***
Сулейман всегда отличался от своего отца Султана Селима Явуза. Не было в нем жестокости или кровожадности, Хафса Султан смогла достойно воспитать своего сына. А если дело касалось любви, Повелитель мира и талантливый поэт мог вообще пойти против правил, что он и собирался сделать сегодня. Покои заполнились его близкими людьми, когда он повернулся ко всем лицом и улыбнулся, пока взгляд не наткнулся на бывшую возлюбленную Махидевран. Но не тот час был, чтобы разбираться о ее возвращении, сейчас момент счастья его любимой сестры. — Сын, что-то случилось? Зачем ты собрал нас? Здесь находились Валиде, Дайе, Сюмбюль, Хюррем, Гюльфем, Махидевран с Мустафой, Шах, Хатидже, Ибрагим и Мерджан. Если последний влюблённо переглядывался с довольной Шах Султан, то Ибрагиму Паше посчастливилось встать рядом со своим рыжеволосым дьяволом, который, заметив это, закатила глаза. — Я собрал вас всех, чтобы объявить о радостной новости. Мерджан, подойди ко мне. Возлюбленная агой Султанша вмиг напряглась, переживая за сохранность его жизни, но быстро успокоилась, заметив тёплый взгляд брата на себе. Нервничали все, кроме Хатидже, которой было совсем это неинтересно, но раз сам Сулейман приказал, разве можно избежать этого? — Мерджан-ага уже много раз доказал верность нашей семье, спасая наших неуклюжих Султанш. Все знают, что он и моя любимая сестра Шах-и-Хубан связаны очень светлым чувством. — мужчина взял паузу, чтобы посмотреть на свою нетерпеливую семейку, но вскоре продолжил. — Мерджан-ага отныне становится начальником корпусом бостанджи, следовательно становится бостанджибаши и Пашой. Будет это во благо, дай Аллах. — Повелитель, это такая честь для меня. — Султан протянул ему свою руку для благословенного поцелуя, довольно улыбаясь. — Это ещё не все. Сестра, подойди. Шах Султан испуганно искала пути отступления, если вдруг что-то пойдёт не так. Сердце девушки билось так, как никогда, казалось, что оно сейчас выскочит и прыгнет с балкона вниз, то ли от страха, то ли от сильной любви. — В скором времени Мерджан Паша и Шах-и-Хубан Султан станут супругами, проведя обряд никяха. — Брат, это правда? — глаза девушки наполнилось слезами счастья, желая забыть о правилах и броситься к Падишаху в объятья. — Ты позволишь? — Да, душа моя. Лишь бы твои глаза всегда светились так, как рядом с этим мужчиной. Радовались все, не считая двух девушек, которые недолюбливали Шах. Хатидже Султан переглянулась с Махидевран, не скрывая своего недовольства. Ещё одна парочка затаилась, так и находясь в опасной близости друг к другу. Бархатный голос зазвучал над ухом Хюррем, призывая ее обратить на его владельца внимание. — Смотри, Хюррем Султан. Это то, чего у тебя никогда не будет. — издевательски произнёс Ибрагим. — Заткнись, пока я не вырвала твой поганый язык. — мило улыбаясь, ответила ему девушка и отправилась поздравлять друзей, но в этот же момент произошло непредвиденное. Ибрагим Паша, что уже многие месяцы неважно себя чувствовал, сейчас упал прямо в ноги Султанши, которая следом за ним полетела вниз. — Ибрагим, что с тобой? — кинулась к нему Хатидже, обращая внимание на случившееся и остальных. Шах Султан помогла встать Хюррем, которая с ужасом в глазах смотрела на бессознательное тело Визиря. Она знала, что яд нанесённый на его тетрадь будет доставлять ему мучения, но это был уже перебор. Девушка не желала ему смерти.***
Личный лекарь Государя наконец-то смог установить то, что Пашу длительное время кто-то травил. Накопившийся яд ударил по внутренним органам, вводя мужчину в такое состояние. — Он же будет жить, Юсеф Эфенди? — вытирая слёзы, спрашивала Хатидже, боясь услышать плохую новость. — Будем надеяться на милость Аллаха, пока я сделал все, что мог. Дверь в покои Ибрагима открылись, впуская взволнованную Дайе-Хатун, чьи руки дрожали, а слезы лились рекой. — Повелитель, кое-что произошло. — Что же еще случилось, Дайе? — вскочила испуганная Валиде, хватая сына за руку. — Султанзаде Мехмед очень долго спал, одна из служанок попыталась разбудить его. Когда не вышло, позвали лекаря, который объявил о том, что наш малыш предстал перед Аллахом. Валиде и Хатидже тут же сорвались с места, не веря в такую ужасную новость. За ними устремился и сам Повелитель, грустно посмотревший на своего лучшего друга и Великого Визиря. — Дайе, — подала голос взволнованная Хюррем. — Что же могло произойти с малышом? — Врач сказал, что Мехмед был отравлен, как и его отец, одним ядом, только ему понадобилось гораздо меньше времени на то, чтобы эта гадость забрала маленькую жизнь. — утирая слезы, рассказала Хатун. Она услышала то, чего боялась больше всего. Хотела помучить Ибрагима, а сгубила его дитя. Мир вокруг перестал существовать, Хюррем уже не слышала ничего и никого. Опустив голову, девушка быстро покинула покои, чем никого не удивила, ведь она сама мать четверых детей и явно взбудоражена такой новостью. Приблизившись к лечебнице, Султанша услышала болезненные крики Хатидже Султан, что ее слух воспринял более громче и резче, чем было на самом деле. Стыд, ненависть к себе и слезы. Это все, что осталось девушке, которая явно заигралась в эти глупые игры с Пашой. Разум твердил ей, что она и дети в опасности, ведь Ибрагим мог узнать, что это она виновна в смерти его ребёнка. Нужно было срочно что-то делать, чтобы правда никогда не смогла всплыть.***
Понадобилось около трёх месяцев, чтобы Ибрагим полностью пришел в себя. Лучшие лекари смогли вытащить его с того света, хотя надежды было мало. Но жизнь его уже не была такой, как прежде, ведь он узнал о смерти сына, которого кто-то подло отравил вместе с ним. Паргалы даже предположить не мог, кто был виновен, пока не заметил, что Назлы-Хатун шарахалась от него, как от огня, не меньше. Паша бы придал этому значение раньше, если бы не скорбь в его сердце, куча накопившихся дел и страдающая супруга, которая пыталась покончить с собой, перерезав себе вены в хаммаме. Выйдя изо рабочего стола, Ибрагим решил подышать воздухом на балконе. Голова гудела, а слабость во всем теле все ещё напоминала о себе. Надо было срочно прерваться. В этот момент Назлы-Хатун в который раз пыталась пробраться в кабинет Великого Визиря, чтобы забрать тетрадь и уничтожить ее. И вот, к ее счастью, дверь была незаперта впервые. Не отвлекаясь от задания Госпожи, девушка бесшумно прошла к столу, где располагалось множество свитков, бумаг, вещей и принадлежностей для работы. И все бы закончилось хорошо, если бы не случайно перевёрнутый стакан воды с лимоном. Ибрагим услышал падение предмета и поспешил вернуться в кабинет, где стыдливо прятала глаза знакомая рабыня, что служила Хюррем Султан. — Назлы-Хатун, что ты здесь делаешь? — Паша, я пришла по поручению Госпожи, она хотела, чтобы вы усилили ее охрану, ей неспокойно из-за Махидевран Султан. Ибрагим ухмыльнулся, подходя к столу, где перед его глазами оказалась тетрадь. Яд вступил в реакцию с лимоном и дал эффект. Страницы стали окрашиваться в чёрный цвет, как и глаза Паргалы, наполняясь осознанием и злостью. — Выйди вон. Немедленно. Хатун испарилась будто ее и не было здесь, но горькое понимание, кто стал убийцей его кровинки, не захотело уходить вместе с ней, а осталось мучать Пашу. — Ты… Ты убила моего сына… — словно не в себе шептал мужчина, опускаясь на пол, держа руку на том месте, где обычно у людей болела душа. Правда била его по сердцу жестким хлыстом, заставляя Ибрагима прочувствовать ее всем нутром. Сколько бы крови он не проливал, устраняя врагов, сколько бы своей крови не оставил на оружии неверных, это было не сравнить с тем, что он чувствовал, понимая, что его некогда возлюбленная стояла за убийством Мехмеда. Пусть он сам чуть не отдал Аллаху свою душу, но за что это его безвинному ангелу? Громкий оклик Повелителя заставил его подняться и утереть слезы. Пройдя в главные покои, Паргалы заметил, что его друг очень чем-то встревожен. — Повелитель, что-то случилось? — Ибрагим, мне только что сообщили, что у Хатидже был очередной нервный срыв и Валиде экстренно увезла ее в Манису, Атике-Хатун займется ей. Я уеду на дня три, прослежу, чтобы их достойно встретили, а ты остаешься за главного. — тон мужчины не предполагал возможности поспорить с ним. — Как же так? Может мне поехать? Все-таки речь идет о моей любимой жене. — Нет, ты остаешься здесь и будешь следить за порядком, а завтра проведешь без меня совет. Тебе не стоит сидеть без дел, а то тоже сорвешься. — Как прикажете, Государь. Скрывая внутри себе огромную ярость, Ибрагим вернулся к себе, продумывая, что ему делать дальше с ненавистной Хюррем Султан.***
Следующим днем Шах Султан проснулась в отличном настроении, понимая насколько это неуместно в тот момент, когда её сестра прибывает в таком горе. Но то, что дворец остался под её присмотром и никаких любителей правил и традиций здесь нет, не могло не радовать брюнетку. — Девушки, подготовьте мое новое красное платье, к нему украшения и диадему, а так же соберите мне в сундук мешочки с золотом для девушек в гареме. — Как прикажете, Госпожа. — склонившись, служанки отправились выполнять поручения, пока Султанша лениво поднималась с постели. Позавтракав с дочерью и приведя себя в порядок, Шах наконец-то решила спуститься в гарем, но не успела и пару шагов сделать, как навстречу ей вышла Махидевран Султан, которая сделала вид, что не заметила сестру Повелителя и не поклонилась, а просто продолжила свой путь. — Ничего не забыла, Гюльбахар-Хатун? — называя девушку ее старым именем, Султанша знала, что зацепит ее, а уж остальное выведет из себя. — Это, видимо, ты забыла, что я давно уже Махидевран Султан. — дерзко ответила черкешенка, принимая вызов. — Какая ты Султан? Обоими твоими детьми занимаюсь я, Валиде, да Хюррем, пока ты играешь в игры, прикидываясь ненормальной. — То есть, великая Шах-и-Хубан Султан скоро выйдет за раба, который якобы любит её, а не хочет власти, а я играю в игры? — Махидевран захохотала, увидив, как ее соперница едва сдерживает свою злость. — Может это вы теперь будете у нас обычной Хатун? Удар по лицу, сбивающий всю спесь с наглого лица матери Шехзаде, раздался чуть ли не по всему дворцу Топкапы, заставляя принять пострадавшую сидячие положение на полу. — Да кто ты такая, чтобы мне такое говорить? — шипела Шах. — Еще одна подобная выходка и я не пожалею тебя, Гюльбахар. Гордо вскинув голову, сестра Султана поспешила удалиться, лишь бы не видеть эту омерзительную личность. В ней было столько гнева, что она даже не заметила, как пронеслась мимо своих подруг. -Госпожа. — окликнула ее Хюррем, удивленная таким поведением. Но это не привело к успеху, ведь брюнетка будто слух потеряла, пока прогоняла снова и снова недавний диалог. Нигяр и Хюррем догнали ее только тогда, когда она уже вошла в общую комнату Гарема. Рабыни тут же склонили свои головы, улыбаясь, ведь они очень любили и почитали эту сестру Сулеймана Хана. — Девушки, вы все знаете, что в нашей семье случилось больше горе, поэтому в гареме давно не было веселья и вознаграждений для вас. — Это ничего страшного, Госпожа, мы все понимаем. — раздался тихий голосок одной из девушек. — Однако, я лично приняла решение, что вы заслуживаете поощрения, а поэтому каждая и вас получит по сто акче из моих личных средств. — улыбаясь, оповестила Шах Султан, а в ответ услышала бесконечное число благодарностей и молитв о ее здоровье. Пока Гюль-ага и Сюмбюль раздавали монеты, Султанша подозвала к себе подруг и вместе они стали рассматривать рабынь. — Хюррем, почему бы тебе не взять ещё одну служанку? Столько детей, Эсма и Назлы уже явно не справляются. — Я уже заприметила одну, она стоит в конце, ей всего 15, хочу позаботиться о ней, ее Нилюфер зовут. — ответила рыжеволосая. — Да будет во благо. — взгляд Шах упал на двух девушек, что стояли в самом конце, напротив будущей служанки Хюррем. — Нигяр, а это кто? — Что по ниже, ее зовут Изабелла, по ее словам. Ее Ибрагим Паша нашёл как-то в лесу и привёз сюда. Рядом с ней Фирузе-Хатун, ее прислали в подарок Повелителю. — объясняла Калфа, заметив на лице Хюррем недовольство. — Эй, что такое? — Эта Фирузе мне не нравится. — Неужели ты ревнуешь моего брата? — довольно улыбнулась Шах Хубан, радуясь такому повороту. — Меня раздражает, что кому-то приходится землю грызть, чтобы добиться его любви, а кого-то в подарок прислали и все, золотой путь ей заказан. — Не бойся, милая, уж твое место никто не займёт, ты же не Махидевран. Ободрив подругу, Шах попрощалась с рабынями и отправилась в сад, наигранно не замечая волнения Нигяр и Хюррем за неё.***
Девушки, что так заинтересовали Султанш, проживали на втором этаже, где располагались комнаты для фавориток. Изабелле выпала такая честь лишь из-за доброты Паши, а Фирузе по традиции должна была находиться именно здесь. Вернувшись к себе, они приступили к обсуждению произошедшего. — Нет, ты видела как эта рыжая смотрела на меня? — Да, Фирузе, она явно не рада твоему появлению здесь. Ты красива, умна, а значит сможешь привлечь Султана. — отвечала Изабелла. — А ты что же? Не метишь в Госпожи? — хитро глянула она на новую подругу. — Нет. У меня другая мечта. — покраснев, девушка улыбнулась. — Видела ли ты Ибрагима Пашу? — Не довелось, а кто он? — выгнула бровь Фирузе. — Великий Визирь, что и нашёл меня в лесу, когда я бежала от схвативших меня пиратов. Этот мужчина так красив, что я голову потеряла. — Может ты просто сильно ударилась, когда падала? — хохотнула подаренная наложница. — Нет, дело точно не в этом, но я слышала, что он женат на сестре Султана Сулеймана, а потому моя мечта не сбудется. — Не думай так, жизнь может так повернуться, что и не представишь. — Возможно, ты права.***
Хюррем Султан следующим утром проснулась с тяжестью на сердце. Что-то определённо должно было произойти, но что? Эсма принесла своей Госпоже записку, где Нигяр Калфа просила ее прибыть во дворец у Ипподрома, якобы там она увидеться с Матракчи, а Хюррем будет прикрытием. Думая, что Ибрагим целый день будет занят делами государства во дворце, а значит их пути не пересекутся, девушка не смогла отказать своей подруге и собралась в путь. Когда ее карета тронулась, ухмыляясь, Ибрагим Паша отправился следом, прихватив с собой тетрадь. План сработал идеально, ведь он знал, что Хюррем не могла бросить верную Калфу, когда той требовалась помощь. По мере приближения к дворцу, девушка все хуже себя чувствовала. Шею сжала паника, которую не удавалась отогнать от себя. Ещё и Назлы куда-то пропала, так и не принеся ей доказательства ее греха. Войдя во дворец Великого Визиря, Хюррем Султан почувствовала такой знакомый ей запах. Так пах лишь один мужчина на свете. Дубовые нотки смешивались с запахом мускуса и оставляли шлейф, будто ветер принёс морской воздух. Она зажала глаза, откидывая совсем не нужные сейчас мысли о мужчине. — Где же эта Нигяр? — шепнула славянка себе под нос, когда дверь громко хлопнула за ее спиной. — Ее здесь нет, Хюррем Султан. Здесь только я, ты и твоя совесть. Ловушка, в которую она так глупо попалась, даже не пытаясь выяснить правду, захлопнулась. Мороз прошёл по бледной коже девушки, приводя ее в чувства. Подняв подол своего алого платья, девушка обернулась к хозяину дворца и надела фальшивую улыбку на своё прекрасное личико. — Паша, как это понимать? Если вы так жаждали встречи, то могли это сделать и в Топкапы. — Разговор не для стен дворца, где каждый шёпот разойдётся среди жильцов. Паша грозно надвигался на неё, держа руки за спиной, где уже притаилась виновница его болезней. — Может вы перепутали меня с Гюльнихаль? Это по ее части быть рядом с вами, а мне пора. — пытаясь обойти Паргалы, Хюррем почти проскочила к выходу, когда сильная рука Визиря впилась ей в предплечье и сжалась до немыслимой боли. — Ты никуда не пойдёшь, пока я не позволю. — Отпусти, мне больно! — закричала Госпожа и он отпустил. — Знаешь, что больно? — наклонившись к ее уху, мужчина перешёл на шёпот. — Хоронить сына, которого погубила любовь всей твоей жизни. Лишь секундный ступор и осознание того, что надо защищаться, стараться снять с себя подозрения. — Что ты говоришь, Ибрагим? — Не прикидывайся, я знаю каждую перемену на твоём лице, когда ты хочешь соврать. — Это все какой-то бред, в чем ты меня обвиняешь? — Хюррем злилась, но больше на себя, чем на скорбящего отца. Страх за свою жизнь усилился, когда он открыл ее взору ту самую тетрадь, а затем показал почерневшие страницы. — Что на это скажешь, Хюррем? Это искала Назлы? — Где она? Что ты сделал с ней? Я отправила ее к тебе, чтобы ты усилил мне охрану, а ты убил бедняжку, да? Снова стал верным псом Махидевран? — Хюррем Султан всегда считала, что лучше ответного нападения нет оружия, но момент она явно выбрала не тот. — Зачем же мне ее убивать, если вины на вас нету? — вальяжной походкой Паша нарезал круги вокруг рыжеволосой Султанши, что дрожала как листочек на ветру, который вот-вот упадёт. — Или все же убийства невинных это по вашей части? — Что ты хочешь от меня? — Признания, Хюррем Султан, не более того. Внезапный шум отвлёк двух молодых людей друг от друга, как тут же они увидели неожиданных гостей.***
4 месяца назад
Махидевран устало бродила по саду, изрядно устав от вечных уроков старой Хатун, где она учила ее самоконтролю. Затея с этим представлением уже не казалось девушке такой уж стоящей. Сейчас она наконец-то осталось одна, получила позволение совершить прогулку без служанок и стражи. Проходя мимо густого леса, она заметила неизвестную ей ранее девушку, что рукой показывала следовать за ней. Любопытство взяло верх над разумом и Султанша отправилась вслед за неожиданной гостьей. Когда они поравнялись, Махидевран не выдержала. — Кто ты такая и куда ведёшь меня? — Мое имя Фирузе, Госпожа. Меня отправил к вам Шах Тахмасп, у него к вам деловое предложение. Не успев отойти от шока, девушка увидела перед собой десяток войнов, что закрывали собой молодого мужчину. — Махидевран Султан, какая честь. Вы и правда настоящая красавица, как мне и говорили. — Что вам нужно? — горделивая маска, за которой она прятала свой страх, не особо помогала, ведь правитель Персии видел ее насквозь. — Я не причиню вам вреда, но у нас есть с вами кое-что общее. Я слышал, что Султан Сулейман Хан влюбился в некую славянку и совсем забыл о вас, стоит сказать, что я его, как мужчина, не понимаю. — Ближе к делу. — Так вот, так же мне сообщили, что ваш верный друг Ибрагим Паша перестал оказывать вам содействие и не убрал с вашего пути эту рабыню. Не хотите ли сделать так, чтобы все ваши обидчики получили сполна? — Любая бы на моем месте этого хотела бы, но все должно быть в пределах разумного. — Конечно, вам всего лишь надо будет сделать так, чтобы в моем плену оказались Паргалы и Хюррем Султан, а так же вы должны будете провести в гарем мою верную Фирузе. — Какая мне с этого выгода? Одних страданий мало за такую работу. — Согласен. Придёт время, когда трон займёт следующий Султан. Тогда я и смогу отплатить вам, оказав поддержку юному Мустафе. И в любых других вопросах вы сможете расчитывать на меня, если вам удасться все устроить. И ей удалось, она смогла выдать Фирузе за подарок одного из послов, а после подловила момент, когда Хюррем и Ибрагим остались вдвоём, не считая небольшого количества стражи, которая была быстро обезврежена.***
— Ибрагим, что происходит? — сердце бешено стучало при виде мужчин в форме, которая явно не была Османской. — Кто это такие? Паша же сам был удивление не меньше, но сразу же вышел вперёд, закрыв собой испуганную Султаншу. — Что вам надо? Кто вас прислал? — тоном Великого Визиря провопил он, но увидел лишь немногочисленные смешки. — Ибрагим Паша, Шах Тахмасп велел доставить вас к нему. На свою охрану можете не расчитывать, они все убиты. Паргалы не мог даже сам себя понять, ведь в его голове пульсировала лишь одна мысль о том, что надо спасти Султаншу, а только потом думать о себе. — Хорошо, я добровольно пойду с вами, выполню любой приказ, но Госпожа сейчас же покинет дворец в целости и сохранности. От этих слов сердце Хюррем предательски сжалось, не желая отпускать его одного в страну врага. — Ибрагим, не надо. — коснувшись своей ладонью его руки, она заплакала. — Я не уйду без тебя. — До чего же милая картина, однако, Паша, Хюррем Султан так же должна быть доставлена к Шаху. — проговорил один из мужчин и стал приближаться к странной парочке. — Не смей подходить к ней. — кинжал покинул ножны, угрожая неверному смертью, оказавшись на его шее. — Мерзко впутывать женщин в политические дела. Но что мог один Ибрагим против десятка войной Шаха? Ничего, а потому его быстро скрутили и потащили в повозку, где связали покрепче. Хюррем же брезгливостей отшатнулась, когда пытались коснуться и ее. — Не трогать. Я сама пойду. Гордо, будто бы она не являлась отныне пленницей, девушка покинула дворец у Ипподрома, не заметив, как любимый перстень упал на пол.***
Уже следующий утром Гарем стоял на ушах от новости, что Хюррем Султан бесследно пропала. Шах Султан и Нигяр не находили себе места, переживая за подругу. В ее покоях они нашли всего лишь записку о том, что Калфа ждала ее во дворце Великого Визиря, которая была подделкой. — Нигяр, я не понимаю, кто мог использовать твое имя, чтобы встретиться с Хюррем? А что было дальше? Куда она могла деться? — шагая по покоям подруги, размышляла брюнетка. — Госпожа, мне кажется, это и так понятно, что вызвал ее Ибрагим, поэтому надо немедленно отправится туда. — Опасно, отправим Сюмбюля и Мерджана с его людьми, а то мало ли что… — Давайте пока не будем думать о плохом, возможно, это дела сердечные. Конечно, это тоже не хорошо, но все же лучше, чем смерть Хюррем. — Есть правда в твоих словах, дорогая. Но отчаяние захлестнуло их сильнее, когда вечером вернувшиеся посланники сообщили о том, что дворец пуст, нет Ибрагима и Хюррем, охрана убита и лишь изумрудное кольцо славянки подтверждает тот факт, что она была там. — Нигяр, — Шах Султан стояла спиной к подруге, скрывая подступающие слезы. — Отныне ты моя правая рука, я даю тебе полномочия равные Дайе-Хатун. Прикажи всех Шехзаде и Михримах перевезти в мои покои, пусть приставят охрану. До возвращения брата это необходимо. — Я не подведу, Госпожа моя. — не менее расстроенная Калфа отправилась исполнять приказ, мысленно молясь о жизни двух ее друзей.***
Первая остановка произошла лишь в Тебризе, когда до границы оставалось не так много. Хюррем не позволила себе и слезинки пролить перед врагами, пока Ибрагим сыпал всевозможными ругательствами и проклятиями. Пленников привели в ветхий домик в лесу, позволяя им перевести дух. Дом был под замком, а вокруг огромное количество стражи. Много лет прошло, они давно не были Александрой и Тео, жили в богатстве, но сейчас им было все равно. Хюррем радовалась возможности умыться, а Паша тут же разлёгся на тахте. — Так странно находиться здесь в такой компании. — завёл Ибрагим беседу. — Возможно, так выглядела бы наша супружеская жизнь, сбеги мы в самом начале. — Надеюсь, когда нас доставят к этому мерзкому Шаху, нас поселят как можно дальше друг от друга. — спокойно ответила ему славянка. — Тебя напрягает мое общество? Это должен ощущать я, находясь так близко к убийце детей. Не желая продолжать этот разговор, Хюррем Султан прошла в комнату, отведённую для ночного отдыха. Там же она нашла подобие покрывала, которое решила использовать как халат. Стоя перед большим зеркалом, она начала снимать с себя до ужаса пыльное платье, когда в комнату вошёл Паргалы. — Выйди! — прикрыв обнаженную грудь, закричала девушка. — Будто я увижу так что-то новое, Госпожа. — рассмеялся в ответ Визирь и, прикрыв глаза, прошёл к единственной здесь кровати. — Ах да, бани здесь нет, в твоём распоряжении лишь холодная вода, камин и котёл. — Как нет бани? — Ты здесь пленница, Хюррем, а не Госпожа. Смирись. — Тогда, будь добр, разведи огонь и нагрей мне воду. — гордо сказала Султанша. — Извини, я упустил момент, когда я стал Гюль-агой. Сама справишься, я спать хочу. — ложась под одеяло, отказал ей мужчина. — Ты что собрался здесь спать? А я где буду? — Как видишь, кровать тут двуспальная, но так же есть пол. Издав недовольный рык, она покинула комнату, чтобы хоть немного отчистить своё тело. Поливая своё тело из железного судна тёплой водой, Хюррем старалась смыть с себя не столько грязь, сколько стыд, который засел в ее душе. Когда она стала такой? Когда веселая и жизнерадостная Александра стала убийцей детей? Мало того, сейчас она пленница, а ее