Свет и Тень

      Аромат земляники.       Лёгкий ветер в её волосах.       У него на губах ухмылка, ленивая, чуточку наглая, скрывает смущение.       У него такое впервые.       На смуглой коже не видно румянца.       Он не знает, что делать.       Аромат земляники.       Лёгкий ветер в его волосах.       Её брови нахмурены, а взгляд такой дерзкий, уверенный, не скрывает решимости.       У неё такое тоже впервые.       На бледной коже густой румянец, выдаёт с головой все её мысли.       Она мнётся, не зная, что делать.       Она что-то говорит.       Он что-то отвечает.       Сотни раз он это слышал: что-то про тренировки, что-то про капитана и тренера. Сотни раз уже она это слышала: никто не победит его кроме него.       Да только говорить хочется не это и слышать хочется вовсе не то.       Но все продолжается как обычно: она что-то жарко доказывает, он лениво отмахивается.       А глаза так и скользят по губам и хочется, чтобы она замолчала. Не потому что она раздражает, точно нет. Просто хочется чего-то другого. И пожалуй это смущает больше, чем откровенная Май-чан.       — Какой же ты дурак, Дай-чан!       Доносится до него точно издалека, а дальше он не успевает за ней (вот позорище!)       Не успевает и чувствует, как его тянут за галстук, видит решительный взгляд, чуть приоткрытые губы, слышит аромат земляники так сильно, что кружится голова.       Доля секунды.       Он не успевает понять, только увидеть, почувствовать.       А губы у неё мягкие, тёплые. И такие решительные. А вот коленки немного дрожат.       Хотелось, кажется, именно этого. Надо бы ухмыльнуться, как всегда после данка, но если честно... это она должна ухмыляться сейчас.       И снова он не успевает за ней: не успевает ответить, не успевает обнять и прижать.       Получает пощёчину, звонкую, яркую. Щека невыносимо горит, сердце колотится бешено.       Лёгкий ветер в его волосах.       Аромат земляники оставшийся на губах.       Ноги не держат, он прикрывает лицо рукой.       Он прячет смущение, румянец на смуглой коже, прячет улыбку.       Вот же глупышка. Зачем убежала?       А она за ближайшим углом часто дышит, прикрывая ладонями рот.       Алая, как земляника, ещё чувствует жар его губ. Ладонь немного звенит.       Вот идиотка! Испортила всё!       Как же теперь в глаза посмотреть?!

***

      Терпкий запах пота.       Стук мяча, скрип кроссовок.       Он ходит на тренировки все чаще.       Она уходит с тренировок все раньше.       Терпкий запах пота.       Он не смеет приблизиться: не хочет перебить аромат земляники.       Она стыдливо отводит взгляд, избегает, ускользает стоит позвать.       Все его мысли о ней.       Баскетбол не спасает.       Журналы с Май-чан улетают в корзину трехочковым и ковшом.       В голове аромат её волос, вкус губ, смелый взгляд и отчаянный крик: "Ты такой дурак, Дай-чан!"       Он смеётся уткнувшись в ладонь.       Вот ведь и правда дурак.       Все её мысли о нём.       Ноги привычно несут на крышу.       Воспоминания обжигают жаром его широкой груди, наглостью её собственных рук. Лицо сливается с волосами, её немного шатает.       Снова сбегает.       На тренировку она не приходит.       Кажется, они поменялись местами.       Терпкий запах пота, вокруг слишком много парней.       Без неё в зале не то.       Без неё всё не то.       Вакамацу орёт ему вслед, что-то требует. Он поднимает кулак с одним пальцем, как впрочем и всегда.       Хотя... идёт-то он всё равно к ней. Так что так и быть, передаст ей слова капитана.

***

      Стопки учебников на столе.       Волосы разметались на влажных тетрадях.       Слезы текут, не останавливаются.       В голове сотни мыслей: стыд и вина, буря чувств.       Она просто хочет вернуть всё как было.       Хочет не прятаться, не убегать.       Хочет...       Губы снова дрожат, надписи расплываются.       Телефон где-то вибрирует. Она не встаёт.       В окно что-то бьётся.       А затем снова.       Довольно настойчиво.       Уже раздражает, разве обещали сегодня град?       Она резко вскакивает и... замирает.       Тёплый взгляд синих глаз. Ленивая ухмылка.       Слезы застывают в ресницах.       Он снова стучится.       Она что-то кричит.       Что-то про то, что он совсем идиот, это же второй этаж, он мог упасть, а как же игра, он мог сломать ногу.       Взгляд у неё такой яростный.       А он сидит на подоконнике, улыбается.       Только потом замечает.       Слезы в ресницах, опухший нос, отпечаток чернил на щеке.       А она все злится, все говорит-говорит.       И не хочется, чтобы больше молчала.       Но и не только этого хочется.       Тянет руку и рывком к себе её прижимает, в волосы зарывается носом, вдыхает аромат земляники.       Дышит размеренно, медленно.       — Было так плохо. А с тобой так хорошо.       Шепчет куда-то в волосы, обнимает крепче.       — Дай-чан...       Её голос дрожит, колени подкашиваются.       Его руки на талии. Так хорошо.       Она улыбается.       Тянет немного за волосы, прижимается лбом к его лбу.       С головой накрывает смущение.       Она закрывает глаза.       Такое уже с ней не впервой.       С ним тоже не в первый раз.       Аромат земляники щекочет нос.       Робкий поцелуй больше похож на первый, чем на второй.       Вкус земляники, жар на подушечках пальцев.       Времени мало. И предостаточно.       Времени много. И недостаточно.       Зачем нужно время?       Чтобы целоваться.