал с закрытыми глазами и шипел от боли, а лоб уже весь покрылся испариной. — Не сжимай, а то ещё дольше лечиться будешь, — Никита осторожно положил чужие руки на одеяло и встревоженно осведомился. — Чем я могу помочь? — Не уходи… Никита вскинул брови. Тимофей хотел снова сжаться, но Легостаев ему помешал, сцепив свои пальцы с его. Зверев приоткрыл глаза, и оборотень чуть не отшатнулся: они были покрасневшими, блестящими и слезившимися, как во время лихорадки. Ох… Лихорадка. — Ликой, — Никита осторожно присел на свободный край кровати. — Ты меня узнаёшь? Тимофей не отвечал и вдруг сжал руку в кулак, стискивая пальцы Никиты сильнее. Оборотень ошеломлённо замер, а Зверев уже вырвал вторую руку и положил сверху на первую, прижавшись к ней лбом и бормоча: — Не уходи… Просто не уходи… Никита не знал, кому из пришедших в бреду это адресовалось. Скорее всего, умершей матери. Но он все равно остался, даже не думая о том, чтобы покинуть больного. Глядя на то, как Тимофей за него цепляется, как просит, пусть и не его самого, находиться рядом… Никита отодвинулся к стене, прислонившись к ней спиной, и перевёл взгляд на зимний Санкт-Эринбург, простиравшийся за оконным стеклом. Белые облака закрыли небо, и в воздухе уже летали крупные хлопья снега, укрывающие город.