***
— Как относишься к курению? — Лебедев засунул руки в карманы штанов и смотрел прямо перед собой. Такой вопрос он задал, чтобы заполнить тишину и узнать, можно ли покурить при Славе. — Не курю, но против курения ничего не имею. А ты куришь? Или как некоторые сейчас, типо электронок, подов всяких? — ему на самом деле было интересно узнать, курит ли парень. Он не считал это чем-то сверх плохим. — И то, и другое, — Рома смотрит на Славу, а тот лишь кивает и смотрит под ноги, чтобы не споткнуться. Они уже подходили к набережной, на дороге было больше камней, чем на других улицах. — А можно мне попробовать? Один раз только и всё, честно, — интерес, не более. Мама у него не курила, запах табака он чувствовал только на улице, если проходил мимо курящих людей. Было интересно узнать, что чувствует человек, когда затягивается, а не вдыхает дым носом. — А если мамка узнает? — шутка вышла неудачной. Лебедев быстро понял, какая строгая мама у его нового знакомого, а сейчас хотел просто пошутить, но, увы. Заметив, как Слава поник от этой фразы, парень поспешил исправить ситуацию. — Да шучу я. Можно, конечно. Не спрашивать надо, а просить. Он треплет Славу по волосам, отмечая про себя их мягкость. Они проходят набережную и заходят в лес, направляясь к месту рядом с речкой. Слава снимает с плеча чехол с гитарой и кладёт на траву. Рома скидывает кроссовки и садится на дощечку, опуская ноги в чуть прохладную воду. Младший повторяет все действия за ним. — Держи, — Лебедев вытаскивает из кармана чарон и протягивает знакомому. Тот берёт как-то неуверенно и рассматривает. Рома лишь слабо улыбается такому, наблюдая за ним. — Могу сигарету дать. Слава мотает головой, притягивает под к губам и делает первую тягу. От ощущения чего-то лишнего во рту и от того, что пар сразу пошёл к горлу, младший чуть закашлялся и уже собрался было отдавать вещь хозяину. — В первый раз у многих так. Попробуй теперь после тяги дым в себя вдохнуть, — Рома её забирает и смотрит с интересом на Славу. Всегда вызывало улыбку то, как люди затягиваются впервые. Морозов сомневается, но делает то, что сказал ему знакомый. Небольшая тяга, после убирает под от губ и ртом втягивает пар в себя. Уже не так хочется кашлять, а ощущения довольно странные. Слава выдыхает пар, затягиваясь ещё один раз. — Понравилось? — Рома усмехается, увидев кивок, и забирает чарон себе. — Учу тебя плохому, ужас какой. Слава лишь посмеивается и смотрит на гитару. Они пришли, чтобы младший сыграл. «Вдох-выдох, просто сыграть и всё», — так себя успокаивал Морозов. Он берёт гитару, снимает с неё чехол и пытается взять удобнее. Рома отодвигается в сторону, создавая больше пространства, и смотрит на парня. Тот зажимает нужный аккорд пальцами, сам себе даёт отсчёт, легко ударив по корпусу гитары три раза, а после начинает играть. Несколько секунд слышна только мелодия, производимая инструментом, но тут Слава начинает тихо петь. Рома удивлённо поднимает на него взгляд. В очередной раз он убеждается, что перед ним сидит настоящий ангел. Голос, как у певца, игра, как у виртуоза — обычный человек в себе столько не совместит. Прошептав, чтобы Слава пел громче, Лебедев закрывает глаза и, наклонившись назад, ложится, оставив ноги в воде. — …Про то, что телефон звонил, хотел, чтобы я встал, оделся и пошел, а точнее, побежал, Но только я его послал, сказал, что болен и устал, и эту ночь не спал. Я жду ответа, больше надежд нету. Скоро кончится лето. Это… — Слава смотрит прямо, произнося все эти слова. Долгое время эта песня была его самой любимой. Он слушал её везде и всегда: когда шёл в школу, на переменах, когда шёл из школы, перед сном. Сейчас же Слава сидит и вспоминает прошлый год, все те события и людей, которые подарили ему много незабываемых впечатлений. Рома кладёт под голову свои руки и вслушивается в голос Морозова. Поёт парень уже громче, но всё также неуверенно. «Стесняется, наверное. Но хоть решился вообще начать играть» — думает Рома, всё также лежа с закрытыми глазами. Это была не единственная мысль. Большинство из них были о том, как красиво парень играет и какой волшебный у него голос. — …За окном идет стройка — работает кран, и закрыт пятый год за углом ресторан. А на столе стоит банка, а в банке тюльпан, а на окне — стакан. И так уйдут за годом год, так и жизнь пройдет, и в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд. Но может будет хоть день, может будет хоть час, когда нам повезет. Несколько секунд после окончания текста Слава ещё играет, а после прикладывает к струнам ладонь, и музыка прекращается. Посмотрев на Рому, он ждёт хоть какой-то реакции, но тот молчит. — Тебе не понравилось? — моментально он накрутил себя, что сыграл отвратительно, как парень вообще это слушал и прочее. Морозов откладывает гитару и ложится рядом с Ромой, в такой же позе. Только он смотрит на небо, пробивающееся через листву дерева, а не закрывает глаза. — Мне очень понравилось. Не знаю даже, что больше: как ты пел или как ты играл, — Лебедев открывает глаза и поворачивает голову к знакомому. — Почему ты не согласился играть при всех? — Я боюсь. — Публики? Или осуждения какого-то? — Всё вместе, но я боюсь ещё именно эту компанию. Она не внушает доверия. Рома ничего не спрашивает больше и не говорит. Он пару секунд смотрит на парня, думая, что ж с ним такое случилось, кто его так напугал, что тот не может даже сыграть при ± пятнадцати людях. Они лежат так минут 5, наслаждаясь лёгким ветром и пением птиц. Их тут много, видно даже на той ветке, под которой лежали парни. Воробушков больше всего. Они были на удивление смелыми и иногда прыгали по траве. «Подходили» настолько близко к людям, что казалось, их можно взять на руки и они не улетят. На небе несколько белых облаков. Если смотреть на них очень долго и внимательно, то можно увидеть, как они плывут по небу. — Сыграть ещё? — Только если ты сам хочешь. Слава садится и берёт гитару в руки, подкручивая струны и параллельно спрашивая, что хочет услышать Рома. — У нас с тобой разные вкусы в музыке, так что ты некоторых песен можешь и не знать. Сыграй свою любимую, вот. Так будет легче. Он всё еще лежит. Не хочет мешать юному гитаристу, да и смущать его в момент пения не хотелось. Прокашлявшись, Слава тихо начинает. Он вспоминает, что поёт не для себя, а для Ромы, и тут же старается петь громче. — Снова новый начинается день, Снова утро прожектором бьёт из окна, И молчит телефон, отключен. Снова солнца на небе нет, Снова бой, каждый сам за себя, И мне кажется, солнце Не больше чем сон…***
Через час гитара уже лежит в чехле на траве, а парни сидят и болтают ногами в воде. — Давно ты играешь? — Рома достаёт из кармана пачку сигарет, а из неё одну и зажигалку. — Лет с 13, наверное, — Слава протягивает руку в молчаливой просьбе дать ему чарон и смотрит на парня как-то смущённо. — Мне понравилось, как ты играешь, — Лебедев кладёт в руку парня под и смотрит на него. — И поёшь очень красиво. На вокал ходишь? — Никуда не хожу, всему сам учился, с интернетом, — щёки предательски краснеют от этих слов. Он забирает вещь из чужих рук и отворачивает голову от Ромы. Старший же кивает и затягивается, а после стряхивает пепел с сигареты на траву рядом с собой. — В музыкальное пойдёшь после школы? — Нет, я фотографом стать хочу, — Слава смотрит на Лебедева, пытаясь уловить во взгляде реакцию. Понятное дело, у парня ведь такое увлечение игрой на гитаре, а он хочет заняться фотографиями. — Интересно. Ты до 11 класса? Или уже подал документы куда-нибудь? — сигарета вскоре была потушена об землю, а окурок парень кидает в воду. — Фу, — Слава морщится, смотря на плывущий по воде остаток сигареты, и хмыкает. — До 11 хочу выучиться, а потом в Питер документы подавать. А ты на кого пойдёшь? — Дожить бы ещё. Я тоже до 11 останусь, а так, куда примут, туда и пойду. Морозов затягивается и кивает. Тоже верно. Времени, чтобы выбрать, было не так много, но даже в этом городе много вариантов поступления. Пара затяжек, и у младшего начинает слегка кружиться голова. Ойкнув от этого, он отдаёт чарон хозяину и вдыхает носом свежий воздух. Рома посмеивается, за что получает слабый толчок в плечо. — У тебя девушка есть? — Слава смотрит на парня, уже придя в обычное состоянии. Голова не так кружится, дышится легче. — Я не заинтересован в них, — Лебедев пожимает плечами и поворачивает голову к знакомому. — А у тебя? — Нет никого. После своей бывшей я разочаровался в девушках и отношениях в целом. — Не все такие, как она. Да и вообще после расставания не стоит зацикливаться на бывшей. Время идёт, в твоей жизни точно появится тот человек, с которым ты захочешь быть вместе. Слава задумывается над этими словами. Он ведь действительно избегал влюблённостей и отношений только для того, чтобы не разочароваться и не чувствовать себя подавленно опять. Может, Рома дело говорит? Во всяком случае, сейчас он ничего ни к кому не испытывал. Разве что тёплое чувство внутри при виде Лебедева… — Я хочу узнать тебя лучше, — Слава вздыхает и смотрит на свои ноги в воде. — С тобой так спокойно и хорошо. Ты совсем другой, не такой, как другие парни в компании. — Дело времени, Славка. Я и не против ближе знакомиться с тобой, — парень внутри чуть ли не пищит, как влюблённая школьница, от сказанного, а снаружи только ухмыляется. — С тобой тоже классно. Слава опять смущается. Да что ж это такое? Рома ничего такого не говорит, обычные вещи, а у младшего такая реакция…***
Морозов сыграл на гитаре, они просидели на реке ещё несколько часов, пока младшему не стала названивать мама с вопросами где он есть. — Мам, я на речке, всё хорошо. Да, с Ромой. Рома дал, а что? Что? Нет, мам, ты совсем?! Сказал, для того, чтобы я не грустил. Не знаю ещё, но не поздно. Всё, давай, — парень сбрасывает звонок и закрывает лицо руками, тихо смеясь. — Чё такое? Ты не предупредил, что ушёл гулять? — Лебедев обеспокоенно смотрит на друга и не понимает причины его смеха. Мама явно была недовольна, чего ему тогда так весело? — Да это ладно. Она шоколадку на кровати увидела, спросила, откуда взялась. Ну я ж и говорю, что ты купил, все дела, — Слава старается сдержать смех и смотрит на друга. — Она решила, что ты гей, раз шоколадки парням даришь. — Боже, — он вздыхает и сам начинает улыбаться. — Как же я тебе с ней сочувствую, Слав. Она Вадима, случаем, в геи не приписала? — Пыталась, но когда увидела его с девочкой, то успокоилась, — Морозов ещё долго хихикает с ситуации, а день тем временем подходит к концу. Солнце скрывается за горизонтом, создавая на небе розово-фиолетовое озеро. Младший быстро фотографирует это и с минуту смотрит на солнце, а после начинает: — Слышал, что закаты появляются благодаря умершим художникам? — Рома поворачивает голову на друга и хмыкает, мол, что за чушь? — Каждый раз, когда умирает художник, Бог разрешает ему разрисовать небо, чтобы попрощаться с миром. Веришь в такое? — Не особо. Закат из-за вращения планеты появляется, а не из-за Бога и его разрешения. — Тогда почему закат всегда разный, а не одних и тех же цветов? — Слава смотрит на друга и вздыхает. Ну нельзя так, в жизни должно быть место и вере в такие легенды. — Пыль, направление света, облака… — договорить ему не дают. — Ладно, я понял, — младший встаёт с дощечки и смотрит на закат. Всё таки, хоть Ромка говорит правду, он будет верить в эту легенду с художником и Богом. — Ты прав так то, но моя версия куда красивее. — Ну, с этим уже не поспорю. Ты домой уже? Я тебя провожу, а то вдруг маньяки какие-нибудь на тебя позарятся, — парень встаёт, обувается и берёт гитару, ожидая Славу, а после идёт с ним на цивилизованную набережную. Они идут и болтают о разном, как на встречу им, словно из ниоткуда, начинают идти парни из компании. Завидев Рому и Славу, они свистят и кричат радостное «здорова». Морозов легко дёргает старшего за руку и шепчет «давай уйдём, пожалуйста?» — Я только поздороваюсь и всё, — Рома треплет парня по волосам, а их компания тем временем уже прямо перед ними. Обменявшись со всеми рукопожатиями или объятиями с похлопыванием по спине, парень смотрит, как здоровается со всеми Слава. Никого не обнял, только руки пожал. Почему он тогда обнимает его? Странно всё это, подозрительно. — Чё, свидание на речке устроили? — они собирались уже уходить, но фраза от Саши заставила Рому остановится и недовольно глянуть на него. — Славка, ну ты даёшь. Ему играешь, значит, а нам отказался, ай-ай-ай. Если тебе Рома понравился, то ты скажи. Нам всем с первого дня интересно, кто тебе нравится. А то Вадим передал нам твои слова с утра. «Зачем мне твои девочки?» Да и выглядишь ты не по-пацански. Парни смеются, а Лебедев заслоняет собой младшего и вздыхает. — Чё к парню прикопались? Если вы перетрахали там девчат, то молодцы, поздравляю. Он не хочет такого, — ему не хочется вступать в конфликт, вот правда. Стараясь обойти всё мирным путём, Рома, видимо, говорит что-то не то, вызывая недовольство у одного из парней. — Педик педика защищает? Я бы на твоём месте таким смелым не был, — он кривит губы и брови, показывая недовольство. — Вместе с ним вчера ушёл, сегодня вы опять вместе. Втащить тебе бы пару раз, чтобы вспомнил, кого любить надо. — Пасть закрой, — за спиной Ромы слышится тихий голос Славы, просящий, чтобы они просто ушли. — Если ни мне, ни ему не хотелось быть среди вас, то что мешает нам погулять вместе? — Ничего не мешает, но вы идёте на речку и занимаетесь там хер пойми чем! Гуляли бы в городе, вопросов бы не было, — он плюёт под ноги и, разворачиваясь, бросает через спину: — Пидор… Рома хотел было догнать и «поговорить», но Слава быстро хватает его за запястье и идёт в сторону дома. — Теперь понимаешь, почему я их боюсь? Любое действие и всё — тебя уже убить хотят, — он сбавляет шаг только когда они переходят на другую улицу. — Ага, — Рома смотрит под ноги. Внутри нехорошо. Его только что опустили при Славе, а он в ответ ничего и не сделал. Ушёл, как терпила. Что они теперь про него говорить начнут? Хотя, всё равно. Младшему ничего толком не сделали, значит, всё нормально. За раздумьями Рома не замечает, как они подходят к подъезду. — Я сам поднимусь, иди домой, — Слава забирает из рук парня гитару и обнимает на прощание. Лебедев опять ловит себя на мысли, что ни с кем из парней он так не обнимался. — Напиши, как дойдёшь. Доброй тебе ночи. — И тебе, Славка, — Рома ждёт, пока младший скроется за дверью подъезда, а после уходит. Он ожидал комментариев или вопросов по поводу слов «педик» и «пидор» в его адрес, но ничего не было. Если Слава и понял, что это не просто оскорбления из-за того, что парни были вместе вдвоём на речке, а оскорбление из-за ориентации, то ему было просто всё равно на это.***
Первым делом, как заходит в дом, парень пишет сообщение с отчётом, что он живой и уже дома. Только после этого идёт в душ и в свою комнату. Бабушка уже спала, будить её не хотелось, так что Рома закрылся в своей комнате и осмысливал произошедшее за весь день, пока не уснул.