Найду тебя по звёздам

      На игровой выставке царило невероятное оживление. Из непрерывной трескотни Ибо Сяо Чжань понял только, что случай, когда в Пекине решили провести игрокон, «беспрецедентный». Дальше следовало звучное название мероприятия, список игр и представлявших их компаний, из которых Сяо Чжань знал от силы пару-тройку, и то по счастливой случайности.       Однако, несмотря на минимальную осведомлённость, ему было тут интересно. Он вертел головой то в одну, то в другую сторону, и всё равно не успевал охватывать весь контент. У стены в ряд стояло несколько игровых станций, и ребята целыми компаниями сражались в турнире. С небольшой сцены шла презентация новой игры. От постоянно меняющейся рекламы на бесчисленных экранах уже рябило в глазах.       То и дело встречались одетые игровыми персонажами люди. В париках, исторических или футуристических костюмах, с бутафорским оружием и филигранно выполненными аксессуарами. Косплееры будто только что сошли с экрана после эпичной битвы. Ещё не остыл клинок, одежда не перестала дымиться, а волосы не уложились в достойную причёску. Одним словом…       — Круто! — воскликнул Сяо Чжань, раскрыв рот на парня во фраке с длинными волосами, забранными в хвост. Копьё в его руках выглядело, как настоящее. Подтянув чёрные перчатки, косплеер подмигнул, но зоркий Ибо заметил это раньше.       — Не засматривайся! — заявил он, неизвестно к кому именно обращаясь, и, подтянув Сяо Чжаня поближе, потащил его прочь от игриво настроенного парня.       Каждая фирма-разработчик выставляла свои новинки на красочно украшенном стенде, а особо крупным отводились целые павильоны. Где-то проходили интервью с представителями игрового мира, демонстрировались художественные ролики и геймплэй, а к лоткам с мерчем змеилась внушительная очередь.       Впрочем, очереди тут были повсюду — народу пришло немерено. Сяо Чжань не представлял, как обойти тут всё за день. Утром он выпил только кофе и съел половину паровой булочки, поэтому сейчас с тоской поглядывал в сторону фуд-корта, где яблоку упасть было некуда. Ибо же казался неутомимым и носился по павильонам на реактивной тяге собственного воодушевления. Если бы не ярко-зелёный капюшон толстовки, Сяо Чжань наверняка потерял бы его в толпе.       Однако спустя ещё час блужданий, живот окончательно прилип к спине, и очередь уже не пугала. Сяо Чжань всё чаще оборачивался на торговые лотки, источающие невероятные ароматы, и в конце концов не выдержал. Они с Ибо как раз проходили мимо очередной игровой зоны, и на ум ему пришла блестящая идея.       — Слушай, Ибо, ты не хочешь поучаствовать в турнире? Командам как раз людей не хватает. По-моему, будет круто!       Ибо остановился, оглядел и соперников, и будущих союзников, что-то прикинул и решительно кивнул:       — Можно. Я как раз хотел куда-нибудь задницу приземлить. Идём, присоединимся.       — Нет-нет-нет, — Сяо Чжань тут же упёрся пятками в пол. — Я не очень хорош, не хочу быть отстающим. Давай, я лучше поесть нам принесу, — он улыбнулся, изображая, что только что до этого додумался. — Не будем терять время.       — Без тебя не хочу играть, — упрямо заявил Ибо. — Тогда пойдём вместе за едой.       — Да всё нормально, иди, — улыбнулся Сяо Чжань и едва удержался, чтобы не погладить Ибо по щеке, а потом указал на большой экран, развёрнутый в сторону ресторанного дворика. — А я буду наблюдать, турнир ведь демонстрируется.       — Ты точно не хочешь? — спросил Ибо, переступив с ноги на ногу и уже с опасением поглядывая в сторону команд — как бы не укомплектовались без него.       — Точно. Беги уже. Удачи!       — Ладно. Буду тебя ждать, — кивнул Ибо и умчался.       Очередь двигалась не слишком быстро, и Сяо Чжань просмотрел несколько раундов напряжённой битвы, прежде чем получил свой заказ. Вернулся он как раз на завершающий этап, когда команда Ибо вела в счёте. Сяо Чжань остановился за диваном, наблюдая за ожесточённой схваткой — кощунством было бы прерывать Ибо в самый ответственный момент. От ароматов еды из пакета кружилась голова, но Сяо Чжань сказал себе, что сильный и преодолеет это препятствие, не лишившись самообладания и не упав в голодный обморок.       По оживлённому общению в команде, Сяо Чжань увидел, что Ибо вполне себе влился в коллектив. Он отдавал дельные приказы, направлял на выигрышные точки, и его решения одобряли. А один парнишка, сидящий рядом, и вовсе слушался беспрекословно. С виду они были ровесниками, но он то и дело повторял: «Хорошо, Ибо-гэгэ! Я сделаю, Ибо-гэгэ!»       Сяо Чжаня передёрнуло. Он сдавил пластиковый стаканчик так, что чуть не выплеснул колу себе на джинсы. Хотя теперь пролить её хотелось намеренно, этому прилипале на голову. Какого хрена он так называл его Ибо?       Когда на экране загорелась табличка «Победа!», Ибо с криком вскочил, а парнишка, размахивая джойстиком, как флагом, бросился ему на шею. Сяо Чжань задохнулся от возмущения, несколько секунд боролся с приступом острой ревности, и даже подумал, не перемотать ли и не отправлять Ибо на турнир вовсе, а потом покачал головой. Это малодушие, а Ибо так радовался победе. Вот только отлепить от него этого клеща нужно было немедленно.       Сяо Чжань решительно вышел вперёд и молчаливым укором нарисовался возле обнимающейся парочки. Первым его заметил, само собой, Ван Ибо.       — О, Сяо Чжань! Мы выиграли! Ты видел, как я задамажил перед тем, как снести нексус?       — Видел, я всё прекрасно видел. — Сяо Чжань приподнял брови и указал глазами на парнишку. Ибо всё понял по его голосу и отстранил того от себя.       — Познакомься, это мой саппорт — Ян Дун. Отличный помощник! А это Сяо Чжань, мой парень, — сказал Ибо, даже не оглянувшись по сторонам, чтобы проверить, слышали ли остальные.       — О! — воскликнул парнишка, после чего зарделся от смущения и поклонился незнакомому гэгэ. — Приятно познакомиться.       Ян Дун? Сяо Чжань оторопел и уставился на него во все глаза. Гладкие тёмные волосы, бесхитростный взгляд и робкая улыбка. Всё верно, чуть моложе, но узнать его не составило труда. Коллега Ибо из конторы и его единственный друг в той временной линии. Неудивительно, что они встретили его на игроконе, ведь Ян Дун сошёлся с Ибо именно в увлечении компьютерными играми. Вот только на том единственном свидании в стёртой ветке, Ибо говорил, что познакомился с Ян Дуном, только когда устроился на работу. Тогда почему встреча случилась на четыре года раньше?       Раньше чего? Ибо поступил в другой университет, он собирался всерьёз заниматься танцами, смело мечтал открыть свою студию и работать хореографом, а значит… никакой конторы. Встреча с Ян Дуном не должна была произойти вовсе. И тем не менее, он здесь, и похоже, они с Ибо сдружились с первых минут.        Выходит, изменения в этой линии затронули и остальных?       — Что-то не так? — спросил Ибо, заметив, что Сяо Чжань не отреагировал на приветствие, и так и стоял, не сводя изумлённого взгляда с растерявшегося паренька. — Никто не слышал, что я сказал, если ты об этом переживаешь.       — Нет, вовсе нет, я просто… — Сяо Чжань отмер и помотал головой. — Извини, Ян Дун, ты так похож на одного человека из далёкого прошлого. На одноклассника из средней школы.       Сяо Чжань чуть не треснул себя по лбу. Что ещё за «далёкое прошлое»? По недоверчивому взгляду Ибо, он понял, что не смог соврать убедительно, и скорее всего в одном из разговоров эта тема ещё всплывёт. Ибо уже давно подозревал, что Сяо Чжань что-то скрывает, но в лоб не спрашивал. Сяо Чжань боялся, что рано или поздно это произойдёт.       Боялся и ждал. Ведь врать с каждым днём становилось всё сложнее, а влачить эту ношу одному — невыносимо. Если бы Ибо припёр его к стенке расспросами так, что не отвертеться, то Сяо Чжань вероятно тут же и выложил бы всё как на духу. Потому что смелости признаться самому не хватало. Если Ибо не примет правду, Сяо Чжань наверняка, отмотает и снова закольцует их в петлю времени. Снова взвалит неподъёмный груз на плечи.       Однако молчать дальше становилось невозможным. Он должен рассказать. Должен поделиться. Чтобы между ними не осталось секретов. Так будет честно. Правильно.       — Ничего страшного, мне часто говорят, что я на кого-то похож. Типовая внешность, — ответил Ян Дун с извиняющейся улыбкой.       И тут жгучая ревность Сяо Чжаня, подкреплённая событиями двух временных линий, испарилась. Скромный и не очень уверенный в себе Ян Дун не претендовал на Ибо в любовном плане, а запретить им дружить Сяо Чжань не имел власти. Мало того, ему захотелось удержать Ян Дуна в этой версии событий, не дать им разойтись. Поэтому он не колебался.       — Не хочешь перекусить с нами? Перед следующей каткой понадобятся силы, — он потряс пакетом с едой, который до сих пор держал в руках.       — Если вы не против моей компании, — робко отозвался Ян Дун, стрельнув глазами в Ибо.       — Конечно, не против. Идём, — улыбнулся ему тот.       Сяо Чжань порадовался, что переоценил свой голод — купленной им еды в достатке хватило на троих.       — Где ты учишься? — спросил он Ян Дуна, когда обеденная баталия была успешно выиграна.       Вопрос был обычным, но Ян Дун смешался.       — Я… ещё не определился. Родители хотят, чтобы я пошёл на государственное и муниципальное управление, а мне интересны компьютерные технологии, разработка игр. Я подал документы на оба направления и… прошёл и туда, и туда.       — Вау! Круто! — воскликнул Ибо. — Выбирай разработку игр, конечно. Или… родители не разрешают?       — На самом деле я ещё не говорил им, — Ян Дун поджал плечо к уху. — Я не уверен, что смогу там учиться, ведь всё это довольно сложно, а мой интерес обывательский. Я просто люблю играть в игры, вдруг у меня не окажется таланта их создавать? Что если… не получится? — он сглотнул и опустил взгляд к столешнице.       Сяо Чжань вздохнул. Похоже, он понял, как Ян Дун в итоге оказался в конторе средней фирмы — запечатал свою страсть в хобби, не стал развивать истинные желания.       — Талант — вещь относительная, за этим красивым словом скрываются знания и упорство до седьмого пота. Может, не получится, а если да? Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? — сказал Ибо. — Как по мне, лучше рискнуть, чем всю жизнь терпеть нелюбимую работу. Не бойся поговорить с родителями, учиться тебе, поэтому и решать тоже. Мои не были в восторге, когда я заявил, что выбираю танцы, а не карьеру финансиста, но я их убедил, и ты сможешь, если захочешь всерьёз. Просто представь, что всё это — твоё будущее, — Ибо развёл руками.       — А ты умеешь вдохновлять, — Ян Дун поднял на него сияющий взгляд и поёрзал на стуле. — Честно говоря, я шёл сюда, чтобы отвлечься. Я так устал об этом всём думать. Но теперь я понимаю, насколько важно то, что мне нравится. Вечером же поговорю с предками.       — Потом расскажи, как всё прошло. Ещё сыграем?       Ян Дун отчаянно закивал, залпом выпивая остатки колы из бутылки, а Сяо Чжань перевёл взгляд на Ибо. Тот деловито сгребал обёртки и пустые коробки со стола, даже не подозревая, от какой участи спас своего будущего друга.       И для этого ему не понадобился рудимент в виде сверхспособности.              * * *              — Как я выгляжу? — спросил Сяо Чжань, стоя на пороге двухэтажного дома, с обширным садом, симпатичной лужайкой и вместительным гаражом.       — Как мой парень, — хмыкнул Ван Ибо. — Только вот мой не такой пугливый.       — Смешно до икоты, — фыркнул Сяо Чжань, но почти сразу же вздохнул. — Я просто боюсь всё испортить. У меня всего один шанс понравиться твоим родителям.       Внутри болезненно кольнуло, оттого, что он снова слукавил. В попытках его никто не ограничивал, и он мог до бесконечности подбирать идеальные варианты ответов и поступков, чтобы родители Ибо приняли его. Но это было бы нечестно.       Они с Ибо встречались уже два месяца, и Сяо Чжань так ни разу и не использовал перемотку после восстановления линии, однако способность не исчезла. Сяо Чжань надеялся, что утратит её после того, как сбудется их совместный выпускной, но она до сих пор оставалась с ним. Это настораживало, вдруг он что-то забыл, не сделал или ему предстояло предотвратить ещё большую катастрофу? А может, нужно было рассказать Ибо? Открыться ему до конца?       Сяо Чжань не понимал, что делать, голова раскалывалась от мыслей. Но он решил, что не будет пользоваться способностью без причины. Она научила его простой и важной истине: жизнь — одна, и ценить в ней нужно каждое мгновение, каким бы оно ни было.       — Да не дёргайся ты, мои предки — люди простые, — пожал плечами Ибо.       — Ага, при гараже размером с особняк, — покачал головой Сяо Чжань.       — Ну и чёрт с ним, с гаражом! Я ведь с тобой.       Грудь Сяо Чжаня затопило теплом. Мурашки потекли по плечам бурной рекой, точно он превратился в скалистое ущелье, испещрённое разломами и источённое ветрами. А Ибо заполнял все пустоты, как неиссякаемый водный поток.       — Что ж, тогда давай сделаем это, — сказал он.       Ибо кивнул и взял его за руку. И не отпустил, а лишь крепче стиснул пальцы, когда Сяо Чжань попытался освободиться, переступив порог.       — Мам, пап, познакомьтесь, это Сяо Чжань. Тот самый особенный для меня человек, о котором я говорил.       И горделиво выпятил грудь, точно ребёнок, хвастающийся новым другом, с которым познакомился в песочнице. Говорил он с такой же детской непосредственностью и прямотой.       — Добрый день, — поклонился Сяо Чжань, а потом всё-таки вытащил руку из хватки Ибо и шагнул вперёд. — Госпожа Мэй, примите, пожалуйста, этот скромный дар. Ибо сказал, что вы любите шоколадный мусс.       — Люблю, — подтвердила та, забирая коробку, и, хихикнув, посмотрела на сына. — Но не сильнее, чем сам Ибо. Сяо Чжань, боюсь этот негодник развёл тебя на торт.       — Ну и что? У меня день рождения, мне можно, — высунул язык Ибо и потащил Сяо Чжаня в столовую мимо молчавшего господина Ван Яо.       Первый раз он подал голос за столом. Точно нарочно хотел, чтобы еда встала поперёк горла. Сяо Чжаню пришлось спешно прожёвывать, откладывать палочки и как на духу рассказывать кто его родители, где работают, чем думает заниматься он сам. Похоже, художественный дизайн не сильно впечатлил Ван Яо, а вот то, что господин Сяо оказался государственным чиновником вызвало больший интерес.       Сяо Чжань вздохнул, вряд ли ему когда-нибудь удастся переплюнуть отца, однако он твёрдо решил заниматься тем, что любит и во что готов вложить душу до самого дна.       Ибо, похоже, тоже почувствовал прохладный настрой отца.       — Пап, ты просто ещё не видел, как Сяо Чжань рисует. Это космос! — сказал он, подкладывая Сяо Чжаню мяса. — По-моему, классно, что мы с ним выбрали творческие специальности. Когда я прославлюсь, у моей танцевальной студии будут лучшие афиши!       — Чтобы добиться этого, придётся сильно постараться, — холодно произнёс господин Ван, на что Ибо ответил ему в тон:       — Само собой. Я всегда серьёзно отношусь к тому, что выбрал.       — Дорогой, оставь пока расспросы, пусть мальчики поедят, — вставила Мэй Яньлинь и повернулась к присмиревшему Сяо Чжаню, чтобы объяснить: — Если этих двоих не остановить, они будут спорить до посинения, как было, когда Ибо сообщил, что выбирает танцы. Давай, я положу тебе ещё салата? Ешь, не стесняйся.       Сяо Чжань поблагодарил, но кусок в горло не лез. Он и не представлял, что разговор с родителями дался Ибо так тяжело. Тот по обыкновению беспечно заявил, что уладил вопрос. Но по всей видимости, отстаивать своё решение пришлось с боем.       После обеда вся компания переместилась к гостиную, где Сяо Чжаню «посчастливилось» сесть напротив господина Ван Яо. На журнальном столике между ними лежала папка с финансовыми отчётами и ноутбук, и наличие этих предметов заставляло Сяо Чжаня занервничать сильнее. Однако он старался вежливо отвечать госпоже Мэй, пока прикидывал, куда спрятаться от пронизывающего взгляда. Теперь он знал, от кого Ибо унаследовал «глаза смерти», и от волнения начал заикаться.        — Я о- о- один, — выдавил он на вопрос, есть ли у него родные братья или сёстры.       После чего засмущался и посмотрел на свои судорожно сжатые на коленях кисти. Однако не прошло и секунды, как Ибо своей большой тёплой рукой накрыл его, пробрался к середине ладони и сжал дрожащие пальцы, давая понять, что рядом.       Родители уставились на их сомкнутые кисти, но если госпожа Мэй деликатно отвела взгляд, то господин Ван не выдержал:       — Так, с меня хватит! По-моему, я терпел достаточно. Что ты так на меня смотришь, Яньлинь? Тебя устраивает, что наш сын привёл домой парня и презентует точно невесту?       — Дорогой, Ибо достаточно самостоятельный, чтобы решать, с кем… — попыталась вставить госпожа Мэй, но Ван Яо перебил:       — Хрена с два! Мы — его родители! И никогда не посоветуем плохого!       — То есть, по-твоему, Сяо Чжань — не подходящая для меня партия? — раздался сочащийся тьмой голос Ибо.       Ван Яо повернул голову и натолкнулся на мрачный взгляд. Сын смотрел исподлобья, хмурый, как грозовая туча, готовый прямо сейчас выстрелить смертоносной молнией. Кисти Сяо Чжаня он не выпустил, напротив, сжал ещё крепче.       — Ибо, я ценю, что ты привёл своего друга познакомиться с нами, но пойми, между вами не может быть ничего серьёзного. Это блажь, и она пройдёт с возрастом. Хочешь, я расскажу, как вы к этому пришли? Почему решили, что это больше, чем дружба? Было весело и легко общаться в школе, не так, как с девочками, да? Но в академии у вас отбоя от них не будет. Парни вы видные, симпатичные. Однако любовные дела — это второстепенное. Главное — хорошо учиться, чтобы состояться в жизни. Поэтому, чем раньше вы выбросите эти глупости из головы, тем лучше…       — Блажь? Глупости? — воскликнул Ибо и повторил нарастающим тоном: — Вот что для тебя мои чувства и намерения?       — Ибо, какие намерения? Ты ещё слишком молод, чтобы говорить серьёзно, — снова попытался отмахнуться от него отец, но Ибо его одёрнул:       — И тем не менее я говорю! Сяо Чжань — мой парень, я выбрал его! Я первый и единственный раз в жизни привёл познакомить с вами важного мне человека! Потому что наши с ним отношения — настоящие! Потому что это надолго! Я буду говорить это тебе до тех пор, отец, пока ты не начнёшь уважать моё мнение. Каждый день, месяц, год, если ты захочешь потерять столько времени в бесполезных спорах!       Ибо ответил так основательно, что Сяо Чжаня пронзили мурашки. Впрочем, они не прекращали штурмовать его всю речь Ван Ибо. Тот говорил, точно взрослый, не оставляя компромиссов, беспрекословно уверенный в выбранной линии поведения.       Ван Яо не ответил, только надулся, и госпожа Мэй попыталась сгладить напряжение:       — Сынок, мы не хотим ссориться. Твой отец имел в виду…       — То, что сказал, мам. Я не дурак. И тоже умею стоять на своём! Ты прекрасно знаешь, от кого мне это досталось.       Мэй Яньлинь вздохнула, и тогда в возникшей паузе подал голос Сяо Чжань:       — Простите, что встреваю, но можно мне кое-что сказать? Господин Ван, госпожа Мэй, ваш сын — удивительный человек, старательный и трудолюбивый. Я искренне верю, что он достигнет вершин, и обещаю всегда и во всём его поддерживать. Я никогда не потяну Ибо вниз, потому что его желания для меня многое значат. Он многое для меня значит, — Сяо Чжань не смотрел на Ибо, чтобы не сбиться с и так не очень стройной речи, но его пронизывающий взгляд ощущал каждой клеточкой. — Для вас это пока просто слова, но пожалуйста, позвольте нам доказать наши чувства? — к горлу начал подступать ком, поэтому он сглотнул и поспешил закончить: — Дайте нам время. Ведь если «блажь» не выветрится, значит, она — нечто большее?       — Сяо Чжань, — Ибо всё-таки заставил его посмотреть на себя, повернув к себе за подбородок. Тёплые пальцы нежно скользнули по щеке. — Всё хорошо, мы через это пройдём, с их поддержкой или без…       Сяо Чжань шмыгнул носом и кивнул. Он будет оберегать их отношения от любого посягательства. Даже самых близких.       — Хм, а ты разумно рассуждаешь, Сяо Чжань, — подал голос Ван Яо. Но прервав паузу, тут же создал новую. — Время не проведёшь, оно всё расставит по местам. Возможно, это и правда станет вам хорошей проверкой. Учатся ведь на своих ошибках, верно? Парень ты умный, может, какой-то толк из вашего общения и выйдет… — словно в раздумьях проговорил он. — Ладно, ваш настрой я понял, препятствовать не буду. Но только поменьше всего этого при нас с матерью, — он помахал руками, призывая их разомкнуть объятье.       — Конечно-конечно! Договорились! — тут же воодушевлённо затараторил Ибо. — Мы сейчас же пойдём ко мне в комнату! — он вскочил и потянул Сяо Чжаня за собой, но остановился. — Спасибо, пап. Это действительно много для меня значит.       Ван Яо внимательно посмотрел на сына и кивнул уже убираться отсюда. Ибо просиял и волоком потащил Сяо Чжаня, пока тот на ходу благодарил господина Вана за снисхождение, а госпожу Мэй — за гостеприимство.       Они поднялись на второй этаж, вошли в комнату, но не успел Сяо Чжань осмотреться, как Ибо толкнул его к стене. Рука властно легла на талию, а взгляд пообещал пару сладких и жарких минут. Наедине с ним Сяо Чжань едва мог контролировать свои желания, и даже несмотря на пережитый тяжёлый разговор, его потянуло к Ибо с нестерпимой силой.       — Что ты задумал? — шёпотом спросил он.       — Отметить нашу маленькую победу! Папа разрешил, ты только представь! — Ибо наклонился к нему и потёрся носом о крыло носа, обдав губы дыханием.       Волоски на теле встали дыбом, колени предательски ослабли, отчего пришлось привалиться к стене.       — Не то, чтобы разрешил. Скорее, допустил. Ибо, опасно сейчас поддаваться эмоциям… — Сяо Чжань уже плавился на огне желания, поэтому последние проблески разума оказались робкими.       — Здесь я на своей территории, — ухмыльнулся Ибо и приник к его губам.       Сяо Чжань не понял, что он имел в виду: свою комнату или его, Сяо Чжаня, но как только пухлые губы влажно разомкнули его собственные, щекотка в животе развернула торнадо немыслимой силы. Сяо Чжань вцепился в широкие плечи и надвинул Ибо на себя, точно одеяло. Под которым стало так жарко, что немедленно захотелось раздеться.       Губы Ибо отдавали шоколадом из-за съеденного мусса, и через мгновение Сяо Чжань сам начал жадно прихватывать и прикусывать их. Играться долго Ибо ему не позволил. И проявил волю, прижав затылком к стене, после чего немедленно заполнил его рот языком.       Сяо Чжань чуть не всхлипнул от того, какой вихрь завертелся в животе от этого одновременно чувственного и властного поцелуя. Он не мог двинуться, а предостерегающая попытка оттолкнуть Ибо вместе с его настырным языком, вызвала заполошный стук в груди и такой шум крови в ушах, что всё звуки отдалились, точно отгороженные стеной громкого водопада. Когда давление на уши прошло, Сяо Чжань услышал сочные звуки их влажных поцелуев, шуршание одежды и тихие стоны от неотвратимо накрывающей страсти.       Положив ладонь на шею Сяо Чжаня сзади, Ибо вжался в его губы, словно хотел растворить в них свои. Тот всхлипнул, подчиняясь напору, и прикрыл глаза. Другая рука Ибо на талии обжигала даже через ткань. Сяо Чжань шевельнулся, чтобы сместить её, и случайно обтёрся низом живота о пах Ибо. Стоило ему это сделать, как Ибо потерял опору и рухнул на него, точно подломившееся дерево. Он совершенно бесстыдно вжался в Сяо Чжаня, и тот распахнул глаза, почувствовав все чёртовы выпуклости его твёрдого тела.       Вспышка удовольствия пронзила, когда член Ибо нагло и многозначительно надавил на его собственный. Марафон бешеных поцелуев прекратился, но Сяо Чжань не успел поблагодарить за передышку — как выяснилось, Ибо не собирался его щадить и в следующее мгновение безжалостно качнул бёдрами вперёд-назад, а потом вверх-вниз, примеряясь.       Сяо Чжань сдавленно всхлипнул. Выгнуться не дала стена за спиной, и загребущие руки мгновенно прижали ближе. Шёлковый жар прикосновения скользнул под футболку, на влажную ароматную кожу. Выше, выше, до горошин сосков, мгновенно затвердевших под пламенными пальцами. Сяо Чжаню стало невыносимо. Он закатил глаза и закусил губу. И тоже качнул бёдрами навстречу. Ибо шумно выдохнул и снова погнался за его губами. Они прижались друг к другу невозможно тесно и двигались, медленно потираясь друг о друга, лаская поцелуями, жаля укусами. Распалённые, возбуждённые, потерявшие голову.       Стало ужасно жарко, казалось, от них исходил столб пламени. У Сяо Чжаня покалывало губы, а всё тело пылало. Стоило признать, держались они достаточно долго, прежде чем дойти до подобных ласк. И сейчас Сяо Чжань чувствовал, что может позволить большее. Он переместил руку Ибо на живот, отцепил пряжку ремня, но только потянулся расстегнуть замок, как Ибо, вместо того, чтобы поощрить его и помочь, остановился. Приятное давление на возбуждённый член прекратилось, и Сяо Чжань удивлённо заморгал. Ибо сместился, чтобы не касаться его и опустил вниз им же задранную футболку.       — И это всё? — спросил Сяо Чжань, прозвучав на редкость расстроенно и капризно.       — Нас могут прервать, — проговорил Ибо, тяжело дыша. — Ты был прав, а я не послушал.       Он сглотнул и прикипел взглядом к припухшим раскрасневшимся губам. Его пальцы нежно скользнули по их расплывшемуся контуру, и это так пылко отозвалось в растревоженном теле, что Сяо Чжань дёрнулся, чтобы накрыть пах рукой.       — Извини за это. Я… тоже, — ответил Ибо, заметив судорожный порыв, и Сяо Чжань посмотрел на его выпирающую ширинку. — Через пару недель они уедут в отпуск, тогда весь дом будет в нашем распоряжении. Сможешь даже ночевать у меня, если тебя отпустят, — он прокашлялся, ликвидируя хрипотцу, и отступил, краснея ушами.       — Я постараюсь отпроситься, — заверил его Сяо Чжань, стараясь сильно не отвлекаться на мысль, какие жаркие привилегии сулило совместное проживание с Ван Ибо. — Мама, скорее всего, отпустит, а отца мы уговорим уже вместе.       — Он по-прежнему слышать обо мне не хочет? — обеспокоенно спросил Ибо.       — Пока да, но я не отступлю, — заверил его Сяо Чжань.       — Ладно. Давай выдвигаться, что ли? Парни, наверное, уже подъезжают.       Сяо Чжань кивнул, а потом хлопнул себя по лбу:       — Чёрт, от волнения забыл самое главное. — Он бросился к оставленному на пороге рюкзаку и достал свёрнутый трубочкой плакат. — Вот, это…       — Ты нарисовал что-то для меня? — моментально догадался Ибо.       — Да. Подарок скромный, зато от души. Надеюсь, тебе понравится.       — Уже нравится, это ведь от тебя! Живо давай сюда!       Ибо подался к Сяо Чжаню, но остановился и принялся старательно вытирать ладони о штаны. И лишь убедившись, что руки чистые и сухие, принял полотно. Сяо Чжань видел, как Ибо нетерпеливо кусал губы, как в предвкушении подрагивали кончики его пальцев, когда он осторожно разворачивал свой подарок, и собственное волнение достигло апогея.       Дыхание сбилось, сердце застучало в ушах. Он будто сам стал листом бумаги в жадных пальцах. Сяо Чжань не сразу понял, что плакат уже раскручен, а Ибо замер, удерживая его за края. Потерявшись и найдя себя в пространстве за одно долгое мгновение, Сяо Чжань вскинул голову, чтобы изучить лицо именинника.       Ибо смотрел на картину неотрывно, разглядывал детали, медленно скользя взглядом сверху вниз и обратно. Сяо Чжань помялся, но прервать созерцание не имел права, хоть от любопытства уже был готов сжевать собственные губы.       Чайный цвет глаз Ибо стал насыщенным, блестящим. Лицо порозовело. Наконец он разомкнул губы, и Сяо Чжань заметил, что они слегка дрожали       — Очень… красиво, — сказал он ломким голосом. — Будто настоящий! Даже лучше оригинала.       — Скажешь тоже. Я рисовал с фото и сумел передать лишь часть твоего совершенства, — тут же возразил Сяо Чжань, подступая, чтобы ткнуться носом в каштановую макушку и полюбоваться на своё творение в завораживающе больших кистях Ибо.       Сяо Чжань написал его портрет тушью, стараясь отразить все детали неповторимого образа: бледные родинки, выступающие ключицы и вены на тонкой шее, распушённые ветром пряди, идеальную волну чёлки. По ровному носу так и хотелось провести пальцами, надавить подушечкой большого на широкий кончик, коснуться дерзкого изгиба верхней губы, замереть на маленьком подбородке. Сяо Чжань надеялся, что смог передать хоть толику той несокрушимой уверенности и страсти в строгом взгляде, в контраст с нежными и плавными линиями его лица.       Ибо, живой и настоящий, повернул к нему голову и потёрся носом о щёку, вызывая щекотку. А после снова посмотрел на свой портрет.       — Это потрясающе! Спасибо! Повешу над кроватью и буду любоваться. А звёздным небом ты намекнул, настолько широка твоя любовь ко мне? — хитро изогнул он уголок губ.       Невозможно было уйти от этого символа. Пустив корни глубоко, он пророс, но только сейчас, спустя долгое время, на ветвях распустились цветы. Сяо Чжань почти не раздумывал над фоном для портрета, это пришло само, и он поддался, а спустя несколько часов за широкими плечами Ибо развернулась Вселенная со сверкающими мириадами звёзд.       — У тебя офигенное самомнение! — Сяо Чжань легонько хлопнул Ибо по предплечью.       — Ничего подобного. Это просто правда, — пожал тот плечами и, подавшись вперёд, мягко коснулся жаждущих поцелуя губ. — Если уж сравнивать, то по максимуму. А я люблю тебя так, что мир переверну.       — Не надо, неудобно будет целоваться. Кровь прильёт к голове, и всё такое. — Сяо Чжань прянул дыханием ему в губы и осторожно лизнул кончиком языка.       — А так приливает к низу, всё нормально, — хихикнул Ибо. — Нам, конечно, уже пора, но я взорвусь, если ещё раз не поцелую тебя.       — До звёзд из глаз? — изнывая, проговорил Сяо Чжань.       — До звёзд из глаз, — заверил его Ибо.              * * *              В караоке они, конечно же, опоздали. Собравшаяся компания принялась яростно их отчитывать, но Ибо заверил, что добавит времени, если им не хватит.       Сяо Чжань посоветовал ему бар, в котором в прошлом году, не считая утраченных четырёх лет, отмечал свой день рождения. Ибо сначала отнёсся к предложению скептически, но сразу определился, как только Сяо Чжань сказал, что постеснялся тогда позвать его.       Комната им досталась просторная, но уютная. С зеркальными потолками, богатой отделкой и плазмой на полстены. Большой стол без труда вместил праздничные напитки и закуски, а вот гости на двух диванах, составленных клином, не уместились. Ибо уселся в кресло-мешок рядом с Сяо Чжанем, а сбоку сложил горой свои подарки: комиксы, диски с играми, головоломки, всякие аксессуары. Стараниями президента затесалась даже парочка книг. Чем выше росла эта горка, тем сильнее переживал Сяо Чжань, но Ибо уловил его состояние, подполз и шепнул: «Не переживай. Твой подарок лучший».       Почти все уже привыкли к их повышенному тактильному контакту, даже недавно влившийся в компанию Ян Дун. Никто не обращал внимания, что Ибо лип к Сяо Чжаню и наоборот, кроме… Чжай Луна. Сяо Чжань довольно часто замечал его взгляд и первое время считал его осуждающим. Но спалившись, президент стыдливо отворачивался и краснел, а потом смотрел снова, словно… пытался понять, как вести себя в таких отношениях. Неискушённому и несведущему в любовных вопросах президенту не у кого было учиться, а Сяо Чжань и Ван Ибо были единственной парой в его окружении.       Может, это и не было правдой, но тем не менее сел Чжай Лун рядом с Сяо Чжанем.       Само собой, место по другую руку немедленно занял Гун Ицзян.       — Тебе чипсы с каким вкусом? Давай открою. Соус будешь? Только он сильно острый, осторожно. Песню помочь выбрать? Можем спеть дуэтом, — тут же затараторил он, делая вид, что недоверчивый взгляд Чжай Луна к нему не относился.       — Просто отстань, — буркнул президент.       Сок себе он заграбастал нераспечатанный, но, даже наливая, принюхивался и отпивал на пробу, а бокал отставлял подальше. Любой другой отчаялся бы, но не Ицзян. А по мере того, как на столе убывал алкоголь, он становился все напористее:       — Президент Чжай, хочешь я почищу тебе личи? Я мастерски это делаю. Нет? Ну ладно. Так, народ, пиццу с четырьмя сырами не жрать, это для президента. И креветки в кляре я тоже не для вас, балбесов, заказал! Быстро передали сюда!       — Откуда ты…? — округлил глаза Чжай Лун, на что Гун Ицзян расплылся в улыбке.       — Интуиция.       Президент стёр с лица удивление и покосился на старательно хрустевшего чипсами Сяо Чжаня. Королевские креветки в панировке и целая коробка с пиццей оказались перед Чжай Луном. Румянец окрасил его высокие скулы, но взгляд остался недоверчивым:       — Что ты туда подсыпал? Слабительное или рвотное?       — Афродизиак, — ответил Гун Ицзян, но, заметив, как шарахнулся от еды Чжай Лун, рассмеялся. — Да шучу я! Ничего там нет, я просто хочу поухаживать за тобой. Давай я первым попробую, если не веришь.       — Как тебе верить, если наши отношения начались с подставы? — буркнул президент, а потом замер, сообразив, что только что неосознанно ляпнул. Став цветом лица, как креветка, он допил сок с такой скоростью, что захоти Ицзян споить его второй раз, у него бы получилось. — Просто отстань! — страдальчески выдавил он и немедленно набил рот, чтобы никто не вздумал переспросить.       Сяо Чжань посмотрел на Ибо, и совесть по поводу того, что он сдал вкусовые предпочтения друга, перестала его мучить. Его подозрения оформились в нечто более конкретное. Оговорка Чжай Луна значила, что он думал об Ицзяне. В том самом ключе.       Счастливая лыба некоторое время не покидала физиономии Ицзяна, но без перепалок с президентом он вял, как цветок без полива, поэтому скоро снова пошёл в наступление:       — Президент Чжай, больше не нужно поддерживать дисциплину, мы закончили школу, расслабься, чего такой напряжённый! Хочешь, разомну тебе плечи? У меня отлично получается!        И не дожидаясь разрешения, он обнял Чжай Луна. Тот взвился, как схваченная в клюв гусеница.       — Просто отстань! — выпалил он дрожащим голосом, сбрасывая с себя наглые руки.       — Странно, на выпускном ты не был против, — сделал задумчивый вид Гун Ицзян. — Хотя ты почти всё время дрых на моём плече и пускал слюни на пиджак.       — Молчи, говнюк! — Чжай Лун побледнел от злости, а Ицзян продолжил, будто и не слышал:       — Пьяный ты очень милый, не такой бука, как обычно. И нос у тебя был горячим, я думал, шею мне прожжёшь. Дай проверю, как сейчас.       Ицзян потянулся к нему, но Чжай Лун отшатнулся и вскинул подбородок, отчего пальцы Ицзяна провели по его губам.       — Ты… ты… Что, мать твою, делаешь? Совсем охренел? — президент даже заикаться начал от подобного непотребства, а потом взорвался праведным гневом: — Тронешь меня ещё раз — прибью! Я не собирался спать на твоём грёбаном плече, ты воспользовался моментом, чтобы снять компромат и подорвать мой авторитет!       Несмотря на полумрак помещения, все увидели, как он раскраснелся, как забегал его взгляд, но злость быстро перешла в смущение, когда он вспомнил, как именно был скомпрометирован. Чжай Лун подвернул губы и сжал кулаки, бесстрашно глядя в глаза зачинщику. А тот внезапно невесело усмехнулся и покачал головой.       — Что же я тогда не скинул это видео в школьный чат? Я ничего не снимал и не задумывал так подлить, хотя… вышло всё равно не красиво. Сейчас я это понимаю, и если бы мог, отмотал назад, чтобы этого не делать, — вздохнул Гун Ицзян, отставив шутки.       Сяо Чжань вздрогнул. Мурашки потекли по плечам и голеням. Он посмотрел на Ицзяна, прекрасно понимая его чувства. Попытка сблизиться оказалась неудачной, но он осознал и по-мужски пытался извиниться за ошибку.       — Признаю, что был не прав. Просто ты по-другому никогда бы со мной не… В смысле, ты общался со всеми, а нас стороной обходил, — Гун Ицзян опустил руку на столешницу, и Чжай Лун уставился на бицепс, натянувший короткий рукав футболки. — Поэтому извини, ладно? Это прозвучит, конечно, по-детски, но я больше не буду, — серьёзный тон снова сменился игривым, когда Ицзян заметил, что алкоголь заставил его чрезмерно обнажить чувства. — И чтобы доказать, что такого больше не повторится, я выпью этот бокал до дна!       Чжай Лун слушал его с расширенными глазами, а потом сделал странную попытку отнять напиток. Но Ицзян уже опрокинул его в горло. После чего хотел пафосно стукнуть дном об стол и окинуть президента победным взором, но вместо этого скривился, а упавший на бок бокал покатился по столу.       — Что за кислятина? Ещё и жжётся! — хрипло выдавил он.       — Что случилось? — нахмурились остальные и недоуменно уставились на Ицзяна, пока тот судорожно искал, чем запить, но неизменно натыкался на алкоголь.       Чжай Лун обеспокоенно пододвинул к нему свой стакан сока, и Ицзян прикончил его парой больших глотков.       — Спасибо! Чёрт побери, я так и не понял, что это была за гадость, но полегчало. Если бы не ты…       — Да, если бы не я… — сказал Чжай Лун и задрал рукав толстовки.       Все увидели прикреплённый к запястью маленький сосуд с надписью «уксус», а когда президент надавил на выпускной клапан, тонкая струя с резким запахом влилась в пустой бокал. В полумраке и оживлённости вечера никто не заметил подобной выходки, мало того, никто не мог предположить, что примерному президенту школьного совета придёт такое в голову.       — Не понял, — захлопал глазами Ицзян. — То есть это ты… В смысле, так отомстил?       — Президент, а ты рисковый парень, — усмехнулся Ли Минь.       Чжай Лун поджал губы и виновато опустил взгляд, но удивление Гун Ицзяна выглядело настолько забавным, что вскоре его плечи начали трястись от беззвучного смеха.       — Говоришь президент с тобой не общался? Да ты, брат, от души хлебнул уксуса, — сказал Ван Ибо.       Парни грохнули. Как ни пытался сдержаться, Чжай Лун тоже рассмеялся.       Сяо Чжань никогда не видел, чтобы он так проказничал. Президент всегда держался в стороне от забав и, упаси небеса, хулиганств. И вдруг такое!       Видимо, поэтому смеяться Чжай Лун перестал довольно быстро, особенно когда увидел, что Ицзян к их веселью не присоединился.       — Извини, это было опасно, — тут же затараторил он. — Я передумал, но не успел тебя остановить. Тебя вообще никогда не остановить, да? Я ведь мог переборщить и сжечь тебе горло. Ты, конечно, болтаешь без умолку, но не затыкать же тебя таким образом. Как ты вообще? Всё нормально? — спросил он, яростно краснея.       — Спохватился, ага, — усмехнулся Ицзян и нарочно закашлялся. — Я очень плохо, но если споёшь со мной дуэтом, мне сразу станет лучше, — очаровательно улыбнулся он и поиграл бровями.       — Серьёзным ты тоже не бываешь, похоже. Мы квиты, и я не собираюсь с тобой петь, — закатил глаза Чжай Лун.       — Пить тогда ты тоже не собирался… — будто невзначай вставил Ицзян.       — Просто отстань! Хватит с тебя того, что извинения приняты! — полыхнул на него глазами Чжай Лун и с усиленным вниманием занялся оставшимися кусками пиццы.       Сяо Чжань переглянулся с Ибо. Тот тоже заметил, что с каждой проведённой вместе минутой эта странная парочка всё больше заслуживала называться таковой. Сяо Чжань почти уверился, что Чжай Лун тоже заинтересован в Ицзяне, только гордость и предубеждение мешали президенту подтвердить симпатию в собственном сердце.       Сяо Чжань прекрасно знал, какой долгой пробуксовкой могло обернуться подобное отторжение собственных чувств. И он не мог позволить Чжай Луну запороть собственную жизнь из-за глупых предрассудков и слепого ориентирования на толпу. Он задумал поговорить с ним как можно скорее.        Через час пения, парни подустали и конкретно захмелели.       — Как насчёт глотнуть воздуха, а не пива? — предложил Ибо. — Тут уже пиздец как душно.       — Да, давайте выйдем на улицу, — согласился Сяо Чжань, поднимаясь.       Тех, кто набрался, пришлось тащить. Ма Кайхуа повис на Ли Мине, отчаянно о чём-то споря, Си Чао, пошатываясь, со второго раза вписался в проход, волоча за собой Ян Дуна. Ибо с Ицзяном, обнявшись, выкатились следом, а Сяо Чжань отстал, дожидаясь Чжай Луна.       — Наконец-то свежесть, — он вдохнул полной грудью вечерний воздух.       Зной медленно спадал, но ещё напоминал о себе. Чжай Лун, забывший толстовку в зале, зябко повёл плечами. Парни продолжили шуметь, и Сяо Чжань отступил к президенту под дерево, чтобы не оставлять его одного.       — Спасибо, что пришёл, Лун-гэ, — сказал он. — Я хотел собрать всех друзей на день рождения моего парня, а то мы так редко стали видеться.       — Ты так спокойно говоришь «мой парень», — покосился на него Чжай Лун. — Совсем не боишься?       — Чего именно?       — Ну… — президент замялся. — Что люди не примут, осудят. Не все ведь толерантны. Или что… ваши отношения не пройдут проверку и закончатся неудачно?       Сяо Чжань улыбнулся на смущённого Чжай Луна, высказавшего терзавшие его предрассудки. Он уже через это прошёл. Поэтому мог помочь разобраться с ними.       — Конечно, боюсь. Но злые языки всегда будут, увы. Просто мне гораздо важнее, что меня поняли близкие и друзья. А насчёт неудачного завершения… Никто не застрахован, но мы с Ибо проделали долгий путь друг к другу. Я дорожу им и приложу все усилия, чтобы сохранить наши чувства.       Чжай Лун повернулся к нему всем корпусом и чуть приподнял брови.       — Крайне непросто принять себя и решиться на отношения с человеком своего пола, даже если есть взаимная симпатия, — продолжил Сяо Чжань. — Можно упустить момент, потратить впустую шанс, а за второй заплатить катастрофически высокую цену, пожертвовав всем, что имел. Страх — это нормально, но он губителен для хрупких, зарождающихся отношений. Он чуть не отравил наши, чуть не сломал жизнь…       — Сяо Чжань… — обеспокоенно перебил его Чжай Лун.       — Извини, что-то я увлёкся, — Сяо Чжань попытался улыбнуться, но от нахлынувших воспоминаний не получилось, и президент потрясённо вытаращился на эту странную гримасу. — Я просто чуть не потерял Ибо. Мы могли разойтись после старшей школы, так и не признавшись друг другу, потому что боялись, что скажут друзья, родители, одноклассники… Боялись себя. Но то, что пугало нас до чёртиков, перестало быть определяющим, когда мы открылись друг другу. Потому что наши чувства важнее всего.       Сяо Чжань повернулся и с нежностью посмотрел на Ибо, который в этот момент с криком «я тебе сейчас репу начищу, дубина!» погнал по двору Си Чао. Ли Минь с Ма Кайхуа ржали, Ян Дун, покачиваясь, сидел на крыльце, а Гун Ицзяна нигде не было видно.       Но только Сяо Чжань хотел плавно перевести тему на него, как тот показался из дверей караоке-бара, неся что-то в руках. Сяо Чжань понял, что это, когда через пару мгновений он накинул Чжай Луну на плечи толстовку:       — Зачем вышел раздетым? Заболеть хочешь? Тут холодно.       Чжай Лун стоял спиной ко входу, поэтому появление Ицзяна стало для него полной неожиданностью. Он вздрогнул, но оказался прижат к широкой груди, пока Ицзян запахивал полы толстовки. Мускулистые руки сжали президента и замерли на одну бесконечно долгую секунду, а после отпустили.       — Ты чего вытворяешь? Я же сказал… — Чжай Лун резко развернулся, и толстовка скатилась с узких плеч. Ицзян подхватил её у самой земли.       — Помню, не трогать тебя, а то прибьёшь. Но тогда сам накинь, ты же в мурашках весь.       Чжай Лун засопел. Гун Ицзян протягивал толстовку, отвернувшись в сторону, и по его мрачному лицу можно было прочесть досаду.       — Забирай, и я пошёл, — поторопил он нерешительного президента, а потом, не дождавшись действий, закинул толстовку Чжай Луну на плечо.       Но только собирался отступить, как тот вскрикнул:       — Не уходи!       И рванулся вперёд так стремительно, что толстовка свалилась в траву. Но больше она никого не волновала. Чжай Лун схватил Ицзяна за руку так, словно от этого зависела жизнь.       — Я собираюсь домой. Нам в одну сторону, хочешь пойти вместе?       Гун Ицзян потрясённо раскрыл рот, а Чжай Лун надулся, как рыба-шар, но не отвёл взгляда. Несколько долгих мгновений они общались только глазами, и оставалось тогда гадать, что они там прочли, потому что как только президент его отпустил, Ицзян немедленно обнял его за плечи.       — Проводить? Как после выпускного? Я тебя чуть ли не на спине тогда тащил, помнишь? А ты на всю улицу кричал, что отчитаешь меня на собрании за слишком широкие плечи.       — Не проводить, а пойти вместе! Но ещё одно слово про выпускной, и я передумаю, — Чжай Лун заехал локтем Ицзяну под рёбра — тот сам предоставил ему удобный ракурс — но руки с плеча не скинул.       — Молчу-молчу, — тут же притворно скривился от боли Ицзян. — Трезвым ты тоже можешь быть милым. Можно потрепать тебя за щёчку? Ай, не щипай, я же шучу!       Сяо Чжань сделал шаг назад, потом ещё один и ещё. Но эти двое были так заняты друг другом, что не заметили его отступления.       Лёд треснул, обоих затопило с головой. И это было прекрасно.       — Ты всё-таки смог до него достучаться, — раздалось сзади, и острый подбородок упёрся в плечо. — Я даже не удивлён. Сяо Чжань — фея-крёстная всех влюблённых геев в округе.       — Господи, какой кошмар ты говоришь! — Сяо Чжань закрыл руками лицо и рассмеялся.       Он был безумно рад за друзей.