Тень императрицы (новелла)

      Было очень утомительно и трудно запоминать каждый портрет в списке, число которых приближалось к нескольким сотням, и запоминать личные данные. Елене нужно было ещё многое запомнить, добавила Лайбрик. Тем не менее, Елена не думала, что это имеет большое значение. «Труднее найти лицо, которого я не знаю.»       Елена правила как светский цветок и поднялась на вершину как королева. Встречаться с королевской семьёй или дворянами из списка и сталкиваться с ними было обычным делом, так что не знать этого было невозможно. — Далее.       Лайбрик протянула руку и выложила на стол следующий портрет и личные данные. — …!       Взгляд Елены резко дрогнул, настороженно глядя на другого аристократа. — Клавдий де Сиан. Наследный принц, который в будущем унаследует трон Империи.       Елена как будто оглохла. Она не могла оторвать глаз от портрета, и её глаза были наполнены неописуемыми радостями и печалями. Мужчина, которого она когда-то любила больше, чем себя. Но этот человек, который никогда не делился ни единым теплом. И мужчина, который винил себя за появление ребенка. Несмотря на то, что она родила потомка, который унаследует королевскую семью, она все еще не могла забыть, как он отчаивался и винил себя. [— Моя кратковременная оплошность в конце концов привела империю тысячелетия в ад.]       Вскоре после родов Елена разрыдалась от горя, как только услышала его плач. Она все еще была в крови!       Она знала, что сам император не испытывал к ней никакой привязанности, но как он мог говорить такие жестокие вещи женщине, которая родила его собственного ребёнка? После того дня Елена держалась подальше от Сиана. Она больше не жаждала любви императора. Она не могла терпеть всё без ненависти и обиды. «Почему я была такой? Мы с ним с самого начала не могли жить вместе. Я даже не знала этого, была одержима им и ненавидела его.»       После её возвращения она, наконец, поняла, почему он прогнал ее и заставил ненавидеть себя. Император пытался усилить свою имперскую власть. Великий герцог даже произвел на свет королеву, и его могущество было так велико, что он достиг небес. Эти два разных в политическом отношении человека находятся в разногласиях друг с другом, что делает невозможным их сосуществование. Ослепленные собственными амбициями, великий герцог Фридрих и Лайбрик сделали то, чего им никогда не следовало делать. »…Они отравили императрицу, чтобы сделать меня консортом.»       Это было варварское деяние, вызванное опасением, что императрица может родить законного наследного принца. В то время Елена даже не знала, что это было дело рук великого герцога. Она даже не могла догадаться о сокровенных мыслях императора, который был разгневан смертью императрицы и смотрел на неё так, словно хотел убить.       Всё это можно было выяснить только оглядываясь на череду событий прошлого более беспристрастно. Почему он так сильно ненавидел и обижался на Елену. Чем ближе была правда, тем больше она могла заставить себя полностью успокоить свои переживания того дня, которые были наполнены любовью и ненавистью. «Ваше величество, я никогда больше не буду находиться рядом с вами.»       Это была череда плохих отношений, которые не оставили ничего, кроме боли и ненависти друг к другу. Она считала, что было бы правильно обрезать веревку, а не повторять ту же ошибку. — Ты меня слушаешь?       Придя в себя, Елена заметила ужасающий взгляд Лайбрик. — О, мне очень жаль. Увидев Его высочество Наследного принца, я потеряла самообладание. Он такой красивый, неужели он и в жизни такой красивый? — Вы с ним скоро встретитесь, так что решишь сама. — П-правда? Ох, я так взволнована. Жду не дождусь того дня.       Лайбрик взглянула на Елену, которая была застенчивой, как малышка, и рассказала все подробности. — Для этого ты должна быть знакома с наследным принцем, верно? Убедись, что ты понимаешь каждое слово.       Елена безучастно кивнула. Они провели несколько лет вместе как муж и жена, несмотря на их плохие отношения. Сиан не интересовался ею, дочерью политического оппонента, но Елена, которая жаждала его любви в одностороннем порядке, не была в неведении относительно каждой мелочи. Но тот факт, что её взгляд так часто падал на него, вероятно, был вызван неразделенной любовью, которую они разделили, пусть и ненадолго.       К закату осталось всего несколько больших портретов и личных данных. — Последняя страница.       Елена, которая неохотно посещала занятия, притворяясь восторженной, посмотрела на лицо оставшегося портрета. «Ты…»       Несмотря на то, что она выглядела восторженной, гнев, который копился глубоко в сердце Елены, рос. «Сукин сын?»       Рен Басташ. Этот человек, который больше походил на ублюдка, чем на его собственное имя, был преемником знаменитого Виконта Басташа и приходился Веронике троюродным братом. Согласно генеалогии, он был внуком двоюродного дедушки принцессы Вероники, который был младшим братом ее деда.       Хотя они были родственниками, строго говоря, семья Басташ была прислугой. Ее дед, тогдашний великий герцог Фридрих, заключил столетний договор с семьей слуг, по которому они могли быть независимыми при условии, что будут заботиться о выполнении грязной работы великого герцога. Конечно, в настоящее время договор все еще действовал, и они подчинялись великому герцогу. По этой причине они были полны источников неприятностей.       Рен был самой опасной прислугой в мире, и если бы у него был шанс убить своего хозяина, он бы это сделал. «Погоди, если подумать, Рен подозревал меня в том, что я фальшивка с первой встречи. Почему?»              Внезапно у неё возник вопрос. Как Рен мог быть уверен, что Елена была фальшивой Вероникой менее чем через десять минут после того, как он столкнулся с ней? — Как бы вы ни были молоды, вы бы не видели друг друга много раз.       Елена вспомнила свою первую встречу с Реном. Она вспоминала, не пропустила ли она что-нибудь. «Он, конечно, сначала не заподозрил, что я фальшивая.»       Должно быть, было что-то, что Елена упустила, что укрепило его подозрения, ясные как день. Если бы только она знала, что это было… «Что если…?»       Елена невольно погладила себя за ухом. Пушистая и гладкая кожа перешла на кончики ее пальцев. Понятное дело, у неё не было шрама, который должен был быть у Вероники. «Я слышала, что Вероника никогда не собирала волосы в пучок. Она боялась, что шрам за ухом будет виден, я просто уверена в этом.»       Шрам был не более чем позором для дворянки. Было понятно, что нужно быть нежным и скрывать это, даже если его не было бы очевидно за ушами.       Как это было? Уголки рта Елены были слегка приподняты. Если бы не Лайбрик, она бы свободно рассмеялась, но, к сожалению, не смогла. «Я больше не собираюсь поддаваться влиянию этого сукиного сына. Я могу просто сделать шрам.»       Рен был человеком, с которым не следовало связываться. В результате было бы трудно заподозрить, что Елена может быть заменой. — Рен Басташ. Он наследник семьи, независимой от Великого герцогства, родственник принцессы и её троюродный брат. — Если они родственники, значит, они были близки? — Нет, они не ладили. Тебе не следует связываться с ним.       Лайбрик тоже настороженно относилась к Рену. Это было потому, что он был амбициозным и опасным человеком, связанным Столетним договором. Все цифры были указаны с подсказками и советами об опасностях Рен. — Запомни всё к завтрашнему дню. Не должно быть ни малейшей путаницы. Незначительные ошибки в человеческих отношениях необратимы. — Я-я постараюсь.       Лайбрик добавила несколько слов Елене, которая не была уверена в себе, но проявила энтузиазм. — Я не потерплю ошибок. С этого момента всё по-настоящему, так что пути назад нет. — Если это вправду так, не говорите мне…       Лайбрик спокойно продолжила, наблюдая, как Елена нервничает из-за всего, о чем она могла догадаться. — Через два дня мы уезжаем отсюда и отправляемся в великое герцогство.

***

      Стоя у окна, Елена смотрела вниз на четырехколёсный экипаж, припаркованный у входа в особняк. По бокам кареты, которую вели четыре белые лошади, был блестяще выгравирован рисунок орла, символизирующий Великое герцогство. Высокомерие орла, который обладал властью убить даже императорскую семью империи, витало в воздухе. «Мне придется отправиться в гнездо, чтобы свернуть орлу шею.»       Елена встала перед зеркалом и переоделась. Её светлые волосы струились водопадом, и яркая серебряная вышивка ее платья идеально гармонировала с этим. Но когда дело дошло до этого, именно атмосфера сделала Елену похожей на дворянку. Её сострадательная честность, её одинокий вздернутый подбородок и ее тривиальные жесты излучали власть, которой нельзя было противостоять. Тук, тук.       Еще до того, как раздался стук, дверь открылась и вошла Лайбрик. — Карета подъехала, мы можем отправляться? — Да.       Елена ответила и вышла из комнаты. Когда они проходили через холлы и выходили из особняка, ожидающие кучера сдержанно поклонились. Елена поблагодарила их в ответ несколько неуклюжим подбородком и села в четырехколесный экипаж. Вскоре послышалось громкое ржание лошадей, и четыре колеса покатились по земле. — Ты не занервничала и хорошо справилась со своей ролью. Они рыцари, но они ниже принцессы. Тебе не нужно отвечать. — Какое облегчение. Я волновалась из-за своей неуклюжести…       Елена выглядела обеспокоенной, как будто она всё еще была одета в одежду, которая не подходила ее телу. — Тебе надо контролировать свои эмоции. Ты знала это? — Да, Лив.       Поскольку Елена рефлекторно отреагировала, взгляд Лайбрика загорелся яростью. Елена была похожа на цыпленка, которого ловили бесчисленное количество раз. — Снова и снова я должна напоминать тебе. Женщина по имени Елена умерла вчера, ты забыла кто ты? — П-прости. Я больше не совершу такие ошибки. — Помни о том, что ты принцесса. Не нервничай.       Лайбрик усилила давление на случай, если она допустит ошибку. Тем не менее, она добавила, что все горничные, которые обслуживали покойную Веронику, были изгнаны, так что все было в порядке. Она пыталась контролировать Елену с помощью кнута и пряника.       Даже не зная, что она была полностью обманута поведением Елены. — Как я ранее говорила, у нас банкет в честь дня рождения герцога Розетт, который является одним из основателей Империи и первым великим герцогом за последние десять дней. А до тех пор будь идеальной принцессой. — Да, я постараюсь.       Страдая от придирок Лайбрика под предлогом наставлений, карета пересекла столицу тысячелетия империи и добралась до особняка. Когда карета пересекла сад, Елена увидела особняк в готическом стиле. Прошло совсем немного времени, прежде чем дверь кареты открылась. — Добро пожаловать, Принцесса.       Дворецкий, слуги и горничные, стоявшие в одном ряду, приветствовали её в один голос. — …       Елена надменно вздернула подбородок и посмотрела на них поочередно. Никто и подумать не мог о том, чтобы поднять голову под властным взглядом, от которого волосы вставали дыбом. — Вероника!       Она услышала взволнованный голос великого герцога Фридриха в особняке. Выйдя из особняка быстрой походкой, он приветствовал Елену с распростертыми объятиями. Ей удалось сдержать смех от этого пафосного спектакля. — Было сложно вылечить тебя, но я так рад, что ты вернулась такой здоровой. — Всё благодаря вашей заботе.       Великий герцог Фридрих громко рассмеялся, когда Елена ответила соответствующим тоном. — Каким образом это связано с моим беспокойством? Это благодаря богине Гайе. Ну же, не стой так. Давай зайдём внутрь. — Да, папа.       Елена и великий герцог Фридрих, которые вели себя так дружелюбно, как будто они впервые за много лет воссоединились, перенесли место встречи в гостиную. Лайбрик тихо последовала за ним и села. Наслаждаясь горячим восточным чаем, все трое начали разговор. — …Ты довольно сильно изменилась, это заметно по внешнему виду.       Нынешняя атмосфера вокруг Елены довольно сильно удивила Великого герцога Фридрих, ведь она сильно отличалось от их первой встречи. Это было не просто из-за сходства лиц, а из-за величия дворянина, появившегося на свет с самого начала. — Мне еще предстоит пройти долгий путь, чтобы оправдать ожидания отца. — Я горжусь тобой. Ты так похожа на мою дочь. Этот великий дом теперь твой дом, наслаждайся. — Как скажете, папа. — ответила Елена мягким тоном и проявила покорность.       Всего месяц понадобился, что бы герцог был доволен. Всего за месяц она из невежественной и неуклюжей девушки превратилась в благородную дворянку. — Ничего страшного в том, чтобы поздороваться, но ты, должно быть, устала от долгой поездки, отдохни. — Спасибо вам за проявленное понимание.       Когда Елена встала с дивана, Лайбрик не забыла дать ей совет. — Ты же помнишь внутреннюю конструкцию дома? Иди в свою комнату. — Конечно, не беспокойтесь, Лив.       Елена, ободряюще улыбнувшись, проявила чуткость и вышла из гостиной. Великий герцог Фридрих, наблюдавший за этой сценой, через некоторое время заговорил: — Как и ожидалось, ты меня не разочаровываешь. Тебе не кажется, что она благородная маленькая аристократка? — Это всего лишь видимость. У неё нет никакого фундамента, поэтому даже небольшой диалог всё раскроет.       Великий герцог Фридрих был впечатлён заботой Лайбрика. — Тогда всё зря, разве нет? Скоро ведь приём в честь дня рождения. — Я собираюсь использовать болезнь как предлог, чтобы максимально ограничить общение с аристократами, настолько, насколько это возможно. — Я понял. Ты прекрасно выкарабкаешься самостоятельно       Великий герцог Фридрих вяло сел и ответил. Он так доверял Лайбрик, что никогда бы ничего не сказал, доверив ей что-то. — Более того, ваше превосходительство, процесс движения к дворцу необычен. — Они, должно быть, снова рыщут вокруг, как щенки во время гона. Расскажи мне подробности.       Состоялся обстоятельный обмен мнениями по поводу рассмотрения накопившихся повесток дня. Поскольку большинство из них напрямую связаны с действиями великого герцога, ни одно из них не было важным.       В это время Елена вышла из гостиной, а служанки выстроились в ряд и склонили головы. Она опустила глаза и проверила, и все четверо были знакомыми лицами. "Джейн, Миса, Лунарин и…"       Елена которая рассматривала трёх знакомых девочек вдруг остановилась, и уставилась на веснушчатую девушку "Энн."       Взгляд Елены на Энн стал суровым. Энн, которой еще только предстояло выйти из девичества, была той служанкой, которой Елена отдала свое сердце в прошлой жизни. Несмотря на то, что она, возможно, была молода, она была сообразительна и говорила сладкую ложь, которая всегда удовлетворяла Елену. «От кого угодно, но от тебя я не ожидала предательства.»       Как она узнала позже, Энн была шпионкой, внедренной Лайбрик. Елена это поняла только тогда, когда бандиты похитили её по приказу великого герцога. В тот момент, Энн спокойно стояла в стороне, притворяясь, что не слышит её крик о помощи. И только тогда она поняла, что Энн не была её собственной служанкой. Предположительно, именно Энн оставалась рядом с ней, следила за каждым её шагом и докладывала об этом Лайбрик. Стоя перед Энн, она снова вспомнила это чувство. «С нетерпением жду того дня, когда я заставлю тебя чувствовать то же отчаяние, что и я.»       Елена, которая просигналила, что не может говорить, молча уставилась на неё. Энн, которая была подавлена её пристальным взглядом и молчанием, осторожно открыла рот. — Я Энн… — Энн, которая представлялась, нерешительно поджала губы. Это было потому, что пристальный взгляд Елены, устремленный на неё, был слишком суровым. Энн затаила дыхание. Поскольку она была служанкой, которая жила своими глазами, она чувствовала, что что-то не так. — Что-то я не помню, разве я разрешала тебе говорить? — М-мне жаль. — Опять? Я не уверена, сможешь ли ты мне служить, потому что как я вижу, у тебя не так много способностей.       Энн, которая была смущена, быстро заткнулась.       Она не знала, как с ней обращаться, и заранее чувствовала себя уверенной. Елена не думала, что почувствовала бы себя лучше, даже если бы ударила её по щеке, учитывая то предательство, которое она чувствовала в то время. «Лучше остановлюсь на этом.»       Елена опустила руку, которая продолжала подниматься. Не было необходимости оправдывать подозрения Лайбрика, делая больше, чем необходимо. Добро следовало сохранить. Она не должна пересекать черту и ходить по натянутому канату. В этот момент считалось бы, что вернувшаяся принцесса усвоила дисциплину нижеприведенных вещей. Обернувшись, Елена почувствовала, что нервозность Энн немного ослабла. Когда она шла по коридору, горничные последовали за Еленой. Она пересекла холл и оказалась на этаже перед комнатой Вероники. — На что уставилась? Открой дверь.       Энн, чьи плечи сотрясались от её холодного тона, быстро выбежала и открыла дверь. Проходя через просторные мраморные двери, Елена взглянула на знакомую мебель, шторы, ковры, полки и картины. На мгновение её охватило неприятное чувство. «Ты хочешь, чтобы я пользовалась тем, что пользовалась Вероника до меня?»       От одной мысли об этом её реально передергивало и бросало в дрожь. В своей прошлой жизни она списывала эти вещи на «нравится», ничего о них не зная, но не сейчас. Елена отвернулась и подошла к шкафу. Энн встала и открыла рот, взволнованная своей поспешностью, но быстро открыла дверцу шкафа. Внутри были развешаны платья. — Вытащите всё это. — Что? — Мне надо дважды повторять? Вытащите всё я сказала.       Взволнованные горничные поспешно вытащили платья и сложили их на ковре посреди комнаты. Поскольку там было почти 20 платьев, они были такими толстыми, что доходили им до талии. — И снимите эти ажурные шторы с занавеской. Избавьтесь от этой уродливой картины.       Служанки сделали всё так, как им велели. Они удивлялись всему этому, но не смели спросить, была вероятность оскорбить свою хозяйку. — Сожгите их прямо сейчас. — Н-но… Да, я сделаю так, как вы велели.       Лунарин, старшая из служанок, собиралась что-то сказать, но быстро сглотнула. Она присоединилась к Великому герцогству четыре месяца назад после работы в другом благородном семействе. По её опыту, чем капризнее хозяин, чем больше он жалуется и чем больше говорит, тем злее становится. — Энн, скажи дворецкому, чтобы он нашёл портниху, изготовившую мое платье, и лучшего плотника в столице. Прямо сейчас. — Да? Да!       Энн уже собиралась в спешке развернуться. — Я еще не закончила. — Ох, п-простите.       Энн была обеспокоена строгим поведением Елены. — Передай это дворецкому, пусть принесёт все платья, расшитые занавески и ковры из магазинов до захода солнца. — Да, я передам ему.       Когда Энн поспешно вышла из комнаты, Елена перешла в приемную на втором этаже, как будто у неё больше не было дел, которыми нужно было заниматься. В особняке было более ста комнат, но Елене нравилась эта гостиная, которая была соединена с террасой и выходила в задний сад.       Елена сидела на террасе и наслаждалась черным чаем и печеньем, которые подала Лунарин. — В следующий раз, чай должен быть «Эрл Грэй», а первую чайную воду нужно вылить. И не сделай печенья слишком сладкими. — Да, мисс.       Елена вдруг уставилась на ухоженный сад. — Много лилий, они довольно незаметные. Там ведь есть еще живые цветы по типу маргариток и тюльпанов. — Я слышала, что вам нравятся лилии, я ошиблась? — Нет, мои вкусы изменились. Я обязана тебе все рассказать? — Н-нет. Я исправлюсь. Я передам садовнику ваши слова. — Хорошо.       Елена взяла чашку с чаем и наслаждалась сладким ароматом. Вот почему возраст и опыт нельзя было игнорировать. Так было и раньше, однако, даже если она не повторила дважды, Лунарин пошевелилась, потому что знала, что имела в виду. «Но рано или поздно Энн раздавит тебя.»       Энн была молода и сообразительна, поэтому быстро училась. Кроме того, в отличие от искренней Лунарин, она была хитрой и льстивой, что делало её любимицей Елены. Когда она вошла в Императорский дворец, она назначила Энн, а не Лунарин, главой своего ближайшего окружения, что должно было показать, насколько она ей доверяет. «Скоро мне понадобится надёжная горничная.»       В представлении Елены с самого начала существовала горничная, которая помышляла о мести. — Враг моего врага — мой друг.       Всего три года спустя империя была свергнута. Горничная осмелилась совершить покушение на великого герцога Фридриха, и даже Лайбрик не справилась с тем, насколько детальным был план. Хоть убийство провалилось, если у неё хватило смелости спланировать и совершить покушение, она заслуживает быть рядом с Еленой.