Найду тебя по звёздам

      Идя к Ван Ибо домой, Сяо Чжань несколько раз поймал себя на мысли: а не задремал ли он? Вдруг это опять один из тех чёртовых снов чужого счастливого будущего, которые он повадился подсматривать? Пару раз он пытался ущипнуть себя, но останавливался. В конце концов, какая разница. Если это сон, пусть не кончается. Ибо с ним, большего и не нужно. Если расстаться с рассудком — цена счастья, то он точно не будет за него цепляться.       Борясь с собой, Сяо Чжань не сразу заметил, что у Ван Ибо уже покраснела вся кисть. И, когда тот в очередной раз потянулся больно себя ущипнуть, перехватил его пальцы.       Ибо посмотрел на него, и в его взгляде отразились надежда, радость и страх. Но не тот страх, от которого хотелось перемотать время, чтобы предотвратить кошмарную оплошность, а то же самое опасение, что терзало Сяо Чжаня.       — Я не фантазия, — мягко улыбнулся он. — А вполне себе из плоти и крови.       — Верю. Только в тебя и верю, — отозвался Ибо, перехватывая его ладонь. — Потому что иногда мне кажется, будто я живу в виртуальной реальности, но загрузил чужое сохранение, а своё собственное, исходное, затёр, — смущённо признался он.       — По-моему, ты слишком много играешь в игры, — улыбнулся Сяо Чжань.       — Может быть, — усмехнулся Ибо, и его пальцы утекли из ладони, словно вода.       Он поправил чёлку, хотя в тёмном переулке его лица и так не было видно, и Сяо Чжаня снова больно кольнуло в грудь.       — У меня тоже бывает такое чувство, — добавил он. — Но для меня реальность — это то, что я сам определяю. Здесь и сейчас я хочу быть с тобой.       Ибо шумно втянул воздух, но ничего не сказал.       Они дошли до его дома, пересекли маленький дворик и поднялись в квартиру.       — У меня не шикарные апартаменты. Может, лучше было бы в гостиницу… — переступив порог, Ибо заметно занервничал, что отразилось на скорости его речи и глубине тембра.       Он уже собирался отступить в темноту квартиры, как Сяо Чжань поймал его руку и потянул к себе:       — Я же сказал, что мне понравится всё, связанное с тобой. К тому же, я не планирую сильно отвлекаться на обстановку, — усмехнулся он и, шагнув к Ибо, вжал его в стену.       Пришпиленная рядом с головой кисть дрогнула, когда Сяо Чжань провёл по ней пальцами. Ван Ибо повернул голову, и его глаза завораживающе блеснули в полумраке, а губы с влажным звуком приоткрылись. Сяо Чжаня потянуло к ним, как магнитом. В конце концов, в парке Ибо тоже поцеловал его без спроса, и барьер между ними пал.       Сяо Чжань чуть не упустил его кисть, когда утонул в мягких и тёплых губах. Голова кружилась от свежего аромата, исходящего от Ибо. Сяо Чжань прихватил его пухлые губы, вылизал их и раскрыл языком нежные створки, чтобы поцеловать глубоко и жарко. В какой-то момент он несдержанно вжался в Ибо, и тот охнул. Томный выдох прокатился по коже опаляющим огнём. Сяо Чжань задрожал и, ласкаясь ещё яростнее, спустил руки с плеч на пряжку ремня, собираясь, как и обещал, лишить Ван Ибо штанов.       Но его кисти перехватили.       — Сяо Чжань, как далеко ты планируешь сегодня зайти?       Ибо звучал глуше обычного. Наверное, от возбуждения, потому что сам Сяо Чжань тоже не мог сейчас, после самых сладких в мире поцелуев, совладать с голосом. Он пьянел от близости Ибо, от его податливости и робости, и, распробовав поцелуи, не собирался останавливаться. Хотелось взять всё. И всё отдать.       — Так, чтобы не вернуться назад, — заявил он, раз и навсегда всё для себя решая. Его частое дыхание красноречиво заявляло о желаниях. — Если ты, конечно…       — Меня устраивает, — быстро сказал Ибо. — Но давай не будем спешить, у нас вся ночь впереди. Хотя бы в квартиру зайдём.       Сяо Чжань хотел поправить его, что впереди у них вся жизнь, а не только ночь, но смутился своего нетерпения.       — Да, ты прав. Извини, я просто… так долго этого ждал.       — Всё нормально, — тихо сказал Ибо, отвернулся и прошёл в зал. Спустя секунду у дивана вспыхнул холодным светом ночник. — Я скоро вернусь. В холодильнике есть напитки.       Как только он скрылся в ванной комнате, наваждение стекло с Сяо Чжаня.       Чёрт! И как он не почувствовал, что Ибо напряжён? Как не понял, что тот зажался, испуганный его напором? Даже не включил верхний свет, чтобы остаться в тени.       Сяо Чжань поколебался, но не стал возвращать момент. Он пообещал себе, что не будет делать этого без острой необходимости. Они со всем справятся, постепенно. Сяо Чжань никогда не оставит Ибо, поможет ему снова поверить в себя. Сам, без супер сил. Только силой своей любви.       Оставшись в одиночестве, Сяо Чжань осмотрелся. Всего одна комната, обстановка самая обычная, но на удивление она быстро окутала уютом. Абсолютно всё здесь завораживало, каждая вещь помнила прикосновения Ибо, хранила его запах.       Сяо Чжань с пылом тактильного маньяка прошёл по комнате, дотрагиваясь абсолютно до всего, а потом свернул в кухонный закуток. Вымыл руки, раскрыл холодильник. Поколебался между пивом и газировкой и всё-таки выбрал в пользу последней. Когда он с Ибо, не нужен алкоголь, чтобы опьянеть.       Опустившись на диван, Сяо Чжань чуть по лбу себя не хлопнул. Заявил, что хочет дойти до конца, а приобретением некоторых нужных вещей не озаботился. Слишком самонадеянно было брать с собой на первое свидание смазку и презервативы. Хорошо, хоть душ принял перед выходом. Что ж, не конец света, они могут обойтись руками, например…       Но когда Ван Ибо вышел из ванной, в простой футболке и домашних штанах, с влажными после душа волосами, Сяо Чжань сильно засомневался в своей устойчивости. Внезапно открыв в себе одержимость до каждой части тела Ван Ибо и его самого в целом, он порывисто поднялся, и через мгновение сплёл с его пальцами свои задрожавшие. Не сделай он этого, уже как маньяк гладил и трогал бы Ибо везде, до смерти пугая своей страстью.       Сяо Чжань и сам не понимал, что с ним творилось, но голова кружилась, а в груди пылал такой пожар, что хотелось прыгнуть в бассейн со льдом. Или напротив, сгореть дотла.       Потянув Ибо к себе за подбородок, Сяо Чжань снова приник к его губам. Попытался не набрасываться, но жадность быстро раззадорила. Волны мурашек атаковали одна за другой, и, когда Сяо Чжань очнулся от накрывшего желания, то уже не целовал, а безжалостно кусал пухлые губы, крепко держа лицо Ибо в руках. Живот горел огнём, перед глазами всё плыло.       — Хочу тебя! Небеса, так хочу… Просто умираю… Пожалуйста, Ибо, пожалуйста! — взмолился он, сам не понимая, о чём именно просил.       — Идём, — твёрдо заявил тот, увлекая его за собой.       Диван, на который они опустились, оказался достаточно широк, чтобы без труда уместить обоих. Сяо Чжань чуть не сошёл с ума, когда ему дали доступ к телу. Он ласкал везде, целовал до исступления, и не сразу заметил, что Ибо лишь позволял себя трогать, но инициативу не проявлял, просто держал руки у Сяо Чжаня на талии.       — Всё нормально? — обеспокоенно спросил тот. — У меня такое чувство, будто… будто я тебя заставляю.       Ибо тут же повернул голову, умело ныряя половиной лица в густую тень. В его взгляде сквозило желание и что-то ещё. Мутное, тёмное. Нечто, что не давало расслабиться и получить удовольствие. А Сяо Чжань не мог его от этого избавить.       — Нет. Просто не знаю, что делать. У меня ведь… никого не было, — Ибо закончил почти шёпотом, и в этом пронеслось столько чувств, что от мурашек стало больно.       — Тогда просто делай, что я скажу, — ляпнул Сяо Чжань.       Лицо Ибо дрогнуло, а взгляд стал таким въедливым и строгим, что Сяо Чжань понял, на что толкнули его волнение и неловкость. Он выставил себя перед Ибо тем, кто имел богатый сексуальный опыт, а не один единственный случайный раз, когда хотел проверить, отболело ли сердце.       Сразу стало стыдно за это преимущество. Горьковатый вкус сожаления обжёг горло, правую ладонь закололо, но Сяо Чжань не стал перематывать. Будет исправлять косяки словами.       — Просто расслабься, это же не экзамен. Давай разденем друг друга. Сними с меня рубашку, пожалуйста, — сказал он, забираясь сверху.       Ибо едва слышно охнул от его веса, но послушно положил ладони на поясницу. Тепло приятно обволокло, и Сяо Чжань чуть не замурлыкал от удовольствия. Он упёрся руками по обе стороны от головы Ибо, ощущая под собой жар лавы.       И он собирался разбудить этот вулкан.       Под его бёдрами уже было твёрдо, но что-то подсказывало, что это не предел. Чтобы ускорить процесс, Сяо Чжань с наслаждением потёрся об Ибо, пока рубашка нежным шёлком стекала с плеч, увлекая по спине рябь мурашек.       — Так лучше. Теперь я, — Сяо Чжань обхватил Ибо руками и с кряхтением поменялся местами, затаскивая его на себя. Потянул через голову футболку и едва не застонал, коснувшись обнажённой спины. — Боги, какой ты горячий…       Кровь ускорила бег. Хотелось поскорее раздеть Ибо полностью, оказаться кожей к коже, губы в губы, не разделяться никогда. Сяо Чжань приподнял голову и вжался мокрыми губами в длинную шею, ощущая такой же заполошный пульс, как свой собственный. Он снова поменял их местами, встал на колени, прижался грудью, оттопыривая задницу и, выдохнув «теперь брюки», присосался к мочке уха. Зефирная мягкость под языком отдавала сладким и свежим, и Сяо Чжань ощутил, как по телу разлился яд неистового желания. К нему лишь горьким примешивалась несмелость Ибо, и Сяо Чжаня всего на миг накрыло душной обидой, но он повторил себе, что нужно быть терпеливым.       Сяо Чжань заводился, когда руки Ибо расстёгивали и стаскивали с него брюки, гладили бёдра. Он помогал, извиваясь, как гусеница, и, оставшись в одном белье, снова прижался к Ибо низом живота.       Дела там сейчас и правда обстояли лучше. Сяо Чжань не сдержал довольной улыбки и, откатившись назад, потянул с Ибо штаны. Заманчивые очертания крепко стоящего члена проявились через бельё, и Сяо Чжань потрясённо замер.       — Чёрт побери, какое богатство ты скрывал! — выдохнул он, и Ибо завозился, явно смущённый этим смелым заявлением.       Его рука дёрнулась прикрыть причинное место, но Сяо Чжань, без раздумий поддаваясь нахлынувшей похоти, наклонился и обхватил губами головку через бельё. А после почувствовал себя зажатой между страниц закладкой — Ибо вскинулся, сгибаясь пополам.       — Сяо Чжань, что ты делаешь? Зачем?       — Я хочу. Ты позволишь? Пожалуйста… Тебе понравится, обещаю, — он надавил ладонью Ибо на грудь, пытаясь вернуть его в горизонтальное положение.       Тот поддался неохотно, словно заевший механизм. А потом с выдохом покорился.       Сяо Чжань стащил с него бельё, сглотнув от вида крупного члена. Наклонился и, не дотрагиваясь, втянул его аромат. Оказалось, смотреть — тоже удовольствие. Член Ван Ибо, красивый, крепкий, умеренно оплетённый венками, чуть сужался кверху в выраженную головку. Больше не было сил сдерживаться, и Сяо Чжань медленно вобрал его в рот.        Предсемя брызнуло на язык и, смешавшись со слюной, дало невероятный вкус. Сяо Чжань, смакуя его, облизал головку внутри рта, пройдясь по ней языком несколько раз, прежде чем двинуться дальше.       Ван Ибо тихо застонал, и эта реакция подстегнула на решительные действия. Сяо Чжань расслабил горло, уверенно пытаясь взять, сколько сможет. Подождал несколько секунд, скользнул вверх, а после, на выдохе, — вниз, до слёз из глаз, до недовольного ворчания желудка. Но останавливаться он не собирался, не после того, как стоны Ибо стали громче и развязнее.       Он расслабился, живот и бёдра мелко вздрагивали под ладонями. Сяо Чжань уверенно развёл его ноги и нырнул вниз, вбирая объёмную мошонку в ладонь, поглаживая промежность.       Ибо отреагировал уже не так зажато и отвёл бедро в сторону, раскрываясь. Сяо Чжаню показалось, что он услышал в сладком выдохе своё имя. Он приподнялся, рьяно раскачивая макушкой, пока на неё не опустилась тяжёлая рука. Принимая это за поощрение, Сяо Чжань скользнул рукой ниже, наконец дотрагиваясь до заветного места между ягодиц.       Он не пытался проникнуть внутрь, просто провёл по ободку, сжавшемуся от его прикосновения, наслаждаясь жаром просыпающегося вулкана. Ибо не пытался его оттолкнуть, и Сяо Чжань осмелел. Может, сегодня не всё потеряно?       — У нас есть смазка? — спросил он.       Голос звучал хрипло. Значит, он в своём рвении всё-таки немного перестарался. Но оно того стоило.       — Есть, — кивнул Ибо.       Его напряжённый живот часто вздымался. Сяо Чжаню хотелось языком вычертить на нём «кубики», а потом нежно прикусить горошины сосков на груди. Так, чтобы Ибо выгнул спину и запрокинул голову.       Сяо Чжань засмотрелся, и Ибо, заметив застывший взгляд, притянул его к себе и поцеловал. За жадной грубостью ощущалась подкупающая неопытность, но Ибо учился быстро, и вскоре Сяо Чжань растаял от пряной ласки. Его затрясло, когда он позволил языку скользнуть в рот, облизал его и пососал, а потом принялся за губы, подхватывая неспешный чувственный ритм.       По телу скользнули волны мурашек, и он не сразу понял, что это руки Ибо погладили его и сжали. Сначала бережно, потом — с большим давлением. От этой боли было хорошо. Сяо Чжань застонал в поцелуй, а потом чуть не вскрикнул, когда Ибо обвил его, притянул за плечи и увлёк на глубину.       Мгновение спустя Сяо Чжань оказался на спине, а Ибо всем весом сверху. Твёрдый член прижался к его собственному, а широкие ладони обхватили ягодицы.       Сяо Чжань захлебнулся от эмоций. Распалённый, он задрожал от накрывающих его ощущений и не испытал никаких колебаний, когда подумал, что готов отдать Ибо главенствующую роль в любовном действе. Оказаться под ним, таким темпераментным и голодным. Ведь чем больше они целовались, тем сильнее Сяо Чжань чувствовал в прикосновениях к себе страстное желание, ласку и обожание.       И это заводило до предела.       В полумраке он видел только полутени, пляшущие на влажной чёлке, абрисе тела и той половине лица, что была на свету. Сяо Чжань умудрился распахнуть бёдра и, подняв ноги, сомкнул их крест-накрест на пояснице Ибо, прижимая его сильнее, заставляя съехать членом в расселину. От неожиданности Ибо больно прикусил его губу.       — Кто будет сверху? Я не против, если ты… — выдохнул Сяо Чжань.       Мёд сводящего с ума желания разлился по коже, навевая бриз мурашек. Рука будто сама потянулась и нежно коснулась щеки.       — Ты такой красивый.       Ван Ибо будто сломался, шумно выдохнул и скатился с Сяо Чжаня, а тот не сразу понял, что коснулся той щеки, которую Ибо всегда прятал. Он просто ощутил небольшую шершавость и жар под ладонью. Мёд быстро стал смолой.       — Нет, лучше ты… — хрипло отозвался Ибо, возвращаясь в инертное состояние.       Сяо Чжань прикусил губу, но он заслужил наказание посерьёзнее. Даже если он до крови будет бить себя по губам и рвать волосы, Ван Ибо всё равно не поверит, что красивый, что потрясающий, а эти шрамы заметны, лишь когда смотришь пристально.       Чувство вины снова сдавило грудь. Сяо Чжань готов был целовать пальцы его ног, умоляя о прощении, но если Ибо узнает, кто с ним это сотворил, возненавидит до конца дней. Как просить прощения, если нет оправдания поступку? Если ради прихоти испортил человеку жизнь? Сяо Чжань просто хотел любви, но судьба оказалась непреклонна.       Тогда на кой чёрт ему сдалась эта способность, если он не мог с её помощью исправить ошибку? Сяо Чжань готов отдать её или всего себя, если бы это помогло. Пока же он пожинал последствия, пытаясь исправить… загладить… подсластить…       Ван Ибо не позволил сетям сожаления сомкнуться над их головами.       — Ты передумал? — спросил он, и Сяо Чжань был уверен, таким спокойным тоном он принял бы как отказ, так и согласие.       В руках Ибо словно из воздуха появился флакончик, и по комнате разлился космический аромат. У Сяо Чжаня от запаха выделилась слюна, а взгляд намертво приклеился в заманчиво темнеющей ложбинке между раскрытых бёдер.       — Никогда.       Он подался вперёд и, забросив ногу Ибо себе на плечо, разомлел от того, как бесподобно она ощущалась, тяжёлая и длинная. А потом его пальцы, покрытые вязкой жидкостью, окунулись во влажный жар. Ибо беспокойно завозился под ним, устраиваясь удобнее, надавил пяткой в основание шеи, и Сяо Чжань поймал себя на мысли поцеловать эту крепкую голень и нежную кожу под коленом. Возможно, потом. Сейчас он боялся сделать лишнее движение.       — Всё нормально? — в очередной раз очертил он границы.       — Запоздалый вопрос, Сяо Чжань, твои пальцы уже во мне, — хмыкнул Ибо. — Я ведь уже согласился дойти до конца. Не обесценивай данное мной слово.       Ван Ибо звучал решительно, упрямо, как всегда разговаривал в старшей школе. Сяо Чжаня снова болезненно кольнуло в грудь, но возбуждение уже было невозможно остановить. Он бережно надавил на внутренний сфинктер, расширяя его круговыми движениями, вторая рука обернулась вокруг члена, лаская и с этой стороны.       Ибо дрожал, привыкая к чувству наполненности, шумно дышал и расслаблялся, принимая больше. Прикрыв глаза, он незаметно для себя начал покачивать бёдрами, двигаясь вниз, навстречу пальцам, и вверх, в ласкающую ладонь, желая получить всё удовольствие сразу. Сяо Чжань откровенно залюбовался им таким, распалённым, открытым, слишком гордым, чтобы попросить, но наслаждающимся тем, что давали.       И он подарит ему удовольствие, заласкает так, что Ибо забудет обо всём.       — Смазка с блёстками? — вдруг удивлённо спросил он.       — Что? — словно в забытьи произнёс Ван Ибо, а потом усмехнулся. — Ты всегда был выдумщиком, Сяо Чжань. Даже в такой момент…       — Нет, просто ты весь светишься.       Сяо Чжаню и правда показалось, что тело Ибо медленно набирало сияние, а в воздух от него взлетали серебристые пылинки, липли к влажной коже, слабо светились на лице, поблёскивали на ягодицах, между которых мерно двигались пальцы Сяо Чжаня.       — Наверное, такой свет, — хмыкнул Ибо.       Но Сяо Чжань всё равно остался при своём мнении, и, наклонившись, сладко его поцеловал. Надавил языком на тёплые мягкие губы, растаяв от того, как упруго они вернули форму, как одурманили колдовской сладостью.       — Больше не могу… Хочу тебя прямо сейчас! Можно?       Голос сбился. Голова уже кружилась от возбуждения.       Ибо рокочуще рассмеялся ему в шею, а после приподнял бёдра и направил Сяо Чжаня в себя. Тот был более чем благодарен, потому что, как только упругие стенки раздвинулись под напором члена, его размазало от ощущений. Он перехватил контроль и втолкнулся до конца, точно глубоко вдохнул живительного, щедро пропитанного феромонами воздуха. Затянул в себя аромат Ибо и эти странные блёстки, кружащие вокруг.       Ждать дольше было невозможно. Сяо Чжань почти сразу начал двигаться. Гладил жаркие упругие ягодицы, дышал прерывисто и едва не стонал, когда влажная глубина выпускала, чтобы снова крепко сжать.       — Сильнее… Ещё… Пожалуйста, — попросил Ибо, приподнимаясь к его губам.       Сяо Чжань задрал его бёдра выше и принялся вбиваться быстрее, а после наклонился и глубоким поцелуем припечатал голову к постели. Его язык утонул в вихрящейся ласке сочных губ и тёплого рта. Его обволокло и затянуло, как шаттл в бескрайние просторы космоса. Но Сяо Чжань не боялся, он чувствовал силу, которая мощным потоком лилась вдоль позвоночника, насыщая тело. Больше, с каждой секундой её становилось всё больше. Его тело словно подключилось к бесконечному космическому хранилищу.       Сяо Чжань вспомнил, что так и не сказал Ибо главного. Пожалуй, момент открыть сердце был неплох, но только он собрался, как Ибо притянул его к себе и снова толкнулся между губ языком, запечатывая слова. Пришлось повременить с признаниями, и Сяо Чжань в отчаянном удовольствии двигал бёдрами, входя снова и снова, ловя судорожные вздохи, которые мощным потоком наполняли его энергией.       — Давай кончим вместе? — сказал он, утекая с поцелуем на шею. Лизнул солоноватую кожу и кадык, обвёл языком угол челюсти.       Ибо со стоном просунул между ними руку и коснулся себя. Сяо Чжань приподнялся, удерживая под коленями отзывчивое тело. Кожа там действительно оказалась очень нежной. Ибо выгнулся, сжимаясь, и Сяо Чжань, войдя до упора, едва не полетел в бездну.       Перед глазами взвился рой сверкающих мушек, и Сяо Чжань долго моргал, чтобы их прогнать. Чтобы посмотреть, как широкая кисть с крупными пальцами дёргала готовый извергнуться член. Ибо с этого ракурса выглядел потрясающе. Его живот напрягся, грудь блестела от пота, на шее натянулись жилы, острый подбородок обратился вверх, и то, с какой готовностью он отдавался, прося сильнее и больше, сносило с катушек. Слова «ты прекрасен», увязли в горле, когда Ибо громко застонал, двинув кулаком в последний раз.       Сперма сверкающим перламутром растеклась по животу, и Сяо Чжань с шумным выдохом кончил внутрь.       Удовольствие ввинтилось в позвоночник, подняло над землёй. Тело завибрировало, напоённое восторгом и силой. Сяо Чжань упал на подушки, притянул Ибо к себе и рассмеялся ему в шею. Он был так счастлив, что не мог себя контролировать, и гладил ещё не пришедшего в себя Ибо по щеке, целовал в ухо, в висок…       Но тот вдруг уклонился от ласки, оттолкнул его руку и отвернулся. На Сяо Чжаня словно вылили ведро ледяной воды.       — Что такое? Я сделал что-то не так? Мне казалось, всё хорошо.       Он дотронулся до Ибо, но плечо под его рукой ощутимо вздрогнуло. А внутреннее сияние медленно погасло, как умирающий светлячок.       — Уходи… — бросил Ибо через плечо, и его голос мог заморозить.       — Что? — моргнул Сяо Чжань. — Ибо, я не понимаю… Тебе было больно? Прости, если…       — Это не та боль, Сяо Чжань, — с горечью в голосе отозвался Ибо. — Но тебя она не касается. Ты так торопился меня трахнуть. И вот получил, что хотел. Теперь можешь уходить.       — Всё совсем не так! Я не только… Ибо, посмотри на меня, пожалуйста!       Голос сорвался, и Сяо Чжань тут же пожалел, что попросил об этом. Потому что Ибо правда посмотрел. Обернулся и впился в него взглядом, как английская булавка с распрямлённым кончиком. Вошёл до конца, больно. И потерялся в теле нарывающей занозой.       — У тебя осталось ещё какое-то незаконченное дело?       Он выплюнул это Сяо Чжаню в лицо, скривив губы в ядовитой усмешке. Тогда словно ледяные градины, размером с куриное яйцо, заколотили по макушке. Но взгляд Ибо ранил больнее. Он подался вперёд, ловя щекой полоску света. Она опустилась на его лицо как мерцающая плеть, подсветила шрамы, которые сейчас сияли, точно алмазный хвост кометы. Такие яркие и красивые… Неужели Ибо не видел, как он прекрасен? Точно божество, спустившееся к неблагодарным смертным.       Близость Сяо Чжаня и то, что между ними случилось, обострило сияние. А также… боль. Сяо Чжань видел бесконечную муку в родных глазах, что Ибо и подтвердил, со стоном накрывая лицо ладонями и отползая в тень. Под защиту тьмы.       — Мне не нужна твоя жалость. Уходи, Сяо Чжань!       — Это не жалость! Ты мне нравишься! Да нет, почему я всегда говорю неправильные вещи? Я люблю тебя! Любил со школы! С самой первой встречи! Пожалуйста, поверь…       — Сейчас это уже не имеет значения, — покачал головой Ибо. — Если бы я тогда, в школе, знал, что ты тоже в меня влюблён, то дрался бы за тебя насмерть. Возможно, всё сложилось бы по-другому, мы могли бы быть вместе, но прошлого не вернуть, — спотыкаясь на каждом слове, произнёс Ибо. — Время ушло. И ты… тоже уходи, Сяо Чжань. Спасибо тебе за эту ночь, но надеюсь мы больше не увидимся. Одного раза более, чем достаточно. Прощай.       Плечи Ибо сникли, он словно превратился в кляксу на ткани мироздания. А Сяо Чжань напротив, вскочил, клялся, доказывал, признавался. Но чем больше он говорил, чем честнее и искреннее фразы слетали с его губ, тем ледянее становился взгляд Ибо.       В конце концов, он не выдержал. Поднялся, высвечивая в холодном свете ночника свою совершенную фигуру, и выставил Сяо Чжаня за дверь без лишних разговоров. В лицо полетела одежда: шикарный костюм, тонкая рубашка, дорогой портфель. Металлическая пряжка ремня больно ударила по губам, и на них появился привкус крови.       — Ибо, пожалуйста, открой! Давай поговорим, умоляю! Выслушай, я должен сказать тебе правду, — Сяо Чжань стоял голый на площадке, но совершенно об этом не беспокоился. Гораздо важнее сейчас было обнажить душу, потому что камень на шее стал неподъёмным. — Я виноват перед тобой. Это я… — голос оборвался, снова запечатывая признание.       Сяо Чжань ударил кулаком по двери, а потом прижался к ней лбом.       — Если бы не я, ты был бы счастлив. Я вмешался в твою жизнь, но я хочу всё исправить… Искупить вину… Клянусь! Пожалуйста, Ибо…. Мне жизни не жалко! Если бы я только мог…       Сяо Чжань осёкся. Но он ведь мог. Энергии в запасе столько, что можно взобраться по радуге на небо. Ему хватит гораздо больше, чем на несколько минут или даже дней.       Возможно, не стоило отчаиваться. Сяо Чжань мог встречать Ибо после работы, пытаться поговорить, завоёвывать его доверие по капле, но что-то ему подсказывало, что это не сработало бы. Ибо всегда был чертовски упрямым. Сяо Чжань вспомнил, как много раз перематывал тот момент, когда Ибо приглашал Ли Мэйфан на свидание. Тогда он едва ли не кричал ему этого не делать, но ничего не изменилось.       Перемотать… Он мог бы перемотать эту ночь, сделать что-то по-другому, но… он не сможет расслабиться, не сможет во второй раз заставить Ибо отдаться ему. Да и бороться нужно было не с симптомами. Психика Ибо сильно надломлена. Если возвращаться, то к истоку проблемы. Начинать с самого начала.       Нащупав её корень, Сяо Чжань потянул эту нить. Толстую, прочную, глубокую.       Настоящая реальность — та, которую сам определяешь таковой. Для Сяо Чжаня истиной стали те счастливые сны и их многообещающая молодость. Он загрузит для них то самое потерянное, «исходное» сохранение. Ван Ибо может стать успешным, засиять, как звезда. И их совместное будущее тоже станет подлинным.       — Ибо, я всё исправлю. Просто верь мне, ладно?       Сяо Чжань глубоко вдохнул, поднял руку и применил способность. Секунды запестрели перед глазами, убегая в бесконечность. Реальность завертелась в водовороте, пространство искривилось. Сяо Чжань ни минуты не колебался. Он отматывал собственную жизнь, отменял все успехи и достижения, отличную работу, хорошие связи, блестящую учёбу… Ему не было жаль. Любить — значит, отдавать.       Он почувствовал Ибо, был с ним. Понял, что тот ему дороже всего на свете. Его счастье важнее всего. А без него не будет собственного.       Сяо Чжань мотал долго, выставляя на внутреннем датчике нужную дату. Слишком далеко... Он никогда не пробовал мотать дальше нескольких дней, но… ради Ибо он готов был рискнуть.       Ради Ибо. Сяо Чжань повторил это про себя, как мантру, когда рука устала, когда пальцы свело от напряжения. Слёзы сорвались с ресниц, и усиливающийся ветер тут же подхватил их. Под ногами и над головой возникли концентрические круги, они затягивали, словно хотели разорвать, утянуть в кротовую нору.       — Ещё немного, пожалуйста. Я должен… — выдохнул он, когда все внутренности скрутило от яростной боли.       Свет ослеплял. Что-то глухо щёлкнуло в голове, из носа по губам потекла тёплая струйка. Со лба сорвались капли пота, стоять прямо стало сложнее. Сяо Чжань сопротивлялся ветру и мотал время назад, хотя с каждым месяцем, с каждым днём это становилось все тяжелее. Он должен докрутить пружину до упора и удержать, чтобы она не распрямилась. Он должен вернуться на четыре года назад, в день проклятого выпускного. В голове заполошно бился пульс: «Я должен всё исправить!»       Тело скручивало от усилий, но Сяо Чжань уже настолько погрузился в сверкающий поток, что не чувствовал ничего. Казалось, сама поддерживающая основа его тела ломалась и трещала. Рот наполнился солоноватой жидкостью со стойким привкусом железа. Мерцающая дымка перед глазами пульсировала всё чаще, и Сяо Чжань, превозмогая боль в слабеющем теле, из последних сил мотал уже не дни, а минуты. Если не успеет хотя бы на одну…       Стало нестерпимо жарко. Показалось, будто он таял, как свечка, горячим воском стекал в пустоту мироздания, запечатывая собой разрыв. Края разлома неумолимо стягивались, спаивались направленным потоком энергии. Дверь в то будущее закрывалась навсегда.       Звёздная пыль взвихрилась, ослепила ярким сиянием и осела на плечах.       Сяо Чжань, домотав до упора, отключился.