Все милее под водой

Сынмин сидел перед столом Мины, нервно потряхивая ногой и рассеянно играясь с одним из своих браслетов. — Хм… Это очень хорошая работа, как обычно, Сынмин-а. Твои исследования, похоже, идут очень хорошо… — прокомментировала начальница, откладывая файлы, которые он принес. — …Но ты, кажется, нервничаешь по какой-то причине. Что-то произошло? Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? — она ободряюще улыбнулась. — Я… Ну, вообще-то… Есть кое-что, — сглотнул Сынмин. Не в первый раз со времен первого погружения он спрашивает себя: правильно ли поступает. Сегодня была самая замечательная встреча с тритоном из всех, учитывая, что Сынмин узнал, что мальчика зовут Чонин, и он действительно может говорить. И не только это, но так много хотелось рассказать, что он был готов поделиться этим с едва знакомым человеком. После того, как Чонин ушел, и, несмотря на то, что Сынмин чувствовал, что за ним наблюдают во время всего погружения, он не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме своей задумки. Вот так он оказался за столом своего босса в шесть тридцать вечера, со словами, вертящимися на языке. Решив покончить с этим как можно скорее, Сынмин сразу же начал говорить по делу. — Мне нужно еще немного оборудования для моих погружений. — О, да, конечно! Ты заставил меня на секунду забеспокоиться, я подумала, что что-то действительно пошло не так, — Мина с облегчением улыбнулась. — Какое именно оборудование? — Во-первых, более долговечный кислородный баллон. И я бы также хотел маску для подводного плавания с полным лицом, те, которые используются, чтобы общаться через радиосистему. Я хочу начать вести журнал под водой, это будет значительно быстрее, чем утомительно писать в блокноте. Кроме того, жирный карандаш прекрасно работает под водой, но это не лучший способ нарисовать водоросли с такой детализацией, как хотелось бы. Итак, я подумал, что работу с фотографиями и словесным журналом, возможно, стоит рассмотреть в качестве альтернативы. — Хм… Хорошо, дай мне посмотреть. — Мина открыла несколько вкладок на своем компьютере, по-видимому, что-то ища. — Да, так я и думала, — разочарованно вздохнула она. — Ежемесячный бюджет на исследования уже превышен. Это из-за глубоководной исследовательской группы и их большого «секретного проекта». — Она раздраженно закатила глаза. — Они не только ведут себя как самые настоящие придурки, но и уже заказали столько оборудования, что бюджет иссяк! Сынмин молча кивнул, не в силах сдержать охватившее его разочарование. — Но… Может быть, у меня есть для тебя другой вариант? Если ты не против, хотя я не настаиваю, — осторожно предложила Мина. — Что это? — интерес Сынмина снова возрос. — Ну, если у тебя есть личные средства, ты можешь либо арендовать, либо купить все, что нужно. И я лично обязуюсь, чтобы компания возместила убытки в ближайшие две-три недели. Что ты на это скажешь? Сынмин задумался. Он мог позволить себе такие расходы, особенно зная, какой цели они на самом деле послужат. Итак, он твердо кивнул Мине с решительным блеском в глазах. — Хорошо, я сделаю это. Я пойду за оборудованием завтра утром и пришлю вам счет, как только смогу. — Отлично! Надеюсь, это поможет в твоих исследованиях. Не то чтобы я жалуюсь, твоя работа и так безупречна, как обычно, но я не могу дождаться, чтобы увидеть, что ты можешь сделать с еще лучшим оборудованием, — она подмигнула Киму. Комок напряжения разгорелся в животе из-за необходимости скрывать истинную цель погружений от единственного человека, на которого он всегда мог положиться. Но Сынмин просто улыбнулся и поблагодарил ее за похвалу. — О, и, Сынмин-а, я полагаю, ты проверил прогнозы погоды на ближайшие несколько дней? Учитывая шторм, который может обрушиться на нас завтра ночью или послезавтра, я надеюсь, что ты будешь в безопасности и отложишь погружения, если там небезопасно находиться, верно? — Конечно, Мина, не волнуйтесь за меня, я всегда буду в безопасности, — кивнул Сынмин, опуская тот факт, что он уже нырял с существом, которое, возможно, было смертоноснее любого шторма.

***

На следующее утро Сынмин немного опоздал на встречу с Чонином, так как пошел за новым снаряжением в местный магазин для дайвинга. Он не мог дождаться, чтобы испробовать его, и надеялся, что Чонин будет на месте, несмотря на задержку. Он остановил свою моторную лодку на обычном месте и начал надевать снаряжение, посматривая за борт в поисках любых признаков того, что Чонин подплывет поприветствовать его. Оранжевого хвоста он не заметил, но не слишком беспокоился об этом, так как раньше они всегда встречались на месте крушения. Быстро нырнув вниз, Сынмин дал себе несколько минут, чтобы привыкнуть к своей новой маске. Теперь она покрывала все его лицо от лба до подбородка, освобождая рот от обычного регулятора. Он мог свободно говорить, и через микрофон, и через радио, его голос был бы услышан… Ну, обычно, другими дайверами, использующими ту же радиоволну, через их собственные маски. Сынмину удалось настроить микрофон так, чтобы он работал как громкоговоритель, проецируя звуки наружу, надеясь, так он сможет общаться с Чонином. Как только Сынмин убедился, что справился со своим снаряжением, он начал спуск к месту крушения, осматривая ставший уже знакомым металлический скелет в поисках своего друга. Похоже, он не ждал на обычном месте возле полуразрушенной конструкции, что удивило Сынмина. Может быть, он заставил его ждать слишком долго, и Чонин не мог остаться? За день до этого тритон упомянул, что не может оставаться надолго, но причины не объяснил. И еще то бдительное присутствие, которое Сынмин ощущал весь день после. Может быть, он действительно должен начать беспокоиться за друга? Когда Сынмин сложил все домыслы вместе, они сформировали мрачную картину… Прежде чем он успел еще глубже погрузиться в беспокойство, справа мелькнуло что-то яркое, Сынмин обернулся, чтобы увидеть Чонина, плывущего к нему безумно быстро. Он выглядел определенно запыхавшимся, но самым странным было то, что он держал розовую бандану в руке вместо того, чтобы повязать ее вокруг хвоста, как обычно. Тритон двигался прямо на него, едва успев вовремя остановиться, чтобы избежать столкновения с дайвером. Его улыбка была такой же широкой, как всегда, если не сказать немного натянутой. — Привет, Сынмин! — с энтузиазмом поприветствовал он дайвера. Сынмин провел часть предыдущего дня, объясняя Чонину, почему он не может говорить в воде, так как обычно у него во рту был регулятор, доставляющий кислород в легкие, но также и потому, что его голосовые связки нуждались в воздухе, чтобы функционировать, и не работали так хорошо под водой. Затем Чонин рассказал ему, что русалки могут разговаривать под водой так же хорошо, как и на поверхности, что позволило ученому подтвердить два факта: язык русалок не только состоял из трелей и рычания, но также включал в себя слова, и вокруг было достаточно русалок, чтобы считаться популяцией, Чонин был не единственным живущим в этих водах. Эта мысль, конечно, взволновала Сынмина, но когда он попытался узнать больше об этом, младший хлопнул хвостом по палубе и довольно неловко сменил тему, показывая свое нежелание говорить на эту тему. Сынмина это устраивало, так как он никогда не стал бы вытягивать информацию из кого-либо против воли, независимо от любопытства. — Привет, Чонин, — дайвер включил микрофон, чтобы иметь возможность говорить, звук на удивление отчетливо отдавался под водой, хотя и был немного громче, чем ожидал Сынмин. Чонин ахнул, застигнутый врасплох, прежде чем взволнованно проплыл вокруг Сынмина, его внимание было приковано к его новой маске. — Я думал, ты не можешь говорить под водой? Как ты это делаешь? — Я купил специальное оборудование, чтобы иметь возможность дольше дышать под водой и разговаривать с тобой, — улыбнулся он. — На самом деле, именно поэтому я сегодня немного опоздал. Хотя ты опоздал так же, как и я? — Сынмин рассмеялся, но вопрос оставался открытым. — О… Да… Лицо Чонина стало почти виноватым, когда он посмотрел на розовый носовой платок в своей руке. — Причина, по которой ты опоздал, связана с тем фактом, что ты сегодня не надел бандану? — мягко уточнил Сынмин, медленно перебирая ластами, чтобы коснуться Чонина рукой. — Это так, — выдохнул младший в порыве гнева. — На самом деле… Возможно, будет лучше, если я расскажу тебе об этом. Правда в том, что каждый раз, когда я покидал затонувшее судно после наших встреч, я уходил на риф и прятал банад… бадан… твой подарок под кораллами. А потом брал и завязывал обратно, прежде чем встретиться с тобой утром. Меня не могут увидеть дома с человеческой вещью. Сынмин внезапно вздрогнул, то же самое чувство, что за ним наблюдают, которое он испытал накануне, вернулось в полную силу, заставив его вспотеть, по спине пробежался холодок. Ему казалось, что он жертва, за которой охотится нечто гораздо более опасное, чем он сам. Тем не менее, он заставил себя сосредоточиться на Чонине, так как младший рассказывал нечто важное, и он определенно уже был бы настороже, если бы вокруг них было что-то действительно опасное; в конце концов, инстинкты Чонина были намного острее, чем человеческие. Итак, Сынмин заставил себя расслабиться, внимательно слушая Чонина. — Если бы я вернулся в пещеру с твоим подарком… Меня определенно отругали бы за глупость и безрассудство. Они бы держали меня там, и я никогда не смог бы вернуться к тебе. Видишь ли… Моя стая иногда может быть немного чрезмерно заботливой… Тритон был внезапно прерван, что-то сильное и тяжелое врезалось в Сынмина сбоку, отталкивая дайвера дальше в воду с ужасающей скоростью, прежде чем он ударился всем телом о песчаное дно. Человек ахнул от боли, когда его баллон был безжалостно вдавлен в спину от силы удара, его голова отлетела назад и ударилась о землю с глухим стуком. Мир перед глазами размыло, в ушах громко звенело. Он полностью потерял ориентацию, не зная, в какую сторону двигаться — вверх или вниз, или где сейчас находится опасность. Однако этот вопрос быстро разрешился, когда он почувствовал, как на его тело навалилась тяжелая груда, и что-то острое болезненно вдавилось в кожу шеи, прямо под челюстью. Дыхание ныряльщика рефлекторно участилось, его тело сотрясалось от страха и боли. Он мог смутно слышать какие-то крики сзади, но самым заметным звуком, помимо звона в ушах, было угрожающее рычание и шипение, исходящие от существа, которое в данный момент прижимало его к земле. С трудом сфокусировав взгляд, он уставился на лицо парня над ним, искаженное гневом и, возможно, также некоторой паникой. Он выглядел молодым, по крайней мере, таким же молодым, как Сынмин, его светло-каштановые волосы развевались ореолом вокруг его лица, его золотые глаза смотрели убийственно, когда он прижимал то, что казалось ножом, сделанным из костей, к хрупкому человеческому горлу. — Джисон, остановись! Крик Чонина помог биологу вернуться к реальности, Сынмин был достаточно в сознании, чтобы увидеть, как его друг отталкивает тритона, который только что угрожал ему. Завязалась потасовка, во время которой Сынмин сумел оттолкнуться от песчаного дна, пытаясь сориентироваться и унять головокружение. Однако он не был спокоен, видя двух тритонов, зависших напротив друг друга. Прежде чем кто-либо успел сделать еще одно движение, Чонин подплыл прямо к Сынмину, встав между ним и тритоном, и опасно зашипел. Сынмин был рад обнаружить, что Чонин его защищает. — Назад! — Чонин! Он человек, — с отвращением выплюнул тот, что напал на Сынмина. — Да, и он мой человек. Никто не причинит ему вреда! — Ну, я думаю, уже поздновато. Твой человек выглядит так, будто ему не очень хорошо… — прокомментировал другой тритон с красивым бирюзовым хвостом с черными кончиками на раздвоенном плавнике. Он тряхнул светлой челкой, упавшей на его зеленые глаза, указывая на Сынмина. Чонин быстро обернулся, критически осматривая человека. Поморщившись от состояния человека, он быстро принял решение. — Я возвращаю его на его лодку. — Что? Ты собираешься приблизиться к этой штуке? — воскликнул тот, что напал на Сынмина. При дальнейшем осмотре затуманенный мозг Кима идентифицировал его очень похожим на песчаную акулу, со светло-коричневой окраской и толстой кожей вместо чешуи. У него была загорелая кожа, почти под цвет хвоста, а золотые глаза сверкали яростью. Худую грудь пересекал пояс из сплетенных водорослей, внутри которого, очевидно, было отверстие, предназначенное для ножа, который он сейчас держал в руке. У него также был браслет из водорослей вокруг правого бицепса, подчеркивающий все еще впечатляющую мускулатуру, несмотря на стройное телосложение. — Да, Джисон, я приближусь к этой штуке, и тебе лучше не пытаться остановить меня, — сердито выплюнул Чонин в ответ. Сынмин никогда не видел младшего таким агрессивным, и он должен был признать, что был рад этому, потому что Чонин выглядел устрашающе со своими острыми ногтями, сверкающими клыками и бьющим хвостом. Однако его поведение радикально изменилось, когда он повернулся к водолазу, обхватив его руками за талию. Затем, мощным взмахом хвоста, он начал их подъем, его глаза были твердо прикованы к лодке над ними, надежно прижимая человека к своей груди. К настоящему времени головокружение Сынмина и затуманенное зрение прошли, голова все еще болела, но на приемлемом уровне. Он также знал, что у него будет пара хороших синяков на спине и, возможно, красные отметины под шеей, но в целом он вышел из этого довольно невредимым. Однако, если то, что ему причинили боль, заставило Чонина держать его вот так, он был не против еще немного поиграть в жертву. Сынмин обмяк в объятиях младшего, зная, что он определенно достаточно силен, чтобы поднять их обоих, и позволил своей голове упасть на бок. Левым уголком глаза он мог видеть три тени, следовавшие за ними вплотную, а с правой стороны видел, как солнечный свет приближался быстрее, когда они пробирались к поверхности. Однако все его внимание было сосредоточено на том, что находилось в прямой видимости, на том, как Чонин хмурился и кусал губу достаточно сильно, чтобы проткнуть ее своим острым клыком. Как его жабры трепетали быстрее, чем обычно, и как несколько кремовых чешуек, которые были разбрызганы по ключицам и вискам, блестели под солнечным светом. Быстрее, чем ему хотелось бы, они вырвались на поверхность, и Чонин подтолкнул его на палубу. Сынмин забрался менее изящно, чем обычно, но, по крайней мере, не нанеся себе больше синяков. Он быстро снял все свое снаряжение, будучи гораздо более неаккуратным, чем обычно, просто оставив все валяться на палубе, сосредоточившись на Чонине и на трех головах, которые едва выступали над водой. Чонин тоже оглянулся на них, зашипев, прежде чем полностью забраться на лодку, приблизившись к распростертому телу Сынмина. Ким полусидел, полулежал, опираясь спиной о перила; он отказался от попытки дотянуться до ласт, чтобы снять их. Движение слишком сильно напрягло ноющую спину, и голове не понравилось, что он так быстро начал двигаться после удара. Чонин аккуратно снял ласты Сынмина и убрал их, глядя на него обеспокоенно. — Ты в порядке? Тебе нужна помощь? — Я… Не уверен. Что именно там произошло? — Сынмин поднес руку к горлу, ощущение чего-то острого, давящего на его шею, никуда не делось. Глаза Чонина потемнели, он послал убийственный взгляд другим тритонам, которые к этому времени решили осторожно приблизиться к лодке. — Джисон просто ведет себя как гиперопекающий идиот и напал на тебя. — Ты был перед человеком, не двигаясь и не делая ничего, чтобы защититься или спрятаться! Что еще мне оставалось делать? Позволить ему навредить тебе первым? Акулий тритон, по-видимому, был скорее вспыльчив, чем осторожен, и он, не колеблясь, положил руки на нижние перила в задней части лодки, подтягиваясь, чтобы лучше их видеть. Его прежнее нежелание даже приближаться к судну, казалось, полностью исчезло, теперь, когда внутри находился один из его близких. — Сынмин не причинял мне вреда! Мы просто разговаривали! Ты даже не дал ему шанса, прежде чем врезаться в него, как выброшенный на берег кит! — Чонин, мы волновались. Мы все еще здесь. О чем ты думал, ошиваясь рядом с человеком? Тритон, заговоривший следующим, был тем, кого Сынмин еще не смог как следует разглядеть. Однако теперь, когда он сосредоточился, ему хотелось убедиться, что он не получил сотрясения мозга во время драки. Мальчик был с длинными, светлыми волосами и поразительными льдисто-голубыми глазами. Он был бесспорно красив по всем человеческим стандартам, а родинка под левым глазом придавала большей очаровательности. Когда он подтянулся, чтобы сесть на нижнюю часть задней палубы, Сынмин увидел, что у него был пояс из ракушек, свободно свисающий вокруг бедер, добавляя привлекательности. Его хвост был немного шире и круглее, чем два других, темно-серого цвета с белыми пятнами на нижней части. Он также был сделан не из чешуи, а из чего-то, что больше походило на мягкую, блестящую кожу. В целом, хвост полностью соответствовал описанию нарвала, и это, вероятно, было причиной наличия рога посередине лба. Сынмин наклонился ближе, чтобы лучше рассмотреть, и увидел, что рог — или это был бивень? — был не такой уж длинный, может быть, около тридцати сантиметров, но он определенно был острым и искривленным. Это выглядело точно так же, как дети представляли рог единорога, за исключением его светло–серого цвета, и — о боже, Сынмин действительно должен перестать пялиться прямо сейчас, потому что он, должно быть, выглядит так глупо. Очнувшись от оцепенения, он понял, что мальчик смотрит на него без всякого впечатления, с вызовом приподняв одну острую бровь. Кашлянув, чтобы отогнать легкое чувство смущения, охватившее его, биолог решил впервые обратиться к другим тритонам. Возможно, это был очень глупый план, когда на него только что напал один из них, но если бы у него была возможность пообщаться с неизвестными океаническими существами, он бы воспользовался ею! — Я встретил Чонина всего несколько дней назад, там, в затонувшем корабле. Он был ранен… — Что? Ты имеешь в виду порез? Тот, который, по твоим словам, ты получил, исследуя каньоны рядом с лесом водорослей? — рогатый тритон уставился на Чонина. — Я не мог сказать тебе правду, Хенджин! Вы бы все взбесились, как сейчас, когда беспокоиться абсолютно не о чем, — надулся Чонин, скрестив руки на груди, его плавник мокро шлепал по палубе. Этот образ сильно контрастировал с тем, каким агрессивным и защищающим он был всего пять минут назад. — Я застрял на корабле, но Сынмин нашел меня и помог выбраться. А потом он использовал это, чтобы вылечить меня! — Младший с гордостью продемонстрировал своим друзьям розовую бандану, которую держал в руке на протяжении всего времени, прежде чем снова завязать ее внизу хвоста. Сынмин хотел возразить, что на самом деле он сделал не так уж много, он только пытался остановить кровотечение, насколько это было возможно, но спорить с аргументом в его пользу было бы не самой умной идеей. — Однако мне пришлось скрывать это, потому что я знал, что если я вернусь с порезом и человеческой баней… бадан… вещью, то вы все взбеситесь. Я спрятал ее в нише на рифе и забирал каждое утро перед встречей с Минни! Сынмин покраснел от этого прозвища, счастливо улыбаясь Чонину. Однако его нервозность вернулась, когда он увидел суровый взгляд, который рогатый — Хенджин — бросил на него. Он все еще был настороже, но, по крайней мере, не показывал агрессию открыто, и даже выглядел немного любопытным. Блондин грациозно скользнул обратно в воду, убедившись, что их младшему не грозит никакая опасность, пока он остается в лодке рядом с человеком. Хенджин, очевидно, чувствовал себя более непринужденно в своей естественной стихии, и хотя он держался поближе к перилам лодки, большая часть его тела оставалась под водой. Однако тритон-акула — это был Джисон, верно? — все еще был решительно против Сынмина. — Ни один человек никогда не помог бы нам добровольно! Я уверен, что он сделал это, потому что хотел от тебя чего-то другого, — сердито выплюнул он. — Итак, скажи правду сейчас, человек, чего ты на самом деле хотел от Чонина? — Ничего! Клянусь, я ничего от него не хотел! Мне просто было любопытно и я хотел узнать о нем больше, вот и все, — спешно оправдывался Сынмин, потея под утренним солнцем, вспоминая все те моменты, когда он не решался включить Чонина в ежедневные отчеты. Определенно никому не стоило об этом знать. — Сонни, успокойся, — наконец заговорил третий мальчик-русалка, тот, что с бирюзово-черным хвостом. И, о боже, Сынмин был не готов к тому, как прозвучал его голос. Тритон также был очень красив, со светлыми волосами, чуть короче, чем у Хенджина, и блестящими зелеными глазами. У него была пара чего-то похожего на блестящие веснушки по всему лицу, которые при ближайшем рассмотрении оказались мириадами очень маленьких серебряных чешуек, ловящих солнечный свет всякий раз, когда он двигался. Все это было очень очаровательно, и, если бы у него не было хвоста, Сынмин, без сомнения, поверил бы, что он фея или ангел, с таким неземным взглядом. Венок из разноцветных кораллов, украшавший его волосы, дополнял эстетичный образ. За исключением того, что его голос был глубоким, как Марианская впадина, раскатистым и низким, как песня кита. Сынмин был очарован, продолжая слушать мальчика, его мозг работал на пределе, пытаясь представить, как его голос звучит под водой, как меняются частоты и как далеко он может разноситься. — Феликс, ты не можешь просить меня успокоиться, когда наш младший подвергает себя опасности, общаясь с людьми! Феликс вздохнул, тоже приближаясь к палубе, теперь все три тритона перегнулись через низкие перила, удерживая себя и подбираясь поближе к Чонину и Сынмину. — Я должен согласиться с Инни, ты напал на него необоснованно. Мы должны верить, что Инни знает, что делает, и что он может позаботиться о себе. Он знает, что нужно быть осторожным с людьми, и не позволил бы никому приблизиться к нему, если бы они хотели причинить ему вред. Его мудрые слова, казалось, достигли друга, который все еще выглядел сердитым, но, по крайней мере, его золотые глаза больше не горели яростью. Затем, удивив всех, Феликс повернулся к Сынмину. — Ты в порядке? Джисон довольно сильно врезался в тебя, и ты, похоже, очень сильно ударился головой. Я могу проверить тебя, если хочешь? Чонин подтолкнул биолога к своему другу, ободряюще кивнув ему. — Ликс наложил мазь на мой порез, чтобы он быстрее закрылся. Он наш целитель и один из лучших в окружающих стаях! Феликс покраснел от комплимента, но Сынмин не мог сосредоточиться на этом, так как он напряженно сидел, прислонившись к перилам, спиной к веснушчатому мальчику. Он определенно боялся поставить себя в такое беззащитное положение, но то, что он увидел, как Чонин защищал его раньше, немного ослабило его беспокойство. Он сделал то, что всегда любил делать, чтобы отвлечься: задавал вопросы. — Стаи? Ты упоминал об этом ранее, — спросил он Чонина. — Что ты имеешь в виду? — О, ну, мы живем группами? И эти группы называются стаями. Мы иногда встречаемся, чтобы обменяться новостями и советами о лучших охотничьих угодьях, но обычно у каждой стаи есть своя территория, которую никто другой не может пересечь, — горделиво сказал Чонин, довольный возможностью поделиться их образом жизни с человеком. Пока Сынмин переваривал информацию, он почувствовал, как пальцы Феликса тыкают его в кожу головы, слегка надавливая на растущую шишку на затылке. Он также почувствовал, как его волосы растрепались, тритон, по-видимому, искал какие-либо порезы или другие повреждения. Он был приятно удивлен, совсем не почувствовав острых когтей мальчика, несмотря на то, что видел, как впечатляюще они выглядели издалека. — Чонин! — прошипел Джисон, яростно молотя хвостом по воде. — Не делись информацией с врагом! — Может, прекратишь говорить об этом, двухголовая креветка? Сынмин не враг! — Ты должен понять нас, Инни. Я готов поверить тебе, если ты говоришь, что этот человек помог и что он хороший, но Чан всегда учил нас быть осторожными. Кстати говоря, старшие приближаются. При этом сердцебиение Сынмина участилось. Прямо над ухом зазвучал глубокий голос Феликса, сообщающий, что он закончил с осмотром и, похоже, все не так уж плохо. Повернувшись к ним лицом, Сынмин сглотнул. — Старшие? Он не мог не представить себе совет старых русалок с длинными развевающимися белыми волосами и трезубцами, осуждающих его и призывающих утопить в каком-нибудь древнем кровавом ритуале. — О да, так мы называем трех других членов нашей группы, так как они старше нас, и нам нравится дразнить их, — улыбнулся ему Чонин. — Они не такие уж старые, но иногда они слишком ответственны, это не весело, — надулся он. — Да, ну, учитывая, сколько неприятностей мы обычно доставляем, хорошо, что хотя бы некоторые из нас мыслят рационально! Хотя я понятия не имею, насколько рациональными они будут, когда узнают о новом друге Инни, — Хенджин причмокнул губами, смотря на их младшего. — Мы действительно должны им говорить? Это может быть нашим секретом! — Извини, Инни, но мы действительно должны. Хенджин вызвал их, как только Джисон напал на твоего человека. Сегодня они охотились на границе, так что были довольно далеко, но должны прибыть с минуты на минуту, — Феликс беспомощно пожал плечами, прежде чем перегнуться через перила, чтобы с любопытством взглянуть на то, что находилось внутри лодки. — Хенджин позвал их? Как… — недоумевал биолог, выглядя смущенным и немного напуганным из-за того, что ему придется встретиться с этими старшими тритонами. — Свист, — просто ответил упомянутый блондин, больше озабоченный тем, чтобы держаться за хвост Феликса, чтобы он не сорвался и не скользнул внутрь лодки. Голова болела из-за количества новой информации, и, возможно, также из-за полученного удара. Он знал, что дельфины могут общаться с помощью щелчков и свиста на расстоянии пары десятков километров, а некоторые киты — сотен километров, и что их частоты часто слишком высоки, чтобы их могли уловить человеческие уши. Он понятия не имел о нарвалах, но предполагал, что то же самое можно сказать и о них. Итак, Хенджин свистнул и позвал других членов своей группы, которые были бог знает как далеко и которые к этому времени направлялись к его лодке, чтобы… Встретиться с ним? Кричать на него? Утопить его? Честно говоря, все эти ответы казались возможными. Он был вырван из своих мыслей, когда рядом с ним раздался сильный мокрый шлепок, и Феликс обнаружил, что он лежит на животе на палубе, его хвост полностью сложен над головой, и он выглядит очень смущенным. Позади него Хенджин с плеском скользнул обратно под воду, прежде чем вынырнуть с хмурым видом. — Феликс! Вернись сюда прямо сейчас! — Нет, я хочу исследовать! — Ты невозможен, ты знаешь это? Однако вопреки сказанному, Хенджин тоже подтянулся и перелез через перила, перекатившись на палубу рядом с Феликсом, который копался в сундуке с одеждой Сынмина. Бедный человек мог только позволить им делать это, смущенно глядя на Чонина. Младший улыбнулся ему, ободряюще сжимая руку. — Не волнуйся, им любопытно, но они не причинят никакого вреда. И тот факт, что они доверяют тебе достаточно, чтобы сесть в лодку, — действительно хорош. Все еще находясь в воде, Джисон хмуро посмотрел на своих друзей. — В самом деле? Вы залезли на человеческое приспособление для пыток? Что с вами не так, ребята? Он может заставить его двигаться в любой момент и забрать вас! — О, расслабься, Сонни, ты действительно слишком напряжен, — проворчал Феликс, вытаскивая желтую бандану из сундука с любопытным шумом, широко раскрыв глаза. — Напротив, я думаю, что Джисон очень разумен и что вы все сошли с ума, — раздался повелительный голос из-под волн, заставив всех замереть в страхе и тревоге, Сынмин крепко сжал руку Чонина. Младший выглядел обеспокоенным, но придвинулся ближе к дайверу, поджав хвост под себя, как пружина, готовый действовать быстро, если потребуется. Гладкая и холодная поверхность его чешуи, касавшаяся одетых в неопрен ног Сынмина, была достаточно обнадеживающей, чтобы человек сделал глубокий вдох и отогнал слабое чувство, которое переполняло его. С правого борта лодки, откуда доносился голос, появились три новые фигуры, темные и зловещие. Человек не мог сдержать дрожь, которая пробежала по его спине. С каких это пор он стал таким магнитом для опасности?