Выдыхай скорей мой последний дым

Катя в очередной раз решила помыть пол в отцовском кабинете. Прошла ровно неделя с того момента, как они с мамой вернулись с дачи и нашли полковника Лебедева в луже крови и пулевым отверстием на виске, а ей до сих пор казалось, что паркет недостаточно чистый. Осторожно распахнув дверь, девушка заметила плавающие в свете последнего сентябрьского солнца пылинки. Пахло полиролью, книгами и отцовским одеколоном. Не было ни следа обыска, ни малейшей капли крови на паркете, девушка так и замерла в дверях, стиснув в руках ведро и швабру. Хотелось позвать маму, чтобы поделиться с ней мыслями, но она сразу после похорон оказалась в клинике неврозов, и Катя справлялась со своими переживаниями одна. Наконец, когда поставив ведро, она окунула в него швабру, в дверь неожиданно позвонили. Девушка вздрогнула от испуга - она никого не ждала. Маму должны были выписать ещё очень не скоро, одногруппники предпочитали телефон, а в университете руководство тактично закрыло глаза на её отсутствие. Прокравшись на цыпочках к двери, она прислушалась. Незваный гость, похоже, не собирался уходить и позвонил снова. - Кто там? - охрипнув от долгого молчания, спросила она. - Пчелкин Виктор Павлович, - послышался до боли знакомый голос. Сердце екнуло. Она знала, что произошло на даче - Оля позвонила ей, рассказав о стрельбе и штурме, после которого никто не знал живы ли вообще участники той вечеринки. Тогда мозг воспринял эту информацию словно пересказ какого-то боевика из видеосалона. Лишь оставшись в одиночестве в огромной, пустой квартире, до неё дошло, наконец, что произошло, но как назло телефон Холмогоровых не отвечал, а у Беловых Татьяна Николаевна отчаянно врала, что ничего не знает. Пчелкиным Катя побоялась звонить. Защелкав замками, девушка поспешила распахнуть дверь. Витя стоял, неловко прижав к себе маленький глиняный горшок с ещё более крошечным кактусом. - Хрен найдёшь нормальные цветы сейчас, - пожаловался он. Катя босиком шагнула к нему, обняв так сильно, насколько могла. - Где ты был, а? - сквозь слезы проговорила она. - Кать, - выдохнул Пчела, обнимая её свободной рукой, - Кать, я только узнал... Слезы полились градом. Он был рядом - живой, невредимый, такой настоящий, что с трудом верилось. - Давай-ка зайдём внутрь, - ласково сказал Витя, мягко подталкивая её обратно в квартиру, - а то соседи решат, что я тебя похищаю. - Я не знала, куда звонить, - хлюпнула носом Катя, когда они оказались в коридоре. Пчела поставил горшок с кактусом на полочку у зеркала и осторожно вытер ей слезы. - Оля рассказала, что случилось, а после того, как папа... - Голос её сорвался, и она продолжила уже шёпотом: - Никого не осталось, все словно забыли... - Я не забыл, Лебедева, - Пчела прижал ее к себе и погладил по голове как маленькую, - я, блин, только о тебе и думал! - Ну конечно, - неожиданно для себя Катя даже нашла в себе силы съязвить. - Не веришь?- он удивленно изогнул бровь, улыбаясь краешком губ. Девушка с трудом, словно отвыкнув от этого, улыбнулась. - Я с первого класса тебя знаю! - проговорила она, ведя его в свою комнату. - Ты не покраснел даже когда вы подкинули русичке дохлого голубя в ящик стола! - Правильно, - лукаво отозвался Витя, - потому что я этого не делал! - Но идея то твоя была! - Товарищ прокурор, а ты докажи! Катя сдалась. Они были в её комнате - единственном месте в доме, где она чувствовала себя спокойно и умиротворенно, или это Пчела на нее так действовал? Со стены, улыбаясь, смотрела Мадонна с таким видом, словно она ею гордилась. Ну да, не каждая отличница может похвастаться тем, что к ней домой вот так просто может зайти самый красивый парень в школе. У Мадонны точно не было с этим проблем. - Ничего себе сколько, - восхитился Витя, заметив её внушительную коллекцию винила. Внутри все болезненно заныло. Винил привозил ей папа каждый раз, когда приезжал из командировки. Мама не понимала этого увлечения, но и не осуждала, когда они вдвоем, обнявшись, сидели и слушали отцовских любимых Битлов. Девушка расположилась в кресле, глядя как Пчела вдохновленно перебирает пластинки. Вот же странно - она никогда особо не обращала на него внимания, а стоило ему по-дурацки повести себя тогда после экзамена, как она не смогла больше выкинуть его из головы. Вспомнив о том поцелуе на даче, девушка запуталась окончательно, не сразу поняв, что Пчела оставил свое занятие и теперь снова не сводил с нее взгляда. - Ты когда думаешь, у тебя между бровей такая складочка забавная, - сказал он. - Да? - Катя машинально потрогала свой лоб. Витя подошел к ней вплотную, касаясь её коленей. - Да, Лебедева, - казалось, его голос стал чуть ниже. - Никак не привыкну с тобой разговаривать, в школе терпеть тебя не мог... - А сейчас? - спросила она без злобы. Пчела наклонился над ней, упираясь в ручки кресла и не оставляя ей возможности встать и уйти. - И сейчас тоже, - рассмеялся он, - терпеть тебя не могу... Нависнув над ней, словно голодный коршун, он коснулся её губ. Зачем только наговорил ерунды, как обычно занесло - отец застрелился, а он пришел и рассказывает о том, как терпеть не мог её в школе, дурак! Детский сад какой-то, но Пчела ничего не мог с собой поделать и снова чувствовал себя нелепым школьником. На поцелуй Катя ответила, хотя он бы предпочел получить пощечину. Девушка притянула его за футболку к себе, отчего он едва не потерял равновесие. Оторвавшись от её губ, Витя, едва дыша, произнес: - Кать, я могу остановиться, если хочешь... Девушка помотала головой. - Если в первый раз, то... - Не в первый, - перебила его Катя. - И не спрашивай. - Хорошо, - ответил Пчела, приподнимая её за руку и перемещаясь на кровать. Это было так странно - делать то, от чего он так отчаянно бежал. Целовать её, такую раздражающе желанную, говорить с ней, быть рядом... Когда его рука оказалась под её рубашкой, коснувшись такой нежной груди, Пчёла был уже ни в чем не уверен...