Найду тебя по звёздам

      — Эй, не отставайте! Тут потеряться, не фиг делать! — возвестил Ибо и, крепко схватив Сяо Чжаня за руку, чтобы толпа их не разделила, потащил его к сцене.       А судя по тому, как крепко Сяо Чжань сжал его ладонь в ответ, потеряться он желанием не горел. Ему приходилось извиняться чуть ли не на каждом шагу, потому что Ибо пёр, как танк. Их руки периодически натягивались, когда Сяо Чжань пытался деликатно кого-то обойти, а потом нагонял и щипал Ибо за плечо, сопя, словно медвежонок, отчего сердце превращалось в мармелад.       К слову, Сяо Чжань любил мармелад, а Ван Ибо, по всей видимости, любил Сяо Чжаня. Только пока не решился признаться, ведь они встречались всего ничего, чуть больше месяца после выпускного. Но Ибо уже был на сто процентов уверен в своих чувствах. Понял их ещё тогда, на продуваемой всеми ветрами крыше школы, когда обнимал Сяо Чжаня, пытаясь сдержать эмоции, когда в первые в жизни пробовал его губы на вкус.       Они узнавали друг друга постепенно. Созванивались и переписывались «двадцать четыре на семь». Порой это становилось травмоопасным, потому что однажды Ибо натурально навернулся с лестницы дома и ушиб локоть. Но первым делом бросился не за холодным компрессом, а проверить, что же ответил Сяо Чжань.       Днём они ходили гулять в парк, где Ибо учил Сяо Чжаня кататься на скейте, хотя его навыки, на удивление, оказались неплохими для новичка. Но на вопрос, где, а самое главное, с кем он занимался, Сяо Чжань смущённо отвечал про «метод проб и ошибок».       Вечерами они ходили в кафе или в кино, а когда пересмотрели все крутые боевики и приключенческие фильмы, бывшие в прокате, пустились по второму кругу. Там, в уютной темноте кинозала, можно было сидеть, прижавшись друг к другу, держаться за руки, а иногда даже коротко целоваться. Глаза Сяо Чжаня мягко блестели, а жёсткие волосы щекотали шею, когда он укладывал тяжёлую голову Ибо на плечо. По телу расходились сонмы мурашек, когда тонкие пальцы рисовали на оголённом колене символы из тайного языка. Ибо верил, что Сяо Чжань каждый раз писал три сокровенных иероглифа.       А глубоко затемно, когда родители обрывали все телефоны и клялись, что больше никогда не отпустят гулять, они до головокружения целовались в тени деревьев сладкими от колы и солёными от попкорна губами. Но разгорающийся пыл ещё не мог победить робость. Ибо ждал момента поговорить об откровенном, но боялся неосторожным словом или намерением испортить то, что с таким трудом приобрёл. Переживал, не пропадёт ли то трепетное и нежное между ними, если они перейдут к постели. К тому же, Сяо Чжань никаких шагов в этом направлении не предпринимал, а для Ибо его желания давно стали важнее собственных. И сам Сяо Чжань переместился в списке приоритетов на первое место. Стал необходим как воздух.       Родители, само собой, заметили странное одухотворённое поведение сына. Воспользовавшись случаем, одним прекрасным утром, Ибо огорошил их признанием, что встречается с парнем и собирается привести его знакомиться в день своего рождения. И специально предупреждает за месяц, чтобы те свыклись.       Конечно, в восторг родители не пришли, но Ибо, даже зная, что будет трудно, не собирался скрывать своего парня от близких. И искренне верил, что стоит им увидеть улыбку Сяо Чжаня, как они мгновенно влюбятся в неё. Поймут всю глубину чувств сына.       Конечно, они с Сяо Чжанем проводили время не только вдвоём, тусили и с друзьями, хотя Ибо старался устраивать таких встреч поменьше.       С той самой ночи, когда они влезли в школу, друзья начали подозревать углублённую симпатию Ибо в сторону Сяо Чжаня, а ближе к выпускному он подтвердил это. Притворяться перед парнями он тоже не видел смысла. Если бы они изменили к нему отношение из-за любовных предпочтений, то вряд ли могли называться настоящими друзьями.       Но они поняли и поддержали. От того ли, что чувства Ибо оказались им важны, или оттого, что с Сяо Чжанем им было интересно, но они приняли его. Поэтому, когда они гуляли все вместе, Ибо переживал, что ему достаётся гораздо меньше желанного внимания. Нет, конечно, Сяо Чжань разговаривал с ним, внимательно слушал, улыбался и всегда искал тактильного контакта или взгляда. Но когда он на серьёзных щах начинал обсуждать с Си Чао предпосылки культурной революции или падение империи Цин, Ибо чувствовал себя ненужным и глупым. Недостаточно образованным, не достойным.       Но это чувство проходило быстро, оставляя мимолётный след сожаления, потому что даже в разгар самого жаркого спора, Сяо Чжань придвигался вплотную, нарочно тормошил или обнимал Ибо, отчего парни изображали яростные приступы рвоты. Придурки, что с них взять. В такие моменты Ибо решал для себя, что будет расти, усердно учиться и изо всех сил стараться, чтобы Сяо Чжаню никогда не было с ним скучно. Благо такая возможность предоставлялась уже через пару месяцев, ведь баллов оказалось достаточно, чтобы поступить в академию. Они с Сяо Чжанем будут учиться вместе, пусть и на разных направлениях.       Ма Кайхуа часто выбирался потусить с ними, а вот президент — всего раз. И то будто специально нарядился так, чтобы его никто не узнал: напялил цветную рубашку, натянул кепку на каштановые волосы, надел солнечные очки. Он всё ещё злился на Ицзяна за то, что тот подмешал ему водку в напиток, поэтому делал вид, что капитана баскетбольной команды не существует. Хотя то и дело метал в его сторону молнии, пока Ицзян увивался вокруг. К вечеру стена игнора, которой Чжай Лун отгораживался, пала. Они несильно закусились ко всеобщему облегчению окружающих. Напряжение отпустило, а судя по запалу мини-ссоры, оба тоже получали от неё удовольствие.       Ибо переглянулся с Сяо Чжанем, и тот подвернул губы, чтобы не расплыться в улыбке. Похоже, тоже вспомнил, как непоколебимый Гун Ицзян нежно отводил со лба президента волосы, как умилялся его дрожащим ресницам и капелькам пота над верхней губой.       К слову сказать, методы соблазнения у Ицзяна были отвратительные, и Ибо хорошенько отчитал его наедине. А потом предложил помощь. Потому что поверил, что даже такой грубиян и хулиган мог влюбиться всерьёз. Понял, почему Ицзян цеплялся к президенту, и почему не решался делать это с самых первых дней, а только после того, как два полюса класса сблизились, посредством Сяо Чжаня и Ван Ибо.       И ещё Ибо понял, почему Ицзян сорвался на Сяо Чжаня на тренировке. Сначала он оправдывал его скотское поведение тем, что тот волновался из-за игры и отбора в клуб, но потаённый, глубинный слой вскрылся много позже. Сияющий взгляд вице-президента не отрывался от Ван Ибо, и Ицзян это заметил. Гордый Чжай Лун никогда бы не пришёл «поболеть» за него. Ицзян обиделся и импульсивно выместил злость на соратнике президента, на том, кому его внимания доставалось в неограниченных количествах. И если бы Ибо не вмешался, Сяо Чжань мог незаслуженно пострадать.       Но мысль остаться в стороне и не защитить его, приводила Ибо в ужас. Только трус и слабак мог допустить, чтобы непричастного поколотили.       — Когда твой выход? — спросил Сяо Чжань, когда они почти добрались до сцены.       Реальность вернулась яркими красками вокруг и речитативом из колонок.       — Скоро. Вон там мои, — ответил Ибо, указав за сцену, и вытер взмокший лоб. — И какого хрена перенесли фестиваль на июль? В конце мая было бы не так жарко.       — Перенесли? Почему? — спросил Сяо Чжань, заинтересованно склоняя голову.       — Да не знаю, — пожал плечами Ибо, — изначально мы должны были выступать двадцать седьмого мая, но организаторы сместили дату на месяц с лишним. Мы так и не поняли, что случилось.       — Да уж, действительно непонятно, — задумчиво протянул Сяо Чжань, глядя точно сквозь толпу, но не успел Ибо недоумённо нахмуриться, как сбросил с себя оцепенение и игриво улыбнулся: — Наверное, чтобы я смог прийти и поддержать.       — Обещаешь смотреть только на меня? — надул губы Ибо.       — Глаз не спущу, — клятвенно заверил Сяо Чжань, подняв руку, после чего подался вперёд и коснулся лба Ибо своим. — Удачи!       — Спасибо, — глухо ответил тот и провёл пальцами по предплечью Сяо Чжаня, подцепив красную, не очень ладную фенечку.       Когда Ибо заявился в танцевальный кружок Ли Мэйфан с предложением доработать её номер на выпускном, она сразу забыла об их неудачном свидании. А за несколько репетиций они помирились окончательно. Девушка отличалась задорным нравом, имела чувство юмора и оказалась неплоха в качестве приятельницы.       Памятуя, что она занималась украшениями, Ибо попросил мастер-класс, и через несколько дней презентовал свою первую, кривовато сплетённую, но зато от души фенечку Сяо Чжаню. Тот пришёл в восторг и теперь не расставался с ней, даже если она вообще не лепилась к одежде. А Ибо теперь даже в душ не снимал цепочку, которую Сяо Чжань подарил в ответ. Будь возможно, обмотал бы ею сердце, чтобы была максимально близко.       Ибо ушёл к ребятам из своей студии, но перед тем, как уйти за сцену, обернулся.       Сяо Чжань стоял в толпе с нежной, мечтательной улыбкой. Казалось, его белая, закатанная до локтей рубашка, светилась. Что светилось всё его лицо. Тёмные глаза с припухшими веками лучились, а губы приоткрылись, словно хотели произнести напутствие. Солнце разливало тёмное золото по смоляной макушке, а густая чёлка загнула крутую волну ко лбу. Такой эфемерный, словно сотканный из солнечных лучей и воздушных потоков, что было кощунством думать о нём в каком-то ином ключе, кроме платонического.       Однако думалось. И Ван Ибо не чувствовал отторжения или неправильности по поводу того, что без памяти влюблён в парня. Что хотел обнимать его и целовать. Что его возбуждали волосатые ноги, заросшие подмышки и дорожка волос, спускающаяся с плоского живота. Казалось естественным капать слюной на разбросанные по смуглой коже родинки, желать облизать короткую щетину на подбородке или запустить ладони под футболку.       Сяо Чжань завораживал. Ни одна девушка не стояла с ним рядом, хотя сравнивать их было глупо в принципе. Сяо Чжань с ликом небожителей выигрывал при любом раскладе, а его улыбка вообще переводила мироощущение на космический уровень.       Что-то такое и почувствовал Ибо, когда Сяо Чжань прибился к ним на ночную авантюру. В его глазах плескалась такая отчаянная решимость, что чувства Ибо мгновенно прояснились и расширились на половину Вселенной, и то потому, чтобы оставить другую Сяо Чжаню. Разделить с ним весь мир казалось правильным.        В такие моменты, как сейчас, Ибо хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить, что не спит, что Сяо Чжань на самом деле его, что это, без обмана, самая настоящая из всех возможных реальностей.       Конечно, он порой думал, что было бы, не сделай они с Сяо Чжанем шага навстречу друг к другу. Вернее, это накатывало бесконтрольно, когда он оставался один или засыпал. А по утру чувствовал себя потерянным и разбитым, но ровно до момента, когда брал телефон в руки и находил подтверждение, что та реальность — лишь отзеркаленное ненастоящее, а жизнь, яркая и единственная, находилась здесь и сейчас.       И Ван Ибо в ней счастлив.       Когда он вышел на сцену, то сразу почувствовал себя уверенно и расковано, потому что всей кожей ощутил взгляд Сяо Чжаня. Который быстро превратился из подбадривающего в восхищённый, как только Ибо начал исполнять номер.       Он видел, что подошли остальные, что Ма Кайхуа что-то спросил, а Сяо Чжань ответил, не поворачивая головы. Его взгляд ни на мгновение не упустил Ван Ибо.       Сяо Чжань не обманул и как обещал на выпускном, смотрел все его выступления. Именно его поддержка сопровождала на вершину.       Ощутив невероятный подъём, Ибо крутил финты с усиленной энергией, выходя за пределы возможностей своего тела, раскрываясь до конца, отдавая всё, что есть. И уже по окончании, когда пытаясь отдышаться, не слышал ни грома аплодисментов, ни поощрительного свиста, понял, что в очередной раз совершил невероятное, потому что глаза Сяо Чжаня горели от восторга, а грудь вздымалась так же часто, как и его собственная, точно они как истинные предназначенные перенимали состояние друг друга.       Но в таком случае Сяо Чжань должен был ощущать насколько сильно Ибо хотел его каждый раз, когда добирался до самых сладких в мире губ.       — Это было круто, как всегда! — воскликнул Ли Минь, когда Ибо встретился с компанией после выступления.       — Ужасный комплимент, на самом деле, — усмехнулся тот, вытирая пот с шеи. — Если «как всегда», значит, я ни капли не продвинулся.       — Ещё как продвинулся, — оборвал его Сяо Чжань. — Не слушай Ли Миня, много он понимает. Ты становишься лучше и лучше с каждым днём!       — Эй, голубки! Запарили уже своей любовью, и слова сказать нельзя! — закатил глаза Ли Минь, но тут же улыбнулся, глядя на решительное лицо Сяо Чжаня и Ибо, расплывшегося от довольства от такой готовности защищать его.       — Поверю, что ты стал лучше, когда займёшь первое место в конкурсе, — отозвался Гун Ицзян, указывая на соседнюю сцену, где висел плакат, возвещающий о хип-хоп баттлах.       — И займёт, — снова первым ответил Сяо Чжань и схватил Ибо за руку: — Прямо сейчас запишется.       — Чего? В смысле? Я ведь даже не отдохнул! — запротестовал тот, выкручивая запястье. — Да и жарко, я не планировал участвовать!       — Поверить не могу, что какая-то жара тебя остановила, — хмыкнул Сяо Чжань. — Ты должен выиграть, это не обсуждается!        Ибо опомниться не успел, как его снова сцапали, на этот раз гораздо крепче, чем прежде, и потащили к сцене. Упирался он слабо, потому что ни в чём не мог отказать Сяо Чжаню, и его напористость заводила до безумия.       В след тут же полетели свист и скабрёзные шуточки про поиск уединённого места и необходимость предохранения. Ибо показал средний палец за спину и постарался найти баланс между «идти самому» и «позволять себя тащить». Потому что с этого ракурса можно было любоваться стекающей по шее Сяо Чжаня каплей пота, а также проступающими сухожилиями и венами на напряжённых предплечьях. Светлая рубашка надувалась на спине парусом, отчего ноги в тёмных бриджах казались особенно тонкими.       Когда Ибо отвёл от Сяо Чжаня замаслившийся взгляд, то обнаружил себя напротив организатора баттлов.       — Добрый день! Можно записаться? Вот он горит желанием, — возвестил Сяо Чжань и выпихнул Ибо вперёд.       Коротыш-организатор внимательно осмотрел обоих, но всё-таки разрешил:       — Начинаем через десять минут. Можете пройти готовиться за сцену.       Сяо Чжань кивнул и потянул послушного Ибо за собой.       — Итак, ты сейчас пойдёшь и разъебёшь их всех, ясно? — заявил он, втолкнув его в отгороженное под раздевалку пространство.       — Куда уж яснее, — ухмыльнулся Ибо. — Когда ты материшься, у меня прилив адреналина.       — Тогда вот тебе ещё бонус для подъёма духа. Чтобы наверняка.       Сяо Чжань отзеркалил ухмылку и подступил вплотную. За ширмой они находились одни, но Ибо всё равно широко распахнул глаза, когда горячие сухие губы прижались к его. Точь-в-точь, как в ночь выпускного, когда они впервые поцеловались. Сердце забилось так же быстро, как тогда, а руки жадно стиснули узкие плечи. Ибо пылко перехватил инициативу, запуская влажный язык в податливо раскрывшийся рот. И за секунду нырнул в Сяо Чжаня, не оставляя ничего себе.       Тот охнул чуть громче обычного, так что получился почти стон. От этого тонкого, едва различимого звука, волоски на теле Ибо встали дыбом. Он поцеловал глубже, вбирая неповторимый вкус сочных губ, и когда ощутил язык Сяо Чжаня, ласкающий в ответ, живот охватило огнём. Он ощутил, как по плечам скользнули ласковые руки и теснее придвинул твёрдое разгорячённое тело к себе. Наверное, чтобы сойти с ума сразу и навсегда, чего цедить по капле?       Но голоса прошедших совсем рядом участников, заставили их разъединиться. За ширму никто не заглянул, однако Ибо с Сяо Чжанем отпрянули друг от друга, тяжело дыша и пытаясь сфокусировать поплывшее зрение.       — Боюсь, от твоего бонуса у меня не только дух поднялся, — прокашлявшись, признался Ибо.       — Плохому танцору… — облизав раскрасневшиеся губы, закатил глаза Сяо Чжань.       — Эй, кто тут плохой танцор? Да я просто супер крутой, понял? — возмутился Ибо, а Сяо Чжань состроил непонимание и даже приложил ладонь к уху:       — Что ты сказал? Я не расслышал!       — Ах ты, зараза! Ладно, я тебе докажу. Подержишь, чтобы не вылетело во время баттла?       Ибо полез в карманы и, вытащив телефон, ключи, наушники и пачку жвачки, сгрудил всё это в лодочкой подставленные ладони.       — Ой, это твой брелок? — Сяо Чжань вдруг круглыми глазами уставился на миниатюрный скейт, прикреплённый к колечку ключей.       — Ну, пока никто не отжевал, — пожал плечами Ибо.       — Да я не собирался, просто… — Сяо Чжань вытащил брелок и повертел, разглядывая со всех сторон. — Он целый, чёрт побери! Ни трещинки!       — Откуда бы им взяться? Никто ведь на него не наступал своими длинными красивыми ногами!       — Почему ты так сказал? — Сяо Чжань вдруг замер.       — А разве они короткие и кривые? — Ибо с ухмылкой оглядел его ноги.       — Нет, почему именно «наступил»? — растерянно спросил Сяо Чжань, но тут же ответил сам себе: — Да потому что руками не сломать, да? Слишком крепкий. Я, похоже, перегрелся, — Сяо Чжань нервно хихикнул и постучал себя брелоком по лбу. — Пойду, раздобуду нам попить. Но ты получишь воду только, если выиграешь, — произнёс он с угрозой. — Если продуешь, я выпью всё прямо перед тобой, даже если потом лопну.       — Ох, и вредина же ты!       — Суровые времена требуют суровых решений, — заявил Сяо Чжань и скрылся.       Ибо непонимающе почесал затылок.       Порой Сяо Чжань вёл себя странно. На некоторые ситуации реагировал так, словно уже переживал их, притом, по-другому, а потом удивлялся, что вышло иначе.       Как-то раз он видел, что Сяо Чжань задумчиво разглядывал свою правую руку, но когда Ибо уже был готов пошло пошутить, то Сяо Чжань вдруг тяжело вздохнул и так крепко сжал кулак, что следы от ногтей ещё некоторое время не сходили.       На вопрос, не случилось ли чего, Сяо Чжань с улыбкой ответил, что всё нормально. С тех пор, он стал осторожнее, и за странными делами Ибо его больше не замечал, но печаль из его взгляда не пропала. Ибо беспрекословно верил, что Сяо Чжаню с ним хорошо, но не понимал, что глодало его парня. Придёт время, он добьётся ответа, пока же он решил не давить и просто быть рядом. Всегда, при любых обстоятельствах.       Танцоры в баттлах ему попадались сильные, но соперничество всегда подстёгивало. Раунд за раундом Ибо выкладывался, блестяще подавая себя и обходя одного за другим. Сяо Чжань поддерживал его так, что порой перекрикивал толпу, и это вливало в уставшее тело новые волны энергии. Футболка Ибо промокла и липла к телу, руки и ноги потяжелели, но слушались беспрекословно.       Иначе и быть не могло, Ибо взял первое место.       Все, кто болел за него, а Сяо Чжань в особенности, завопили от радости и пустились танцевать, точь-в-точь как в тот день, когда их школа выиграла у тяньцзиньцев. Тогда Ибо чувствовал себя всесильным, казалось, мог покорить весь мир, потому что Сяо Чжань, смущаясь и краснея, согласился пойти с ним на выпускной.       Организатор конкурса вынес и вручил награду: золочёную звезду на постаменте. Когда Сяо Чжань увидел статуэтку, то на мгновение замер. Он всегда реагировал на этот символ болезненно-томительно и восторженно одновременно. Ибо пока не мог разобраться, почему.       Но когда сам принял «звезду» в руки, то ощутил странное «дежавю». Будто уже держал её в руках, когда-то давно или даже не в этой версии событий, и с совершенно другими чувствами. Волна сокрушительного сожаления, горечи и отчаяния дезориентировала его на мгновение, но сошла, как только Ибо натолкнулся на обеспокоенный взгляд. В глазах Сяо Чжаня отразилось странное понимание, точно он знал и уже не раз испытывал это призрачное чувство несуществующего прошлого, напоминающее о себе из-за тонкой грани бытия.       А потом он тепло улыбнулся, и Ибо снова ощутил себя здесь и сейчас. И понял, что это лучший момент для того, что он собирался сделать.       Приняв микрофон, он заговорил спешно, стараясь отдышаться:       — Спасибо организаторам за классный конкурс! Спасибо тем, кто за меня болел, а так же всем участникам! Вы крутые, правда, для меня было честью биться с вами, — он оглянулся на проигравших. — А свою победу я хочу посвятить одному очень важному и дорогому мне человеку, — он сделал короткую паузу, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. — Все мои достижения — твоя заслуга. Ты поддерживаешь меня и вдохновляешь двигаться вверх, к звёздам, — Ибо поднял статуэтку над головой. — Я люблю тебя!       Толпа, услышав романтическое отступление, воодушевлённо загудела, а Ибо только сейчас осмелился посмотреть на Сяо Чжаня. Тот выглядел сильно смущённым, поглядывал на Ибо и тут же снова опускал голову. Его щёки порозовели, пальцы теребили полу рубашки, а губы то расплывались в улыбку, то закусывались зубами.       Крепко зажав статуэтку в руках, Ибо сошёл со сцены в толпу. Чтобы снова насладиться прикосновением любимого человека.       Парни принялись подтрунивать, но Ибо было уже не пронять, он признался в своей любви перед всеми и теперь чувствовал себя всемогущим. Сяо Чжань улыбнулся, поздравил дрожащим голосом и вроде как сделал вид, что ничего не слышал, но вокруг было полно народу, Ибо понимал, что выразить свои чувства при них они не смогут.       Однако он не ожидал, что как только парни двинутся искать, где перекусить, Сяо Чжань стремительно подастся к нему и, обхватив его за плечи, шепнёт на ухо:       — Я тоже тебя люблю!       Продолжил он уже с нормальной громкостью:       — Пошли скорее есть, я голодный, как стая бродячих собак. Могу заточить башню бургера или схомячить целую пиццу.       Он обошёл оторопевшего Ибо, обернулся и лукаво подмигнул.       Ибо покрылся мурашками, а сердце замолотило быстрее, чем на самых сложных танцевальных фигурах. Да, признание Сяо Чжаня слышал только он, но проникновенный шёпот значил не меньше заявления на весь мир. Главное, что чувства взаимны.       Вприпрыжку он побежал догонять Сяо Чжаня.