Все милее под водой

Сынмин выдохнул куда-то в шею Чонина, устраиваясь поудобнее в гнезде из одеял и пряча ноги под плавник Чана. Это их последняя совместная ночь в лодке, после которой Сынмин на несколько недель отправится на сушу. Поэтому, конечно же тритоны попросили его провести последние мгновения с ними, чтобы они могли обнимать своего человека, скуля о том, как сильно будут по нему скучать. И всё же Джисон следил за тем, чтобы они не жаловались слишком много, так как несколько дней назад они наконец-то пришли к согласию о том, насколько будет полезно для психического здоровья Сынмина отдохнуть от океана. Потребовалось несколько споров, повышение голосов и много головной боли, но, в конце концов, они все сошлись на мнении, что Сынмину стоило взять несколько недель отпуска от работы в университете и обязанностей на Левантере. Очень помог тот факт, что им удалось связаться с Хонджуном, который пообещал, что Эйтиз прилетят в Сидней, чтобы присмотреть за Сынмином. Это успокоило защитные инстинкты стаи и позволило принять правильное решение. Сынмин смирился с этим фактом, хоть он и был горько-сладким, ведь предполагал разлуку с его мальчиками на неопределённое время. Он успокаивал себя тем фактом, что Левантер будет стоять на якоре в гавани Сиднея, так что он всегда сможет вернуться на него, чтобы проверить стаю, если их разлука станет слишком проблематичной. — Ты слишком много думаешь, — простонал ему на ухо Минхо, обнимая сзади. — Прекрати, — приказал он, запустив когти под рубашку Сынмина и проводя по его рёбрам. Сынмин вздрогнул, мурашки пробежали по всему его телу, ласка заставила отвлечься от всех этих мыслей. — Извини, — смущённо улыбнулся он. — Просто не могу перестать думать о завтрашнем дне. — Завтрашний день ещё не настал. Побудь с нами ещё немного, — попросил Чан, сидя на подушках у ног Сынмина. Сынмин кивнул, уткнувшись в шею Чонина. Это, должно быть, послужило своего рода спусковым крючком, потому что тритон под ним зарычал, крепче прижимая Сынмина к груди, пока его хвост извивался, как змея. — Чонин! — предупредил Джисон, поднимаясь со своего места между Хёнджином и Феликсом и щипая Чонина за плавник. Чонин просто зашипел в ответ, обнажив клыки перед мальчиком-акулой — что так же значило, что они щёлкнули опасно близко к лицу Сынмина, заставив его замереть. Он не был напуган, он не мог бояться своих мальчиков, но он определённо был сбит с толку. Что-то происходило, а у него не было ключа к разгадке этой головоломки. — Чонин, ты пугаешь Сынмина, — низко зарычал Феликс, кажется, его слова прорвались сквозь оцепенение Чонина. Он вздохнул, отшатываясь от Сынмина, на его лице читалось вина. — Постой, Инни! — Сынмин схватил Чонина за запястья, не желая отпускать его дальше. — Всё в порядке, ты меня не напугал. Я просто в замешательстве, — признался он тихим голосом, стараясь не спугнуть тритона. — Прости, я не должен был это делать, — покачал головой Чонин, не сопротивляясь объятиям Сынмина, но избегая смотреть на него. — Я же говорю, что всё в порядке. Я просто хотел бы знать, что заставило тебя так напрячься, детка? — обеспокоенно спросил Сынмин. — Лучше просто забудь об этом, Мин, это ерунда, — заговорил Чанбин с нехарактерным для него смущением. — Но я хочу знать! — упрямо настаивал Сынмин. Чонин захныкал. — Я не хочу, чтобы ты думал, что мы… отвратительные… — Отвратительные? — Сынмин задумался, он совсем не ожидал такого ответа. — Я, честно говоря, не думаю, что есть что-то, что вы могли бы сделать, чтобы стать для меня отвратительными, детка. — Он пытался успокоить не только Чонина, но и всю стаю в целом, так как они, судя по всему, разделяли одно мнение. — Просто это не что-то… обычное, — вставил Чан. — Я почти уверен, что никакие другие существа не делают это, кроме русалок, это может быть шокирующим, — объяснил он, несмотря на заливающий бледные щёки румянец. Теперь Сынмин был более чем заинтригован. — Хорошо, могу я узнать, что происходит? Пожалуйста, я обещаю не осуждать вас за это, что бы это ни было. Чонин глубоко вздохнул, остальные немного успокоились, желая, чтобы их младший объяснил всё как можно лучше. — Это… кое-что, что мы делаем, чтобы приносить друг другу счастье и удовольствие, — начал Чонин, медленно поднимая взгляд на Сынмина, смотря из-под ресниц. Его пальцы нервно теребили чешуйки у бёдер, но Сынмин остановил его лёгким касанием руки. — Окей, значит это хорошо? — Да, — улыбнулся Чонин, в то время как несколько других тритонов щёлкнули и ухмыльнулись. — Произошедшее, это то… Когда партнёры узнают, что они на самом деле созданы друг для друга, а не только для размножения, они, кхм… Они доставляют удовольствие друг другу, это похоже на размножение, но не для того, чтобы завести детёныша. Чонин поморщился, внимательно наблюдая за выражением лица Сынмина, чтобы заметить, как он отреагирует на эту новость. — Чонин имеет в виду, что вместо того, чтобы размножаться, мы становимся намного ближе друг к другу, просто делая приятно, даже вне периода спаривания, — откровенно объяснил Минхо. Однако его объяснение, должно быть, сочли грубым, учитывая, как широко распахнулся рот Хёнджина, а Чанбин смущённо прикрыл лицо рукой. Сынмин позволил тишине заполнить каюту на несколько долгих секунд, пока его мозг пытался осмыслить эту новую информацию. Затем он моргнул, приходя к определённому выводу. — Секс. Ты говоришь о сексе. — Ты знаешь об этом? У вас тоже есть такое на суше? — ахнул Хёнджин, наклоняясь вперёд в волнении. — Да, именно. Мы занимаемся сексом как с репродуктивной, так и с не репродуктивной целью, — объяснил Сынмин, чувствуя, что вот-вот и этот разговор примет странный оборот. — Почему вы подумали, что я сочту это отвратительным? — Ну, из-за того факта, что иногда мы делаем это внутри стаи, и что здесь гораздо больше контактов, чем когда просто… Ммм… С Яйцами… — Чонин изо всех сил пытался объяснить, не располагая специфическими человеческими терминами, чтобы выразить мысль. — Оплодотворение? Когда вы оплодотворяете яйцеклетку, — помог Сынмин, его мозг пытался перебрать все методы размножения, о которых он знал как у рыб, так и у морских млекопитающих. Чёрт возьми, даже крохи знаний, которые у него были о рептилиях, мелькали в голове, создавая очень странную и расплывчатую картину того, о чём говорили мальчики. — Я думаю, мы ошибочно предположили, что люди создают икру так же, как и мы, — невозмутимо произнёс Феликс, озадаченно смотря на выражение лица Сынмина. — Ты имеешь в виду, что вы не выбрасываете яйцевой мешок из своего тела, чтобы оплотодотворить его, а после вернуть его в свой живот? — потрясённо спросил Джисон. Сынмин бы посмеялся над его формулировками, если бы не упомянутые факты, которые он услышал. — Что? Вы выбрасываете что-то из своего тела, а затем возвращаете обратно? — Звёздочка, почему бы тебе не объяснить так, чтобы мы все всё правильно поняли, — попросил Минхо Феликса, небрежно устраиваясь около Чанбина. Тот сразу же потёрся о плечи старшего, получая в ответ тихое мурлыканье. Феликс сел поудобнее, поджав хвост, готовый пуститься в объяснения: — В большинстве случаев в стае именно ваши родители выбирают того, кто будет вашим партнёром на всю жизнь. В этом нет ничего странного, вы не должны наслаждаться обществом друг друга, это просто необходимо для брачных сезонов. Важно для процветания стаи, пополнения новыми членами, или, в некоторых случаях, для создания альянсов с другими стаями. — Сынмин кивнул, пытаясь сделать как можно больше мысленных заметок, которые добавит к файлу о русалках в своей голове. Феликс продолжал объяснять невозмутимо спокойно, несмотря на то, что Хёнджин и Джисон рядом затеяли драку подушками. — Во время брачного периода самка выталкивает яйцеклетки из своего тела через щель, и только пуповина удерживает её прикреплённой к матери. В это время они ведут себя очень осторожно и замкнуто. Если враг застанет её в таком уязвимом положении, её будет легко убить. Самец ответственен за их защиту, а также за распределение своей жидкости по яйцеклеткам для зачатия детёныша. Как только он это сделает, самка всасывает яйцеклетки обратно через свою щель, и детёныши растут у неё в животе. Если яйцеклетки не были оплодотворены, то они просто отпадают сами по себе, мы обычно закапываем их, чтобы не привлекать хищников. Сынмин был очарован! Русалки, по-видимому, использовали сочетание яйцекладущих и живородящих методов размножения, которые адаптировались к их анатомии и водной среде. Смешок и лёгкое прикосновение Чанбина к его подбородку заставило его покраснеть и осознать, что он слушал с отвисшей челюстью. Он быстро взял себя в руки, прислоняясь к Чонину. — Итак, это то, как вы размножаетесь… Это так интересно! И так сильно отличается от того, как это делают люди… Но что насчёт того, о чём вы говорили? Когда вы занимаетесь сексом вне брачного периода, просто ради удовольствия? — Ну, мы бы всегда могли показать тебе, — с намёком произнёс Минхо, растягиваясь на коленях Чанбина, задевая руку Сынмина плавником «совершенно случайно». — Минхо, — выругался Чан. — Мы не принуждаем людей, особенно, если они не знают, что это влечёт за собой. — Мне жаль, что я так себя повёл, — Чонин извинился перед Сынмином, руками крепко обхватывая его талию. — Я просто потерял контроль, когда подумал, что тебя так долго не будет с нами, и… Я думаю, моё тело просто хотело показать тебе, как сильно я тебя люблю, прежде чем ты уйдёшь, — прошептал он. Сынмин мог только беспомощно осознавать, что ещё сильнее влюбляется в их младшего. Он просто был самым милым и так охотно проявлял свою любовь и привязанность разными способами. Он был не единственным, на кого повлияла очаровательность Чонина, воркование раздавалось по всему гнезду. Сынмин развернулся, чтобы оседлать Чонина, расставив ноги по обе стороны от его хвоста, и взял его лицо в ладони. — Детка, тебе не нужно извинятся. Это правда, что в произошедшем не было ничего плохого. К тому же, если ты хочешь показать мне… — Сынмин глубоко вздохнул, собираясь с силам, чтобы произнести то, что собирался. — Я был бы рад, если бы ты показал мне, как сильно меня любишь, по-своему, — прошептал он. Сынмин знал, что вся стая слышала его, потому что всё вокруг замерло. — Правда? — прошептал в ответ Чонин, в его глазах горела робкая надежда. Сынмин кивнул, улыбаясь. — Да, правда. Я хочу, чтобы вы показали мне, как быть ближе к вам, как доставить вам удовольствие, — признался он, краснея, но всё ещё будучи настроенным серьёзно. — Чёрт, — выругался Чанбин, Минхо издал высокую, негромкую трель. — Наш малыш становится смелее, мне это нравится, — ухмыльнулся Хёнджин, одной рукой массируя затылок Феликса. В глазах целителя загорелось возбуждение, в то время как Джисон проскользнул между ними, чтобы подобраться к Чану. — Что насчёт того, чтобы показать ему, Чанни? И тогда Инни сможет сделать всё как следует с Минни, — предложил он, улыбаясь лидеру. Сынмин повернул голову, очень заинтересованный происходящим, хотя Чонин продолжал крепко держать его за талию. — Ты маленький негодник. Ты просто хочешь хорошо провести время, — обвинил Джисона Чан, хотя это и было сказано самым нежным тоном из возможных. Джисон улыбнулся, наклонился ближе к Чану и издал несколько щелчков. Все тритоны зарычали в унисон, на их лицах явно читалось вожделение, Сынмин сделал мысленную пометку позже попросить Джисона научить его делать так же. Сейчас он был абсолютно очарован зрелищем перед глазами. Джисон и Чан немного повозились, после чего оба легли на бок, среди подушек, лицом к лицу. Вероятно, под водой это было гораздо проще, без гравитации и лишнего трения, которое замедляло их движения, но это, кажется, не сильно сдерживало их. Их руки обвивались вокруг друг друга, они держались как можно ближе, словно желая стать единым целым. Затем их бёдра начали двигаться. Сынмин никогда не видел ничего подобного, и ему не было стыдно за сорвавшийся с губ вздох или за очевидное возбуждение, читаемое на его лице. Их хвосты двигались как единое целое, соединялись в плавных и грациозных движениях, как когда они плавали, но более напористо. Плавники переплетались друг с другом, обычно шершавая, как наждачная бумага, кожа на хвостах казалась несоизмеримо мягкой, когда они двигались напротив друг друга. Когда их щели приоткрылись, обнажая медленно твердеющие члены, Сынмин чуть не лишился чувств. Он долгое время думал — но никак не решался спросить — будет ли анатомия тритонов похожа на анатомию рыб или морских млекопитающих, а это значило, что их гениталии будут расположены в нижней части хвоста, прямо над плавниками. Однако они всё ещё были наполовину людьми — гуманоидами? — значит, их репродуктивные органы находились в том же месте, что и у него. Ниже пупка открывались две прорези, одна скрывала член, вторая служила «чёрным ходом» для удаления отходов. Видеть возбуждение тритонов было действительно интересно для Сынмина, он не мог отрицать, что его всегда интересовала эта часть их отношений, это было по-настоящему впечатляюще. И Джисон, и Чан были огромными по сравнению с людьми, их длина росла и росла, доходя до пупка, пока они тёрлись друг о друга. Сынмин ахнул, когда увидел их реальную величину, возможно, у него потекли слюнки. Очевидно, не он один чувствовал это, так как с другой стороны гнезда послышался громкий стон. Сынмин обернулся так быстро, что почувствовал, как хрустнула шея, но это не имело значения перед открывшейся сценой. Хёнджин сидел прислонившись к стене каюты, с полузакрытыми глазами и раскрасневшимися губами от постоянных прикусываний. Его пояс из ракушек был развязан и отложен в сторону к мешочку с чешуёй. Руки сжимали подушки по обе стороны, он выглядел так, словно находился на небесах, что подтверждалось прерывистыми стонами, срывающимися с губ. Причину его удовольствия было довольно просто найти. Феликс лежал на животе у хвоста Хёнджина и, высунув язык, облизывал его по всей длине. Он выкладывался на все сто, водя языком вверх-вниз и довольно неплохо справляясь, судя по стонам Хёнджина. Сынмин несколько секунд был озадачен тем, что Феликс не обхватывает его ртом, посасывать казалось легче, чем облизывать. Однако мелькнувшие острые клыки Феликса и то, как он держал их дальше от члена Хёнджина, внезапно подарили всему смысл. Мягкий язык, должно быть, был намного лучше острых зубов. И всё же лизание не давало достаточно стимуляции, поэтому он использовал свои маленькие ручки, чтобы одновременно надрачивать член. Его слюна служила хорошей смазкой. Феликс выглядел абсолютно довольный тем, что делал, и Сынмин не мог его винить; если бы только он мог оказаться на его месте, облизывая и посасывая член их симпатичного нарвала. Вид такого количества влаги заставил Сынмина задуматься и осознать, что мальчики, вероятно, привыкли к более плавному скольжению из-за воды. проделывать всё это на земле было совсем по-другому, поэтому он вскочил на ноги с новой решимостью. — Я сейчас вернусь! — заверил он тритонов, чтобы убедиться, что они не решат, что он убегает от них. Он даже нашёл время, чтобы оставить сладкий поцелуй на губах Чонина, после чего умчался в комнату. Минуту он рылся в своих ящиках, бормоча себе под нос и раскидывая носки и шорты по всей комнате. Наконец пальцы нащупали знакомую бутылочку, и он радостно взвизгнул. Возвращаясь обратно в гнездо, он не смог сдержать смеха от взглядов, которые бросили на него тритоны. Все они застыли в абсолютно непристойных позах, а на их лицах читалось замешательство. — Извините, я просто подумал, что могу предложить кое-какую помощь, — улыбнулся он, опускаясь на колени и подползая к Чану и Джисону. Чан одобрительно заурчал при виде этого зрелища, и Сынмин ухмыльнулся ему. — Вот, вам, наверное, понравится немного больше влажности, верно? — предположил он, открывая бутылочку со смазкой и выливая щедрое количество желеобразной жидкости на всю их длину. Как он и думал, они не возмущались из-за холода, привыкшие жить в гораздо более суровых условиях, но испустили греховные стоны, когда трение стало намного легче, Джисон впился когтями в бицепсы Чана. — Кто-нибудь держите меня, или, клянусь луной, я съем его, — прошептал Минхо, облизывая губы при виде гордой ухмылки, растянувшейся на губах Сынмина. — Не-а. Ты останешься со мной, сегодня он с Инни, — запротестовал Чанбин, схватив Минхо за сеть на бёдрах и притянув для настойчивого поцелуя. — Это так? — с блеском в глазах прошептал Сынмин Чонину. Он подполз обратно, чтобы снова оседлать хвост Чонина, добавляя мягким голосом. — Сегодня я твой? Чонин издал резкий щелчок, который, вероятно, был чем-то вроде согласия, после чего прижался к губам Сынмина, заставляя его таять и дрожать в поцелуе, пока когтями пробежался по его спине и обхватил затылок, чтобы углубить поцелуй. Бёдра рефлекторно сжались вокруг хвоста, что, по-видимому, было оценено Чонином, судя по завибрировавшему в груди рычанию. Низкий стон, прерванный вздохом, вернул Сынмина к происходящему вокруг. — Вот так, мои хорошие, вот так. Разве они не идеальны? Посмотрите, как они двигаются вместе, как стонут… — Минхо говорил так, чтобы его было слышно во всей каюте. Любопытствуя, Сынмин захотел ещё раз взглянуть на своих мальчиков, чтобы увидеть, что они делают, но рука Чонина крепко держала его затылок, удерживая поцелуй. Сынмин усмехнулся и в отместку прикусил его нижнюю губу, выбивая жалобный скулёж, но наконец заставив Чонина отпустить его. Слегка развернувшись, Сынмин увидел, как Минхо снимает коралловую корону с Феликса и убирает её подальше. Теперь Феликс мог полностью уложить голову на живот Хёнджина, пока продолжал вылизывать и надрачивать его член, его собственные щёки раскраснелись от возбуждения. Проследив за линиями бирюзового хвоста, Сынмин заметил руку Чанбина, которая держалась на уровне промежности. И по тому, как она поднималась и опускалась, нетрудно было догадаться, что происходило. Минхо, казалось, был доволен наблюдением за всеми, лениво откинувшись на спинку стула, что контрастировало с тем, как Чонин практически пожирал шею Сынмина, как его хвост тёрся о бёдра. Ухмыльнувшись, Минхо указал налево от них. — Похоже, кому-то не терпится закончить… Сынмин едва успел проследить за пальцем, как услышал два громких стона, перетёкшие в высокую трель. Джисон и Чан так тесно переплелись друг с другом, что трудно было сказать, где чей хвост начинался и заканчивался. Говоря о завершении, стало очевидно, что они оба достигли оргазма, поскольку яростное трение прекратилось. Небольшие судороги всё ещё сотрясали тело Чана, когда Джисон любовно уткнулся носом ему в шею. — Хочу сделать это с тобой, — прошептал Чонин на ухо Сынмину, заставляя его задрожать от головы до пят. — Хочу заставить тебя разваливаться на части, пока я крепко прижимаю тебя к себе… — Сделай это! Пожалуйста, сделай это, — умолял Сынмин, крепче сжимая плечи Чонина ладонями. Тот покраснел, его руки зависли над рубашкой Сынмина. — Я… не знаю, как. Твоё тело… Оно не похоже… Я имею в виду, что я не знаю, где… — неловко забормотал он. — Его одежда, — произнёс Хёнджин по правую сторону от них. Обернувшись к нему, Сынмин увидел сидящего неподвижно Хёнджина, раскрасневшегося и тяжело дышащего. Он держал руку в волосах Феликса, за пряди отводя его назад, чтобы держать дальше от своего члена. Вероятно, для того, чтобы передохнуть от стимуляции и иметь возможность говорить. — Одежда важна для людей, — выдохнул он. — Попроси у Минни разрешение снять её. Чонин снова посмотрел на Сынмина своими широко распахнутыми чёрными глазами, словно потерянный тюленёнок. Сынмин приободрил его улыбкой. — Это называется согласием. На суше очень важно спрашивать об этом каждый раз, когда делаешь что-то, в чём не уверен, понравится ли это партнёру. В том числе и те случаи, когда ты просишь кого-то выйти из зоны комфорта, даже если тебе кажется, что всё в порядке. Но сегодня… У тебя есть моё полное согласие, любимый. Сынмин надеялся, что его голос звучал также решительно, как он себя чувствовал, когда развязывал зелёную бандану на шее, позволяя ей упасть в сторону. Его пальцы добрались до низа рубашки, стягивая её через голову; на этом моменте всё ещё всё было в порядке, он привык бывать без рубашки перед тритонами. Самым трудным было снять шорты. Он никогда полностью не обнажался перед своими мальчиками, но, видя их прямо сейчас, в таком уязвимом и возбуждённом состоянии, ему захотелось полностью разделить с ними этот момент. Так, после глубокого вздоха, он приподнялся, нависнув над Чонином, и расстегнул пуговицу и молнию на шортах. Взгляды тритонов были устремлены на него, полные любопытства и похоти, это стало последним толчком, в котором он нуждался, чтобы стянуть с себя шорты и боксеры и забросить их в угол каюты. Он услышал несколько щелчков и трелей, какое-то шарканье со стороны тритонов, пытавшихся лучше разглядеть его. Он рефлекторно приподнял руки, пытаясь прикрыться, его уши стали такими же красными, как налитый кровью член. Однако две руки осторожно взяли его за запястья и прижали их по бокам от тела. — Красивый, — прошептал Чонин, оглядывая Сынмина с ног до головы, казалось, очарованный обнажёнными участками нежной кожи. — Абсолютно великолепен, — протянул Чан, вызывая волну комплиментов, от которой Сынмину хотелось скулить. — Посмотрите, какой эффект мы воспроизвели на малыша, он уже изножен для нас, — ухмыльнулся Минхо. У Сынмина сложилось отчётливое мнение, что тот был очень разговорчивым во время секса. — На самом деле у меня нет… ножен, — попытался объяснить Сынмин, не делая ситуацию ещё более неловкой. В конце концов, он всё ещё был полон решимости прибрать к рукам Чонина — и других мальчиков тоже, если повезёт. — Людям не нужно защищать эту часть тела, как вам в воде, так что… Она всегда болтается снаружи. Отчасти именно поэтому мы носим одежду. — Подожди… Значит, мы могли получить доступ к тебе в любое время? — ахнул Джисон, пытаясь приблизиться к Сынмину, но его удержал хихикающий Чан. — Давай не будем думать об этом, — пробормотал Сынмин, усаживаясь обратно на хвост Чонина и пряча лицо в изгибе шеи. Он хотел скрыть своё смущение и одновременный восторг, охвативший его в момент соприкосновения кожи с холодными чешуйками, что ощущалось по-странному приятно. — Отстаньте от него! Это его первый раз с нами, а вы ведёте себя как куча гнилых водорослей! — отругал Феликс, запуская подушку в Джисона. — Я думал, твой ротик был занят, звёздочка. — Хёнджин приподнял бровь, смотря на Феликса и решительно возвращая его к себе. Прежде чем он успел запротестовать, Чанбин вернулся к поглаживаниям, превратив возражения в низкий стон. От этого звука по спине Сынмина пробежали мурашки, он сдвинулся на хвосте Чонина, находя убежище в его объятиях. Они оба заскулили от приятных ощущений, когда их члены соприкоснулись, и Сынмин, не колеблясь, задвигался более целенаправленно. — Сынмин… — прошептал Чонин, его губы были прямо над ухом Сынмина, когда он щёлкнул челюстью. Его руки дрожали, показывая, как отчаянно он борется с тем, чтобы не стать грубее в движениях. Их человечек был хрупким, и сейчас он не мог сломать его. Сынмин застонал в ответ, откидывая голову назад, чтобы дать Чонину больше доступа к его шее, одновременно с этим его руки перестали сжимать плечи тритона и запутались в его волосах. Он экспериментально потянул за пряди, получив в ответ шипение и более грубый толчок, что заставило его улыбнуться. — Такой хорошенький, — ещё раз похвалил Чан. Сынмин открыл один глаз — он даже не заметил, как закрыл их под напором наслаждения — и увидел лидера, лежащего прямо рядом с ними по левую сторону, с практически устроившимся на нём Джисоном, что оставлял краснеющую метку на шее. Сынмин послал им улыбку и, решив устроить небольшое шоу, приподнялся и опустился обратно, убедившись, что в этот момент они трутся друг о друга. Это заставило Чана разинуть рот, а Чонина ахнуть, его когти слегка впились в бёдра Сынмина. — Чёрт возьми, Инни, ты такой большой. Я хочу, чтобы ты был внутри, — прошептал Сынмин, даже не задумываясь над словами, его мозг затуманился от вида твёрдого, толстого члена тритона. Однако его слова возымели куда больший эффект, чем он предполагал, учитывая, что Чонин резко впился в его бёдра — достаточно сильно, чтобы оставить красивые синяки в форме пальцев — и не дал пошевелиться. — Ты… Ты хотел бы, чтобы я был внутри тебя? — спросил Чонин, смотря почти умоляюще, его зрачки расширились. Сынмину потребовалась секунда, чтобы обдумать это. Всё его тело кричало: «Да», он хотел, чтобы этот член полностью оказался в нём и тёрся о его простату. Его мозг хотел разделить этот уровень близости с Чонином. На суше Сынмин был скорее одиночкой, у него никогда не было настоящего партнёра, кроме фаллоимитатора, и занятие сексом таким образом, который действительно можно назвать занятием любовью, вызывало бабочек в животе. Но в этой битве победило сердце. Он знал, что был готов на всё ради своих тритонов, если они когда-нибудь попросят, и он хотел отдаться Чонину прямо сейчас. — Да, — кивнул он. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня. — Он скорее почувствовал, чем увидел, как плавник Чонина раскрылся веером позади и затрясся мелкой возбуждённой дрожью. — Просто позволь мне подготовить себя к тебе, — прошептал он, лаская щёку Чонина, после чего наклонился, чтобы найти флакон со смазкой среди груды одеял. — Я могу подготовить тебя, я знаю, как это сделать! — взволнованно предложил Чонин, крепко держа руку на бедре Сынмина, чтобы убедиться, что он не уйдёт слишком далеко. Сынмину удалось найти бутылочку — с небольшой помощью Джисона — и он уже собирался спросить Чонина, откуда ему известно, как подготовить человека к анальному сексу, когда его внимание привлекли какие-то судорожные движения и стоны. От открывшегося вида у него перехватило дыхание, и он был не единственным, на кого это так подействовало. — Они прекрасны, не так ли? — прошептал Джисон, одной рукой обнимая Сынмина за талию. Чонин заскулил из-за того, что ему помешали разрушить человека, но Чан тут же пожурил его несколькими щелчками, позволяя Сынмину сосредоточиться на Хёнджине, Чанбине, Феликсе и Минхо. Хёнджин явно был очень близок к кульминации. Его рот открывался и закрывался в беззвучных стонах, хвостовой плавник хлопал по земле, а бёдра двигались вверх-вниз настолько сильно, насколько это было возможно в его сидячем положении. Голова Феликса всё ещё покоилась на его животе, чтобы мягко облизывать, липкая жидкость начала поблёскивать на кончике — предположительно, предэякулят. Маленькая ручка Феликса двигалась по всей длине, вяло вжимая и надрачивая, так как сам он отвлекался на руку Чанбина, делающую всё тоже самое с его членом. Однако, казалось, Хёнджину этого хватало, так как он кончил с громким вскриком, приподнимая бёдра и запрокидывая голову назад. Это позволило Минхо скользнуть рядом и грубо укусить в шею. Должно быть, это возбуждало тритонов, так как Хёнджин совсем отключился, его тело дрожало, а взгляд затуманился, в то время как из члена вытекало всё больше белых полос, которые, в конце концов, украсили щёки Феликса. Сынмин прокручивал в голове всю сцену, зная, что она останется в его копилке сценариев, которые он будет представлять, доводя себя до пика в душе, но если он думал, что это конец, то он сильно ошибался. Феликс, раскрасневшийся и теперь весь покрытый спермой Хёнджина, издал пронзительный стон, выше, чем когда-либо слышал от него Сынмин. Чанбин присвистнул и щёлкнул, держа одну руку на его бёдрах, чтобы не двигался. Феликс мог только ухватиться за одеяла и хвост Хёнджина, когда дошёл до края. Чанбин вывернул запястье в одном из движений, и это стало падением для Феликса. Он сунул запястье меж зубами, резко прикусив его, чтобы сдержать громкий крик, пока на его лице застыло удовольствие. Чанбин продолжал гладить его, дрожь пробегала по телу тритона, пока он наконец не обмяк на коленях Хёнджина. Сынмин уставился на него с благоговейным трепетом, осознав, что за это время ни разу не моргнул. Он жадно облизал губы, бросив на Минхо и Чанбина выжидающий взгляд, надеясь, что они будут следующими. — Э-ээ, нет, это было бы слишком просто, малыш. Ты первый, Инни уже давно ждёт тебя, — ухмыльнулся Минхо, указывая на их младшенького. Сынмин перевёл свой затуманенный взгляд на тритона, на чьём хвосте продолжал сидеть. Чонин снова посмотрел на него умоляющими глазами, напряжение в его теле давало понять, насколько сильно он сдерживался от того, чтобы не наброситься на Сынмина. Теперь Сынмин абсолютно точно нуждался в нём внутри себя, а значит нельзя было терять ни минуты. — Минни… — Я здесь, любимый. Здесь для тебя. Просто дай мне подготовиться… — прошептал Сынмин, целуя мягкие губы Чонина, после чего открыл бутылочку смазки и щедро полил ею свои пальцы. — Что это? — с любопытством спросил Чанбин, наклоняясь вперёд. — Это облегчит скольжение, — объяснил Сынмин, немного подвинувшись, чтобы приподняться и зависнуть над хвостом Чонина. Он раздвинул бёдра настолько, насколько мог, обнажая себя, после чего ввёл палец внутрь. Он вздохнул от ощущений и заставил мышцы расслабиться, несмотря на то, что не привык делать это перед аудиторией. — Т-ты… Твои пальцы… Они просто… — Джисон разинул рот, придвигаясь ближе и кладя ладонь на ягодицу Сынмина, чтобы получше рассмотреть. Не ожидавший такой ошеломляющей реакции, Сынмин не смог сдержать стона, когда рука Джисона коснулась его собственной, заставив надавить на простату. Все в комнате замерли на долю секунды, после чего подползли ближе, чтобы получше рассмотреть, что заставило их человека издать такой звук. Чонину это не особо понравилось, он ревниво переложил обе руки на ягодицы Сынмина, притягивая его ближе к себе и удерживая его пальцы внутри. — Я должен был догадаться… Вы, люди, действительно можете засунуть в себя пальцы, не причиняя вреда, — вслух произнёс Чан, смотря на Сынмина так, словно он хранил все секреты мира. — И они могут подготавливать себя, вместо того, чтобы тереться и ждать, пока партнёр достаточно возбудится, чтобы войти! — закончил Феликс, замечая разницу в половом акте двух видов. — Должно быть, это намного приятнее — иметь возможность вот так растягивать, — добавил мечтательным тоном. Затуманенный похотью мозг Сынмина смог понять, что для тритонов это было невозможно из-за их когтей. Но больше всего его беспокоил тот факт, что все они мешали ему растягивать себя, а это оттягивало момент, когда он сможет ощутить член Чонина внутри. Итак, он захныкал во всё горло, что сработало, так как Чонин нежно заворковал и коснулся лица Сынмина, наконец отпустив его задницу. Пространство и нежная трель от тритона было всем, в чём нуждался Сынмин, тогда он спешно протолкнул внутрь второй палец, быстро растягивая. При любых других обстоятельствах он, скорее всего, был бы более осторожен, но прямо сейчас ничего не имело значения, кроме как оказаться ближе к Чонину, насколько это физически возможно. К счастью, Джисон непреднамеренно помогал ему, раздвигая ягодицы, очень заинтересованный происходящим. Это оставляло Сынмину больше пространства для работы, и когда ему, наконец, удалось просунуть внутрь третий и четвёртый пальцы, он счёл, что готов. Он посмотрел на Чонина сверху вниз, прикусывая губу. — Готов? — Пожалуйста, — только и смог выдавить из себя Чонин, уже задыхаясь от предвкушения. Сынмин издал короткий смешок, который быстро оборвался громким стоном, стоило ему скользнуть вниз по длине Чонина. Головка на мгновение прижалась к ободу, давление становилось всё больше и больше, пока она не проскочила внутрь Сынмина, заставляя его задохнуться от ощущений. Если головку было трудно протолкнуть, то он не представлял себе всё остальное. Он двигался медленно, сантиметр за сантиметром принимая член Чонина, заставляя их обоих стонать от сдерживаемого удовольствия. Однако он не мог жаловаться; как только бёдра коснулись хвоста Чонина, он почувствовал себя таким наполненным. На его простату постоянно оказывалось давление, заставляя капли предэякулята соскальзывать вниз по его члену на их животы. Чонин, казалось, оценил теплоту и узость, если судить по тому, как он сжимал бёдра Сынмина. — Подожди! Подожди, подожди, подожди, минутку… — взмолился тритон, закрывая глаза и стискивая зубы. Сынмин тут же замер, встревоженный. — Я делаю тебе больно? Хочешь остановиться? Чонин издал низкий горловой стон, а затем тихий свист. Остальные мальчики захихикали, после чего Хёнджин перевёл: — Он говорит, что это слишком хорошо. Если ты продолжишь двигаться, то это выведет его из себя. — Ой? Но ведь это именно то, чего мы хотим, не так ли? — ухмыльнулся Сынмин, приподнимая подбородок Чонина двумя пальцами. — Ты мне доверяешь? — Чонин просто кивнул, прикусив нижнюю губу. — Тогда отпусти себя. Я буду рядом с тобой, — прошептал он. Сынмин понятия не имел, откуда взялась вся эта уверенность. Обычно он был сдержан, даже язвителен, но никогда не был так напорист в своей сексуальности. Однако нахождение в комнате, заполненной семью невероятно привлекательными тритонами, которые смотрели на него с вожделением, возможно, сыграло свою роль в этой новообретённой уверенности. Чонин в точности последовал его словам и начал двигаться, хвост греховно тёрся о задницу Сынмина, который уткнулся лицом ему в шею, время от времени покусывая её, когда не был занят слишком громкими стонами всякий раз, когда на его простату давили. Они очень быстро нашли ритм, в то же время поощряемые руками, скользящими по их спинам, ласкающими их кожу и — в одном подлом, но анонимном случае — щиплющими за соски. Сынмин позволил себе плыть по волнам удовольствия, которые захлёстывали его, зная, что точно так же, как когда он находился в воде, его мальчики позаботятся о нём. Чонин издал низкое рычание, схватив Сынмина за талию и толкаясь сильнее, теряя осторожный ритм, который они создали, чтобы сорваться на безумные движения. Сынмин мог только позволить ему делать это, снова и снова насаживаясь на длинный член тритона, чувствуя, как его внутренности сжимались вокруг него, словно хотели запомнить это навсегда. И всё же ничто не длилось вечно, и, еще несколько раз простонав, Чонин кончил в него, заливая живот тёплой жидкостью, сильно надавив на простату при последнем толчке. Это заставило Сынмина увидеть звёзды, и он кончил сам, нетронутый, тяжело дышащий. Его кожа раскраснелась и вспотела, внутренности и живот стали липкими от спермы, но он был счастлив. Счастлив и удовлетворён. Сынмин лениво опустил голову на плечо Чонина, обвивая его руками. Тритон аккуратно приподнял его ещё раз, с лёгким вздохом отстраняясь от Сынмина, после чего вновь прижал к своей груди. — Это было невероятно, — прошептал он, нежно целуя Чонина. — Ты был невероятен, — ответил тритон. Его руки потянулись, чтобы потереть Сынмину поясницу в попытке успокоить мышцы. — Я не причинил тебе вреда, не так ли? — Нет, любимый, ты был идеален, — заверил Сынмин, убирая со лба Чонина влажную прядь волос. — Вы оба отвратительно идеальны, — вздохнул Минхо, вытаскивая их обоих из их маленького пузыря. Оба повернулись к нему, Чонин даже осмелился показать язык, чему научился от Сынмина и что ему очень нравилось делать. — Ах ты, маленький морской ёж! — воскликнул Минхо, двигаясь, чтобы схватить младшего, но Чанбин обхватил его руками за туловище, останавливая. — Оставь их в покое. Вместо этого отправь свою энергию на меня. У меня ещё не было возможности насладиться кем-либо из вас этим вечером, — сказал он, смотря на свой член и член Минхо, всё ещё обнажённые и возбуждённые. Сынмин ожидал, что другие тритоны предложат помощь, но они, казалось, наслаждались своими посторгазменными объятиями. Чан и Джисон всё ещё прижимались друг к другу по левую сторону, Чан массировал голову Джисона, заставляя его мурлыкать. По правую сторону бок о бок сидели Феликс и Хёнджин, голова Феликса покоилась на плече нарвала, в то время как Хёнджин положил свою голову на его, их пальцы переплетались. Чонин тоже выглядел так, словно не желал двигаться, не прекращая массировать поясницу Сынмина, хотя теперь был ближе к ягодицам. Время от времени он тёрся щекой о щёку Сынмина, словно чрезмерно ласковый кот, и Сынмин мог только таять от смеси привлекательности и сексуальности, которую излучал тритон. — Единственный, кто мне нужен, чтобы помочь, — это Минни. Это вернуло внимание Сынмина к Минхо, который облизываясь пожирал глазами его обнажённое тело. — Минни только что кончил, дай ему немного отдохнуть, — нахмурился Феликс, с упрёком хлопая Минхо по плавнику. — От него не потребуется никаких усилий! Я просто хочу его пальцы… — взмолился Минхо, не сводя глаз с рук Сынмина на плечах Чонина. — Оу… Да, не могу с этим поспорить, — Феликс тут же пошёл на попятную. На его лице застыло мечтательное выражение, когда он вспомнил, как Сынмин раскрывал себя пальцами, как увлекательно было видеть, как они исчезают внутри человека. — Малыш, ты готов к этому? Ты можешь отказаться, если хочешь отдохнуть. — Чан толкнул его локтем в бок, заботливо нахмурившись. Сынмин ещё сильнее влюбился в лидера и наклонился, чтобы поцеловать его в лоб. — Я готов к этому, — заверил он. — Но я не хочу тебя отпускать! — заскулил Чонин, прижимаясь крепче. — Тебе и не придётся делать это, нуждающийся маленький детёныш, — пробормотал Минхо, пробираясь через Чанбина, Хёнджина и Феликса, сопровождаемый их жалобами. В конце концов он улёгся справа от Сынмина и Чонина, позволяя первому остаться сидеть с тритоном. — Теперь я достаточно близко, чтобы ты мог поработать пальцами, пока осьминожка цепляется за тебя, — ухмыльнулся Минхо, поднимая взгляд на Чонина. Сынмин посмеивался над их поведением. Как и во все остальные дни, Минхо оставался таким же нахальным во время секса, и это было по-настоящему приятно. Тем не менее, Сынмин хотел посмотреть, сможет ли он заставить его заткнуться несколькими движениями пальцев. Теперь у него была цель. Он позаботился о том, чтобы смазать пальцы, хоть и не был уверен, как это повлияет на тритонов, и подтолкнул сеть Минхо вверх на живот, чтобы иметь чёткое представление о том, что он собирается делать. Затем он нежно обвёл указательным пальцем щель под членом Минхо. Он знал, что именно там находились бы мышцы, будь он полностью человеком, и если его теория верна, он сможет получить доступ к простате через это отверстие. — Чего ты ждёшь, малыш? Ты что… — слова Минхо оборвались вздохом, когда указательный палец Сынмина скользнул в щель. Ощущение чего-то маленького, но такого юркого было совершенно новым для тритона, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к этому. Сынмин старался двигаться медленно, осторожно вводя и выводя палец, одновременно сгибая его в поисках нужного места. Толчок бёдрами Минхо и серия щелчков подсказали ему, что он нашёл то, что искал. — Убери это хитрое выражение со своего лица, Минни, или я… И снова Минхо был прерван тем, что Сынмин агрессивно потёр это место, всё ещё только одним пальцем. Хёнджин быстро поймал его дёрнувшиеся руки, прижимая их над головой. — Он любит царапаться, — всё, что сказал Хёнджин, подмигнув. Разглядывая когти Минхо, Сынмин был благодарен, что Хёнджин не позволил им приблизиться к его лицу. Однако это не помешало бы ему выполнять свою задачу. Он медленно ввёл второй палец, изучая выражение лица тритона, чтобы понять, как он это воспринял. Скольжение было довольно лёгким и, судя по шквалу щелчков, которые сходили с губ Минхо, ему это нравилось. Поэтому Сынмин начал растягивать его на манер ножниц, используя два пальца, всё ещё надавливая на простату. — Это выглядит восхитительно, — прошептал Джисон из-за спины Сынмина, положив подбородок ему на плечо, чтобы лучше видеть. — Однажды тебе придётся испробовать это на мне! — Тебе просто нужно попросить, и я сделаю это, детка, — ответил Сынмин, наклоняя голову, чтобы поцеловать Джисона. Он сделал это не только потому, что ему нравилось целовать всех его партнёров, но и он точно знал, что Минхо разозлится на то, что его игнорировали хотя бы секунду. Поэтому, услышав сорвавшийся с губ протест, он добавил третий палец, теперь в достаточной степени растягивая щель Минхо. Однако стон, который он услышал в ответ, был иным, и внезапное сжатие его пальцев сказало ему всё, что он хотел знать. Белая жидкость теперь украшала живот Минхо, немного всё ещё вытекало из члена, когда щель отчаянно сдавливала пальцы Сынмина, словно пытаясь удержать их внутри. Сынмин потакал желанию, подушечками пальцев продолжая массировать простату, заставляя Минхо видеть звёзды, и был вознаграждён чрезмерно возбуждённым скулежом и хлопаньем плавника. Он осторожно вытащил пальцы и вытер об одно из одеял. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он Минхо, выводя замысловатые узоры на его бедре, как раз там, где чешуя переходила в кожу, стараясь вернуть его к реальности. — Невероятно, — прохрипел Минхо. Хёнджин отпустил его запястья и поигрался с волосами. — Это был… такой странный опыт, но мне понравилось! Тебе повезло, что ты можешь делать это с собой каждый день, — с завистью вздохнул Минхо. — О, ну, не знаю… Я не делаю это каждый день! — заикался Сынмин, застигнутый врасплох. — Ты понял, что он имеет в виду. Просто иметь возможность делать это, не рискуя пораниться острыми когтями, довольно круто, — объяснил Джисон, теперь ещё более полный решимости испытать это на себе. — Ты действительно хорош, маленький человечек. Спасибо, что поделился этим с нами, — лениво улыбнулся Минхо из своего всё ещё лежачего положения. — Ну, я не знаю, есть ли у тебя что-нибудь ещё, чем бы ты мог поделиться? Если так, я бы согласился, или просто хоть кто-нибудь из вас, — заговорил Чанбин позади группы, его всё ещё твёрдый член покраснел и блестел на фоне пресса. — Бинни, почему ты ещё не кончил? — обеспокоенно спросил Феликс, подползая ближе. — Я… не хотел делать это один, — застенчиво ответил Чанбин, смотря куда угодно, но не на стаю. — Я могу тебе помочь. И заодно поделюсь кое-чем новым, если хочешь, — немедленно вызвался Сынмин. Если мальчики решили поделиться с ним своей близостью, и он отвлёк их от привычного уклада действий, то он собирался компенсировать это, поделившись как можно большим количеством умений и умопомрачительных впечатлений. — Не дави на себя, малыш. Нехорошо угождать всем, не уважая собственных границ, — предупредил Минхо, приподнимаясь на локтях. — Я уверен, что могу это сделать. Мне просто нужно согласие Чанбина. И мне всё же придётся покинуть тебя, Инни, прости, — последние слова он прошептал, обнимая тритона. Чонин немного поворчал, но всё же убрал руки с Сынмина, собираясь вместо этого плюхнуться на Чана. — Тебе не обязательно спрашивать моё согласие, оно всегда есть у тебя, — заверил Чанбин, смотря на Сынмина. Тот сразу покачал головой. — Нет, это не работает так. Я могу принять молчаливое согласие, но если ты вдруг захочешь остановиться по какой-то причине, мы остановимся. Вы можете согласиться на близость, но не давать согласие на всё происходящее. Тем более, что я хочу попробовать что-то новое для вас, я хочу, чтобы вы чувствовали себя комфортно, говоря «Нет», если вам что-то не нравится, — заявил Сынмин, давая понять не только Чанбину, но и всем остальным, что наличие границ — не то, чего стоит стыдится. Чанбин с нежностью посмотрел на него, открывая рот, чтобы ответить, но что-то за спиной Сынмина заставило его нахмуриться. — Чан, нет! Не смей его душить! Сынмин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джисон и Чонин удерживают Чана, который, очевидно, рвался вперёд, пытаясь его обнять. — Как я могу не сделать это, когда он такой милый? — заскулил Чан, его хвост хлопал за спиной, как у возбуждённого щенка. Сынмин рассмеялся, взъерошив его кудри. — Это называется быть порядочным человеком, вот и всё. И, говоря о порядочности, я думаю, мы заставили Бинни слишком долго ждать своей очереди. Чанбин только одобрительно застонал, когда Сынмин направился к нему, стая естественным образом выстроилась вокруг них. — Как ты хочешь меня? — прошептал Чанбин, поглаживая Сынмина по щеке, не отрывая от него взгляда фиолетовых глаз. — Либо сидя, либо лёжа, любимый, как тебе больше понравится. Чанбин покраснел и откинулся на спину на подушки позади, держа руку Сынмина в своей. — Хочу, чтобы ты был на мне. Мне нравится… мне нравится, когда ты обхватываешь ногами мой хвост… — заикаясь, пробормотал он. На это прозвучало несколько смешков и «фактов», которые определённо проговорил Хёнджин. — Не обращай на них внимания, они просто завидуют, — улыбнулся Сынмин краснеющему Чанбину, забираясь на него верхом, по одной ноге с каждой стороны хвоста. Он позаботился о том, чтобы сильнее сжать его бёдрами, просто чтобы услышать тихий писк от мускулистого тритона. Сынмин начал покрывать поцелуями грудь Чанбина, от грудных мышц к низу живота. Это были просто маленькие, дразнящие поцелуи, чтобы усилить предвкушение и подготовить его к новому опыту. Плавно опускаясь вниз, он объяснял в перерывах между поцелуями: — Однажды ты сказал мне, что целоваться не в твоей привычке из-за острых зубов. Сейчас у вас всех получается намного лучше, но я почти уверен, что если вы никогда не пробовали целоваться до встречи со мной, то вы так же никогда не пробовали отсасывать друг у друга? — Вопросительное хмыканье стало единственным ответом, поскольку Чанбин был больше сосредоточен на том, чтобы не приподнимать бёдра и не тереться о него. — Я видел это, когда Ликси заботился о Хёнджинни, — продолжил Сынмин, решив отказаться от названий, чтобы быть немного сексуальнее. — Он так мило облизывал его, но в рот не брал. Эти простые слова заставили половину стаи застонать от желания, в то время как Минхо пробормотал: — Чёрт, тупые зубы… У него тупые зубы! Сынмин ухмыльнулся, увидев, как расширились глаза Чанбина, когда он понял, что сейчас произойдёт. Сынмин никогда не думал, что будет тем, кто посвятит своих любимых в такое количество сексуальных практик. Но, если его мальчикам никогда не делали настоящего минета, для него было честью стать первым. И всё же он должен был убедиться, что Чанбин понимает, во что ввязывается. — Всё ещё в порядке? — прошептал он, глядя на него снизу вверх. — Клянусь луной, да! — прошептал в ответ, всё его тело напряглось от возбуждения. Сынмин не стал терять ни минуты, лизнув кончик члена Чанбина, чтобы попробовать на вкус. Он не ожидал, что предэякулят окажется таким солёным, но в какой-то степени это имело смысл, поэтому он пожал плечами и двинул головой вниз. Он расслабил челюсть настолько, насколько это было возможно, втянул щёки, чтобы вобрать в себя как можно больше длины Чанбина. Непреднамеренно он взял немного больше, чем хотел, когда бёдра тритона дёрнулись вверх, отчего кончик упёрся в заднюю часть горла. Однако этот дискомфорт стоил потока ругательств на человеческом и морском языках. Чанбин запустил руку в выцветшие розовые пряди, слегка потянув за них, словно не в силах остановиться. Другая рука пробралась к спине Сынмина, проводя когтями по коже, в то время как третья ущипнула за задницу. Очевидно, его мальчики устали просто смотреть и нуждались в прикосновениях; и кто такой Сынмин, чтобы говорить им «Нет»? Он позволял прикасаться к себе, может быть, даже выгибал спину сильнее, чем нужно, и наслаждался ласками, продолжая свою работу. Он двигался вверх-вниз по члену Чанбина, стараясь сосать особенно усердно, когда добирался до кончика, и как можно большим количеством способов использовать язык. Это было очень хорошо, если судить по громким стонам Чанбина. — У тебя всё так хорошо получается. Вот так, милый, продолжай, — ворковал Минхо, шепча ему на ухо и массируя заднюю часть шеи. Просто чтобы подразнить Чанбина, Сынмин слегка царапнул по стволу зубами. Реакция мгновенная, тритон почти закричал от удовольствия, рукой, которая была в волосах Сынмина, рефлекторно заставляя его опустить голову. Сынмин принимал это, смаргивая выступившие на глазах слёзы и ещё больше расслабляя горло, позволяя кончику несколько раз коснуться задней стенки. Это стало для Чанбина последней каплей, тритон взвизгнул, кончая Сынмину в рот, его хвост беспорядочно дёргался под ним. Сынмин приложил усилия, чтобы проглотить всё, не ожидая, сколько спермы хлынет ему в рот. И всё же, после стольких действий, которые произошли, и того факта, что Чанбин был последним, кто наконец добился своего оргазма, не было ничего удивительного в том, что он был настолько на взводе. Лизнув последний раз, Сынмин отпустил член Чанбина с влажным хлюпаньем, смотря на него с гордой улыбкой. — И как? Что ты думаешь? К сожалению, Чанбин, судя по всему, всё ещё был слишком не в себе, чтобы ответить, продолжая витать в облаках, его грудь тяжело поднималась и опускалась, когда он пытался перевести дыхание. Однако остальные решили ответить за него. — Это было потрясающе, Минни! — Я хочу быть следующим! Я тоже хочу попробовать! — Тебе так повезло, что ты можешь делать это всё! — Я думаю, мне надо кончить ещё раз, это было слишком невероятно… Сынмин рассмеялся, вытирая уголок рта. — Хорошо, притормозите. Меня слишком мало, а я хочу порадовать каждого из вас! Но только не сегодня вечером, я немного вымотан… — Конечно, Минни, ты заслуживаешь хорошего сна после всего этого, — проворковал Феликс, нежно массируя плечи Сынмина. — Чанбин? Ты снова с нами? — спросил Сынмин, подвигаясь вперёд на хвосте тритона, чтобы посмотреть ему в лицо. — Да… Да, я здесь. Это было потрясающе, детка, — прохрипел Чанбин, его голос почти пропал из-за всех криков. И всё же это не помешало ему незаметно обхватить спину Сынмина руками, чтобы прижать к себе, так что они лежали грудь к груди. — Ты невероятен, — выдохнул он, уткнувшись носом в волосы Сынмина. — Не только заботливый, любопытный и защищающий, но и потрясающий любовник. Сынмин бы покраснел от этих слов, если бы только не чувствовал, как на него давят последствия всех действий. — Я тоже люблю тебя, Бинни, и я бы с удовольствием вздремнул прямо здесь, в твоих объятиях, но мне действительно нужно привести себя в порядок прямо сейчас, — взмолился он. Сперма из его задницы частично вытекла и стала липкой на бёдрах, во рту оставался вкус, но ему очень хотелось почистить зубы. — Так это нормально — чувствовать себя так некомфортно! Мне было интересно… — пропищал Хёнджин, бесполезно потирая свой живот. — Обычно всё это проходит в воде, но сейчас я чувствую себя действительно липким… — Да, я думаю, нам всем стоит навести порядок. Это грустная часть занятий любовью на суше, — вздохнул Сынмин. — Как насчёт того, чтобы вы сходили искупаться, а я тем временем приму душ и приведу себя в порядок… Ну, и всё гнездо в целом. Только если вы хотите переночевать здесь сегодня, вам необязательно это делать! — спешно добавил он, не желая ни к чему принуждать их. — Сынмин, это твоя последняя ночь с нами, — нахмурился Чан, поглаживая его по щеке. — Конечно, мы хотим провести с тобой все мгновения до единого, пока тебе не придётся уйти. Сердце Сынмина сжалось, когда он внезапно вспомнил, из-за чего это всё началось. Он собирался оставить своих мальчиков и вернуться на сушу на несколько недель, чтобы привести в порядок свою жизнь и психическое состояние. Это было душераздирающее, но необходимое решение, его охватило горько-сладкое чувство. — Хорошо, тогда мы все проведём ночь на Левантере. Вы идите искупаться, а когда вернётесь, всё будет чисто, и мы сможем пообниматься, перекусить и болтать до самого утра. Хорошо звучит? — Он заставил себя улыбнуться, желая, чтобы его последние минуты с мальчиками были наполнены позитивом. — Звучит идеально, малыш, — кивнул Минхо, взъерошивая волосы Сынмина. — Мы не задержимся долго, вернёмся быстрее, чем ты успеешь сказать «Бродячие дети»! — воскликнул Джисон, лучезарно улыбаясь Сынмину. — И мы поможем тебе с уборкой, не переутомляйся, — добавил Феликс, чмокнув Сынмина в щёку. — Эй, я тоже хочу поцелуй! — пожаловался Чонин, прижимаясь к спине Сынмина, чтобы обнять его. — Ладно, ладно, детишки, давайте выберемся на воздух. Чем быстрее вы приведёте себя в порядок, тем быстрее вернётесь к Минни. — Чан повёл мальчиков вверх по лестнице, послав Сынмину милую улыбку. — Не волнуйся, мы за ними присмотрим. Не торопись, заботясь о себе, любимый, — прошептал Чанбин, проскользнув мимо него, нежно помассировав Сынмину бедро, после чего проследовал за группой наверх. Хёнджин был последним, кто покинул каюту, он несколько долгих секунд смотрел на Сынмина, когда все ушли. Затем, с обнажившей клыки улыбкой, заговорил: — Вот увидишь, ты даже не успеешь соскучиться по нам. Он остановился на этой загадочной фразе, заставив Сынмина размышлять, что именно он имел в виду. Это было похоже на нечто большее, чем быстрое возвращение тритонов после мытья. По какой-то причине это прозвучало глубже, словно был какой-то двойной смысл… Однако боль в заднице заставила его сосредоточиться на более неотложной задаче. Поморщившись, он направился в ванную, где разглядывал себя в скрытое за дверью зеркало. Проследив за синяками в форме пальцев, которые уже начали формироваться, и засосами, покрывшими кожу, он улыбнулся. Даже без физических напоминаний он знал, что принадлежит мальчикам, а они — ему, и это было всё, что ему сейчас нужно. Обладая этим знанием, он мог бы справиться со всем, что бы встретилось ему на пути…