Найду тебя по звёздам

      Прекрасный вечер наутро обернулся суровой действительностью. Несмотря на заманчивую перспективу выпускного, до него ещё следовало дожить, ведь вечеринке предшествовал гаокао. Меньше недели осталось, и школьники взялись за подготовку всерьёз. Сначала в школе, потом — дома. От усталости многие засыпали прямо во время часов самоподготовки. Сяо Чжань зубрил, не зная отдыха. Многое нужно было наверстать, чтобы получить хорошие баллы и пройти в тот университет, который он выбрал.       Отцу он сразу сказал, что заграницу не поедет и будет учиться здесь. Новость не обрадовала господина Сяо, он по своему обыкновению надулся и бойкотировал сына, вопреки уговорам супруги не портить ему настроение перед экзаменами.       Но Сяо Чжань не расстраивался, он был полон решимости доказать отцу, что способен довести дело до конца. Что данное им слово не пустой звук.       С друзьями удавалось немного поболтать на обеденных перерывах. Сяо Чжань надеялся, что они с Ибо будут уходить домой вместе, но тот спешно прощался и пропадал, едва объявляли конец занятий. На расспросы Сяо Чжаня, куда это он, Си Чао неизменно отвечал: «Наверное, танцевать», ведь ни для кого не было секретом, что Ван Ибо всерьёз нацелился на хореографическое отделение Пекинской танцевальной академии. И в этот раз ничто не собьёт его с курса.       В день экзаменов автобусы должны были отвезти взволнованных школьников в экзаменационные центры. Сяо Чжань замешкался, и, когда вместе с Чжай Луном и Ма Кайхуа вошёл в салон, почти все сидения уже были заняты. Кто-то пытался урвать последние минуты, чтобы поспать, кто-то повторял, кто-то болтал или слушал музыку. Заметив его, Ли Минь тут же махнул рукой, показывая, где занял места. Ма Кайхуа охотно поспешил к нему, а Чжай Лун не преминул скривиться, но других вариантов не было, и он покорно потопал за Сяо Чжанем.       Ван Ибо дремал у окна, откинув голову на верх сидения, в его ушах белели «капли» беспроводных наушников. Рядом сидел Гун Ицзян, что-то увлечённо рассказывая ребятам на соседних креслах, и Сяо Чжань не осмелился просить его поменяться местами. Устроился позади, подвинувшись ближе к окну, чтобы Чжай Лун сел с ним.       Президент тут же достал и раскрыл учебник, Гун Ицзян не собирался затыкаться, высунувшись в проход, чтобы покрыть звуком большую площадь, поэтому, воспользовавшись тем, что никто не обращал на него внимания, Сяо Чжань наклонился вперёд. Ткнулся носом в пушистую макушку, вбирая ноздрями свежий запах шампуня, уцепился пальцами за спинку сидения и случайно задел скулу Ибо. Тот чуть мотнул головой, и тогда Сяо Чжань повторил процедуру намеренно, нежно погладив кончиками пальцев круглую щёку и отрастающие волосы вдоль уха.       Прикосновение словно высекло искры, Ибо отреагировал и повернулся так, что прижал пальцы Сяо Чжаня щекой. Мутный взгляд быстро приобрёл осмысленность, когда он увидел, кто потревожил его сон.       — Доброе утро, — сказал Сяо Чжань, как только Ибо вытащил наушник.       — И тебе. Всегда бы так просыпаться, — отозвался тот хриплым после дремоты голосом и потёрся лицом о его кисть, а у Сяо Чжаня сердце забилось чаще. Глаза Ибо с такого расстояния казались невероятно большими, а ресницы – длинными. Но так же были заметны тени под глазами от бессонных ночей, проведённых за штудированием учебников.       — Готов? — спросил его Сяо Чжань.       — На свой максимум, — ответил Ибо, зевая, а потом повернулся и хлопнул Ицзяна по спине: — Эй, ты чего опять расшумелся!       — Рассказываю, как прошла первая тренировка в моём новом клубе. Ты уже слышал, поэтому помолчи, если неинтересно, — через плечо бросил Гун Ицзян и будто только заметил Сяо Чжаня: — О, вице-президент, а ты уже знаешь, что я прошёл отборочные и теперь профессиональный спортсмен?       С разных сторон раздалось сразу несколько утомлённых возгласов, вероятно, тех, кто уже не раз слышал новость. Сяо Чжань, оглядев салон, рассмеялся, стараясь подавить внутренний жар от того, что Ибо удобнее улёгся на его кисти. И над всем этим, точно порыв ветра над иссушённой долиной, раздался холодный чистый голос Чжай Луна:       — Профессиональный хвастун, ты хотел сказать?       Все разом замолчали, а президент продолжил с деловым видом смотреть в учебник. Гун Ицзян тут же развернулся к нему всем корпусом и облокотился на верх кресла.       — Эх, президент, президент! Что же ты так ко мне предвзят? Для школьного совета все должны быть равны, разве нет? — лениво произнёс он.       — Я не предвзят, просто не люблю таких, как ты, — выпалил Чжай Лун, оторвавшись на мгновение от учебника и сверкнув глазами. А потом сообразил, что сам себе противоречил и попытался исправить ситуацию: — Таких, кто задирается и не признаёт правил.       Его длинные пальцы взлетели к виску и нервно откинули длинную прядь.       — Да, этим мы с тобой явно отличаемся, — хмыкнул Гун Ицзян. — Кстати, какие университеты ты выбрал?       — Тебе какое дело? — насупился Чжай Лун.       — Чтобы, не приведи небеса, не попасть с тобой в один.       — Так, с меня хватит, — президент захлопнул учебник и пошёл в наступление: — Ты безответственный, наглый…       — Как быстро ты заводишься, президент, — хохотнул Гун Ицзян, готовясь парировать.       Ма Кайхуа поймал взгляд Сяо Чжаня и пожал плечами, мол, рановато мы планировали совместную вылазку.       — Ну всё, довольно с нас, — вдруг сказал Ибо и вложил Сяо Чжаню в ухо наушник.       Влившаяся музыка тут же подхватила и отгородила их от переругивающихся парней. Глухой мужской голос так чувственно выводил проникновенные слова, что мурашки окатили Сяо Чжаня с ног до головы. Казалось, в этот момент они ехали не на самый сложный экзамен, результат которого определял их дальнейшую судьбу, а на романтическое свидание.       Потому что подобно герою песни, Сяо Чжань не знал, сможет ли снова пережить столько боли и страданий, какие уже довелось ему встретить на своём пути. Но когда губы Ибо двигались в унисон исполнителю, повторяя: «я хочу почувствовать, что такое любовь, я знаю, ты можешь показать мне», всё внутри трепетало, и Сяо Чжань, чтобы не разнюниться прямо в автобусе, уложил голову на спинку сидения и прикрыл глаза, наслаждаясь музыкой.       Волны уносили его всё дальше и дальше от берегов, пока кто-то не крикнул: «Подъезжаем!»       — Кстати, Сяо Чжань, а какие университеты выбрал ты? — спросил Ибо, когда автобус уже выруливал по расчищенным дорогам к экзаменационному центру. Он закусил губу и посмотрел на него снизу вверх.       — Небось Цинхуа или Пекинский? — встрял Си Чао, невольно подслушавший вопрос.       — Нет, — покачал головой Сяо Чжань. — Я нацелился на художественный дизайн в Пекинской академии танца.       Услышали его немногие, но именно те, кто должен был. Чжай Лун уставился на него как на идиота, но ничего не сказал, Гун Ицзян хмыкнул, а Си Чао одобрительно кивнул и зыркнул на Ибо. Тот пытался «держать лицо» и жевал губы. Сяо Чжань видел порозовевший кончик его носа и волну чёлки, укрывающую глаза. А потом Ибо движением головы откинул её со лба и обернулся. Его глаза сияли точно самые яркие звёзды. Завораживающие, манящие.       Ибо улыбнулся, давая понять, что понял, и поднялся, чтобы проследовать на выход.       — Что ж, академия танца или Цинхуа – каждому своё, — отозвался Гун Ицзян. — Давайте уже расщёлкаем эти экзамены.       Сяо Чжань кивнул и следом за остальными покинул автобус.              * * *              Уличная баскетбольная площадка была пуста, в арке на заднем дворе никто не пытался покурить, никто не кричал девчонкам разные глупости, не расшибал колени, падая со скейта. Детство уходило в прошлое прямо сейчас.       Все школьники собрались на крыльце перед школой. В этот последний день классный руководитель вручил выпускникам сертификаты об успешном окончании и уверенно пожал руку. Сяо Чжань, облачённый в длинную тёмно-синюю мантию, оглядывал ряды одноклассников и не понимал, что чувствовал. Грусть, вперемешку с радостью? Сожаление? Счастье?       Самый последний день. В его непростой жизни эта церемония случилась дважды, но несла в себе совершенно разные эмоции. Тогда Сяо Чжань принимал все почести как данность, безнадёжно, бессмысленно. Сейчас же сердце билось от восторга и осознания, сколько перед ним открыто дорог. Весь мир как на ладони и можно идти куда хочешь.       С тем, с кем хочешь.       Спустя несколько дней после экзаменов, Сяо Чжань получил частичные результаты и вместе с Ибо подал заявления в академию, сделал вклад в их совместное будущее.       Когда на прощальной линейке завуч, эта строгая и скупая на эмоции женщина, прижала платок к глазам, глядя на них, таких взрослых и красивых, он понял, что и правда повзрослел. Пора было брать жизнь в свои руки и больше никогда не отпускать вожжи. Не отпускать тех, кто дорог. Никогда.       Когда их строили для фото, Сяо Чжань заметил, что их с Ибо компании оттеснили на разные концы. Да, он прекрасно помнил это по прошлому разу, но ведь вовсе не обязательно было следовать устаревшему сценарию? И когда по почти выровнявшимся рядам пошла странная рябь, Сяо Чжань устремился ей навстречу.       — Простите, извините! — выкрикивал Ибо, голосом не выражающим и капли раскаяния. Он увидел Сяо Чжаня и растолкал последних разделявших их ребят. — Решил, что нам нужно встать поближе, — самонадеянно заявил он, делая вид, что его подтолкнули сзади и оттого пришлось привалиться к плечу Сяо Чжаня и даже схватить его, для верности, за руку.       — Правильно решил, — также тихо ответил Сяо Чжань, радуясь, что Ибо не отпустил его руку, когда выпрямился, а потянул в карман мантии, прочь от посторонних глаз.       Сяо Чжань подумал, что выйдет на фото с пылающим от смущения лицом и с глупой счастливой улыбкой, потому что Ибо то крепко сжимал его кисть, то нежно гладил, вероятно тоже не понимая, что делать со своими чувствами. И чтобы немного прояснить для него, а заодно укрепить для себя, Сяо Чжань переплёл их пальцы, вжимаясь в тёплую ладонь так, точно хотел с ней слиться.       Но как только фотограф возвестил «Снято», пришлось разнять руки. Сяо Чжань хотел, было, отступить, но Ли Минь тут же замахал ему:       — Сяо Чжань, иди сюда! И друзей своих тащи! Сфоткаемся все вместе!       Сяо Чжаня и Ма Кайхуа не нужно было уговаривать. Чжай Лун естественно встал в позу, однако, как только Гун Ицзян шагнул к нему, собираясь притащить силой, тут же юркнул в их ряд, лишь бы не приближаться к капитану баскетбольной команды.       Сзади на плечи Сяо Чжаню надавил Си Чао, в ухо прянул ветер дыхания, а на талию опустилась твёрдая рука. Крепко сжав, она потянула влево, собственнически отодвигая от остальных. Под тонким шёлком мантии ощущалось сильное твёрдое тело, и Сяо Чжаня повело как подростка. Хотя, стоп, он ведь и был подростком.       — Улыбайтесь, придурки! Сегодня последний день! Больше ваших кислых рож я не увижу! — воскликнул Гун Ицзян, нажимая на кнопку.       Сяо Чжань, не сдержавшись, рассмеялся, а парни и вовсе хохотали так, что уши закладывало. Во всём этом изобилии Сяо Чжань вычленил единственный до смерти странный смех, от которого хотелось скривиться, и умилиться одновременно. И расслабился.       Он почти перешёл рубеж.       — Насчёт выпускного всё в силе? Во сколько встречаемся? — спросил Ибо, когда остальные отхлынули от них, продолжив фотографироваться.       Сяо Чжань хотел, было, сказать твёрдое «в семь», как вспомнил, что именно в это время у него случился важный разговор с мамой. И он не мог разрушить этот момент.       Но как объяснить это Ибо?       Воровато оглядевшись, Сяо Чжань потянул его за собой:       — Пойдём, я хочу тебе кое-что сказать. Есть одно место, где нам не помешают.       Тот заинтересованно пошёл за ним и удивился, когда Сяо Чжань привёл его в сад и, приподняв густо переплетённые ветви, полез в розовый куст.       — Проверь, чтобы никто не видел. Осторожнее, тут везде шипы, — предупредил он. — Это моё убежище, никто о нём не знает. Даже Чжай Лун и Ма Кайхуа.       — Значит, только я и ты? Это ты круто придумал! — воскликнул Ибо, пробираясь следом.       Пока он лез, зацепился шапочкой за шипастые ветви, и та упала Сяо Чжаню на мантию. Тот подхватил её и уложил на колени. Ибо уселся прямо на сухую землю. Места тут было не особо много, поэтому он поджал ноги, чтобы не задевать Сяо Чжаня, но расстояние между ними осталось смехотворным. Чуть податься вбок и можно привалиться к плечу, чуть опустить ногу и можно прижаться к бедру, чуть подвинуть руку…       Сяо Чжань велел себе не отвлекаться. Хотя это было сложно сделать. Потревоженные соцветия источали головокружительный аромат, тепло тела Ибо ощущалось без прикосновения, а его вид на фоне прекрасных розовых бутонов будил желания, от пламенных до нежных. Они в его тайном убежище, там, куда Сяо Чжань мечтал притащить Ибо едва ли не в самый первый день их знакомства.       Он мотнул головой и потеребил пальцами кисточку на шапочке.       — Итак, насчёт выпускного, — начал он, и Ибо заметно напрягся.       — Ты передумал? Не хочешь идти со мной? — спросил он таким глухим голосом, что волна мурашек поднялась с самого дна души.       — Что? Нет, хочу, очень хочу! — воскликнул Сяо Чжань, чуть ли не подпрыгивая. — Просто опоздаю. Мне нужно быть дома в семь, потом я сразу примчусь. Дело безотлагательное! Я расскажу тебе потом, а сейчас, пожалуйста, поверь. Это не отговорка, клянусь!       Ибо слушал его горячечную речь, не сводя внимательного взгляда, а когда Сяо Чжань закончил, медленно кивнул.       — Если опоздаешь, то не страшно. Я подожду, — сказал он и немного расслабился. — Главное, что придёшь.       — Обязательно приду, не сомневайся! Для меня очень важен этот вечер с тобой! — выпалил он. Ему хотелось сказать больше, но сердце колотилось. Он не должен ничего испортить неосторожным действием. Не тогда, когда почти получилось.       — Для меня тоже. Кто бы мог подумать, что я пойду на выпускной с парнем, — Ибо смущённо улыбнулся. — Но это именно то, чего я хочу, — сказал он так решительно, что жар охватил лицо Сяо Чжаня. — Раньше мне было стрёмно, что я… ну, отличаюсь. Когда всё это началось, я особо не парился, думал, пройдёт. За девчонками бегал, лишь бы друзья не узнали. Лишь бы быть как все, понимаешь? Но меня вообще не прикалывало, потому что все они проигрывали в сравнении с… — Ибо глянул на Сяо Чжаня из-под чёлки, кашлянул и быстро продолжил: — В общем, я жутко ссал, что ребята будут угорать, но когда ты пришёл в тот вечер к школе, во мне что-то изменилось. Не знаю, как будто одной маленькой, но важной детали не хватало, — он опустил взгляд и потеребил край мантии. — А как только я перестал париться, пацаны тебя приняли, начали общаться и всё такое. Тогда я и поверил, — он закончил так уверенно, что внутренности Сяо Чжаня затрепетали, как крылья бабочки.       — Во что? — спросил он, подбираясь к Ибо ближе. Тот покосился на его руку.       — Как — во что? В нас, конечно же, — сказал он и отвёл взгляд.       В тот же момент его ладонь накрыла кисть Сяо Чжаня. Мало того, сгребла и сжала. Сяо Чжаню показалось, что тепло окутало не только его кисть, но и бедное измучившееся сердце. Он отвернулся в другую сторону, чтобы скрыть подступающие слёзы.       — Я знаю, это звучит странно. Но я хотел сказать, что чувствую. Даже если ты подумаешь, что я чокнутый… — от волнения Ибо сдавил его кисть сильнее, но Сяо Чжань не почувствовал боли, только невероятную лёгкость внутри.       И он без зазрения совести мог назвать это счастьем.       — Никогда не подумаю! — выдохнул он поспешно, а так как его рука была захвачена и свободным оставался только большой палец, то именно им Сяо Чжань и погладил кисть Ибо. Нежно и настойчиво. — Я просто… очень рад.       Ибо шумно вдохнул, чуть ослабил хватку, а потом внезапно подался к Сяо Чжаню. Тот боялся поднять голову, ему казалось, стоит их взглядам схлестнуться, как он не сдержит слёз. Он пытался сморгнуть захлёстывающее море, и сквозь туманную пелену не понял, что произошло. Просто на щеке стало тепло и немного влажно.       А потом Ибо отстранился и быстро засобирался.       — Пора идти, пока нас не хватились. Я первым выйду, ты — чуть погодя, хорошо?       — Хорошо. До вечера, — ответил Сяо Чжань, наблюдая, как Ибо отогнул ветки, собираясь вылезти. От шквала отхвативших эмоций, он не мог ничего сказать, только дрожащими пальцами накрыл то место, куда мгновение назад поцеловал его Ван Ибо.       — До вечера, — отозвался Ибо уже снаружи. — Я буду ждать тебя сколько потребуется. Ты только приходи.       Сяо Чжань успел угукнуть перед тем, как нос основательно защипало. Он накрыл его ладонями, но не помогло — глазам стало влажно, на шёлковую мантию упало несколько капель. Щека пылала от невинного и чувственного поцелуя, а Сяо Чжань не мог успокоиться, только бережно стирал влажные дорожки.       — Даю слово, — сказал он сам себе.              * * *              — Этот ребёнок… — воскликнула мама, когда Сяо Чжань, помахав ей, помчался от ворот родного дома.       Разговор состоялся, всё прошло хорошо, мама приняла его ориентацию, как и в тот раз. Перчатки в этот раз не было, да и настроение у Сяо Чжаня не зашкаливало в минус, но у мамы всё равно нашлась тема для разговора. Как-то прибираясь в его комнате, она наткнулась на кучу фотографий. Сяо Чжань тогда, получив снимки от ребят, не удержался и отпечатал себе самые удачные. Он мог бы отмазаться, что примерял их для презентации, если бы со всех снимков не улыбался один человек. В конце концов, лучше раньше, чем позже познакомить родителей со своим будущем парнем. Заочно, так сказать.       Сяо Чжань думал, что будет добираться вечность, как и в прошлый раз, поэтому костюм взял с собой, прицепив в чехле к багажнику. Однако ни одна собака, в прямом смысле слова, за ним не увязалась. Он даже специально остановился, послушать, не доносится ли издали хрипящий лай. Но всё было тихо.       Решив пока не радоваться, ведь он преодолел всего первый этап долгой дороги, Сяо Чжань отправился дальше. Его грела мысль, что Ван Ибо обещал его дождаться. Что бы ни случилось.       Сяо Чжань без проблем миновал все канавы на дороге. Он знал, где поджидал его «лежачий полицейский», объехал и его. Через пару кварталов его должны были встречать оранжевые мигалки ремонтной службы, но дорога оказалась открытой.       Сяо Чжань покрылся мурашками. Он добрался до школы всего за несколько минут, не встретив ни одного препятствия на пути. Это ведь хороший знак, правда?       Оставив велосипед у ворот, он переоделся в саду и влетел в празднично украшенный зал с бешено колотящимся от волнения сердцем. Оно истово хотело поверить, что свободный путь означал нечто хорошее, что всё удалось. Получилось. Что всё не зря.       Разноцветные всполохи, как и в тот раз, гуляли по большому залу. Сяо Чжань даже не повернулся прочесть растяжку, его не интересовали ни напитки, ни закуски, он начал сразу осматривать людей, выискивая широкую спину Ван Ибо.       — Эй, Сяо Чжань! — крикнул кто-то, перекрывая тусклый трек, льющийся из колонок.       Тот с готовностью обернулся, но увидел только Ли Миня и Си Чао. Ибо с ними не было. В меняющемся свете залакированные светлые волосы Ли Миня приобретали кислотные оттенки розового, зелёного, голубого. Си Чао облачился в строгий костюм с блестящими лацканами, а тёмные волосы пригладил гелем. Оба улыбались и махали, подзывая. Но отсутствие Ибо заставило Сяо Чжаня занервничать.       Поглядывая по сторонам, он добрался до парней и сразу оказался прибран к рукам.       — А вот и наш дорогой друг! Сяо Чжань, засранец, как же я рад тебя видеть! — воскликнул Ли Минь, от души сжимая худые бока. Сладкий аромат пунша слабо скрывал узнаваемый оттенок алкоголя.       — Ты уж определись, засранец или дорогой друг, — сдавленно произнёс Сяо Чжань, пытаясь выбраться из крепких объятий.       — Пусти его, костюмчик помнёшь, смотри какой понтовый, — отозвался Си Чао и в свою очередь пожал протянутую руку. — Ты чего так поздно-то? Шоу вот-вот начнётся.       — Да шоу меня не особо интересует, — отмахнулся Сяо Чжань, поправляя пиджак. — А где… Ибо и Ицзян?       Ли Минь и Си Чао как-то понимающе переглянулись, и Си Чао ответил:       — Ибо вроде только что тут крутился, убежал куда-то. Он тебя с начала вечера ждал.       — Я предупредил его, что задержусь, у меня было важное дело, — сказал Сяо Чжань и принялся ещё неистовее осматривать толпу. Заметил Фан Юйэр, кокетничающую с Чан Чэнем, и немного успокоился. Но лишь самую малость.       — Не волнуйся, дождётся! Главное, что ты пришёл, так ведь? — Ли Минь хлопнул его по плечу и убрал в карман телефон, в котором мгновение назад что-то увлечённо строчил. — Ты с нами будешь или к своим пойдёшь?       Он кивнул в сторону, и Сяо Чжань к своему стыду только сейчас заметил Ма Кайхуа и Чжай Луна. Светло-серый костюм на президенте сидел идеально, каштановая чёлка пушисто уложилась по обе стороны лба, прикрывая извечно торчащие уши. Чёрные лисьи глаза смотрели неизменно строго. Даже в последний день Чжай Лун не переставал наблюдать за дисциплиной, пренебрегая собственным отдыхом. Он сам составлял сценарий выпускного и теперь координировал порядок.       Ма Кайхуа вёл себя более расслабленно, он уже расстегнул пуговицы иссиня-чёрного пиджака и то и дело поглядывал в сторону девочек-чирлидерш, явно набираясь смелости подойти, но не мог оставить президента одного — тот никогда в жизни не пошёл бы клеить девчонок. Совесть кольнула Сяо Чжаня, но в этом деле он тоже не поддержал бы Кайхуа, всё по тому, что его уже давно и всерьёз интересовал лишь один человек.       Вот только куда он, чёрт побери, запропастился? Может, обиделся и теперь мстит, заставляя Сяо Чжаня ждать? Нет, это не в характере Ибо.       А вдруг с ним уже что-то случилось, и Сяо Чжань опоздал? А прохлаждаясь тут, терял возможность его спасти?       — О, вон наконец Ицзян! — воскликнул Си Чао, прерывая гнетущие мысли Сяо Чжаня.       Тот посмотрел, куда остальные, и заметил капитана баскетбольной команды в ладно сидящем по фигуре тёмно-синем с чёрными лацканами пиджаке. Его волосы тоже были приглажены гелем, но не так безвозвратно, как причёска Си Чао. Пара особо длинных прядей свесилась на лицо, придавая ему образ рокового обольстителя. Гун Ицзян нёс два стаканчика с пуншем, но не успел Сяо Чжань подумать, что наверняка пошёл соблазнять какую-нибудь красотку, как Ицзян подошёл к… президенту школьного совета.       Чжай Лун ожидаемо нахмурился, отчего его ровные брови надломились, а пухлые губы поджались к острому носу, делая его похожим на клюв хищной птицы.       — Что Ицзян собрался делать? — разволновался Сяо Чжань.       Первым делом он подумал, что тот сейчас обольёт Чжай Луна, выставляя его на посмешище, однако тот всего лишь протянул президенту один из стаканчиков и что-то сказал. К сожалению, Сяо Чжань не услышал ни словечка, отчего его разобрало любопытство.        — Да ничего особенного, — ответил Ли Минь. — Просто хочет выпить мировую в последний день. О, президент согласился! Отлично!       Что-то в его голосе насторожило Сяо Чжаня. Обернувшись, он заметил, какими коварными улыбочками обменялись парни, и сомнений у него не осталось. Однако гадать, какую шалость задумал Ицзян, не пришлось: Чжай Лун залпом осушил стаканчик, после чего истошно закашлялся и согнулся пополам. Ицзян рассмеялся, а следом и парни.       — Он что-то подмешал в напиток! — ахнул Сяо Чжань и дёрнулся на выручку, но Ли Минь схватил его за плечо:       — Эй-эй, стой! Ничего страшного с президентом не случится. Там всего лишь старая добрая байцзю.       — Да он же вообще не пьёт, вы чего? Так нельзя! — Сяо Чжань с паникой наблюдал, как Чжай Лун набросился на Ицзяна с ругательствами.       — Зато расслабится, а то вечно напряжён, — сказал Си Чао и прыснул. — Президент спалил нас, когда мы разливали водку в туалете, и поклялся сдать завучу. Тогда-то Ицзян и придумал его подпоить. Теперь, с запахом перегара, не побежит жаловаться, а? Ты кстати сам не хочешь? Мы всё устроим. Эй, Сяо Чжань, ты чего? Да там было-то всего ничего, президент ведь даже запаха не учуял!       — Сколько бы ни было, это не правильно, — Сяо Чжань сбросил руку Ли Миня и принялся пробираться через толпу к Чжай Луну.       Тот уже охрип ругаться с Гун Ицзяном, его глаза заблестели от слёз, а лицо порозовело. Он пошатнулся, толкнул в грудь попытавшегося подхватить его Ицзяна и, досрочно закончив ссору, растворился в толпе.       Ма Кайхуа рванул за ним. Стайка девчонок на мгновение перегородила путь Сяо Чжаню, а когда они ушли, он не понял, куда делся Ицзян.       В следующее мгновение свет в зале приглушили, и ему пришлось остановиться, чтобы ни в кого не врезаться. Школьники зааплодировали выходящим девочкам из танцевального кружка. Сяо Чжань уже видел выступление на одной из первых репетиций, поэтому уже хотел отвернуться, чтобы обойти зал. Как точно прирос к полу.       Ли Мэйфан в высоких чёрных сапогах и красном платье до колен, перевязанном поясом, вышла на сцену. Тёмные распущенные волосы струились по плечам. Вышедшие с ней девочки тоже заняли свои места. Но Сяо Чжань смотрел вовсе не на красоток в коротких платьях. Он знал программу, поэтому удивился, когда вместе с девочками на сцену вышли парни во главе с… Ван Ибо.       Похоже, Сяо Чжань нашёл, что искал. В совершенно неожиданном месте.       Он растерянно огляделся и поймал довольные взгляды Ли Миня и Си Чао. Последний бойко подмигнул ему и кивнул на сцену, мол, смотри, не пропусти ни одного эпизода этого потрясающего выступления. Сяо Чжань покачал головой, но не сдержал улыбки и благодарно кивнул. Они знали и участвовали в великой авантюре «сообщи, когда Сяо Чжань придёт», чтобы тот наверняка увидел, наверняка, прочувствовал.       Сердце заколотилось уже от одной мысли, что сейчас он впервые вживую увидит, как танцует Ван Ибо. И где? На школьном выпускном! Куда его в жизни невозможно было затащить! Сяо Чжань ощутил болезненный укол ревности от того, что Ли Мэйфан таки удалось заполучить Ван Ибо в свой танцевальный кружок, пусть всего лишь на несколько дней. И ведь даже не намекнул, засранец! Наверное, именно этот танец он репетировал, убегая после подготовки к гаокао.       Однако, когда Сяо Чжань перевёл взгляд на сцену и сразу оказался пленён дерзким взглядом, то едкая ревность растаяла, вместе с окружающей действительностью. Ли Мэйфан поглядывала на Ибо, чтобы наладить зрительный контакт для танца, а тот смотрел только на Сяо Чжаня, который не мог справиться с собственным телом, охваченным мурашками.       А после заиграла музыка, и мурашек стало ещё больше. Потому что видео — это прекрасно, но не то. И наблюдать украдкой издали, как Ибо отрабатывал связки на заднем дворе школы — тоже. Всё меркло по сравнению с тем, что он творил сейчас, на освещённой сцене, под взглядами ровесников и взрослых, которых он покорял буквально с первых секунд своего танца. Плавные гибкие движения сменялись резкими, размашистыми и грубыми, но в комбинации смотрелись невероятно гармонично, складываясь в общую канву танца.       Ли Мэйфан с девочками добавляли утончённого изящества, но Сяо Чжань глянул на них лишь мельком, потому что не мог оторвать взгляда от Ван Ибо. Его серебристая форма для игры в баскетбол слабо поблёскивала в свете софитов, точно изменчивая речная гладь, и сам Ибо казался водным драконом, могучим и сильным. Мудрым, надёжным. Способным снести любое препятствие на пути к заветной цели. И Сяо Чжань буквально дрожал от того, что выходя из переката или возвращаясь из какой-нибудь фигуры, Ибо пришпиливал его взглядом, точно проверял, тут ли он, смотрит, не убежал ли.       Сяо Чжань не смог бы, даже если б захотел. Он во все глаза смотрел на сцену. Его восхищало абсолютно всё: горделивое выражение лица Ибо, его уверенное поведение в публичном дебюте, каждый выпад, взмах руки, прогиб. Даже кислотно-зелёные кроссовки приводили Сяо Чжаня в неистовый восторг. На верхе формы Ибо значилась фамилия «Wang» и первый номер, хотя обычно он играл под другим. Костюм для выступления, скорее всего, был выполнен на заказ, но очень точно. Для Сяо Чжаня Ибо был неизменно на первом месте.       А вскоре это исполнится и для всего мира.       Это выступление станет стартом к тому, чтобы заниматься танцами всерьёз и надолго. Чтобы выбрать их профессией, как того и хотело сердце. Ибо заслуживал признания.       Танец завершился, парни и девушки замерли каждый в своей позе, а Ибо — напротив Мэйфан, но, коротко улыбнувшись ей, снова посмотрел в зал, ища одобрения одного единственного человека. Одного бесконечно важного.       Сяо Чжань поднял на уровне груди большие пальцы обеих рук и улыбнулся так искренне и счастливо, что Ибо уходил со сцены абсолютно довольный, под гром аплодисментов и одобрительных криков.       Свет снова включили, давая зрителям перерыв до следующего номера, а Сяо Чжань попытался отдышаться. Его бросало то в жар, то в холод. Сейчас ему предстояло встретиться с Ван Ибо и признаться в своих чувствах. Предложить сердце на протянутой руке и, хоть он знал спойлер, что тоже нравился Ибо, всё равно волновался.       — Оценил сюрприз? — раздалось из-за спины, и Сяо Чжань чуть не подпрыгнул.       — Эй, ты чего подкрадываешься? — воскликнул он, оборачиваясь.       Переоделся Ван Ибо с космической скоростью, и сейчас стоял перед Сяо Чжанем в классических брюках, распахнутом пиджаке и рубашке. С галстуком-«бабочкой» он не стал париться и просто завязал его на локте. Взлохмаченные волосы не были приглажены, но даже в таком творческом беспорядке выглядели восхитительно. Влажные пряди казались темнее привычного каштанового, от чего глаза Ибо буквально сияли. Он тяжело дышал, щёки пылали румянцем, а на шее, в не застёгнутом вороте рубашки блестел не стёртый после танца пот. Сяо Чжаня затопило тёплым чувством. Ибо так спешил к нему, что не до конца привёл себя в порядок. Хотя даже сойди он к нему прямо со сцены, Сяо Чжань был бы счастлив.       — Да, я просто подошёл, что ты испугался, как зайчонок, — пожал плечами Ибо. — Ну так что? Годится? — кивнул он на сцену.       — Очень! Мне безумно понравилось! Я не ожидал, правда. Сюрприз вышел от души! — эмоционально высказался Сяо Чжань.       Ибо довольно улыбнулся, а потом опустил взгляд и облизал губы. Он шагнул к Сяо Чжаню и сказал чуть тише:       — Ты так смотрел на меня в художественном классе, что мне захотелось ещё… Ну, чтобы ты увидел моё первое серьёзное выступление. Чтобы запомнил.       — Я запомню, — пообещал Сяо Чжань. — Обещаю впредь смотреть на тебя так, как сегодня. Все твои выступления по дороге к вершине славы.       — Я тоже этого хочу, — кивнул Ибо, а потом спохватился и бросил на Сяо Чжаня быстрый взгляд: — Не в смысле на вершину, а чтобы ты следил за моими успехами…       У Сяо Чжаня отчаянно забилось сердце: большего признания ему и не требовалось.       — Эй, Ибо! Ты крутой! Выступил отпадно! — вездесущие Ли Минь и Си Чао себе не изменяли и по-прежнему блестяще отыгрывали роли отвлекающих факторов.       — Да, всё было супер! Держи, выпей, — Си Чао протянул Ибо бокал пунша, но только тот хотел взять, как Сяо Чжань придержал его за запястье:       — Эй, осторожнее. Они тут уже отличились.       Он бросил на парней укоризненный взгляд, и Ли Минь виновато потупился:       — Ладно-ладно, мы поступили плохо и раскаиваемся. Как только увидим президента, обязательно извинимся. Доволен? И это просто пунш, без добавок, не беспокойся, — и он поднял другой бокал, по всей видимости, приготовленный для Сяо Чжаня.       — В первую очередь, конечно, это должен сделать Ицзян, но если вы хотя бы поняли свою вину, то ладно, — вздохнул Сяо Чжань. — Ладно, давайте свой пунш.       — Похоже, я пропустил авантюру века, — приподнял брови Ибо и, приняв бокал, залил содержимое в горло, а потом с интересом наблюдал, как долго Сяо Чжань принюхивался к своему.       — Мы тебе потом расскажем, — отозвался Си Чао и вдруг мотнул головой в сторону Сяо Чжаня. — А ты? Уже сказал ему?       Сяо Чжань как раз решился попробовать пунш, и напиток чуть не вышел из носа.       — Что сказал? — сдавленно спросил он.       — Так, давайте-ка, свалите! Там Сянь-Сянь с девчонками скучает, развлеките их.       Ибо тут же вложил пустой бокал Си Чао в руки, а его самого развернул и задал направление несильным толчком. Сам как-то сразу разрумянился, отчего Сяо Чжань задержал дыхание. Похоже, Ибо волновался по тому же самому поводу: как рассказать о своей симпатии. Вот только в этот раз его друзья мало того, что знали о его чувствах к вице-президенту школьного совета, на минуточку, тоже парню, но поддерживали и даже подначивали. Немыслимое дело.       Именно в этот момент Сяо Чжань понял, что миновал критическую точку, тот самый предел, который не мог пересечь. Теперь он знал наверняка, что с Ван Ибо на выпускном не случится ничего кошмарного.       Всё обошлось! Они свободны от пут несчастливого прошлого!       Сяо Чжань облегчённо выдохнул и… рассмеялся. Ибо сдвинул брови, а Сяо Чжань от его недоумённого вида лишь пуще разошёлся.       — Эй, у тебя всё-таки был особенный пунш? — хмыкнул Ибо, забирая бокал.       Он повертел его в руках, принюхался, даже отпил, но не нашёл отклонений, а Сяо Чжань, наблюдая за его манипуляциями, уже чуть ли не хрюкал от смеха. Он вспомнил, что у него в кармане припрятана фляжка с виски, и это привело его в неистовство.       — У тебя был… такой забавный вид, когда ты… когда смотрел бокал… на свет, — выдал он, пытаясь успокоиться.       Ибо снова недоверчиво покосился на него, а потом морщины на его лбу разгладились.       — Сяо Чжань, у тебя красный язык, — сказал он, поджимая готовые расплыться в улыбку губы. — А у меня? Посмотри, — и он без лишних прелюдий вывалил свой.       Сяо Чжань издал странный звук, похожий на визг тормозов, сморщил нос, как косточку персика, и отчаянно закивал.       — Давай сравним у кого краснее? — сказал он и тоже высунул язык.       Ибо хранил невозмутимое выражение лица ровно две секунды, а потом тоже засмеялся. К визгу тормозов примешался скрежет ржавой двери. Проходящие мимо странно косились на двух ржущих придурков, показывающих друг другу языки, а тем, в кои-то веки, было комфортно. Однако, когда на них начали обращать внимания учителя, в том числе завуч школы, Ибо шагнул к Сяо Чжаню и подтолкнул его прочь от эпицентра шумящей вечеринки.       Привалившись к стене, они наконец-то успокоились. Здесь можно было расслабиться, и Ибо придвинулся ближе, незаметно за полой пиджака находя руку Сяо Чжаня. Его пальцы сжали нежно и крепко, как тогда, в секретном укрытии.       — Я так рад, что ты согласился пойти со мной на выпускной, — сказал он, чуть ли не утыкаясь носом в тонкую шею. — Не успел сказать сразу.       — Я тоже рад, что мы тут вместе, — выдохнул Сяо Чжань, выпрастывая пальцы, чтобы в свою очередь сомкнуть их вокруг кисти Ибо. Ему очень хотелось посмотреть ему в глаза, но, он был уверен, что тогда не сможет отвернуться, что их взгляды, переполненные чувствами, перестанут быть тайной не только друг для друга, но и для окружающих.       Нужно было срочно покинуть зал, но только Сяо Чжань хотел это предложить, как заметил у противоположной стены странную картину: Гун Ицзян, придерживая Чжай Луна за плечи, усадил его на стул и сам сел на соседний. Захмелевший президент школьного совета мало что соображал. Он взмахнул руками и вцепился в полы раскрытого пиджака Ицзяна. Кажется, на мгновение открыл глаза, но тут же снова провалился в туманное забытьё. Его пушистая макушка завалилась на бок, и крепкая рука Ицзяна снова обернулась вокруг узких плеч. Чжай Лун побрыкался, но Ицзян наклонился к его уху и сказал что-то, отчего президент сразу успокоился и уронил тяжёлую голову ему на плечо. Не выпуская его пиджака из слабой хватки, он наконец расслабился.       Ибо заметил, что Сяо Чжань отвлёкся на что-то интересное и проследил его взгляд. А потом крякнул от удивления. Сяо Чжань и сам недоумевал. Где Ма Кайхуа? Почему бросил президента с Ицзяном? И почему тот с умилением смотрел на дремлющего Чжай Луна? Почему заботливо отводил пряди с покрасневшего лба?       — Мда, никогда бы не подумал, — изумлённо протянул Ибо. — Президент школьного совета и капитан баскетбольной команды. Классика жанра.       Сяо Чжань сначала кивнул, а потом обеспокоенно закусил губу.       — Но… Тогда мы… Получается, мы — не канон?       Ибо повернулся к нему и улыбнулся. Он смотрел с лаской и жадностью, с нежностью и страстью, с заботой и желанием — со всем букетом чувств, которое смело можно было облечь в одно единственное слово.       — Да плевать я хотел на канон. У них своё, а мы — это мы. Давай уйдём отсюда? Надоел этот шум, хочу побыть только с тобой.       Чжай Лун видел свой первый радужный сон на плече Гун Ицзяна, Ма Кайхуа прибился к Си Чао с Ли Минем и девочкам из группы поддержки. Кто-то мелодичным голосом запел со сцены, а рука Сяо Чжаня запылала в ладони Ибо.       Целому миру не было дела до двух парней, жмущихся друг к другу у стены. Зато друг для друга они были целым миром.       — Пойдём, — твёрдо заявил Сяо Чжань и позволил Ван Ибо увести себя.