Найду тебя по звёздам

      

Четыре года назад

      Когда Сяо Чжань открыл глаза, всё тело ломило. В висках пульсировало, невозможно было пошевелиться, чтобы не скорчиться от фантомной боли. Перед глазами летали сверкающие мушки, словно он хорошо приложился головой. Может, так и было. Он не помнил.       Вернее, помнил, но так смутно, словно пытался разглядеть родной сердцу образ сквозь толщу воды, а тот стремительно таял, как кошмар по утру. Но Сяо Чжань не хотел забывать, в мозгу продолжало отчаянно пульсировать: «Я должен всё исправить!».       Он поднял руку. Ладонь не рассыпалась и выглядела живой плотью. У него получилось? Он вернулся? Отмотал время, насколько был должен, и просто вырубился от напряжения?       — Ибо! Где Ибо? Я… — встрепенулся Сяо Чжань, но от резкого движения потерялся в пространстве.       В животе защекотало, невесомость объяла тело, раздался стук, а вполне ощутимая, наконец-то реальная боль в локте и затылке окончательно втащила его в реальность — в отдалённо знакомую комнату. На столе, кажущемся теперь далёким, одиноко горела лампа, на окне колыхалась занавеска, стол был завален учебниками, а на стене висели плакаты популярных в то время айдолов.       — Чжань-Чжань? — раздался чей-то голос, и Сяо Чжань узнал Ма Кайхуа. Друг сидел на постели, закопавшись в распечатки и с удивлением на него смотрел. — Чего ты там кричал? Причём тут Цзыбо?       — Не знаю, — Сяо Чжань покраснел, почесал затылок и попытался подняться, но это оказалось не просто, потому что он вместе со стулом опрокинулся назад, и сейчас завис ногами кверху. Кайхуа смотрел на его неуклюжие попытки подняться долгие две секунды, а потом расхохотался.       — Чёрт побери, ты неисправим! Ты просто задрых, Чжань-Чжань! Я предложил свернуться полчаса назад, а ты: «нет, давай ещё немного позанимаемся». Всего на свете не выучишь, а у нас ещё есть время подготовиться. Хотя тебе можно вообще не париться, если кто и наберёт семьсот пятьдесят баллов на гаокао — то это ты, — Кайхуа зевнул во всю ширь и потянулся. — А я надеюсь на халяву. Вдруг попадутся лёгкие вопросы.       — Гаокао? Разве мы его уже не… сдали? — растерянно начал Сяо Чжань, но уже к концу фразы начал что-то понимать. И наконец-то совладал с дурацким стулом. Перевернулся на бок, вытек из деревянного плена и принялся рыться в рюкзаке в поисках телефона.       — Сдали? Аха-ха, ну ты даёшь. Тогда скажи, сколько баллов я набрал? — рассмеялся Кайхуа. — Ты точно перезанимался!       Сяо Чжань откопал телефон, посмотрел на дату и… моргнул.       На календаре значилось двадцатое мая.       Но этого не могло быть! Каким-то чудом он перенёсся не в день выпускного, а за две с лишним недели раньше! В один из дней, когда они вместе с Ма Кайхуа у него дома готовились к гаокао.       Сяо Чжань столько раз пытался прийти на вечеринку вовремя, и каждый раз его что-нибудь да останавливало. И сейчас… сердце забилось в надежде. Эти несколько дней могут стать ключевыми. Похоже, Сяо Чжань получил какую-то особую энергию от близости с Ван Ибо. И особенность её состояла в том, что теперь Сяо Чжань знал, что нравился ему.       А вот Ибо не имел понятия, что вице-президент школьного совета в него влюблён. Значит, требовалось это срочно исправить. Применить новые вводные так, чтобы на выходе два счастливых сердца бились в унисон.       Сяо Чжань порывисто вскочил. Воздуха не хватало, в комнате стало нестерпимо жарко, словно он находился рядом с горящим пламенем. Вот только горел он сам.       — Ты прав, пора закругляться. Засиделся я у тебя, — он попытался сказать это относительно ровным тоном. — Неплохо позанимались. Оставлю учебники до завтра?       — Конечно. Приходи в то же время, — ответил Кайхуа, наблюдая за тем, как Сяо Чжань засовывал в карман джинсов телефон, забрасывал на спину полупустой рюкзак и застёгивал замок толстовки.       До слёз приятно было видеть на себе любимую старенькую кофту, потёртые джинсы и дырявые кеды, вместо отглаженных костюмов и ботинок, в начищенных носках которых можно было разглядеть собственное отражение.       — Ты наберёшь пятьсот пятьдесят баллов, — сказал Сяо Чжань перед тем, как выйти.       После выпуска он ни с кем из Китая не поддерживал приятельских отношений, но знал, путём всё той же разведки, что Ма Кайхуа поступил именно в тот университет, в какой хотел. Сяо Чжань не думал, что этот спойлер пошатнёт мироздание сильнее, чем это сделал он сам несколько минут назад.       — Фантазёр ты, Сяо Чжань, — замахал на него Ма Кайхуа, а потом улыбнулся. — Но за поддержку спасибо, ты настоящий друг.       Улица встретила пронизывающим ветром, который моментально остудил пылающие щёки и продул насквозь. Едва выйдя за ворота, Сяо Чжань помчался по улице. Он не знал, куда спешил, просто в голове билась одна мысль: он должен найти Ван Ибо. Должен сделать первый шаг. Чёткий, однозначный и в тоже время осторожный. Изменять не ситуацию, а своё поведение в ней. Он больше не будет вмешиваться во временной поток Ван Ибо, он попытается сблизиться с ним собственными силами, дав понять, что тот ему интересен, что он хочет дружить, а если сложится, то и нечто большее. Медленно, без спешки, чтобы не напугать.       Похоже, придётся подружиться ещё и с его друзьями. Сяо Чжань приложит все усилия, чтобы завоевать их доверие.       Контрольной точкой он по-прежнему считал вечеринку. Они с Ибо должны уйти с неё вместе, и ради этого стоило стараться. Ради Ибо… Ради того, чтобы он снова задорно смеялся и чувствовал себя способным покорить самые могучие вершины.       Сяо Чжань опасался, что вместе с событиями уничтоженного прошлого, сотрётся и приобретённая с годами уверенность. Он вернулся в то прошлое, где был забитым и робким парнем, для которого признаться, что влюблён, было невыполнимой задачей. Но сейчас он писал своё будущее заново, с чистого листа, и лишь от него зависело, какие события он туда включит. Сяо Чжань остановился и упёрся руками в колени, чтобы перевести дух.       — Где он может быть? Думай, думай! — приказал он себе.       А потом его осенило. Ну, конечно!       Двадцатое мая. Ничем не примечательный день для школьников. Вот только на следующее утро возле кабинета директора обнаружили кое-что. Ответственных за порчу имущества не нашли, охранник задремал, а камера оказались «слепа». Но слухи по школе ходили, и сейчас Сяо Чжань был почти уверен, что хулиганство провернула компания Ван Ибо. Поэтому натянув на голову капюшон, Сяо Чжань припустил к школе.       Он не знал точку сбора, но решил довериться интуиции, в конце концов, должно же ему хоть раз повезти. И уже сам факт, что он здесь, а самое главное, сейчас, а не в момент излома временного континуума, убеждало в том, что шанс не провальный.       По крайней мере, Сяо Чжань выложится, чтобы добиться успеха.       Ворота школы оказались ожидаемо закрыты. Но он знал место с расширенными прутьями. Худощавое телосложение позволило протиснуться без труда. Натянув капюшон пониже, Сяо Чжань шмыгнул в ближайшие кусты, потом — за вишнёвые деревья. Вдали, под козырьком крыши мерещились тени.       Но только он хотел рвануть туда, как его сцапала сильная рука:       — Эй, ты кто? И куда собрался?       Сяо Чжань похолодел. Если это охранник, то конец его грандиозным планам. Может, удастся вырваться? Он резко повернулся, надеясь с ходу придумать достоверную отмазку, почему оказался ночью на территории школы, как выдохнул с облегчением, увидев знакомое лицо. Господи, он обрадовался ему, как родному!       — Ли Минь, это я! — зашептал он, пытаясь освободиться и стащить капюшон, чтобы показать лицо. — Сяо Чжань!       — Вице-президент? Что ты тут делаешь? — увидев, что это пусть нескладный, но одноклассник, а значит, беды можно не опасаться, Ли Минь ослабил хватку, но до конца не отпустил.       — Ван Ибо здесь? — выпалил Сяо Чжань, а Ли Минь подозрительно сощурился. — То есть я имею в виду…. Я тоже хочу с вами!       — Что значит, «хочу», твою мать? На прогулку, что ли, собрался? Откуда ты вообще знаешь… — напрягся тот. –Так, что-то ты мудришь. Пошли-ка к Ицзяну.       И он за капюшон потащил Сяо Чжаня туда, куда ему и надо было. Он для вида упёрся, чтобы Ли Минь не понял, как сильно он на самом деле рвался к Ибо. Так сильно, что побежал бы вприпрыжку, если бы его не держали.       Они передвигались короткими перебежками от дерева к дереву, не выходя на освещённое фонарями пространство двора, и вскоре размытые тени, таящиеся у задних дверей главного корпуса, оформились в человеческие фигуры. Сяо Чжань быстро просмотрел их и выделил одну. Теперь он не отводил взгляда, и постепенно его догадка подтвердилась.       Широкие плечи ощетинились шипами, как ферромагнитная жидкость под воздействием магнитного поля. Пушистая чёлка выбилась из-под капюшона, а большие кисти, промелькнув в свете мобильного фонарика, поправили воротник джинсовой куртки. На руках были надеты две баскетбольные перчатки, обшитые заклёпками и персональными нашивками с номером «восемьдесят пять». Две. Ибо ещё не порвал перчатку, а Сяо Чжань ещё её не стырил. Но в этот раз он не собирался манипулировать временем.       Он больше никогда не причинит Ван Ибо вреда.       Ещё какая-то пара мгновений, и Сяо Чжань увидит его лицо. Сердце билось так бешено, что, казалось, разорвётся от эмоций.       — Ицзян, смотри, кого я поймал у ворот. Говорит, хочет с нами, — Ли Минь подошёл и толкнул Сяо Чжаня в круг.       Тот лишь краем глаза оглядел остальных. Как он и подозревал, высоким и плечистым оказался Гун Ицзян, тем, что пониже, — Си Чао, а в центре стоял Ван Ибо.       В мертвенном свете телефона Сяо Чжань наконец рассмотрел его лицо. Ибо был бледен, выглядел усталым и обеспокоенным, под глазами пролегли тени, а веки слегка припухли. Но взгляд… от него пробирало мурашками. Ибо смотрел настороженно и удивлённо, не отворачивался, не опускал голову, не пытался спрятаться за отросшими волосами. Прямо, не тая ни одной эмоции. Как всегда смотрел в школьные годы.       Сяо Чжаню на глаза навернулись слёзы. Только сейчас он по-настоящему понял, что вернулся. Понял, как сильно скучал по такому гордому, уверенному, несломленному Ибо.       Именно к нему невольно толкнул Сяо Чжаня Ли Минь, и Ибо выставил руки, чтобы предотвратить падение, если оно последовало бы. Сяо Чжаня окатило жаром предвкушения. Он понимал, что эти руки раскрыты вовсе не для объятий, но ничего не мог с собой поделать. Он схватился за обращённую в его сторону кисть и быстро сказал:       — Позволь мне! Пожалуйста! Я очень хочу пойти с тобой!       — Чего он там бормочет? — проворчал сзади Ицзян, а Ибо быстро выдернул руку и спрятал её в спасительной темноте.       — Да не понял я… — ответил он, и в низком голосе слышалось замешательство, словно Сяо Чжань своим окриком внёс смятение в его душу.       — Эй, ты, заучка! Кто проболтался, что мы будем здесь? — Ицзян грубо развернул его к себе, и плечо заныло от впившихся, по ощущениям, в кость пальцев. Яркий свет резанул по глазам, когда кто-то направил фонарик телефона прямо в лицо. Как на грёбаных допросах.       — Эй, вы что фильмов пересмотрели? Уберите, — Сяо Чжань зажмурился и попытался отвернуться, но фонарик повернулся следом, полоснув по лицу новым световым лучом.       — Отвечай! — потребовал Ицзян.       — Я… слышал в школе. И захотел пойти с вами.       — Ха! — подал голос Си Чао. — Тебе-то это зачем? Ты ж, ботан, только очки не носишь. Сдать нас хочешь? Классному, да?       — Ицзян, выключи фонарик, если охранник заметит… — к телефону протянулась крупная кисть в перчатке и заслонила источник света.       Сяо Чжань ощутил спиной тепло тела Ван Ибо и прикрыл глаза, всем существом стремясь продлить мгновение. Перед глазами сверкали зелёные и алые круги, похожие на изобары на синоптической карте.       — Да, ты прав, — кивнул Гун Ицзян, — мы и так тут задержались из-за непредвиденных обстоятельств. Давай, вице-президент, выкладывай, зачем тебе впёрлось с нами? Только не заливай!       Сяо Чжань сглотнул слюну и чуть развернулся, чтобы видеть, как близлежащий фонарь залил рыжим светом лицо Ван Ибо. В голове было слишком пусто, Сяо Чжань растерялся в первый момент. Он не заготовил легенду, помчавшись наобум, и сейчас робкий, неловкий школьник снова отвоёвывал территорию. Но стоило посмотреть в тёмные, как у демона, глаза, как слова полились сами собой. Он не мог сказать всей правды, но лукавить не собирался.       — Всего пара недель осталась, мы выпустимся и… У меня не останется никаких воспоминаний о школьных приключениях, — начал он уверенно, не сводя глаз с Ибо. — Я многое пропустил, тратя время на учёбу. Поэтому напоследок хотел бы сделать что-нибудь… дерзкое и смелое.       — Приключений? Да ты крышей поехал, чувак! — заржал Ли Минь. — Если поймают, прилетит наказание, какое таким чистоплюям и не снилось. Лучше иди домой и зубри экзамен, пока не замарался!       — Прилетит, так приму наравне со всеми, — серьёзно ответил Сяо Чжань.       — Ребят, да пусть идёт, если хочет, — вдруг отозвался Гун Ицзян, и Сяо Чжаню померещилась какая-то сумасшедшая весёлость в его тоне. — Он честно признался, не вижу ничего ужасного в таких стремлениях, — тот вскинул брови и усмехнулся.       Если бы не притворно-приветливый голос, Сяо Чжань бы ему поверил. Но он заметил, как Гун Ицзян переглянулся с остальными, и Ли Минь тут же подхватил его настроение:       — Ладно. Только заруби себе на носу, вице-президент, никакого самовольства! Делаешь то же, что и все. Мы стоим — и ты превращаешься в столб, мы бежим — и ты мчишь так, словно за тобой волкодавов пустили. Пикнешь не по делу — лично закопаю на школьном дворе. Если кто-то попадётся, то остальных не выдаёт, принимая вину единолично. Что хлопаешь глазами, не очень-то это теперь похоже на развлечение, а?       — Годится, — с вызовом бросил Сяо Чжань и сам себя похвалил за то, что звучал уверенно и твёрдо, совсем не так, как он обычно говорил со «всадниками Апокалипсиса».       Гун Ицзян удивлённо покосился на него, а Си Чао усмехнулся:       — Наш книжный червь прикидывается смелым, да?       Ли Минь прыснул, поддерживая всеобщее веселье. Один лишь Ван Ибо насупился и засунул руки в карманы. По тому, как они оттопырились, Сяо Чжань понял, что кисти сжаты в крепкие кулаки.       — Ладно, затихли и погнали, — сказал Гун Ицзян.       Натянув кепку пониже, он первым шагнул в темноту. Ли Минь следом за ним слился с тенями. Си Чао скользнул по кромке здания. Сяо Чжань натянул капюшон и только прижался к стене, как Ван Ибо схватил его за руку.       — Эй, слушай! Там, в школе, держись меня.       — Что? Почему? — Сяо Чжань резко развернулся и заморгал.       Всю беседу Ибо молчал, а сейчас его голос, намеренно пониженный, звучал так хрипло, что скрёб наждачной бумагой по коже. На задворках школы было темно, и Ибо развернулся спиной к фонарю, так что его лицо осталось в тени, но Сяо Чжань явственно ощутил, каким жарким смущением от него повеяло.       — По кочану, блин! Просто будь рядом, ясно? — отозвался Ибо с лёгким раздражением, нервно дёрнул плечом и, дождавшись кивка Сяо Чжаня, пошёл вперёд.       Сердце замолотило, как баскетбольный дриблинг. Ибо тоже почувствовал угрозу от друзей? Только вместо того, чтобы промолчать, принял Сяо Чжаня под свою опеку? Если Гун Ицзян и правда что-то провернёт, примет ли Ибо сторону Сяо Чжаня окончательно? Хотелось проверить немедленно, хоть Сяо Чжань понимал, что ещё слишком рано, лёд не стронулся, лишь дал трещину. Однако уже одно это завуалированное обещание позаботиться, было больше всего того, чего Сяо Чжань достигал за эти чёртовы четыре года.       А стоило-то всего лишь стать «плохим парнем».       — Охранник дрыхнет, — известил всех Ли Минь, заглянув в окна дежурки.       — Давайте быстрее, — раздался в темноте отчаянный шёпот Си Чао, и парни один за другим скрылись за углом, двигаясь от точки к точке, как бусины по леске.       В своей безумно размеренной жизни Сяо Чжань никогда не ввязывался в подобного рода авантюры. Он понимал, что если его поймают, то накажут будь здоров, но после того, как, не задумываясь, стёр все достижения и вернулся в начальную точку ради одного человека, ради совершенно иного будущего, он не боялся ничего. Сегодняшний вечер накладывал яркую заплатку на разорванные стежки его жизни, вселяя надежду, что с капризным, неуступчивым временем можно подружиться. И то, что Ван Ибо, перед тем как двинуться, оборачивался проверить, шёл ли за ним Сяо Чжань, только подкрепляло решимость.       Ли Минь с Гун Ицзяном уже вскрывали заднюю дверь, вероятно, заранее стыренным ключом, и мгновение спустя душное тепло окутало Сяо Чжаня. Оглядев насосы и трубы, он понял, что они с парнями забрались в отопительный блок.       — Ну что, вице-президент, не обделался ещё от страха? — хмыкнул Си Чао.       — Я — нет, а ты? — выпятил тот грудь.       — Нарываешься, заучка, — грозным голосом начал Си Чао, но между ними вдруг втёрся Ван Ибо:       — Хватит не по делу трепаться. Ицзян ждёт.        Тот действительно уже добрался до дверей в противоположной стороне.       — Для тех, кто не в курсе, цель — кабинет директора, — начал он, как только парни подошли, причём смотрел Ицзян только на Сяо Чжаня. — Первым делом нужно нейтрализовать камеру на этаже. Эта честь достанется… — он сделал эффектную паузу, расстегнул рюкзак и что-то достал, — нашему дорогому вице-президенту, конечно же. Держи!       В полумраке Сяо Чжань не понял, что протянул ему Ицзян. Но забрать не успел, Ван Ибо его опередил.       — Давай лучше я. Если он проколется, мы даже не начнём.       — Нет, Ибо, — с тягучей укоризной в голосе протянул Ицзян. — Я знаю, что ты сделаешь это мастерски, но Сяо Чжань сам захотел приключений. Вот и пусть развлекается.       — Но он же не… — снова начал Ибо, но Гун Ицзян перебил:       — Идёт Сяо Чжань, и точка! Я так решил. Отдай ему баллончик!       Его взгляд сверкнул предупреждением, но Ибо не отвернулся, только нахмурился. Сяо Чжань ощутил нарастающее напряжение и быстро встал между ними.       — Что бы это ни было, я иду, — сказал он Ицзяну, а потом повернулся к Ибо. — Всё нормально, я правда хочу, — сказал он, смело окунаясь в черноту его глаз.       Сердце стучало так громко, что, казалось, можно было услышать его, не прикладывая особых усилий. Сяо Чжань не мог двинуться, скованный тисками сурового взгляда.       — Чокнутый, — наконец резюмировал Ибо и впихнул в протянутую ладонь нечто с металлическим отблеском.       Алюминиевый баллончик с краской охладил ладонь, но перед этим её задели тёплые пальцы. Сяо Чжань не обиделся на сказанное, он был безмерно рад каждой минуте их с Ибо взаимодействия, каждому слову и взгляду, даже если тот снимал с него стружку. Где-то внутри медленно прорастало обронённое на благодатную почву надежды семечко бесценного знания: Ван Ибо тоже в него влюблён.       Это больше не сон, а значит, Сяо Чжань может добиться его расположения.       — Ну и пусть чокнутый, так даже интереснее, — отозвался он с улыбкой и повернулся к двери. — Идём?       — Идём, — кивнул Гун Ицзян. — Только не забудь прикрыть лицо, вице-президент, иначе, как сказал Ибо, веселье закончится, так и не начавшись.       — Я понял, — кивнул Сяо Чжань, и Ицзян пропустил его.       Сяо Чжань высунулся, осмотрел коридор и вышел. На этот раз группу вёл он и, помимо возросшей ответственности, ощутил прилив адреналина и азарт. Шум крови в шорохах пустой школы казался оглушительным, но Сяо Чжань не боялся. Ни одной чёртовой секунды.       Потому что, когда он остановился возле угла, чтобы проверить, чист ли путь, рядом «припарковался» Ван Ибо, и от его электрического прикосновения Сяо Чжань чуть не выронил баллончик с краской. Он не знал, случайно ли Ибо задел его кисть, но сразу стало спокойнее. На оставшейся части пути, когда он оборачивался, то неизменно видел Ибо за спиной — тот следовал за ним точно тень. От такой опеки Сяо Чжань с каждым шагом чувствовал себя всё смелее и безрассуднее.       Парни поднялись по лестнице в административное крыло. Сяо Чжань глубоко вдохнул, пережил шторм мурашек и шагнул к темнеющему на этаже провалу — чёрной дубовой двери. Камера висела прямо напротив, и Сяо Чжань, сомкнув края капюшона на лице, поднял руку с баллончиком и распылил краску прямо в горящий красным глаз.       Сделав это, он словно разом потерял силы и привалился к стене.       — Готово, — оповестил всех за него Гун Ицзян. — За работу, парни.       Он раскрыл рюкзак и раздал баллончики с краской Ван Ибо и Ли Миню, а Си Чао ушёл наблюдать за лестницей и коридорами, чтобы, если что, дать сигнал к отступлению.       Через мгновение первые мазки распылённой краски легли на белоснежную стену возле кабинета директора, а про Сяо Чжаня все словно забыли.       Художники трудились, не покладая рук. Некоторое время слышался только шипение баллончика, да перекличка со стоящим «на шухере» Си Чао. Сяо Чжань склонил голову, пытаясь угадать в разноцветных красках будущую картину.       Он уже видел готовый шедевр, четыре года назад, в прекрасное утро двадцать первого мая. Помнил багровое лицо директора и, как контраст, бледные поджатые губы завуча. Эта сухопарая, крайне строгая женщина выместила гнев в первую очередь на школьном совете. Сяо Чжань стоял рядом с президентом и вторым заместителем, склонив голову, пристыжённый и злой из-за несправедливых обвинений. Пришлось выслушать целую тираду о собственной несостоятельности, в результате которой школа обзавелась незапланированным художеством.       Стоило вспомнить, как завуч отчитывала их, как злость снова подкатила. Однако сжать кулаки помешал баллончик с краской. Сяо Чжань уставился на него и только сейчас понял, что ему достался золотистый цвет. Что ж, значит судьба.       Он шагнул к стене, всем естеством ощущая, какую сильную рябь на временной поверхности создаёт своим поступком.       Карикатура была хороша. Толстый круглощёкий экзаменатор нависал над тощим школьником, скорчившимся за партой во время сдачи гаокао. Гун Ицзян обрисовывал поплывшие контуры тела мужчины, Линь Минь трудился над элементами: партой, учебниками, насмешливой надписью, пока Ибо старательно выводил страдальческое лицо школяра.       Сяо Чжань подошёл именно к Ибо.       — Неплохо получается. Но у меня есть идея. Можно?       Ибо развернулся. Взгляд из удивлённого стал настороженным. На щеке и виске темнели крошечные брызги распылённой краски, и Сяо Чжань словил «дежавю» того момента с мелом, существовавшего только в его версии событий. Ему снова захотелось дотронуться до гладкой кожи, ощутить её тепло под пальцами, а в животе — щекотку мучительного томления.       Но, конечно же, он ничего не сделал. Просто потряс баллончиком, смиренно ожидая возможности присоединиться.       — Чего там опять? Ибо, втащи ему, если он хочет испортить рисунок, — по-змеиному зашипел Ли Минь. — Вице-президент, я предупреждал, что закопаю тебя на заднем дворе? И я это сделаю, — он поднялся и направил баллончик Сяо Чжаню в лицо, но тот не отступил и даже не сощурился.       — Не нарывайся! Если бы я хотел вам помешать, то привлёк бы внимание охранника ещё на улице. Но я за каким-то хреном притащился сюда с вами, ещё и на камере засветился перед тем, как ослепить её! Если ты мозг обронил по дороге, то сходи, поищи, — парировал Сяо Чжань.       — Охренел? Нет, я реально тебе сейчас зубы прорежу… — заморгал обескураженный Ли Минь, а Сяо Чжань, потеряв к нему всякий интерес, снова обернулся к Ибо:       — Я просто хочу добавить несколько штрихов. Разрешишь?       — Ли Минь, заткнись! Хватит шуметь! — оскалился Ицзян. — Пусть вице-президент рисует, если хочет.       Обиженный Ли Минь проворчал что-то себе под нос и отступил, но Сяо Чжань даже головы в его сторону не повернул. Не отреагировал он и на реплику Ицзяна. Он смотрел только на Ибо и ждал лишь его ответа.       — Ну? Что ты там придумал? — кивнул Ибо на стену, и Сяо Чжань едва не расплылся в счастливой улыбке.       — Смотри, если нарисовать книгу здесь, то получится будто она треснула школьника по голове. Тогда тут, — его рука очертила круг, — можно нарисовать звёзды. Как в мультиках.       Пульс Сяо Чжаня участился. Он в первый раз после перемотки упоминал пресловутые звёзды. Скрытого смысла преследовавшего их символа Сяо Чжань так до конца и не понял, кто бы дал ему подсказку, но звёзды всегда ассоциировались у него с одиночеством и болью. Далёкие, холодные, недостижимые. Точно таким же считал он и Ван Ибо. Всегда отделял его от себя, ставил их по разные стороны, хотя Ибо всегда был рядом, немного ершистый, острый на язык, но невероятно тёплый и близкий.       В груди болезненно, точно остриём звезды кольнуло, когда Ибо внимательно посмотрел сначала на Сяо Чжаня, а потом, наклонив голову, будто применяясь, — на рисунок. После чего протянул руку и нарисовал возле головы школьника чёрный пятиконечный контур.       — Типа того? — спросил Ибо, а у Сяо Чжаня зашкалил пульс.       — Ага.       Он подошёл и заполнил контур золотой краской. А потом часто-часто заморгал. Пора было перестать отождествлять звёзды с неразделённой любовью и ужасной болью.       Надежда. Сейчас они символизировали для него надежду.       — Тогда погнали, — кивнул Ибо, принимаясь рисовать новый контур на небольшом расстоянии от предыдущего. Сяо Чжань шмыгнул носом и чуть не пропустил, как Ибо добавил уже тише: — Ты это… круто придумал. Я как раз смотрел на рисунок и думал, чего не хватает.       — Я рад, что тебе понравилось, — сказал Сяо Чжань, закрашивая золотым заготовку звезды, и почувствовал, как сам изнутри наполнялся ярким сиянием.       Чувства рвались из него. Хотелось взять Ибо за руку, привалиться к нему плечом, как-то ещё коснуться. Но Сяо Чжань больше не допустит прошлых ошибок, он сохранил все воспоминания стёртой временной линии и должен с умом использовать это преимущество.       Вернувшийся сообщить, что всё чисто, Си Чао, опешил, обнаружив Сяо Чжаня, активно включившегося в процесс, но ничего не сказал.       Парни трудились больше часа и прилично устали. Закончив со звёздами, Сяо Чжань, не обращая внимание на ворчание Ли Миня, взялся подрисовывать за ним, потом импровизировать, и процесс так сильно его увлёк, что он забыл, где и чем занимался. Лишь окрик Гун Ицзяна вернул его в реальность.       — Готово, народ! Недурно получилось, а?       Он вытер руки о штаны и кинул опустевший баллончик в рюкзак. Ли Минь распрямился, хрустя позвонками, а Ибо стёр тыльной стороной ладони пот со лба. Его капюшон съехал, открывая всклокоченные волосы на макушке. Сяо Чжань повёл затёкшими плечами, склонил голову в одну сторону, потом — в другую, разминая шею.       — Вообще круто! Завучиха охренеет. Отойди, заучка, дай сфоткать, — вперёд вылез Си Чао, и, оттеснив замешкавшегося Сяо Чжаня, нажал на кнопку. — Блин, слишком темно, надо со вспышкой.       — На кой чёрт тебе сейчас? — спросил Ли Минь. — Завтра фоткай, сколько угодно.       — Ты что, совсем тупой? Завтра нам лучше не светиться поблизости. И думаешь, директор не пришлёт маляра быстренько всё замазать?       — Эх, столько трудов насмарку, — вздохнул Ли Минь. — Сфоткай тогда получше, потом скинешь мне.       — Договорились, — ответил Си Чао, и несколько вспышек осветили коридор.       — Собираемся, ничего лишнего не оставляйте, — объявил Ицзян, а потом закинул рюкзак на плечо. Пустые баллончики зазвенели друг об друга, и эхо разнеслось по пустой школе. Парни немедленно замерли и настороженно переглянулись.       Застывшими статуями они простояли буквально с полминуты, потом Си Чао выдохнул:       — Я уж думал, попались. Чёрт, давайте потише.       — Сорян. Двинули, — сказал Ицзян, первым спускаясь по лестнице.       Ли Минь потянулся за ним, Си Чао, рассматривая сделанные снимки, обогнал Ибо, а тот притормозил. Удостоверившись, что Сяо Чжань идёт, и всё нормально, Ибо скорым шагом настиг остальных.       Однако не успели они спуститься даже до второго этажа, как яркий луч света прорезал темноту школы, а в отдалении раздались тяжёлые шаги.       Парни замерли всего на мгновение, потом Ицзян сцапал Ибо, а Ли Минь подтолкнул Си Чао. Ибо попытался обернуться, но Сяо Чжань дураком не был, и наравне со всеми припустил к лестнице в другом конце коридора. Они старались не шуметь и вместе с тем смыться как можно быстрее. Сяо Чжань обернулся посмотреть, нет ли погони, и заметил на полу маленький светящийся прямоугольник. Чей-то телефон валялся там, почти на повороте, экраном вверх. А так как Сяо Чжаню уже посчастливилось сегодня увидеть заставки телефонов всех своих невольных спутников, то ярко-красный спорткар узнал без труда.       Похоже, Си Чао в суматохе не заметил, как выронил телефон.       Свобода была безумно близко, Гун Ицзян уже глухо стучал ботинками по лестнице, Ли Минь не отставал от него ни на шаг, и Сяо Чжань, наверное, должен был бы озаботиться в первую очередь о себе. Но Си Чао, этот болван, поместил в телефон прямые доказательства своей вины. А свет фонаря там, за ответвлением коридора, набирал силу — проснувшийся охранник делал обход. И телефон он обнаружит едва ли не сразу, когда преступники спустятся по лестнице. Конечно, его обладателя найдут не мгновенно, но то, что найдут, Сяо Чжань не сомневался — завуч найдёт способ обойти все блокировки, даже если придётся проверять каждого школьника по «Face ID».       Сяо Чжань затормозил резко. Не понимая до конца, что им двигало: геройство, благородство или безрассудство, он помчался обратно. Он мог бы перемотать и подхватить телефон в момент, когда Си Чао его только обронил, но Сяо Чжань ещё не пользовался способностью в этой временной линии. Он не был до конца уверен, сработает ли всё, как надо. И если честно, не очень хотел пользоваться способностью, чтобы не дай бог чего не запороть. Он не хотел плодить оборванные отрезки времени, не хотел менять ни секунды этого вечера, и вопреки собственному разуму верил, что справится сам.       Сможет. Успеет.       Сяо Чжань так разогнался, что чуть не поскользнулся на плитках. Затормозив, он схватил телефон и сжал его в руке. Свет фонарика был уже совсем рядом и, заворожённый близостью опасности, Сяо Чжань в первый момент замер, ожидая, что в следующую секунду яркий луч скользнёт по нему, а потом заметался, не зная, куда бежать.       И тут кто-то дёрнул его в сторону. Сяо Чжань от испуга чуть не вскрикнул, но через мгновение твёрдое тело прижало его к стене, а рот накрыла рука в кожаной перчатке.       Прямо на него, зло сверкая глазами, смотрел Ван Ибо.       Откуда он тут взялся? Сяо Чжань ведь видел, как он сбегал по ступенькам вслед за Ли Минем. Значит, он вернулся… за ним? Значит, это его «держись меня», не было простыми словами? От злости в его взгляде Сяо Чжань покрылся мурашками. Говорить было слишком опасно, но зато глазами Ибо уже четырежды обматерил незадачливого вице-президента по первое число. И Сяо Чжань был уверен, как только можно будет говорить не боясь быть застуканными, его ждала жестокая расправа.       Ибо потянулся к нему, и мочку обожгло горячим дыханием. За оглушительно застучавшим сердцем Сяо Чжань не сразу понял, что Ибо шепнул:       — Тихо.       А потом убрал руку. Прохлада мгновенно охватила согретые от тепла пальцев щёки, и Сяо Чжаня буквально заколотило. Он понимал, что реакции его тела несвоевременные, но пришлось сделать глубокий вдох, чтобы угомонить рёв крови в ушах.       Он кивнул и замер, ожидая, когда охранник пройдёт, чтобы им обоим можно было спокойно убраться отсюда. Однако луч фонаря, вместо того, чтобы погаснуть, повернул в их сторону. Теперь выругаться хотелось и Сяо Чжаню. Ответвление коридора, в котором они стояли, было тупиковым. Там располагалось лишь несколько учебных кабинетов. Бежать отсюда было некуда.       Сяо Чжань почувствовал накатывающую панику. Неужели всё-таки придётся перемотать? Ему не хотелось уничтожать этот момент между ними, но подставлять Ибо он не имел права. Он не для того его спасал, чтобы позволить поймать на хулиганстве. В прошлый раз обошлось, но… тогда с ним не было Сяо Чжаня.       Неужели время снова издевалось? И даже вернувшись назад, Сяо Чжань будет наблюдать как не одно, так другое отбирало у Ибо блестящее будущее? Как они разделялись снова и снова? Ледяные мурашки прошли по спине, в груди стало тесно от накатившего сожаления. Неужели сны были просто снами, а он — дураком, раз в них поверил?       А потом Ибо сгрёб его за грудки и потащил в конец тупика. Сяо Чжань поддался, не понимая, что происходит. Отсюда не было выхода, негде было даже спрятаться, но тем не менее Ибо шёл вперёд. И когда он дёрнул первую дверь, Сяо Чжань наконец понял. Ибо не собирался сдаваться и искал решение даже в такой провальной ситуации.       Сяо Чжань метнулся к двери на другой стороне. Толкнул. Заперто.       Переглянувшись, они с Ибо принялись на пару проверять все двери в коридоре, подгоняемые приближающимся светом фонаря. Когда до конца тупика оставалось всего два кабинета, одна из дверей поддалась. Сяо Чжань чуть не запищал от радости.       Свет мазнул по стенам в начале коридора, Ибо в один прыжок добрался до Сяо Чжаня, залетел в кабинет вслед за ним и притворил дверь.       Сердце колотилось как бешеное. Сяо Чжань не мог поверить в удачу. Вот так повезло! Хвала небесам, они спасены!       — Ты зачем вернулся? Мало было приключений? — яростно шепча, накинулся на него Ибо и довольно болезненно стукнул в плечо.       Это мигом вернуло Сяо Чжаня с небес на землю.       — Нет, мобильник твоего друга подбирал, — и он достал из кармана телефон Си Чао.       Ибо покосился на него сначала с подозрением, но потом узнал.       — И ты ради него… — растеряно пробормотал он.       — Да тут же прямые улики, — взмахнул Сяо Чжань телефоном, после чего старательно спрятал в карман. — А вот ты спокойно мог уйти, а теперь мы вместе… — начал он, но Ибо внезапно шикнул на него и угрём скользнул к двери. Теперь и Сяо Чжань услышал, как охранник дёргал ручки, проверяя заперты ли кабинеты.       — Твою мать, — выругался Ибо, когда прикрыл дверь.       Сяо Чжань уже успел расслабиться, но оказалось рано. Ничего ещё не кончилось. Он развернул к себе ладонь и в нерешительности закусил губу. Неужели всё-таки их застукают, и останется один единственный выход? Он не хотел, совсем не хотел.       А потом Ибо вдруг схватил его за руку и снова куда-то потащил.       — Не висни, а? Надо найти, где спрятаться.       Ибо дёрнул так сильно, что Сяо Чжань врезался ему в плечо. Ибо смерил его убийственным взглядом, но смолчал, лишь крепче стиснул ладонь и поволок в конец класса.       Пока Сяо Чжань снова думал о сверхъестественных путях решения, Ибо руководствовался самыми обычными, житейскими.       Сяо Чжань плохо видел в полумраке, поэтому ступал чётко за Ибо. Со своей природной неловкостью он запросто мог пересчитать бёдрами все парты в классной комнате, наделав при этом громоподобного шума, однако каким-то чудом ему удавалось маневрировать в узком проходе. То ли от испуга его инстинкты обострились, то ли Ван Ибо своими прикосновением передавал ему уверенность, но они благополучно добрались до противоположной стены. Ибо распахнул створки шкафа, но внутри не оказалось места — всё было заставлено реквизитом, учебниками и разным хламом.       — Зараза, не подходит… — в сердцах выпалил Ибо и покосился на Сяо Чжаня.       Тот честно пытался сосредоточиться, но сердце готово было выскочить из груди, а ладонь натурально жгло. Оценив его бедственное положение, Ибо сам оглядел класс и, приняв решение, потянул размякшего Сяо Чжаня за собой.       — Залезай, — сказал он, подталкивая его в спину.       Сяо Чжань моргнул, а потом, сложившись в три погибели, запихнулся под закрытый с трёх сторон учительский стол. Ибо верно разгадал единственно достойное укрытие в классе. Места под столом было не особо-то много, а потом не стало вовсе.       — Подвинься, — проворчал Ибо, втискиваясь между боковой стенкой и Сяо Чжанем.       Острый локоть впился в живот, висок стукнулся со лбом, и в кромешной темноте Сяо Чжань увидел, как из собственных глаз посыпались искры.       — Не толкайся! — зашипел он. — Вроде худой, а уместиться не можешь!       — Хватит пихаться, сиди спокойно! — огрызнулся Ибо, отвоёвывая себе место. — И подбери ноги, торчат!       — Да не могу я… — оскалился Сяо Чжань и хотел уже ответить что-нибудь едкое, когда Ибо продвинул руку ему за спину и случайно провёл по рёбрам.       Острый приступ щекотки заставил тело неестественно выгнуться. Сяо Чжань чудом подавил писк, а Ибо, словно почувствовав готовящийся разрушительный импульс, подставил ладонь, иначе Сяо Чжань зарядил бы коленом в столешницу. Зашипев от боли, Ибо попытался лягнуть Сяо Чжаня, а тот, стараясь увернуться, вжался в угол. Нога взлетела в воздух из-за стола, и Ибо, процедив что-то в духе «отрастил макаронины», перехватил её под коленом и для верности запихал подмышку. От этого движения затылок Сяо Чжаня съехал, и сидеть стало совсем неудобно.       — Ты меня пополам сложишь, — сдавленно проговорил он, когда дверь внезапно распахнулась. Оба разом прекратили возню, застыв в тех позах, в каких находились.       Сяо Чжань перестал замечать боль в заломленной шее и криво согнутой спине, и, кажется, забыл, как дышать. Хотя особо и не было чем. Под столом стало чертовски жарко, на висках Ибо уже блестел пот — тепло одетые, они набегались по школе, а сейчас почти прижались друг к другу. Если бы не выставленная позади Сяо Чжаня рука, Ибо придавил бы его сверху. Его плечи с трудом помещались, и сейчас, напряжённые, казались ещё шире. А как Ибо уместил под столом свои не менее длинные ноги, Сяо Чжань боялся представить.       От порога послышались шаги, луч света пролился на пол совсем рядом. Ибо скосил на него взгляд, и его рука, всё это время державшая его вес, подогнулась. Ибо обрушился животом на Сяо Чжаня, а тот не издал ни звука лишь потому, что больно закусил губу. Он просел глубже, и шея заняла ещё более неестественное положение. Ибо попробовал сдвинуться, и Сяо Чжань чуть не вскрикнул от боли, потому, изловчившись, прижал его рукой, призывая замереть.       Яркая полоска утекла вверх и вдаль по кабинету. Сяо Чжань сжал плечо Ибо, сигналя, что всё нормально. Хотя по-честному назвать таковым своё положение не мог. Он горел там, где Ибо вжимался в него животом, и весь взмок от волнения. От накатившего страха он перестал чувствовать ноги, пугающее онемение заставило шевельнуться. Вероятно, подумав, что Сяо Чжань соскальзывает, Ибо крепче впился пальцами в мягкое под коленом, невольно сдвигая пальцы на бедро.       Расползающаяся реальность вернула себе чёткость. По телу Сяо Чжаня пронеслась жаркая волна вслед за холодной, хороня его под наплывом ощущений. Он почувствовал, как напряжён Ибо, как часто и неглубоко дышал, как его сердце заполошно колотилось прямо ему в солнечное сплетение. Сяо Чжань сглотнул и прикрыл глаза, пытаясь подстроить ритм дыхания под эталон своего спокойствия. Через несколько мгновений они с Ибо дышали как один организм.       Шаги раздались отчётливо, будто совсем рядом. Сознание плыло от страха, из-за шума в ушах Сяо Чжань не мог понять, с какой стороны они доносились. Он задрожал, усилием воли подавив панику. У них будет шанс, даже если луч света направят прямо в лицо. Оттолкнуть охранника, схватить Ибо и бежать прочь со всех ног.       Однако через мгновение снова стало темно, дверь захлопнулась, а в замке дважды провернулся ключ. Шаги затихли по коридору.       — Твою ж… — сквозь стиснутые зубы процедил Ибо, тоже понимая, что они заперты.       Он отпустил ногу Сяо Чжаня и перебрался через него наружу. Сяо Чжань, точно креветка, вылез следом. Шея ныла, и стоило наклонить голову, ряд позвонков с хрустом встал на место.       — Ну что, скучно тебе жилось? Авантюра набрала обороты, — хмыкнул Ибо, поднимаясь на ноги и разминая колено. — А Си Чао я точно ебало начищу, когда выберемся. Надо только придумать, как… В смысле, как выбраться, а не как начистить… — добавил он, а Сяо Чжань прыснул.       — Про воспитательные меры я тоже не прочь послушать, — сказал он, с кряхтением поднимаясь. — Давай посмотрим, сможем ли мы вскрыть замок?       Однако, осмотрев его и порывшись в шкафу, они не нашли ничего подходящего для деликатного взлома, а грубая работа вернула бы к ним внимание охранника.       — Гиблое дело, — покачал головой Сяо Чжань, вертя в пальцах отвёртку.       — Брось её, попробуем по-другому… — отозвался Ибо, подмигнул и помчался к окну. Распахнув его через мгновение, он высунулся наружу и осмотрелся. — Эй, Сяо Чжань, давай сюда! Я знаю, как выбраться!       Его сияющий вид насторожил Сяо Чжаня, но он всё-таки подошёл. Повеяло свежестью, и его пробрало мурашками. Напротив окна рос самый обычный дуб с раскидистой кроной и шершавым стволом. Сяо Чжань сразу всё понял, но не успел высказаться насчёт рискованного плана, как Ибо затараторил:       — Смотри, сначала спрыгиваем на эту толстую ветку, с неё вполне реально спуститься на ту, что пониже, а там и до земли недалеко. Это задний двор, сразу драпанём к забору. Круто я придумал, а? — Ибо чуть не распух от гордости, а Сяо Чжань вздрогнул.       Голова закружилась, и он, не контролируя себя, вцепился Ибо в плечо, когда ему показалось, что тот уже хотел забраться на подоконник.       — Нет, это слишком опасно! Пожалуйста, не надо! Ибо, я не могу…       «…покалечить тебя снова». Слова булькнули в горле, пальцы впились едва ли не в кость. Сяо Чжань не мог сказать правду, но она, болезненным и кривым воспоминанием, промелькнула перед глазами: Ибо, распластанный на дороге и неспособный двинуться. Кровь на его лице и леденящий душу ужас. Что если и сейчас…? «Козырь в рукаве» теперь казался неподъёмным грузом.       — Да не опасно, второй этаж всего! Ты же в детстве по деревьям лазил, это то же самое. Подумаешь, пару синяков заработаем. Или ты не…       Ибо вдруг осёкся и уставился на Сяо Чжаня, захлопав глазами. Тот решил, что это выход, и кивнул. Он и правда за всё детство не залез ни на одно дерево, его увлекало другое. Пусть Ибо сочтёт его трусом, идиотом, кем угодно. Но только не прыгает из окна!       — Кхм, тогда… — Ибо кашлянул и покосился на судорожно сжатую руку на своём плече, но убрать её не попросил. — Тогда я пойду первым, а ты за мной. Не бойся, я не дам тебе упасть, ты главное вниз не смотри. Смотри… не знаю, на меня, что ли.       И он перевёл взгляд на Сяо Чжаня и завернул губы внутрь. Его уши покраснели. Сяо Чжань заметил это в полумраке кабинета и пробирающемся через густую крону дерева свете луны. Сейчас он знал наверняка, что означало это смущение. Крошечные точки краски на лице Ибо напоминали веснушки, но Сяо Чжаня обуяла внезапная паника. Ему показалось, что эти мелкие точки засветились и вот-вот расширятся, как чёртовы шрамы в виде звёзд.       — Нет, пожалуйста, не надо! — он готов был зарыдать. — Давай подумаем ещё, давай пересидим до утра! Или пошумим, а когда охранник откроет, ломанёмся через него на выход!       — Да ты бедовый совсем, даром, что в школьном совете! — присвистнул Ибо. — Это же гораздо рискованнее! Надо по тихой свалить. Ты сможешь! Главное, не очкуй, — продолжил он мягким голосом и успокаивающе провёл по кисти Сяо Чжаня. — Мы будем делать всё вместе, не спеша. На вот, возьми, чтобы не скользило по стволу.       Увидев, что он стягивал перчатки, Сяо Чжань яростно замотал головой. Страх снова скрутил, однако Ибо решительно впихнул перчатки ему в ладонь и заставил сжать кулак.       — Надевай, сказал! Тебе нужнее. А за меня не беспокойся, я привыкший.       Сяо Чжань вздрогнул, ощутив знакомое прикосновение кожаной ткани. В прошлом он изучил каждую деталь на той перчатке, каждый стежок на прошитой цифре «восемьдесят пять». Спустя годы перчатка снова вернулась к нему, только на этот раз Сяо Чжань её не крал.       Ван Ибо отдал её сам.       — Давай уже уберёмся отсюда, а? Я так жрать хочу, — сказал Ибо.       Где-то там, в ночи, стрекотали насекомые, ветер шелестел в раскидистой кроне, и больше ничто не нарушало тишины. Тишины, в которой Сяо Чжань почувствовал себя уверенно просто потому, что глаза Ибо горели азартом и жаждой приключений.       С каждой секундой Сяо Чжань сбрасывал с себя степенность прожитых лет. Учёба заграницей, работа дизайнером, ответственность перед заказчиками и начальством — всё отошло на задний план, поблекло. Он снова стал мальчишкой, который получил второй шанс. Возможность исправить свои ошибки. Не тупить и не бояться сказать или сделать что-то важное. Ну, и немного поозорничать. Ибо рядом, и Сяо Чжань пойдёт за ним куда угодно.       Он не позволит ему упасть и пораниться. Больше никогда в жизни.       — Хорошо, — сказал он, — только давай поосторожнее, ладно?       — Поздно, вице-президент, — усмехнулся Ибо и забрался на подоконник. — Теперь, когда ты будешь призывать школяров к порядку, я тебе не поверю.       — Не настолько уж я и плох, — пробубнил Сяо Чжань, забираясь следом.       — А и не говорил… — поджал плечо Ибо, а потом кашлянул: — Ну ладно, я пошёл.       И оттолкнулся от подоконника.       Через мгновение он приземлился на изогнутый сук и схватился за мелкие ветки.       — Порядок, — показал он большой палец. — Твоя очередь, я подстрахую.       Ибо встал устойчиво, обхватил крупную ветку одной рукой, приготовившись второй, в случае чего, подхватить Сяо Чжаня. Тот глубоко вдохнул и медленно выдохнул, заметил, что слишком сильно вцепился в косяк. Перчатки были ему велики, поэтому липучки пришлось залепить поплотнее. Сяо Чжань неосознанно пригладил торчащие язычки и глянул вниз. Ветер прянул в лицо. Несмотря на второй этаж, земля показалась внезапно далёкой. Голова закружилась, но окрик Ибо отвлёк Сяо Чжаня от созерцания газона:       — Эй, не смотри туда! Просто сделай это! Давай сюда, ко мне…       Сяо Чжань поймал его взгляд, отбросил сомнения и прыгнул.       Приземлился он чётко, но ветка провисла под его весом и закачалась. Сяо Чжань не был уверен, что удержится, но обручем обвившая предплечье ладонь вселила уверенность.       — Молодец! Ты просто молодец! — сказал Ибо, подтаскивая его руку ближе к более прочной опоре. — Нужна передышка или пойдём дальше?       — Дальше, — сглотнул Сяо Чжань, потому что сердце молотило так, что могло не выдержать.       Ибо кивнул и полез дальше. Сяо Чжань медленно последовал за ним. Он не притворялся, просто не был уверен, что ноги не подведут в ответственный момент. Ибо же ступал уверенно и грациозно, точно провёл сознательную часть жизни лазая по деревьям. Проходя опасный участок пути, он неизменно оборачивался и указывал, где нужно быть осторожнее. Добравшись до места, откуда можно было слезть, Ибо ловко перебрался на нижнюю ветку и жестом подозвал Сяо Чжаня.       — Боюсь, эта ветка двоих не выдержит. Я спрыгну, а потом ты спустишься. Не бойся, тут уже фигня осталась.       — Ладно, — кивнул Сяо Чжань и задержал дыхание.       Выдохнул он, когда Ибо спрыгнул в траву. Пробежав два шага, он остался на ногах, а после развернулся и широко улыбнулся. Сяо Чжань показал ему большой палец, а потом спустился на нижнюю ветку. Она и правда пружинила под ногами, и стоять на ней долго было рискованно. Сяо Чжань покачался на ней, примерился и оттолкнулся.       В момент, когда он прыгнул, ветка хрустнула, и нога Сяо Чжаня неудачно соскользнула. Сообразив, что посадка будет жёсткой, он попытался сгруппироваться, но не успел. Ван Ибо вместо того, чтобы отскочить, метнулся вперёд, раскрывая руки. Сяо Чжань, кажется, сдавленно вскрикнул, а после они, сцепившись намертво, как две колючки репейника, покатились по газону, сминая цветы.       Когда земля перестала вращаться, Сяо Чжань оказался сверху, придавив Ибо, а вокруг своей талии почувствовал крепкое объятье.       — Ох, блядь! Хрена ты такой тяжёлый, вице-президент? — немедленно выругался Ван Ибо, сталкивая Сяо Чжаня с себя.       Упав рядом на бок, тот попытался понять, болело ли у него что-нибудь. Однако стараниями Ибо, он отделался лёгким испугом. Если не считать колотящегося на грани инфаркта сердце. Может, будет пара синяков, как Ибо и предупреждал, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что…       — На хрена ты меня ловил? — проговорил Сяо Чжань растеряно. — Я бы сам спрыгнул…       — И сломал себе шею? — проворчал Ибо, садясь и потирая свою. — И что бы я потом с тобой делал? Тебя же неспроста прозвали ходячим бедствием.       Ясное дело, что сделал бы. Сбежал и скрывался от собственной совести четыре сраных года. Именно так поступил Сяо Чжань, бросив Ибо в беде. А вот он напротив, ни за что на свете не оставил бы Сяо Чжаня, выйди вдруг его приземление неудачным. Он так боялся, что Ибо ненароком покалечится, не предполагая, что тот мог расшибиться… спасая его, дурака.       — Прости, я не думал, что так получится. — Сяо Чжань понурил голову. — Спасибо.       — Эй, да ладно тебе, чего так серьёзно? Подумаешь, устроил моей заднице «дежавю» лестницы, ничего страшного.       Да точно, ситуация до боли походила на их самый первый контакт. Сяо Чжань поднял взгляд. Ибо смотрел на него и улыбался. Весело, довольно. В его растрёпанных волосах застряли травинки, а в глазах плясали задорные огоньки.       В груди стало тесно, но её обдало теплом, а не обжигающим жаром возвращающейся способности. Ничто в целом мире не могло превзойти то нежное и светлое, что чувствовал Сяо Чжань к этому человеку, которого без колебаний мог назвать родным.       И он понял, что если сейчас промолчит, то будет корить себя до скончания жизни, а потом отматывать и корить по новой.       — Ибо, я должен признаться, — начал Сяо Чжань, вздохнув, и продолжил, поймав недоумённый взгляд: — На самом деле я не боюсь высоты. Просто не хотел, чтобы ты покалечился.       Ван Ибо моргнул и приоткрыл рот, переваривая информацию. Его уши быстро приобрели приятный глазу пунцовый цвет.       — Э-э-э…       — Вон они! Какого лешего расселись, черти, когда драпать надо? — раздался отчаянный шёпот со стороны забора, и спустя несколько секунд на них налетели три тени.       — Ибо, вы почему отстали? — спросил Ли Минь. — Дай угадаю, вице-президент затормозил? Что, всё-таки зассал? Я предупреждал, что ты у меня землю жрать будешь, если проколешься? Готовься! — набросился он на сидящего на земле Сяо Чжаня с обвинениями.       Тот вздохнул и поднялся, отряхиваясь. Что ж, реальность другая, а мешающие факторы те же. Чтобы добраться до сердца «босса», требовалось победить трёх мини-боссов на уровне сложности «безумие». С пустым инвентарём, без сохранений, правда, с очками опыта. Сяо Чжань был готов. В этот раз ему хотя бы дали договорить фразу до конца.       Однако ответить Ли Миню он не успел, потому что рядом вырос Ван Ибо.       — Вообще-то у меня другой вопрос. Из вас, болванов, никто ничего не терял?       Молниеносным движением он отвесил Си Чао подзатыльник и посмотрел на Сяо Чжаня. Тот одобрительно кивнул.       — Да, я, — упавшим голосом проговорил Си Чао, потирая затылок. — Телефон. Простите, ребят. Всю вину я возьму на себя, не переж…       — Твой, кажется? — с ленцой перебил его Сяо Чжань, достал мобильный и мгновением спустя уже светил фонариком в лицо Си Чао.       — Ох, блин! — воскликнул тот, ослеплённый. — Смотрю, ты не любишь оставаться в долгу.       Пока он пытался проморгаться от яркого света, Ли Минь проворно выхватил мобильный из рук Сяо Чжаня и покрутил в руках.       — Реально, твой! Блядь, Си Чао, пронесло! Сяо Чжань спас твою шкуру!       Си Чао забрал телефон, и тот, увидев его оторопелое лицо, радостно сбросил блокировку. Си Чао моргнул и уставился на Сяо Чжаня.       — И ты из-за… Я ведь… Да ладно? — от переизбытка эмоций Си Чао не мог говорить связно, поэтому выдохнул: — Спасибо! Похоже, зря я обзывал тебя заучкой…       Сяо Чжань подумал, что его бедственная вылазка стоила такого искреннего признания. Краем глаза он заметил, как отводя взгляд, улыбался Ибо, словно слова Си Чао обрадовали и его. Но не успел Сяо Чжань ответить на благодарность, как над ними грянул строгий голос Гун Ицзяна, прежде не участвовавшего в дебатах:       — А вы не хотите отсюда убраться? Так-то мы до сих пор на территории школы, и старик Ли может в любой момент вытряхнуть свои кости в сад. Валим, а?       — Ты прав, как всегда, — кивнул Ли Минь, и парни, не сговариваясь, сорвались с места.