за актовым залом

проводив Дениса, парни направились к Лёше домой — играть в приставку. Вова был рад, что ему не придётся в скуке торчать в четырех стенах своей комнаты, и это время он проведет с Губановым. самому же Лёше было как-то всё равно: будет сидеть он один или же с приставучим Семенюком — все одинаково. но, сказать по правде, ему приятна компания друга. — а где Буба? — именно это спросил Вова, как только они зашли в квартиру к Хесу. — в комнате спит, наверное, — чуть пожал плечами парень и через пару секунд краем глаза заметил идущую в их сторону кошку. Семенюк приподнял уголки губ и сел на корточки, чтобы погладить её, на что Буба начала сама ластиться и тереться об него, вызывая ещё большую улыбку. — мне может уйти, что бы не мешать вам? — усмехнулся Губанов, наблюдая за картиной, которая повторяется каждый раз. — вот время идёт, а шутить ты так и не научился, — улыбается Семенюк и поднимается, скидывая портфель с плеч. — зато я учусь нормально и, в отличие от некоторых, не страдаю хуйней на уроках, — ухмылка не спадала с губ Губанова. на это Вова лишь глаза закатывает –пошли давай Хесус усмехается и проходит вместе с парнем в свою комнату, кидая рюкзак возле рабочего стола. Семенюк первым же делом садится на стул, заведя руки за голову. Леша не обращает на это внимание и настраивает игровую приставку. Владимир закидывает ногу на ногу и наблюдает за действиями друга: как длинные пальцы держат в руках джойстик; как голубые глаза бегают по экрану; как Алексей закусывает губу, сопровождая данным действием собственные попытки всё включить. внутри такое приятное чувство лёгкости, и картинка перед глазами начинает немного расплываться. Семенюк уже давно замечал: он может подолгу наблюдать за действиями парня, что сначала даже пугало, но вскоре просто смирился и списал на бушующие гормоны. — на, — Хес протягивает Вове один из джойстиков. брюнет не сразу реагирует, а после будто выпадает из некоторой медитации. — а.. ага, — но джойстик всё-таки берёт в руки. самое худшее в таких случаях — когда человек всё-таки замечает, что на него откровенно пялятся. некий стыд и смущение окутывают от ног до кончиков ушей, и деть себя некуда. так не хочется испытывать стыд за подобные взгляды, но Семенюк изначально понимал — такое ему не светит. хотя бы с этим человеком точно. время перекатило за семь вечера, спина затекла, а рот уже болит смеяться и улыбаться. Алексей слышит, как входная дверь квартиры открывается. — родители пришли, — сообщает парень и смотрит на Вову. — да и мне уже идти пора, — хмыкает Семенюк, поднимается с пола и берёт свой рюкзак, накидывая на плечи. — ладно, тогда до понедельника, –Губанов поднимается следом и идёт провожать друга. по пути домой Владимир пару раз прокручивает произошедшее в голове. мысли о том, что он стал всё чаще засматриваться на Хесуса, лезут в голову, но Семенюк изо всех сил старается их заткнуть играющей в наушниках музыкой. по приходу домой парень сразу идёт в свою комнату, не обращая внимания ни на кого. рюкзак летит куда-то в угол, а сам Владимир падает на кровать. музыка затихает, и брюнет просто смотрит в пустоту, всё обдумывая. «это неправильно», «так не должно быть», «ты больной», «это плохая идея». все эти мысли вертятся в голове, и, чтобы хоть как-то отвлечься, он достаёт телефон и пишет Губанову сообщение.

не хочешь завтра пойти прогуляться? погода хорошая, а ты опять будешь дома тухнуть все выходные.

ответ он получает не сразу. на что он вообще надеялся? нет, я занят буду. — понятно, — выдыхает парень. он не будет докапываться с вопросами «а чем ты будешь занят?» и прочим. нет смысла, да и от этого ничего не поменяется. мобильный падает на кровать рядом, Вова прикрывает глаза и сам не замечает, как проваливается в сон. Семенюк до мурашек хочет почувствовать, каково это — когда тебе на что-то отвечают взаимностью. как жаль, что он может довольствоваться только гейскими шуточками и мимолётными взглядами в свою сторону. до чёртиков обидно осознавать то, что эти долгие взгляды на Лёшу, возможно, единственное, что он сможет делать, при этом не отталкивая его от себя. единственное, чего стоит ему бояться, так это того, что он вспылит и на агрессивной почве выпалит всё в лицо Губанову. насколько не было бы грустно и больно, но друга он терять точно не хочет. *** нет, я буду занят печатает сообщение Лёша, даже сам не понимая, чем он будет занят. когда он проводил Семенюка, отец сообщил неприятную новость о смерти его сестры. они хоть и не были особо близки, но чувство опустошения пожирало изнутри. в голову врезались детские воспоминания, что ещё больше давило. никаких эмоций он сейчас не испытывал, даже слез не было. только душащая пустота. да и навряд ли Вова догадается, по какой именно причине Хесус игнорирует его сообщения с очередными мемами. парень просто не хочет никого нагружать своими проблемами. и Вова никогда не узнает, что Лёша с самого начала замечал все эти длительные взгляды на него, мимолётные касания и прочее. он не будет поднимать эту тему — может закончиться плачевно. а терять такого ценного друга желания не было.