Save those I care about

— Товарищ капитан первого ранга! — по полной форме обратился Булатов, и тон его по-настоящему был командирским как никогда прежде. — Я запрещаю! — Так точно, товарищ контр-адмирал, — недовольно отозвался Бизон, уже не в силах спорить с несгибаемым Батей. — Бизон, я подключу местных, всё будет нормально, понял? — смягчился Иван Михайлович и, подумав, добавил. — Вам с Котом запрещено покидать учебный центр до завершения всех этапов отбора. — Разрешите идти, товарищ контр-адмирал? — с нажимом спросил Тарасов, пялясь в стену, куда-то явно мимо начальника. — Иди. После того, как дверь за Бизоном захлопнулась, Батя с тяжёлым вздохом опустился в своё кресло, которое тут же скрипнуло кожаным натяжением. Продолжая нервно покручивать в руках ручку, контр-адмирал потянулся к телефону, чтобы сделать несколько особо важных звонков.

ЗА ЧАС ДО ТОГО

      Сердце Бориса сжималось от каждого слова, которое обеспокоенный голос выдавал на том конце провода. Свободной рукой каперанг даже ущипнул себя за предплечье, чтобы убедиться, что он не спит, а действительно слышит это. Голова начинала ходить ходуном, пока Тарасов вслушивался в слова абонента. Бизон продолжил нервно постукивать карандашом по поверхности стола, пока в один момент не услышал треск — едва ли специально он сломал карандаш пополам. Мысли путались в голове, так что отвечал каперанг односложно. Борис отложил телефон на стол к остаткам карандаша и облизнул сухие губы. Первичная ошарашенность новостью сменилась ступором, в такой ситуации он был впервые. Бизон потерял свою группу. Вернее, они вылетели из Калининграда спецбортом и каким-то образом испарились, так и не долетев до Комсомольска-на-Амуре. Тарасов словно оказался в середине плохого сна без возможности проснуться в любой момент, и от этого ситуация становилась ещё поганее. Бесконтрольная, опасная и никак от него независящая — это было больнее всего и хуже даже самых страшных мыслей, поселившихся в голове. Ступор прошёл, и всё тело словно током прошибло от осознания, что необходимо тут же что-то предпринять. Борис вскочил из-за стола, едва не уронив собственное кресло, а вот листы со стола всё же с шелестом упали, но в основном мужчина панике не поддавался. Так и оставив документы, неравномерно рассыпанными на полу, Бизон выскочил из кабинета, намереваясь ошарашить новостью Ионова и с ним же и посоветоваться. — Кот, у нас проблемы, — Тарасов ввалился в кабинет Василия, не сразу заметив, что он там не один. За столом напротив Ионова сидел бывший курсант, а ныне почти действующий боец группы «Акула» Виктор Валин. И оба мужчины как по команде, обернулись на вошедшего Бизона, а Валин немедленно подскочил со стула, отдавая честь старшему по званию. Такая исполнительность Бориса не слишком-то впечатлила, по правде говоря, он её и не заметил, потому что пришёл совсем по другому делу. — Пойдём, выйдем, поговорим, — неохотно добавил к своему эффектному появлению Борис, кивая в сторону коридора. Кот немедленно поднялся, бросив Валину что-то вроде «я сейчас», и вышел из своего кабинета. По тону, по эмоциям, застывшим глубоко в глазах, по напору и неожиданному визиту, да по всему Бизону было видно, что дело пахнет огромными проблемами. Василий прикрыл за собой деревянную дверь и со всем вниманием уставился на командира, который метался на месте, как заведённый. — Чего случилось? — спросил Ионов, не выдерживая затянутого молчания. — Нерпы… Они не прибыли в Комсомольск-на-Амуре… Мне только что звонил местный генерал, чуть было матом не обложил на меня за то, что мы не доложили о задержке рейса! — на одном дыхании выдал Тарасов. — Вот чёрт, — Кот закусил нижнюю губу, задумавшись о положении дел. Борис нервно перебирал в голове варианты, но каждый новый был в сто раз хуже предыдущего и только нагнетал нехороших мыслей. Решительно не хотелось допускать даже маленькой возможности, что они попали в авиакатастрофу и разбились где-то в самом сердце страны, сделав вечнозелёный лес своей могилой. — Мы сами видели, как самолёт взлетел… — прикинул Василий, начиная рассуждать вслух. — Но на базу Нерпы не прилетели. Значит два варианта. Тарасов отвлёкся от своих раздумий, со всем вниманием обращаясь к сказанному Котом, всё же хотя бы его медленный голос немного успокаивал. Но всё-таки Бизон совершенно точно не хотел слышать один из вариантов… Он ненавидел, когда заранее хоронят кого-то, от кого нет никаких вестей. Всякое же могло произойти, верно? Черт возьми! Нет! В воздухе у самолёта только два варианта или по направлению конечного пункта, или вертикально вниз, на бешеной скорости и с полнейшим отсутствием шансов. — Теоретически самолёт мог совершить вынужденную посадку, не долетев до города, — Кот озвучил свою версию, которая ещё бы могла сойти за достоверную, если б они оба не знали примерный маршрут Нерп. — Или… Ионов болезненно осекся, замолкая в один момент, и посмотрел на Бориса. Произносить вслух вторую гипотезу никто из них не решился, словно они заключили немое соглашение не озвучивать то, что их тяготило. Оба офицера погрузились в тяжёлые мысли. Хоронить близких друзей раньше времени до чертиков неприятно, но когда на это указывают все имеющиеся факты, верить в чудо просто не остаётся сил. И ты ныряешь в холодную прорубь, наблюдая, как над твоей головой лёд складывается в прочный мутно-серый слой. — Бизон, а что если…? — Ионов украдкой кивнул на дверь в свой кабинет, невысказанным вопросом намекая не только на Витязя, но и на всю группу. — Первая околобоевая задача? — задумчиво переспросил Тарасов, детальнее обмозговывая предложенный вариант. Не то чтобы он был идеальным, но по сути выбор был весьма ограничен. — Слушай, идея-то хорошая. Только им пока не говори, сначала обмозгуем с Батей. Борис цеплялся за любую надежду, даже если для этого нужно было ободрать руки в кровь, даже если ему лично придётся повторить весь маршрут группы и закончить также как и они. Он не боялся умереть, он боялся жить с камнем, привязанным к шее и так неумолимо тянущем на самое дно. Булатов как никто другой должен был понять его, но всё равно нерешительно застыл перед дверью в его кабинет, будто бы уже знал ответ. Отрицательный ответ. — Бать, можно? — Тарасов заглянул в кабинет и, получив положительный кивок, зашёл. — С Нерпами чрезвычайное происшествие. Булатов удивлённо оторвался от экрана стационарного компьютера и перестал клацать мышкой, но перебивать подчинённого не стал. Если Бизон говорит о чрезвычайности, то дело действительно не требует отлагательств, а значит план учений для свежеотобранных Акул подождёт. Борис аккуратно присел на стул напротив контр-адмирала, даже не представляя, как ему начать эту новость. — Мне звонил генерал Вешняков, группа не прибыла в Комсомольск-на-Амуре, — Тарасов выдал это на одном дыхании. — Почему? — уточнил Батя, не сразу уловив к чему клонит собеседник. Внутри Бориса поднялась волна негодования, с шумным треском съедая остатки самообладания. Булатов задал очень интересный вопрос, ответ на который из них двоих не знал никто. Они могли только в лучших традициях надеяться и верить, что их самые худшие опасения окажутся неправдой, которая растворится в воздухе, и они вместе с Нерпами посмеются над этим. — Не знаю, Бать! — ответ Бизона получился слишком уж эмоциональным. — Они вылетели из Калининграда на моих глазах. — Поня-я-ятно, — крепко задумавшись, судя по лицу, протянул Иван. — Конечно, вариантов не так много, но… — Борис сбился со слов, когда Булатов поднял на него тяжёлый взгляд, но продолжил. — Стоит привлечь поисковую группу. Может быть мне взять Акул и тоже полететь, прочесть лес или… — Это лишнее, Акулы затачиваются под другие цели, ты сам знаешь, — отрицательно качнув головой, перебил контр-адмирал. — Да и вы с Котом не поисковики, если помнишь. — Предлагаешь мне сидеть здесь и ждать неизвестно каких новостей? — Бизон встал с места, обрушившись негодованием на Батю. — Когда можно взять толковых ребят и проверить всё самому! — Товарищ капитан первого ранга! Я запрещаю! — Так точно, товарищ контр-адмирал. — Бизон, я подключу местных, всё будет нормально, понял? Вам с Котом запрещено покидать учебный центр до завершения всех этапов отбора. — Разрешите идти, товарищ контр-адмирал? — Иди.