за актовым залом

солнце скрывается за горизонтом, небо наливается нежно-фиолетовыми красками, а уличные фонари вот-вот будут освещать всё вокруг. стало заметно прохладнее, лёгкий ветер проходил по щекам и открытым участкам тела, пуская рой мурашек по спине. Вова немного подрагивает от нового порыва ветра и скрещивает руки на груди. не хотелось идти домой, но на улице стало достаточно холодно для прогулок в одной только толстовке. Губанов слегка поворачивает голову на парня, проходя по нему взглядом. — может, по домам? дрожишь не хуже осинового листа, — замечает Хес, не сводя с Вовы глаз. — да, думаю, уже пора, — как-то грустно хмыкает Семенюк. возвращаться домой желания особого нет, а с Лешей комфортно даже просто рядом стоять. — проводишь? — не принуждает брюнет, но глаза так и просят. Алексей наигранно закатывает глаза и соглашается, а губы Вовы расплываются в лёгкой улыбке. проходя сквозь несколько дворов и улиц, парни выходят к пятиэтажному серому зданию, как и все остальные здесь. тут холод достиг и Лёшу, чьи руки уже стали чуть красные. парни доходят до подъезда Семенюка, а тот всё к себе зовёт, на что Губанов отказывается — всё-таки неприятный осадок от выпитого вчера алкоголя ещё напоминает о себе. Вова подходит впритык к голубоглазому, притягивая его лицо ближе, после вовлекая в поцелуй. и Хесус совершенно не против, поэтому отвечает на движение чужих губ. брюнет неимоверно рад тому, что его давние мечты сбываются. а ведь буквально пару дней назад он стеснялся ему просто в глаза долго посмотреть! единственное, что напрягает — это место. тем более, прям под окном Семенюка их очень легко словить за таким чувственным поцелуем. однако головы обоих сейчас забиты совершенно другим. когда Губанов всё же прощается с Вовой, тот вздыхает, открывает дверь подъездную и нехотя поднимается на этаж к квартире. надежда, что никого из родителей нет дома, сразу пропадает, как парень замечает грязную обувь отца. Семенюк решает не трепать себе лишний раз нервы и сразу заворачивает в комнату. не успевает Вова даже телефон разблокировать, как в комнату буквально врывается поддатый мужчина, подлетая к парню. оскорбительные слова и обвинения летят в его сторону, а младший ничего даже понять не успевает, как его хватают за горло футболки и тянут на себя. обычно, в таких ситуациях он реагирует быстро (из-за бывалых стычек с неприятелями, которые происходили чаще, чем можно было), но в последнее время он слишком расслабился и потерял какую-либо бдительность. парень чувствует неслабую пощечину, которая отрезвляет разум и заставляет чувствовать жжение. младший делает попытки вырваться из сильной мужской хватки, несмотря на нетрезвое состояние, но худощавое подростковое тело просто не справляется с этим. Вова всё ещё не может разобрать, что именно кричит отец. единственное, что его сейчас волнует — вырваться и выбежать из квартиры, но тут же весь поток мыслей сбивается ударом в солнечное сплетение. парень падает на пол, в глазах темнеет, дыхание спирает, воздуха не хватает, хочется вот-вот сделать глубокий вдох, но он просто не может. сквозь пелену паники, боли и звона в ушах, Вова слышит слова пьяного и разъяренного мужчины. — педик недоебаный, я думал, ты будешь нормальным мужиком, — сквозь сжатые зубы проговаривает Сергей. он не потерпит того, что его сын решил «перейти на голубую сторону». выпитый алкоголь явно играет злую шутку, ещё больше приводя в ярость мужчину. — ну ничего, сейчас я из тебя всю эту дурь выбью. это было последнее, что услышал Вова перед новой волной боли. удар ногой в ребра, в конце концов, сбивают парня с какой-либо опоры, и он, болезненно хрипя, падает на пол, затем рефлекторно хватаясь за ноющие места. старается перевести дыхание, всё ещё в панике немного отползает, но его вновь хватают и волочат по полу, собирая все углы избитым телом. ещё несколько ударов приходятся в живот и левый бок. Вова сквозь адскую боль старается подняться, ведь если останется лежать — кончится это плачевно. взрослый пьяный мужчина не контролирует свои эмоции и силу ударов. Сергей отвлекается от избиения в поисках каких-либо предметов, ведь свои же руки марать о таких, как его сын, он не хочет — мальчишка слишком противен ему после увиденного в окне кухни. Вова пользуется этим, болезненно поднимается и хватает стоящую рядом стеклянную вазу небольшого размера. горячие слезы стекают по щекам, парень изо всех сил старается преодолеть неимоверную боль, что пронзает тело. стеклянная ваза прилетает в голову мужчине. конечно же, удар получается слабым, но это всё, на что Семенюк способен в данный момент. пока Сергей чуть пошатывается от алкоголя и берётся за место удара, Вова из последних сил тащится до коридора и «выбегает» в подъезд. слезы бегут даже не от обиды на отца, считавшего своего сына настолько мерзким, что чуть не убил, а от дикой боли, терпеть которую сил нет. подросток быстро спускается по бетонным ступенькам, но из-за пелены слез не видит куда идёт, из-за чего спотыкается, содрогаясь в очередных мучениях. телефон выпадает из кармана, и на нем появляются новые трещины. брюнет трясущимися руками набирает номер Лёши, закусывая губу до крови, чтобы не издавать жалобных стонов боли. — да? — на звонок отвечают почти сразу, что не может не радовать. Вова в подступающей истерике старается сказать, что ему нужна помощь, но ничего связного не выходит. Губанов сначала не понимает, что происходит, но озарение приходит быстро, и он срывается с места, не захватывая с собой ничего, кроме телефона, находящегося в руках. Владимир пытается подняться и хотя бы выйти на улицу, но слышит, как открывается входная дверь, и кто-то спускается по лестнице. Семенюка передёргивает от каждого нового звука — он на все сто процентов уверен, что это отец. его шаги можно узнать из тысячи, тем более в пьяном состоянии. сероглазый не произносит ни звука, закрывая рот одной рукой. второй опирается о стену. хромая и еле стоя на ногах, он всё-таки выходит на свежий воздух вновь. нижняя губа тоже начинает кровоточить — он всё же прокусил её в сей стрессовой ситуации. Вова не знает, на что надеялся, когда звонил Лёше. просто это был первый человек в списке контактов. человек, который находится ближе всех не только в плане места проживания, но и ближе всех к сердцу. парень опирается, скатываясь по стене, обнимая себя. тело дрожит от холода и боли, на щеках остаются дорожки слез, кровь запеклась и неприятно стягивала кожу. Алексей, не разбирая дороги, добегает до недавнего места расставания. парень бегает глазами по двору, заостряя внимание на каком-то комочке у подъезда. немного прищурившись, он узнает Вову и подбегает к нему. воздуха в лёгких мало, и Губанов по началу переводит дыхание, падая возле Семенюка, что тихо хрипит и дрожит. Хесус кладёт руку на плечо парня, чтобы обратить его внимание на себя, но когда его голова поднимается, голубые глаза наполняются беспокойством. брюнет уже хочет что-то сказать, но просто не может этого сделать. Лёша помогает ему подняться с грязной плитки и закидывает его руку на свои плечи. из-за разницы в росте, конечно, не очень удобно, но жаловаться времени нет, ведь громкие шаги всё ближе и ближе. это нагоняет панику на обоих. голубоглазый решает положить свою руку на талию Вовы, что было ошибкой. — больно, — прошипел Семенюк, жмурясь и сжимая толстовку Лёши. — прости, не хотел, — Хес немного закусывает губу. вид у парня очень плачевный, аж слезы наворачиваются. видеть то, как он жмурится буквально от каждого нового движения; то, как по щеке стекает очередная слеза, которую он быстро смахивает. Сергей, конечно, не самый лучший родитель, а уж в пьяном состоянии ему лучше на глаза не попадаться вообще, но до такого никогда не доходило. да и Вова всегда как-то уворачивался или же убегал из дома почти моментально. Алексей доводит Вову до своего дома. сердце сжимается каждый раз, когда Семенюк хрипло вздыхает. парень помогает Семенюку снять обувь и проводит его в свою комнату, усаживая на кровать. Губанов пока не сообщает родителям о сложившейся ситуации, потом просто поставит перед фактом. делать больше нечего. это можно принять за обычную дружескую ночёвку, вот только начало у неё ужасное. Лёша отходит за аптечкой и льдом, чуть позднее возвращаясь к парню и садясь напротив него, чтобы обработать раны. — из-за чего он тебя так? — негромко спрашивает Хесус, не отрываясь от занятия. старается делать всё аккуратно, не причиняя лишней боли. Семенюк внимательно наблюдает за всеми действиями парня, проходясь взглядом по худым рукам и сосредоточенному лицу. — как я понял, он увидел из окна, как мы целуемся, — Вова говорил медленно, голос немного подрагивал. Лёша мимолётно поднимает глаза на парня. — ублюдок, блять, — шепчет Губанов, проходясь ваткой с перекисью по последним ссадинам. Вова на это усмехается, ничего не говоря в ответ. а сказать-то и нечего, Лёша буквально озвучил все его мысли. около получаса Хесусу понадобилось на возню с ушибами, царапинами и ссадинами. не то чтобы это как-то тяготило, просто мысль о том, как именно парень получил все эти увечья, настораживала и не давала покоя. — будешь чай? — интересуется Лёша, на что Вова кивает. ладони у парня ещё холодные, да и кружечка горячего чая слегка успокоит. Губанов поднимается с кровати и направляется в сторону кухни. две чашки стоят на столе, чайник уже вскипел, а Лёша достаёт упаковку зелёного чая, после заливая пакетики кипятком. возвращаясь в комнату, он застаёт спящего Вову, который немного обнимал свои плечи. Губанов слегка усмехнулся, ставя чашки на рабочий стол. голубоглазый решает аккуратно снять с Семенюка хотя бы уличную толстовку, а после накрыть его одеялом. много времени на это не ушло, даже Вову не разбудил — эта ситуация, кажется, слишком его вымотала, а силы просто-напросто покинули его. пройдясь глазами по телу Семенюка (и заметив множество синяков, шрамов и ссадин), Лёша невольно закусывает губу. просто не понимает, почему парень вообще должен всё это терпеть, страдать. он же совершенно этого не заслуживает. Губанов аккуратно укладывает парня на кровать, накрывая одеялом и нежно целуя в лоб. сам же достаёт телефон и пишет родителям о случившемся, пока они ещё не приехали.