Тень императрицы (новелла)

      Гениальный музыкант, сочинивший симфонию «Ария в небесах» в 16 лет, потерял слух в 20 лет. Он пренебрегал своей хронической болезнью и оглох. Елена хотела вылечить уши Чентонио.       Вдобавок к этому она никогда не упускала возможности проверить потребности мастеров в бесчисленном множестве других различных областей, таких как врачи, художники, инженеры и философы. Причина, по которой Елена поставила свою жизнь на кон ради этих мастеров, которым еще предстояло увидеть свет, заключалась в ее жадности купить их сердца. «Люди — это сокровище.»       Просто спонсировать их и продавать готовые артефакты — плохая идея. Вы можете заработать больше, чем вложили, но не более того. Елена хотела большего. Культурный волновой эффект! Елена буквально хотела лидировать и еще больше доминировать над временем. — Мэй, возьми.       На пергаменте, который вручила Елена, было подробно и доступно написано о насущных потребностях каждого человека. — Иди, найди их и помоги им. — Всем этим людям? — Как видишь, все они люди, нуждающиеся в помощи. Кому-то трудно получить еду, кто-то болеет, у кого-то слабое здоровье. Ты можешь помочь им получить то, что им нужно. Когда они нуждаются в деньгах, ты даете их им, когда они больны, ты приводишь им доктора… Ты сделаешь это для меня, не так ли?       Мэй не могла стереть своего озадаченного выражения. Достаточно было оставить запрос гильдии, но Елена надеялась судить и действовать самостоятельно в соответствии с ситуацией. — Почему? Я верю, что ты справишься хорошо.       В улыбке Елены была абсолютная вера и доверие. Сама Мэй была озадачена тем, что она видела, и доверяла ей. — Да, я постараюсь. — Да. Дай мне знать, когда закончишь. Это не дело, которое можно решить за день или два, поэтому мы должны заранее создать алиби, чтобы одурачить Энн. — Алиби?       Елена многозначительно улыбнулась, когда Мэй посмотрела на нее, как будто ей было интересно, о чем она говорит.

***

— Ай!       Крик Елены раздался в спальне на втором этаже общежития. Энн, которая убирала белье на первом этаже, и Хюрельбард, стоявший на страже, побежали на второй этаж. — Вы в порядке, мисс?       Энн и Хюрельбард, подошедшие на этот этаж почти одновременно, столкнулись с Еленой, которая хмуро смотрела на свое распухшее запястье. — Я-я сожалею. Я так виновата, что готова умереть.       Мэй извинялась, склонив голову. Пролитая чашка. Пар поднимается с еще не высохшего ковра. По тому, как Елена прикрывала запястья полотенцем, казалось, что Мэй случайно пролила горячую воду. — Сожалеешь? Это все? — Мне очень жаль. Простите меня на этот раз п…       Следующие слова Мэй не продолжились.       Шлепок. Тыльная сторона ладони Елены шлепнула Мэй по щеке диагональным движением снизу вверх. Удар был такой силы, что Мэй, опустившая голову, тут же невыносимо вскрикнула. — М-мисс.       Энн и Хюрельбард замерли, не решаясь сделать шаг вперед. Энн затаила дыхание, потому что на себе испытала, насколько страшным был ее гнев, а Хюрельбард был в растерянности, потому что он никогда раньше не сталкивался с такой ситуацией. — Убирайся. Я не хочу тебя видеть, так что уходи немедленно! — Мисс, простите меня хоть раз… — Ты меня не слышишь?! Убирайся отсюда!       Когда Елена яростно крикнула, как будто собиралась ее съесть, Мэй вышла из спальни в слезах. — Предупреждаю, не подходи ко мне.       Мэй вздрогнула от ледяного голоса. Она спустилась на первый этаж с изможденным лицом и вскоре вышла из общежития. — На что ты смотришь? Намочи полотенце в холодной воде! — Да? Да Мисс!       Энн, безучастно смотревшая в окно спальни на втором этаже, внезапно пришла в себя и зашевелилась. — Сэр, спускайтесь.       Хюрельбард молча поклонился и отступил, как будто думал, что ему, рыцарю, не место здесь. — Ну вот!       Елена накрыла запястье прохладным полотенцем, которое принесла Энн. Чайная вода была настолько горячей, что до сих пор кожа горела. Энн старалась не сводить глаз с Елены, которая, казалось, готова была умереть, когда она прикасалась к ней, давая ей мазь и перевязывая. — Как она могла допустить ошибку, пролив на меня воду с чаем? — В-вы правы. — Я должна была заставить тебя сделать это. Ты бы не допустила этой ошибки.       Губа Энн дернулась от комплимента Елены. Ей удалось справиться с выражением лица, но то, что Мэй выгнали, заставило ее почувствовать себя лучше. — Я опоздаю на лекцию. — Пойдемте, мисс. Я приберусь. — Я рада, что ты служишь мне.       Елена, которой на запястье намазали мазь, вышла из общежития. Комплименты заставляли плясать даже китов, а Энн, напевая, взяла ковер, пропитанный чаем, и не поленилась его высушить.       Елена направилась прямо в библиотеку. Она вышла с предлогом, что ей надо на лекцию, но сегодня профессор отсутствовал из-за презентации конференции, поэтому лекция была перенесена. «Мне жаль Мэй. Это игра, но, кажется, я ударила ее слишком сильно.»       Предыдущий инцидент был игрой, в которой Елена и Мэй планировали обмануть Энн. Елена по настоящему ударила ее по лицу, чтобы действовать максимально реалистично. Из-за этого она смогла одурачить Энн, но внутри ей было жаль.       Елена замаскировалась под Лючию в комнате записи. Теперь, когда она привыкла к макияжу, время, необходимое для маскировки, также сократилось. «Сесилия, как… я должна относиться к тебе?»       Глядя в зеркало, Елена бросила вопрос. Когда-то она ненавидела ее как соперницу. Однако прошлые эмоции, которые были интенсивными из-за регрессии, были разбавлены. Елена была первым незваным гостем, присоединившимся к отношениям между ней и наследным принцем Сианом.       Да, Елена чувствовала себя виноватой перед Сесилией. Через год после того, как Сиан стал императором, Лайбрик и великий герцог Фридрих отравили Сесилию, пытаясь сделать Елену императрицей.       Хотя Елена не вмешивалась напрямую, ей было жаль, потому что она надеялась на положение императрицы в то время. «Мы с тобой не должны повторить это ужасное будущее».       Елена покинула студию звукозаписи, решив, что не хочет повторять неправильные и плохие отношения с Сесилией. Хотя ее голова все еще была загружена, Рафаэль был необходим. Если бы она начала избегать Рафаэля из-за того, что сталкиваться с Сесилией было обременительно, месть Елены была бы серьезно подорвана.       Елена подошла к западной пристройке Академии. Она всегда это чувствовала, но каждый раз, когда она приходила сюда, Елена чувствовала себя живой. В отличие от аристократов, которые были полны формальностей и притворства, это место, где преобладали простые люди, было замечательно для искренних обменов и общения среди благонамеренной конкуренции. Она привязалась к этому месту. — Мисс Лючия!       Елена развернулась. — Привет, старшая.       Это было ужасное совпадение. В ином случае она не могла столкнуться с Сесилией в это время и сегодня. — Я снова вижу тебя. Ты пришла к Рафаэлю? — Да, это публичная лекция, поэтому я иду в качестве адъюнкта. Ты тоже, старшая? — Это… правда, что я собираюсь увидеться с Рафаэлем, но по другим причинам. Я убегаю от кое-кого.       Елена взглянула на игриво смеющуюся Сесилию. — Ты избегаешь кого-то? — Он очень сложный для меня человек.       Сесилия, оставившая туманное замечание, взмахнула бумажным конвертом в руке. — Давай пошли. Сегодня я принесла кучу печенья. — Откуда ты знаешь, что младший любит печенье?       Они шли в пристройку, завязав уместную болтовню. Сесилия, болтавшая, как воробей, вдруг остановилась. — Что случилось?       Елена подняла глаза и увидела черноволосого мужчину, стоящего в десяти шагах от них. — …!       Черноволосый мужчина излучал изящество и врожденное благородство, которые невозможно было скрыть за его мундиром. Атмосфера показывала, что с ним нельзя обращаться небрежно. Хотя он просто молча стоял, от него невозможно было отвести взгляд. — Ваше Королевское Высочество.       Маленькие губы Сесилии раскрыли личность мужчины.       Клавдий де Сиан. Наследный принц Вецилианской империи. Империя, которая владела гегемонией на континенте. — Ты все еще избегаешь меня.       Как только она повернулась к нему лицом, уши Елены напряглись, она услышала голос Сиана. Его голос проник в ее барабанные перепонки и заставил ее сердце биться чаще. Казалось, что он и Елена были единственными, кто остался в этом мире.       Эмоции, которые, как она думала, Елена хорошо спрятала, вернулись, чтобы преследовать ее, как только она увидела Сиана. Комплекс эмоций, окрашенных обидой, виной и сожалением по отношению к нему, нарушал стандарты разума и эмоций. — Даже не отрицай, что избегаешь. — Ваше Высочество всегда доставляет мне неприятности.       Сесилия и Сиан обменивались разговорами, но Елена могла слышать только голос Сиана. Так же, как шрамы, которые он оставил на Елене, были очевидны, слова, которые ранили ее чувства, были вызваны в памяти и вызвали у нее головокружение. «Я никогда не любил тебя ни на мгновение. Ты моя ошибка, мой позор и мое несчастье.»       Его болезненные слова, пронзившие ее сердце, стали шипами и снова пронзили Елену. Боль заставила ее сглотнуть, а на спине выступил холодный пот. Для Елены Сиан был… болью, раной и горьким шрамом, который никогда не заживет. — Ты тоже должна передо мной извиниться. Поэтому я хочу, чтобы ты уделила мне немного времени. — …Вы снова вынуждаете меня. О, мисс Лючия?       Сесилия с горькой улыбкой почувствовала, что Елена, стоявшая рядом с ней, выглядела обеспокоенной и спросила. — Что не так? Ты болеешь? — …       Елене было слишком плохо, чтобы ответить. Ей удавалось держать голову, но это было очень трудно. «У меня головокружение.»       Она смогла бы устоять, если бы сейчас пришла в себя, но, к сожалению, она не справилась.