Веера и чувства

- Вы снова ничего не едите, Эдвард, - Ги едва сдержал тяжкий вздох, глядя на своего оруженосца. Юный Эдвард Феншо, казалось, даже не слышал эра, настолько далеко витали его мысли. Но вот губы Эдварда дрогнули, роняя еле слышные слова: - Оскар... Его наверняка заставили поститься в монастыре. Или вовсе посадили на хлеб и воду. Как я могу есть, зная, что он... - глаза Эдварда блеснули то ли непролитыми слезами, то ли решимостью. - Я буду, как он. Я хочу быть с ним хотя бы так! Ги нахмурился. - Оскару не станет легче оттого, что вы заморите себя голодом, Эдвард. И я не позволю вам этого сделать. Как ваш эр, я приказываю вам есть. Эдвард вздрогнул, словно разбуженный, взглянул на эра, как обиженный ребенок, каковым, собственно, и являлся, но, видимо, рассмотрев во взгляде Ги, что тот шутить не намерен, покорно придвинул к себе тарелку. От этого движения у Ги сжалось сердце. - Вот так. Я не настаиваю, чтобы вы съели всё. Хотя бы часть. Вам понадобятся силы. Мы едем во дворец. - Да, эр Ги, - во взгляде Эдварда блеснула какая-то лихорадочная надежда, и даже есть он стал усерднее. Ги про себя молился Создателю, чтобы хотя бы на этот раз съеденное не запросилось обратно через несколько минут. Кажется, Эдвард вовсе не ел нормально со страшного дня публичного наказания Оскара. Оскар, Оскар... В который раз Ги покачал головой. Кто бы мог подумать, что по-детски наивные мечты доказать, что мужчины тоже могут сражаться, мечты, из-за которых Ги еще в Лаик шутливо и нежно обращался к Оскару "мой генерал" - доведут до такого! Переодеться в военный мундир и пытаться сбежать в действующую армию! Немыслимое для мужчины поведение! Немудрено, что королева была в ярости! Ги хорошо знал свою царственную сестру - возможно, для решения участи Оскара ей не понадобился даже подогревающий ее праведный гнев фаворит, с оруженосцем которого Оскар имел неосторожность заигрывать. Что ни говори, трудно отрицать - Оскар сам постарался заслужить такое наказание. Да, всё так. Но в чём провинился Эдвард? Ги не хотел, чтобы оруженосец присутствовал на экзекуции - зрелище уж точно не для хрупкого и впечатлительного юноши. Но Эдвард чуть ли не кричал ему в лицо, что должен быть с Оскаром хотя бы так, хотя бы в толпе, если Оскар будет знать об этом, ему будет легче... Легче ли было Оскару, Ги не знал, но Эдвард... Он не отводил взгляда от помоста и при каждом ударе палача содрогался так, будто кнут опускался на его собственную спину. Когда Оскар, потеряв сознание, обвис в своих путах, глаза Эдварда закатились. Ги едва успел подхватить юношу, на руках отнес в карету - и по дороге чувствовал, как хрупкое тело в его руках наливается болезненным жаром. Следующие несколько дней Эдвард метался в нервной горячке. Бредил, звал Оскара, заливался слезами, даже не приходя в чувство. Цеплялся за руку подошедшего к постели Ги тонкими пылающими пальцами, шепча: "Пожалуйста, пожалуйста...", так что прослезился бы и камень. Ги прекрасно понимал, о чём умоляет мальчик, но что он мог сделать? Волю королевы оспаривать было немыслимо, тем более, сейчас, когда она еще явно не остыла после выходки Феншо. Кажется, Эдвард тоже понял это. Встав с постели, он ни о чём не просил своего эра. Отмалчивался днем, плакал ночами и таял на глазах. Обязанности свои исполнял, будто во сне - благо, Ги, войдя в положение бедного мальчика, старался все эти дни не донимать его приказами. И лишь сейчас, услышав о том, что эр отправляется во дворец, Эдвард как будто немного оживился. Неужели хочет умолять королеву о милости, мелькнуло в голове Ги. Но опасения оказались напрасными. Ги понял это, когда заметил, как вспыхнули глаза юного Феншо, долго выискивающего кого-то в придворной толпе. - Герцог Окделл! Ричард удивленно обернулся, и Ги отметил про себя, что выглядит надорец немногим лучше Эдварда. Бледный, осунувшийся, под глазами тени... Ги вспомнил - по слухам, Окделла с места наказания тоже уносили без чувств. Рокэ Алва, всесильный фаворит Ее Величества, не поленился лично утрудить этим свои лилейные руки. Правда, сейчас его возле оруженосца отчего-то не наблюдалось, но, кажется, так было даже лучше. Эдвард шагнул к Окделлу, набирая воздуха в грудь. - Герцог Окделл, я приношу вам свои извинения. Прошу простить меня за мои недавние слова и знайте, я вовсе не считаю вас виновным в том, что произошло. В серых глазах мелькнуло удивление. - Ваши извинения приняты, граф Феншо. И я вовсе не держу на вас обиды. Ги мысленно выдохнул. Окделл смотрел устало и сочувственно, так же как вчера, когда раскрасневшийся Эдвард, едва ли не отмахнувшись у пытавшегося удержать его эра выпалил: - Ричард Окделл, это ваша вина! Если бы не вы, Оскар никогда не был бы так опозорен! Будь я женщиной, я вызвал бы вас, и немедленно! - Эдвард, помолчите, ради Создателя! - Ги едва рот мальчишке не заткнул. Не хватало еще, чтобы Алва услышал! Он-то наверняка тоже еще не остыл после флирта старшего Феншо с его оруженосцем, что ему стоит отыграться на младшем? Да и сам Ричард Окделл характером наверняка в отца. Решится еще и в самом деле принять вызов - какой скандал! - Герцог, я прошу прощения, мой оруженосец после всего случившегося немного не в себе. Нервы... - торопливо начал он, но Ричард только покачал головой. - Не нужно, граф. Я всё понимаю. Бедный Оскар... Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент появившийся Алва позвал оруженосца. Окделла словно ветром унесло, и Ариго остался с часто дышащим Эдвардом рядом и с внезапным сочувствием в сердце. Вид у Окделла был бледный и болезненный, он явно тяжело переживал случившееся, и уж точно не принял всерьез слова Эдварда. И сейчас он лишь наклонил голову, всё с тем же пониманием в серых глазах. - Не будем больше вспоминать об этом. На самом деле, я рад, что мы успели всё прояснить сегодня. - Сегодня? - переспросил Эдвард. - Герцог Алва с разрешения Ее Величества завтра отбывает в Кэнналоа. Я должен сопровождать его. - Так вы уезжаете? - Эдвард странно вздрогнул, точно обрывая себя на полуслове, но слова всё же рвались наружу. - Герцог, я знаю, вам небезразлична судьба Оскара. Ваш эр благоволит к вам. Если бы вы... - Я понимаю, - во взгляде Ричарда была грусть. - Признаюсь честно, я не знаю, смогу ли я просить монсеньора о таком, он явно недоволен всей этой историей. Но пока мы будем в Кэнналоа, я попытаюсь... Я обещаю сделать всё, что смогу! Эдвард кивнул: - Благодарю вас. Окделлу явно не повредит пребывание в Кэнналоа, отметил про себя Ги. Если бы и Эдварда можно было увезти сейчас к морю, под южное жаркое солнце, прочь от столицы, ее пересудов и дурных воспоминаний! Но, увы, это было невозможно. Всё, что он сейчас может - быть рядом с Эдвардом. Который, кажется, после разговора с Окделлом, почувствовал себя чуточку лучше. По крайней мере, позволил себе надеяться, а это уже немало. И ведь сегодня он еще ни разу не пожаловался на дурноту. И смотрел на Ги прояснившимся взглядом, будто проснувшись. - Сеньор, каковы будут ваши распоряжения? - Дождаться меня. Мне необходимо поговорить с графом Килеаном. А затем... - Ги понизил голос. - К обеду я распорядился подать цыпленка в белом вине. Вы обязаны хотя бы попробовать. - Слушаюсь, - не на губах, нет, пока еще только в глазах появился легчайший намек на улыбку. - Что-нибудь еще? - А вечером вы должны будете выпить лекарство. - Снова маковая настойка? - Всего одна ложка. От дурных снов, - Ги, воспользовавшись кратким отсутствием посторонних взглядов, опустил руку на плечо Эдварда, превращаясь из строгого эра в прежнего Ги, смеющегося вместе с Оскаром и потихоньку одаривающего Эдварда пригоршней багряноземельских сладостей, шепотом прося не выдавать их с Оскаром "большой секрет", который Эдвард в свои неполные восемь лет узнал совершенно случайно. Он не подсматривал, нет! Просто дверь комнаты Оскара была чуть приоткрыта... - Ты должен быть сильным, - шепнул эр... Нет, Ги, просто Ги! - Ради Оскара. Он тоже сильный, ты знаешь это. Он выдержит. Он со всем справится. И вы непременно увидитесь, Эдвард. Я это знаю. Глаза Эдварда блеснули в ответ. И, кажется, сейчас в них уже не было слёз. - Да, эр Ги. - Оскар! Как в детстве - Эдвард закричал и бросился навстречу кузену, едва не сбив с ног, влетел прямиком в распахнутые объятия, и лишь вспыхнул щеками, услышав за спиной голос эра: - Вот, Оскар, привез, как и обещал. Хотя, сказать по правде, опасался, что не угонюсь за ним, так он к тебе рвался! - Спасибо, Ги, - Оскар улыбнулся, и граф Ариго только сейчас осознал, насколько он изменился. Одна эта улыбка и делал его прежним, заставляя забыть и о бледности, и о заострившихся чертах. Оскар изрядно похудел, осунулся, и взгляд стал другим - глубже, темнее. Лишь когда он улыбался, в его глазах появлялся прежний веселый бесшабашный блеск. - Оскар... Оскар... - Эдвард отчаянно обхватил Оскара руками, осыпая поцелуями щеки, будто заставляя их снова загореться румянцем. - Ох, Эдди! Тихо, тихо, задушишь! Ты же не хочешь, чтобы я оставил вдовой мою прекрасную невесту? Эдвард всхлипнул, будто не слыша, а затем вдруг выпалил: - Так это правда? - Конечно, правда, - Оскар приподнял брови. - Я думал, уж в столице-то ты должен был услышать все подробности еще лучше меня самого! - Прости, Оскар, - Ги слегка развел руками. - Эдвард так обрадовался, узнав, что Ее Величество сменила гнев на милость, что, наверное, не особо вслушивался в детали, верно, Эдвард? Эдвард вспыхнул жарким румянцем. - Простите, эр Ги. - "Эр Ги"... - Оскар покачал головой. - Надо же, никак не привыкну, что ты вырос, малыш... Ладно, так серьезные разговоры не ведутся. Скидывайте с себя все эти меха и устраивайтесь поудобнее. Я распоряжусь, чтобы подали что-нибудь согревающее - Надо же, как необычно, - Ги пригубил из своего стакана ароматный горячий напиток. - Но вкусно, - Эдвард пил, не сводя глаз с Оскара. - Что это такое, Оскар? - Отвар из шиповника и пихты. Очень полезен в здешнем холоде. Кстати, положи туда немного мёда, Эдди, так еще вкуснее. - А ты, я посмотрю, здесь уже вполне освоился, - заметил Ги. - Приходится вникать в главную мужскую науку. Хозяйство здесь большое, - Оскар усмехнулся. - Даже маршалу севера трудновато командовать им в одиночку. Эдвард заерзал на стуле. Выражение лица у него было непередаваемое, и Ги прекрасно понимал оруженосца. Ему уже доводилось встречать во дворце Гизеллу Ноймаринен, маршала севера. Сия благородная эреа, прославившаяся немалыми заслугами перед Талигом, отличалась решительным нравом и отсутствием легкомысленных порывов юности - по причине того, что юность эта давно осталась позади. Две дочери Гизеллы уже сами вовсю делали военную карьеру. Всё это Эдвард, разумеется, знал. Но сейчас ему приходилось смотреть на маршала севера несколько иначе. Она станет женой Оскара! Подобное всё ещё не укладывалось у Эдварда в голове. - Что ж, - Оскар усмехнулся, - можно сказать, мечта сбылась. Хотел быть военным - и вот теперь поступлю под командование маршала, разве плохо? Ги, как думаешь, могу ли я теперь наконец считать себя генералом? - Оскар, - Ги вздохнул, - надо же, совсем не изменился. А маршал вовсе не станет... Оскар махнул рукой. - Гонять меня, как новобранца? Станет, конечно. Иначе Ее Величество не назначила бы ее мне в жены, верно? Эдвард взглянул на кузена. Расстроенным тот вовсе не выглядел, скорее, удивленным. - И всё же, Ги, шепни на ушко, что заставило Ее Величество переменить своё решение? Ариго многозначительно возвел глаза к потолку. - Доподлинно даже я не знаю. Моя венценосная сестра не желала обсуждать этот вопрос со мной. Но ходят слухи, что ее навели на эту мысль... - Алва, - Оскар рассмеялся. - Мог бы не спрашивать. А как себя чувствует Ричард? Эдварду, покосившемуся на эра, показалось, что тот запнулся на мгновение. - Он сейчас в Кэнналоа. Вместе с Алвой. - О, - Оскар откинулся на спинку стула. - Ну, хотя бы на Ричарде Ворон не стал отыгрываться. Уже хорошо. - Уж о Ричарде переживать точно не стоит, - приподнял бровь Ги. Оскар перехватил его взгляд. - А о ком? Обо мне? Перестань, Ги. Всё обошлось. Посмотри, я не в монастырских стенах, и вы с Эдвардом здесь - о чём еще мечтать? Он улыбался - точь-в-точь как раньше, но что-то новое было в его взгляде. И на Ги, и на Эдварда он смотрел, не отводя глаз, будто никак не мог насытиться. - Я распорядился приготовить теплую ванну. Ты ведь не против смыть дорожную пыль, Ги? - Ванна? - Эдвард удивленно посмотрел на кузена. - А тебе не попадет за это? - Эдвард, у тебя превратное мнение насчет суровости Торки... Да и моей будущей жены тоже. Мы неплохо поладили, - Оскар подмигнул. В следующую секунду Эдвард понял, зачем кузен отправил его эра нежиться в ванне. При нем он точно не отважился бы нахально и звонко, как в детстве, поцеловать Эдварда в нос! Нос тут же капризно наморщился. - Оскар, ну опять... Я, между прочим, уже взрослый! - Конечно, - согласился Оскар, награждая Эдварда новым поцелуем. Оба отлично знали, что капризничает Эдвард для вида. Создатель, как же он соскучился по этим поцелуям, по шальным рукам, ерошащим волосы, по веселым огонькам в глазах! И сейчас от всего этого хорошо, так хорошо, что... - Эй, Эдди, что такое, снова слёзы? - Я... Я думал, что больше тебя не увижу! Ох, Оскар... - Эдвард прижался к брату, скользнул взволнованными руками по спине, ощутив под тонкой тканью рубашки то, чего не чувствовал прежде. Рубцы. Следы ударов палача. - Оскар... - Ну, успокойся, малыш, всё давно зажило, что ты... - Я знаю, но... Хочу увидеть. Можно, Оскар? Оскар только усмехнулся, задирая рубашку под умоляющим взглядом кузена, которому никогда не мог сопротивляться - ни в детстве, ни сейчас. Рубцы давно уже поблекли, зажили, не походя на то жуткие кровавые полосы, которые снились Эдварду во сне каждую ночь, заставляя плакать снова и снова. Но пальцы Эдварда подрагивали, когда он осторожно провел ими по спине Оскара, то ли лаская, то ли стремясь стереть с его кожи ненавистные отметины. - Тшшш, - шепнул ему Оскар. - Они давно уже не болят. - Но тебе было больно! Я каждую ночь плакал оттого, что тебе было больно, и никого нет рядом, чтобы помочь! - Да, ощущения не самые приятные, - вздохнул Оскар. - Но в монастыре не оставят раны незалеченными. - Эр Ги говорил то же самое, но... - Эдвард, - Оскар чуть отстранил его от себя, чтобы заглянуть в глаза. - Всё уже прошло. Хватит лить слёзы, ты и правда уже большой мальчик. Всё хорошо. Да, моя жизнь изменилась, но всё же это жизнь. И в ней есть то, что стоит ценить, поверь. Особенно ты. Он улыбнулся, подмигнул совсем как раньше: - Ты ведь окажешь мне честь и отведешь меня к алтарю? Эдвард смущенно порозовел. Он совсем забыл об этом! В столице всё было бы иначе, но здесь, в Торке он - единственный член семьи Феншо, кроме самого жениха. Значит, ему и вести Оскара к алтарю, чтобы отдать невесте. - Конечно, Оскар. Я обещаю. - Я рад что ты будешь рядом, - Оскар снова обнял его, и Эдвард наконец-то ощутил, что всё снова становится хорошо. Становится и будет. Когда закончится его служба оруженосцем, он сделает всё, чтобы вернуться и остаться здесь, в Торке. В холоде и суровости, вдали от столицы - пусть! Главное, что он будет рядом с Оскаром. Разве может быть что-то более правильное и ценное в этой жизни?