Вуаль весны из запаха дождя

— Ай. — Да не дëргайся ты, — спокойно сказала Марианна, «плутовка», — как называл еë камердинер Санни. Она обматывала ему пораненную шпагой кисть кремовым жгутом. После их ежедневных фехтовальных поединков в зале и не такое бывало. — Сейчас будешь ещë краше, как щеночек, — теперь ей стало смешно, Марианна вытянула из рукава своего невидного платья одну атласную ленту темного цвета, которое носила на тренировки, если в замке присутствовали гости и ходить в мужском кителе было, по правилам, неподобающе. Ухмыляясь собственному забавлению, Марианна начала обвязывать лентой руку Санни поверх жгута. Изобилие слабо втянутых в одежду лент говорили о предусмотрительности девушки, любившей подтрунить над друзьями, часто попадавшими в ситуации с порезами и травмированием, где тробовались вмешательства придворных докторов. Сама принцесса тоже имеет кучу ссадин, памятных ей как упорные годы её особого увлечения, но и как напоминание, что люди несовершенны на пути к цели. Главное по сей день оставалось в максимальном незнании отца о некоторых повреждениях, иначе его бы уже давно хватил удар. — Ты невыносимая вредина, — повторял раз в сотый за утро камердинер, любуясь красотой, которую навела ему Марианна. — Теперь только на бал мне дорога. Случайно забинтованное кольцо у него на руке совершенно не мозолило глаз, Санни даже боялся шевелить этой рукой, слишком сильно дорожил заботой подруги. Самое необычное в его роли на службе была должность камердинера, — дляя женщины, ведь всем известно, что камердинер, — именно мужской слуга. Не лишь одна придворность Санни не позволяла отстранить его от работы. Без слова Марианны здесь не решается и половина дел. Санни сидел на коричневой, без излишней роскоши, софе и разглядывал блеск атласа, он знал что любимый цвет Мари — пурпурный, бардовый и все их оттенки она ужасно любила, при всей коллекции оружия и сложных костюмов для охоты, девушка была нежным цветком примулы, имеющей чаще всего оттенки именно таких цветов. Вчера, когда бал был в самом разгаре, кое-кто оттуда улизнул с весьма большим триумфом. Хотелось бы думать, что всё-таки больше положительным. Замок любил неординарные развлечения. Глаза свои Санни тогда долго пытался обмануть, но не смог, помалкивая в ужасе: Она гордо и уверенно шла по коридору к себе, но потом ухмыльнулась и свернула с пути, по своим краткопамятным мемуарам, направляясь в прикухонную зону. А то, что уже своими глазами видел камердинер, — это как она завалилась с бутылкой токая и сырной тарелкой прямо к нему в комнату, заставая камердинера в момент чтива своих камердинерских планов на пергаменте. Объяснять ничего не пришлось, молодой человек очень хорошо знает принцессу, и после недолгого принятия нового положения предложил ножницами подравнять ей так называемую «стрижку». Марианна пила Токай и смеялась, говорила как ей тоскливо там было без Санни. А Санни радовался тому, как судьба отвела его от зрелища. И при этом воображение рисовало всё до предела детально. Камердинер открестился, что не готов слушать подробности даже при опасности быть вызванным Марианной на дуэль. — Я знаю, Санни, это кошмарно. И поверь, я успела пожалеть о том, что перепугала бедных гостей, — рассказывала Марианна, и репала друга по макушке, пока он имел возможность не таскать неудобный парик. Она поднялась с софы и как обожглась лучом солнца, что пробился сквозь щели в шторах. Фиолетовые портьеры разумеется раскрывали только слуги, знающие все тонкости механизмов в королевских спальнях, где всё должно быть на высоте. В прочем, для Марианны так пускай даже не тратят на это силы. Лето не для Марианны, но к счастью на дворе расцветал пока что ранний апрель. Ещë было чем дышать. — Не забывай что следующий по расписанию у нас завтрак с Донной и вашим отцом на терассе… кажется в десять. Но минут пятнадцать назад появились правки. Мелани тут занесла весточку. Это будет чайный приём на восемь особ, безоговорочно включая тебя, — уточнил Санни, читая обновленный планер Марианны, которая любила убегать с тщательно-спранированных торжеств, за что ему хотелось стукнуть её букетиком лилий из коридорного вазона. Обычно в это время на стойле уже отсутствует еë конь Ворон, а постель давным давно остывала, оставаясь в виде мятого недоразумения до момента, пока не заглянет Санни. За ней никогда не угнаться, поэтому чаще всего планер не отмечен минимум по пяти пунктам за день. — А я помню, — красовалась новым амплуа стоя напротив зеркала Марианна. Девушка водила руками по тонкой талии, слегка утянутой корсетом из любимых оттенков кружевной ткани. Золотые нитки в нëм ярко сверкали на свету, и принцесса была поклясться готова, как сильно ненавидит корсеты, но если надевает их безо всяких нижних тряпок, просто не может перестать рассматривать своë отражение.— Только сегодня у меня выходной, нет смысла жертвовать конной прогулкой ради обеда со всеми теми, кого я и так знаю. — рука потянулась за тоненькой диадемой, что лежала на белом комоде у зеркала, где стояли парфюмы, пудра, и лежали единицы украшений. В абсолютном большинстве стол занимали кожаные ремни и чехлы для оружия. Взгромоздив диадему себе на голову принцесса слегка покосилась на отражение волос. — Как же прекрасно ощущать прохладу шеей, — она невесомо погладила себя вокруг шеи и на затылке, прикрыв глаза. Ощущение наслаждения стоило всего того, что она вчера натворила со своей внешностью и репутацией. — Мари, его величество Дагда с самого рассвета сетует, что от двора отреклись на время балов уже пять принцев, всё из-за твоей выходки, — Санни любил посвящать Марианну во свежие новости, а затем поражаться еë уверенностью в себе. Что-то было в его взгляде понимающее. Наконец-то замок хоть немного продохнёт без наплыва монархов и их сопровождающих бомондов. Слишком тесен оказался, на первый взгляд, огромный замок Гирдолинии. Парфюмы задуривают голову побольше выходок Марианны. — Да это же прекрасно, — развернулась она к камердинеру, пышная юбка развернулась за ней. — Минус пять шансов отдаться кому-нибудь на унылое брачное ложе, даже думать об этом гипотетически, — мне сложно. Но что там на счёт Роланда и Ральфа? Мечтаю скинуть второй балласт как можно скорей, ведь ты же знаешь, что с одним из них мы как минимум дружны в интересах. — Их семья на политических переговорах с твоим отцом, они сюда не свататься приехали. Хотя это может быть не исключено из спонтанных планов, — спокойно поведал помощник с кислым лицом. Марианна почти немо завопила, вкладывая в вопль всю имеющуюся иронию. Но в каждой драме есть нотка реальности: Они все на самом деле её раздражают.                                    **** Утро для Марианны не успев начаться, грозилось закончиться. Донна перехватила еë на пути в зимний сад, и затащила в одну из комнат для примерки. Все совпадения постоянно намекали на эти проклятые планы, как только на глаза попалась Донна в новых нарядах. Вероятно она только что выбежала именно отсюда, вокруг всё было просто завалено тканями и полуготовыми юбками, а Марианна слишком занята витаниями в собственных планпх, чтобы уделять должное внимание примеркам. Принцесса сглотнула свою злость, и успокоительно сделала вдох. Сестра не виновата абсолютно ни в одном из её неудовлетворительных исходов. — Ну что опять стряслось, Донна? — всеми клетками сопротивляясь любому принуждению, старшая принцесса выдернула руку из сильной хватки младшей сестрëнки, сделав это как могла аккуратней и вежливей. — Я уже наслышана о церемонии, но ты конечно можешь поделиться, Донни, — наконец-то сдалась Марианна, глупо выдавливая улыбку, потому что чувствовала ответственность за младшую, причисляя себя к её единственной близкой покровительнице после смерти матери. Бесчисленные матушки и наставницы для фрейлин не могли оказывать влияние на королевскую особу. — Спаибо, что не убежала, — улыбнулась Донна, не выглядя при этом задетой. — С нами на чаепитии будет королевская семья, да ты сама знаешь, какая именно! — Да знаю, что уж, — выдохнула Марианна, думая об очередной стычке с Ролландом над чайным сервизом. Будто могло стать иначе, и вдруг преднамеревался визит всех Божеств в их замок, а не та семья, с которой Марианна и Донна знакомы от пелёнок. «В них нет серьезности, иллюзия! На нашем балу сегодня находится множество благородных особ, будет унизительно для будущей королевы Гирдолинии прийти в подделке, — строго говорил отец вчера, а Марианна не понимала, почему он так заботится о её нарядах, и без того затянутых служанками в три захода». — Марианна. Марианна! — Донна трясла сестру за плечи, пока та застряв в своих мыслях, стояла с таким грустным видом, будто еë вот-вот стошнит. Внутри королевны бушевал океан из протеста, который слишком поздно демонстрировать, и даже если пойдёт дождь из алмазов, цветы атакуют королевство с мечами, Марианна проявится, ведь какой может быть тебе указ, когда ты, — будущая королева? Количество вопросов в голове завело в тупик. Вот оно и случилось, то чего она так боялась — мысленный засор. Ей определëнно стоит сходить на церемонию именно в одном из своих грубых корсетов, не слишком гротескно, но чтобы остаться довольной, нужно играть по-крупному. В ином случае тебя сожрут в этом мире политики даже не распробовав. Он очень суров, и не видит преград для грязных игр в обход правилам. Долго ли ещё потребуется времени её сестре Донне, чтобы понять, как на самом деле устроены «правила этикета». Их не существовало, когда ты находилась в кругу равных по статусу, как и принца для Марианны. — Донна, не волнуйся, я иду, — как бы больно не давались некоторые слова, но Марианна не станет вести себя как ребëнок. Зачастую волевых людей приравнивают к детям, но в чëм плохо быть чистыми душой и сердцем? — Только расскажи мне кто же всё-таки будет на церемонии, а то я умру от любопытства. — Ах, сестрëнка, как я рада что ты с нами будешь! — не обнять добродушную и жизнерадостную Донну в ответ как совершить безжалостное убийство. Этот светлый луч любви, мягкости, сострадания и милости та капля в море, благодаря которой Марианна всë ещë благосклонна к впечатлительному обществу и даже возможно жива. — Ты не представляешь, Марианна, к нам на чаепитие едет король Ирландии! — Король Ирландии?