*17 лет*
— Извини за вопрос, но ты правда гей? — тихонько спросила Соня, сидя рядом с Сашей в парке. Они с недавнего времени стали приходить сюда после школы, чтобы поболтать о чём-нибудь или просто молча посмотреть на опадающую листву. — Да, — парень тяжело вздохнул и весь съёжился, ожидая если не физической, то моральной боли. — Ну ладно, — Соня продолжила скролить ленту, периодически показывая Саше смешные картинки. — А ты зачем это спросила? — сказал он в недоумении минут через десять обоюдного молчания, когда все слова, которые он бы мог произнести, сложились в правильном порядке. — А? — девушка оторвала взгляд от экрана телефона, — забей, просто интересно было, надо же знать своего друга. У меня была девчонка знакомая, она би. И норм. У неё же выбора в два раза больше, даже круто, — на последних словах её губы растянулись в улыбке и она вернулась к своей ленте в соцсети.***
— Александр, — Георгий обратился к своему пациенту, спустя ещё пару месяцев терапии, — я бы хотел с Вами поговорить. Саша, который собирался уже уйти, прекратил вставать с дивана и сел обратно. О чём? Он старался не накручивать себя и не питать ложных надежд, но сердце забилось сильнее. Если он услышит хоть что-то похожее на проявление симпатии со стороны мужчины, то расплачется прямо здесь. — Да? — слово прозвучало скорее вопросительно, хоть он и хотел быстрее показать свою готовность слушать. — Я хочу предложить Вам… Сердце билось уже где-то в горле. Он неотрывно смотрел на мужчину, который, кажется, был чем-то смущён. Он видел его таким впервые, от чего все эмоции обострились еще сильнее. — Что? — Перейти к другому специалисту. Что-то внутри Саши сломалось. Он отчётливо слышал этот хруст. Это было похоже на удар по яйцам. Хотелось поджать ноги к себе и начать кататься по полу, завывая от бессилия и боли. — Почему? — собственный голос звучал как что-то чужое, осипшее и слабое. — Я просто хочу Вам помочь. — Но… — Поймите меня правильно, несмотря на весь мой опыт работы с пациентами, страдающими ОКР и различными фобиями, имеющими тревожное расстройство личности и ПРЛ, я не могу Вам помочь. Ваше состояние не улучшается, и я это отчетливо вижу. — Но ведь… — Я лишь хочу помочь Вам. Я верю, что Вы делаете всё для своего излечения, поэтому вижу проблему именно в своей работе. Я передам Вас в руки прекрасного специалиста. У неё огромный стаж работы и десятки излеченных пациентов. Поверьте, это лучший из вариантов. Боюсь, что я Вам не смогу помочь. В тот день он рыдал до глубокой ночи, чувствуя обиду и жестокое предательство. На следующее утро, увидев своё лицо в зеркале, он позвонил на работу, чтобы взять пару дней за свой счёт.*19 лет*
— Я правда не понимаю, что сделал не так, — стараясь сделать голос как можно более трезвым, он набрал номер своего уже бывшего парня. — Ты? Да я же сказал. Ничего. Я просто не вижу в этом смысла. Пока. — Стой! — Саша вцепился в мобильник двумя руками, будто это была рука родителя, который хочет уйти, бросив тебя, маленького и беспомощного ребенка, посреди незнакомого города, — я ведь люблю тебя. Я всё для тебя… Ты пойми, ты для меня всё. Я с тобой хочу… — Давай закончим. Я сказал прощай. Береги себя. Впервые в жизни он напился так, что не помнил как уснул на полу в ванной. Утро встретило его ожидаемой головной болью и приступом рвоты, которую он не успел сдержать до момента, пока встанет с пола. Грязное ничтожество.***
Оставшиеся два рабочих дня и все выходные он просидел глядя на свои руки, в которых был телефон. Он обещал написать Георгию о своём решении, а принял он его спонтанно, поддавшись очередной волне непонимания своей вины. На следующей неделе он сидел на приеме у другого специалиста и с огромной грустью смотрел на знакомую дверь кабинета, в котором провёл так много времени. В этот день он рыдал после сессии ещё около часа, сидя в машине, вытирая скатывающиеся по подбородку слёзы и сопли, растирая всё это по лицу. После очередной сессии у нового психотерапевта, которые действительно шли ему на пользу, он на секунду задумался о том, чтобы зайти в кабинет Георгия и пригласить его выпить кофе. В собственных мыслях это была чудесная идея. Тот должен был, конечно же, согласиться, а после, прямо за чашкой кофе, пригласить Сашу куда-нибудь ещё. Пока он раздумывал, рассматривая табличку с именем врача, в кабинет зашла истощенная девушка, цвет лица которой был скорее серым. Её под руку держала женщина средних лет. Впалые, обтянутые кожей щёки показывали всё строение её черепа. Саша отвернулся, пытаясь на разглядывать её с неподдельным интересом. «Не успел», пролетело в голове, когда дверь кабинета закрылась. Он проживал самое настоящее горе. Это было похоже на то, какое ощущение он испытал, стоя на похоронах друга детства. Хоть они и не общались последние годы, но его родители сообщили о дате и времени церемонии. Тогда было так плохо, что даже плакать не было сил. Он молча стоял над могилой около часа. Сейчас он точно также хоронил в своей голове любые надежды на хоть какой-то положительный исход в этой истории. «На что ты расчитывал?», устало интересовался внутренний голос. Он рассчитывал на счастливый финал. Принц нашёл золушку по туфельке, русалочка отдала голос, но вернула его, когда парень влюбился в неё, психиатр нашёл своего психа. Он ещё долго не понимал, по какой причине от него отказался врач, но чем больше сессий проходило с новым психотерапевтом, тем отчётливее ощущались улучшения и сдвиги к улучшениям. Чуть позже он осознал, что именно его влюбленность в собственного психотерапевта оказала ему плохую услугу. Чем глубже он погружался в себя, тем ближе была поверхность воды, из которой он так старательно выплывал. Он всё ещё нередко погружался в собственное болото, чтобы посмаковать эту боль. Психотерапевт утверждала, что это путь к излечению. Действительно, именно это и происходило. Ближе к лету, после очередного приёма, он завернул в ту самую кофейню, которая стала его первым барьером перед собственным страхом, где он сидел с Георгием. — Сонь, — он набрал номер подруги и спустя пару гудков заговорил с ней, — я сейчас сижу, пью кофе. — Стой. Один? В кафе? Это ж прекрасно! — быстро ответила девушка. — Дослушай, — остановил её Саша, — ты — единственный достаточно близкий мне человек, поэтому тебе стоит знать. Я пиздец как сильно втрескался в своего психотерапевта. — Погоди… Ты же сказал, что это женщина лет пятидесяти. Ничего не понимаю, — послышался растерянный голос на другом конце провода. — Ну да. А я и говорю про прошлого. Помнишь, я говорил, что он меня буквально выкинул в руки этой женщине. А я понял, — он улыбнулся и сделал глоток сладкого, покрытого шапкой из взбитых сливок, кофе, — а ведь он молодец. Он сразу понял, что я еще сильнее закапывал себя. Скорее всего, он избавился от меня и убил сразу двух зайцев. — Саш, ничего понять не могу. Ладно один заяц. Это его работа и твое выздоровление. Врачебная этика и всё такое. А второй? — Он легко отделался от больного гея, который втюрился в него. — Не надо так о себе, солнце. Они проговорили еще час, обсуждая всё и ничего сразу. Соня рассказывала о том, куда собралась поехать с, теперь уже, женихом, предлагая Саше совместный отдых, но тот уверенно заявил, что этим летом не собирается бегать от собственных мыслей и хочет провести его наедине с собой. Хотелось посвятить всё время тому, чтобы узнать себя, того себя, которого он годами игнорировал. Каждый свой приём в клинике он с грустью оглядывался на дверь, в которую хотелось забежать и рассказать всё, что скопилось в голове, но он лишь вздыхал и шёл к своему специалисту, чтобы рассказать, что в очередной раз влюбился в мужчину, который отшил его и оказался натуралом. — Александр, здравствуйте, — услышал он, проходя в очередной день по коридору. — Здравствуйте, Георгий, — выдавил он, с трудом сдерживая радость и печаль одолевшую его в этот момент. — Как Ваше самочувствие? — мужчина остановился перед ним и снова залез прямо в голову, внимательно разглядывая почти черными глазами лицо Александра. — Прекрасно, — через силу улыбнулся тот, — спасибо Вам за рекомендацию. — Рад за Вас. Удачи. Саша проводил его взглядом, пока Георгий не скрылся из вида в одном из десятка кабинетов. Было бы ложью, если бы он сейчас сказал, что на самом деле чувствовал себя плохо. Ему и правда было намного лучше. Но эта встреча отдалась отчётливой болью в районе сердца.