за актовым залом

Семенюк просыпается от болезненных ощущений в районе головы и засухи в горле. шея затекла от неудобного положения. брюнет привычно хмурится и чуть открывает глаза: картина перед глазами удивляет. Вова даже и не заметил, что лежит в объятиях Хеса; головная боль заглушала все остальные чувства. сон как рукой сняло, сейчас волновал только вид перед собой. темные ресницы, что немного подрагивали, растрёпанные волосы, что можно увидеть крайне редко на голове у Губанова — всё было настолько невообразимым для Семенюка. он хуже маленькой девочки, которой показали фотографию любимого актера или певца — буквально съедает Хесуса взглядом. неосознанно рука парня тянется к щеке голубоглазого, нежно и очень аккуратно прикасаясь к ней, немного оглаживая мягкую кожу. ресницы Лёши ещё раз дёргаются, а глаза немного приоткрываются, после пытаясь сфокусироваться на Вове — прости, не хотел тебя будить, — тараторит Семенюк чуть хриплым голосом и заливается лёгким румянцем, а Губанов лишь жмурится и прижимает парня к себе, лишь бы тот замолчал и не заставлял голову болеть ещё больше. Вова будто выпадает из реальности. не понимает, что вообще происходит. они лежат на одном диване, на котором не так уж и много места для двоих, а Лёша ближе к себе его прижимает, не проронив ни слова. Семенюк точно уверен, что он спит, но надеется, что этот сон будет длиться как можно дольше. интуитивно обнимает Хесуса в ответ, тыкаясь носом в грудь. щеки горят пуще прежнего, дыхание горячее, внутри буря эмоций и ни одного воспоминания о вчерашнем дне. даже похмелье сейчас не очень волнует. единственное воспоминание, оставшееся в голове Владимира — это то, что ему резко стало грустно, и он в компании с алкоголем пошёл в другую комнату. недолго зависая в мыслях, Семенюк чувствует новую волну боли, отчего сжимает в руках толстовку Лёши. Вова хочет подняться и пойти на поиски хотя бы одной таблетки от головной боли, но худые руки Хесуса даже и не думали выпускать парня из теплых объятий. — Хес, мне надо встать, — румянец пропадать не желает, смущение не отступало, а в голове все еще бардак. если бы не острая боль, то Вова так и лежал бы вместе с Губановым, прижимаясь к любимому телу. Лёша лишь молча отпускает парня из объятий. уснуть по новой не получилось. Семенюк на ватных ногах поднимается с дивана и выходит из комнаты в поисках Макса или аптечки. закрыв за собой дверь, Вова оглядел зал, пытаясь обнаружить хотя бы одну живую душу. немного нахмурив густые брови, он прошёл в сторону кухни, где сидел Шабанов, заваривая крепкий чай. светловолосый немного дёрнулся, увидя в дверном проёме друга. — с пробуждением, — усмехается Максим, ставя кружку на стол. — ага, — Семенюк облокачивается о стену, — есть таблетки от головы какие-нибудь? — молящими глазами смотрит он на парня. Максим молча поворачивается к верхним шкафчикам, беря с полки небольшую корзинку с разными таблетками и сиропами. немного погодя светловолосый протягивает упаковку аспирина. Вова выдавливает две таблетки, предполагая принести одну Губанову. вторую сразу закидывает в рот, запивая большим количеством воды, параллельно утоляя жажду. немного переговорив с Шабановым, он возвращается к Лёше с таблеткой и стаканом воды. Вова думал, что сейчас придется опять будить Хеса, но тот уже сидел на диване и что-то смотрел в телефоне. волна смущения накрыла вновь при воспоминании о сегодняшнем пробуждении. Губанова, видимо, вообще ничего не смущало. может, он помнит вчерашнюю ночь, что на самом деле настораживает. брюнет подходит к парню, аккуратно садится рядом и поворачивается на него. — я тебе воды принёс и таблетку от головы, на всякий случай, — переступая через смущение и протягивая Лёше всё необходимое, говорит Вова. — спасибо, — наконец произносит Хесус, слабо улыбаясь. запивает таблетку водой, опустошая весь стакан. — слушай, — начинает Семенюк, садясь чуть удобнее и поджимая одну ногу, — это может прозвучать немного не так, — парень старается скрыть волнение, но выходит плохо, — в общем, я не помню, что было сегодня ночью. только фрагментами небольшими. хотел бы узнать., — не успевает договорить и уже чувствует на себе пристальный взгляд Лёши. — то есть, ты не помнишь нашего последнего разговора? — задаёт глупый вопрос Губанов, на что получает кивок отказа. — понятно, — выдыхает парень. обдумывает всё в голове секунд пять и продолжает говорить. — вот даже не знаю, как тебе сказать. напрямую или сгладить? Семенюк хмурится, в глазах читается страх, а сердце начинает биться чаще. — можешь сгладить, — резкий вброс информации сейчас ни к чему хорошему не приведет. мокрыми ладошками он приобнимает поджатую ногу, садясь в закрытую позу, и внимательно слушает Хеса. — ты сидел грустный, а я решил подойти поболтать. мы разговорились о твоей неразделённой любви. уже не помню, что точно говорил, но суть не в этом. после моих слов о том, что тебе надо приложить хотя бы какие-то усилия, ты меня поцеловал, — Губанов набирает воздуха для новых предложений, всё это время смотря на парня и жестикулируя руками, — потом ты сообщаешь, что никакой Алисы и в помине не было. на самом деле все, что ты говорил — это про меня. я сказал, что это взаимно. мы ещё немного посидели, и ты попросил лечь спать с тобой. и вот, уже обед, мы так же вместе проснулись, –последний вздох Лёши, и он наблюдает за резкими сменами эмоций на чужом лице. Владимир утыкается взглядом в одну точку, переваривая информацию. сам молчит, а в голове уже тысяча предложений из сплошного мата. он накрывает руками голову; и без того розовые щеки горят алым. — какой же я еблан, — шепчет парень, что настораживает Алексея. Семенюк запрокидывает голову назад и смотрит на напряжённого парня, — не пойми неправильно, просто ты не должен был узнать об этом вот так, — злость на самого себя начинает набирать обороты. — блять, это просто пиздец, — хотелось сказать ещё кучу плохих слов в свою сторону, но его прерывают объятия. — может, ты уже заткнёшься? всё же нормально. ты не отказ получил даже, — усмехается Хесус и чувствует, как Вовины руки обнимают его в ответ. тепло раздаётся внутри всего организма, в животе снова опустошение, «бабочки» устроили балаган. Семенюк немного отстраняется, смотря в голубые глаза. — Хес, а можно?.. — Губанову этих слов хватает, чтобы понять, чего хочет парень. будто просто прочитал в глазах. Лёша подтягивается к Вове, аккуратно прикасаясь своими губами чужих. поцелуй лёгкий, невинный и нежный. такие моменты хочется растянуть на всю жизнь, но воздух в лёгких не бесконечный. Вова отстраняется первый, переводя дыхание и немного остывая от переизбытка эмоций и чувств. щеки всё так же покрыты румянцем, вот только теперь уже у них обоих. атмосфера в комнате не давящая, даже комфортная. однако, наступила пора собираться домой. прощаясь с Шабановым и говоря, что классно посидели, парни выходят из серого подъезда и наслаждаются яркими цветами весны. на улице вовсю процветает май, солнце греет своими тёплыми лучами, вокруг всё оживает. Вова предлагает пойти прогуляться, ведь дома они уже насиделись, и Лёша без всяких отговорок соглашается, что не может не радовать. по пути Семенюк достаёт из кармана завалявшуюся пачку сигарет. он не то что заядлый курильщик, просто иногда хочется выкурить одну сигаретку. старался избавиться от этой привычки, да и Хесус часто возникал, что запах от них отвратный, да и рядом с парнем сидеть невозможно, но он так и не бросил. лишь сократил количество до трёх штук в неделю. Вова суёт сигарету в рот, поджигая табак зажигалкой и вдыхает едкий дым. — фу, блять, — кривится Губанов, показушно машет перед носом рукой, показывая всю неприязнь к такому виду деятельности. — я не так уж и часто это делаю, не надо, — чуть закатывает глаза Вова, делая ещё затяжку и выдыхая дым. –если от тебя будет вонять этой хуйней, то можешь ко мне даже не подходить, — спокойно, но вполне серьезно. Вова лишь хмыкает, Лёша ведь не первый раз это говорит, но каждый раз с закатанными глазами сам же садится ближе, приговаривая, что Вова совсем безответный и губит своё здоровье. прям как старый дед. от этой мысли Семенюк тихо хихикает, привлекая к себе внимание Хеса. голубоглазый поворачивает голову на Владимира с немым вопросом. — люблю тебя, старый, — снова хихикает Семенюк. Лёша не очень понимает шутку, да и разница в возрасте у них всего пару месяцев. даже не старается вникнуть и быстро забывает про это.

— я тебя тоже, — улыбается Губанов, забывая уже и про противный запах Вовиных сигарет. всё равно берёт того аккуратно за руку, немного поглаживая кожу большим пальцем.