Однажды на Cayo Perico

      Безысходность... Такое гнетущее, всеобъемлющее чувство. Оно появляется тогда, когда ты понимаешь, что потерял контроль над собственной жизнью; оно усиливается тогда, когда ты больше не можешь видеть будущее; оно окутывает с ног до головы и подчиняет своей воле тогда, когда ты, прекрасно осознавая, что для того, чтобы идти дальше, тебе просто жизненно необходимо что-либо предпринять, не можешь найти в себе сил, чтобы сделать хоть что-то...       В жизни своей Дэйву доводилось испытывать самые разнообразные эмоции: радость и грусть, восхищение и безразличие, спокойствие и тревогу, симпатию и отвращение, любовь и ненависть... Но вот чувство безысходности, плотно приправленное опасно граничившими с ним отчаянием и бессилием, британцу довелось испытать впервые...       Это было трудно описать, но, ранним утром открыв глаза и вновь упершись взглядом в толстые металлические прутья решётки, Дэйв внезапно понял, что тот факт, что он снова оказался запертым в клетке, не порождает в нём, ровным счётом, абсолютно никаких желаний: ни желания искать выход, ни желания злится, не было даже элементарного желания подняться с жёсткого пола на ноги, тем самым избавив себя хотя бы от физического дискомфорта.       С абсолютным безразличием ко всему окружающему его миру, британец только лишь перевернулся на другой бок, дабы яркий солнечный свет ему так сильно не мешал, и смиренно закрыл глаза. Он чувствовал себя так, словно внутри него умерло что-то невероятно важное; будто лампочка, своим светом отгонявшая постоянно подступавшую с разных сторон тьму, перегорела, тем самым погружая всё вокруг в непроглядный, холодный мрак. В своих скитаниях по острову Дэйв забрёл в тупик; упёрся в высоченную стену, преодолеть которую без посторонней помощи не сумел бы никто. Из этого плена не было выхода, а хуже всего было то, что у загнанного в угол пленника больше не осталось желания этот самый выход искать.       Ближе к обеду, однако, Дэйв всё же перебрался в другое, более удобное место; то самое, что он облюбовал для ночёвок, с самых первых дней своего тут пребывания. Про себя британец ещё утром решил, что добровольно он больше с места ни за что не сдвинется, и не важно, кто будет его к подобного рода движению подталкивать. Финва или же Стриклер - наплевать. Уж коли ему суждено сгинуть на этом проклятом острове, то, быть может, таким образом ему хотя бы удастся скорее избавить себя от страданий.       Подобное решение сулило большие неприятности, но Дэйву было всё равно. Даже больше: он словно ждал, когда Эль Рубио выйдет на свой традиционный обход. Будто специально хотел бросить хозяину острова вызов и посмотреть, что из этого выйдет.       Какова будет плата за неповиновение? Очень сложный и очень неприятный вопрос, получить ответ на который, впрочем, Дэйву так и не удалось... Не удалось не потому, что ему не хватило духа что-либо возразить колумбийцу во время его очередного визита, нет. Не удалось потому, что блондин, по какой-то непонятной причине, попросту потерял к нему всяческий интерес.       Что послужило поводом к таким странным переменам, британец не до конца понимал. Но одно предположение у него все-таки было... Раньше подобная мысль точно бы показалась нелепой, но теперь, особенно в свете последних событий, можно было предложить, что Стриклер, возможно, помнит их незадавшийся ужин и, как следствие, абсолютно не горит желанием его повторять. Об этом Дэйв невольно подумал в тот момент, когда поймал на себе взгляд блондина: задумчивый и пристальный. Взгляд, который заставлял задуматься: неужели колумбиец действительно что-то помнил? Наверняка помнил. Должен был помнить...       Что же до Финвы, то тут дела обстояли немного иначе. Островной дух был очень не доволен поведением своего, так называемого, « помощника ». Первые пару дней он молча наблюдал, возможно, рассчитывая на то, что в конечном итоге Дэйв всё же сумеет взять себя в руки, как он это уже неоднократно делал. Только вот поняв, что на этот раз ничего самостоятельно предпринимать британец не собирается, на исходе третьего, таки не выдержал:       « Ты так и собираешься лежать здесь, день за днём прозябая в грязи? »       - Тебе-то что?       « Ты жалок. »       - Не может быть... Спасибо, что заметил...       « Поднимайся. »       - Нет...       « Что значит, « нет »? »       - « Нет » значит « нет ». Ох, Финва... Я, как мог, искал у тебя понимания, но так его и не нашёл. Ну, а теперь... Я так больше не могу... - пустым взглядом уставившись в потолок своей клетки, безразлично пожал плечами Дэйв. - Я сдаюсь... Делай со мной что хочешь... Хочешь, прокляни, хочешь - убей... Мне всё равно отсюда не выбраться...       « Ты должен бороться. »       - Я пытался.       « Сейчас не время сдаваться. Ветер переменился... Грядёт что-то знаменательное. Я это чувствую. А ты, Дэвид? Ты чувствуешь? »       - Нихрена я не чувствую. - брезгливо поморщился британец. Ему было абсолютно не интересно, какой там ещё ветер и в каком направлении переменился.       « Неужели ты позволишь Стриклеру победить? »       - Стриклер здесь не причем. Не он загнал меня в эту клетку, а ты... Так что иди-ка ты к чёрту со своими мотивационными речами...       « Не хами. »       - О, да? И что ты мне сделаешь, о всемогущий?       « Дэвид. »       - Знаешь, что я тебе скажу? Лежал я тут себе, лежал; свободного-то времени у меня теперь хоть отбавляй. Думал себе всякое. И, вдруг, кое-что понял. Эта клетка... Поначалу мне казалось, что она призвана удерживать меня внутри, лишить меня свободы... Но на самом деле это не так.       « Неужели? »       - Оооо, да. Она вовсе не удерживает меня внутри. Она сдерживает всех вас снаружи. Тебя, блондина, охрану... - артистично взмахнув перед собой руками, нервно усмехнулся Дэйв. - Я тут в полной безопасности...       « Ты ошибаешься. »       - Ну, так давай же. Чего ты ждёшь? Покажи мне, какой ты крутой. Я готов. Мне нечего терять...       « Не делай глупостей. Не отталкивай меня. Мы ведь так близко. Ты устал, я это понимаю. Но ты должен быть сильным. »       - Я тебе ничего не должен. Я сыт по горло твоими обещаниями и угрозами. Просто оставь меня в покое. Иди и имей мозги кому-нибудь ещё, ладно? Ты же сам говорил, что с лёгкостью найдешь себе другого кандидата, так что давай: дерзай. А с меня хватит... - устало закрыв глаза, закончил свою тираду британец. На какое-то, весьма продолжительное время, в воздухе повисла тяжёлая, давящая тишина; как будто Финва более не считал нужным что-либо говорить. Дэйв уже даже начал вновь погружаться в пучину собственных, не самых радужных, дум, когда островной дух всё же произнёс одну единственную, короткую фразу:       « Я прощаю тебя, Дэвид. »       - Ой, да пошёл ты... - огрызнулся в ответ британец, с твёрдым намерением на том и завершить диалог. Впрочем, намерения Финвы, похожи, оказались схожими, потому, как больше Дэйв не услышал от него ни слова; ни этим вечером, ни на следующий день, ни через день...