***
Шах Султан трепетно омывала раны рыжеволосой подруги, находящейся без сознания, не подпуская к ней рабынь. В тот же миг Сюмбюль-ага внёс в лазарет Махидевран Султан, которая явно была не в себе. — Что с этой гадиной, Сюмбюль? — спросила сестра Повелителя, ненадолго взглянув на мать старшего Шехзаде. — Понятия не имею, Госпожа моя, рухнула в руки нашего Государя, будто бесы вселились в нее. — Ха-ха, вы тоже видите это? Кто избил Хюррем? — заливистый смех напугал присутствующих, заставляя лекарей поспешить к ней. — Эй, не трогайте меня, вы хотите и меня избить? — Махидевран, ты с ума сошла? — выгнув бровь, обратилась к ней Шах Султан, которая не до конца верила в этот спектакль одного актера. — Шах-и-Хубан Султан, и вы здесь? Разве вы не должны быть со своим мужем в провинции? Искреннее недоумение на лице черкешенки развеяло любые сомнения — она спятила. Пока все отходили от шока, девушка успела вскочить с постели и наброситься на одного из лекарей, который быстро вернул ее на место и связал руки, чтобы избежать травмирования и Госпожи, и остальных. — Отпусти меня, ты демон, уже покусился на Хюррем, а теперь хочешь и меня погубить? — женский крик не прекратился, когда в комнаты вошел Султан и устало взглянул на когда-то любимую женщину. — Шехзаде Сулейман, вы пришли ко мне? После этих слов уже никто не сомневался, что это не игра девушки, а реальность, в которой она потеряла рассудок. — Что с ней, Эфенди? — шокированный Сулейман не мог отвести глаз от нее. — Судя по первым признакам, у Госпожи расстройство личности. Как вы поняли, она совместила два времени, думая, что вы еще Шехзаде, но уже знает о существовании Хюррем Султан. — Как это вылечить? Ты сможешь помочь ей? — Государь, нам придется увезти Госпожу, конечно, с вашего позволения, в Манису, где одна травница занимается такими болезнями, других вариантов нет, если не считать пожизненную изоляцию. — задумчиво глядя на брюнетку, произнес главный лекарь. — Хорошо, Шах Султан, отдай распоряжение Гюльшах-Хатун, чтобы собрала все необходимое для поездки Махидевран, она будет сопровождать ее. — обратился он к сестре, на что получил легкий кивок головой. — А что же с Хюррем Султан? — Госпожа поправится, я нанесу ей особую мазь, что поможет избежать шрамов, ведь лицо сильно пострадало. Тяжело вздохнув, Повелитель кивнул сестре, чтобы следовала за ним и покинул лечебницу, где уже было невыносимо находится и смотреть на матерей своих Шахзаде. — Брат, ты хотел, чтобы я пошла с тобой. — догоняя, обратилась к нему Шах. — Сестра, когда выполнишь поручение, касающееся Гюльшах, не оставляй Хюррем, а детей я поручу нашей Валиде. Нужна будет помощь, обращайся к Мерджану-аге. — двусмысленно улыбнувшись, сказал Сулейман, за что получил от сестры наигранный презрительный взгляд. — Как скажешь, любитель колкостей. — хохотнула брюнетка, посмотрела по сторонам и, поняв, что никого нет, легонько щипнула брата за бок. — Ай, я сейчас казню тебя, Султанша. Перед тобой Повелитель мира, а ты щиплешься, будто ребенок. — Иди уже, Повелитель. — чмокнув брата в щеку, Шах Султан поспешила по своим делам, а Сулейман отправился к матери.***
Хюррем Султан сидела у зеркала, пока Нигяр Калфа обрабатывала уже почти затянувшиеся раны, которые были нанесены ей около двух месяцев назад. Одинокая слеза упала на ладони девушки, указывая на боль, которая жила в ее душе. — Нигяр, шрамы теперь будут всю жизнь, да? — Ну что ты, Хюррем. Яхья Эфенди готовит эту мазь специально для тебя, она должна помочь избавиться от каждого рубца и ты снова будешь прекрасна, какой была до того дня, а может даже и лучше. — по доброму улыбнулась ей Калфа, стараясь поддержать. — Дай Аллах, так и будет. Что слышно о Махидевран? — Она в Манисе, ей занимаются лучшие лекари и травница, ее вернули в нормальное состояние, но никто не знает, когда может повторится этот приступ. — Отлично, она меня чуть не убила, а ее не наказали, на отдых отправили. — встав, рыжеволосая Султанша рукой опрокинула маленькую тумбу, где стояли мази и лекарства для нее. — К черту, больше я этого не стерплю. В следующий раз меня убьют, а Султан наш и не заметит. — Ну что ты такое говоришь? Наш Повелитель любит тебя, но она же мать наследника, не может же он в таком состоянии казнить ее. — замявшись, Калфа решила рассказать и другую новость. — Я тут кое-что узнала, Победа на Родосе за Османской Империей, Слава Аллаху, поэтому… — Возвращается Великий Визирь. — закатив глаза, Хюррем Султан сама подвела итог, который совсем не радовал Госпожу. — Что-то мне нехорошо. — Позвать лекаря? — Да.***
Тем временем в Манисе Махидевран Султан расхаживала по покоям, которые совершенно не отличались роскошью, как и наряд ее, под взгляд своей верной служанки. — Госпожа, вы что-то придумали? — Нет, Гюльшах. Я избежала казни, когда смогла прикинуться больной, а бестолковые лекари мне в этом помогли, не распознав лжи. Но как теперь вернуться в Топкапы? Кто меня подпустит к моему Мустафе после такого? — Вы действовали по ситуации, иного выхода не было, конечно, но, думаю, скоро мы найдем решение, не станут же вас тут держать до конца ваших дней. Тогда бы вас сразу оставили бы во дворце, но взаперти. — Ты права, мы должны ждать, чтобы вернуться во дворец с новыми силами. — Не успела Госпожа закончить, как голоса за дверьми заставили её быстро лечь в постель. В дверях показалась достаточно худощавая женщина, волосы которой давно покрыла седина, а в глазах не горело даже искорки. Атике-Хатун была отменной травницей, знавшей столько секретов, что любой бы удивился. Когда к ней поступила сама мать наследника, она сильно удивилась, ведь симптомов, кроме показной истерики, не было выявлено. Но ей ли лезть в дела, которые она не сможет понять, даже если и захочет. — Госпожа, как вы себя чувствуете сегодня? — Благодарю, Атике-Хатун, мне гораздо лучше, однако, я не могу восстановить в памяти тот день, когда попала к тебе. Ухмыльнувшись лишь на секунду, старуха села на табурет и стала рассказывать, смотря за реакцией Госпожи. Разве мог человек, находящийся под отваром из Зверобоя, Ромашки и Валерьяны так рыдать, как делала Махидевран, изо всех сил давя слезы, которых и не было толком. — Что же вы плачете, Госпожа моя? — подыграла ей Гюльшах. — Ох, я не хочу и не могу вспоминать тот ужасный день, я не ведала, что творила, мне так стыдно. Вернусь во дворец и все будут пальцем в меня тыкать, напоминая. Так я и вернусь к тебе совсем скоро. — жалобно рассуждала Султанша, не подозревая, что достаточно опытная Хатун давно ее раскусила. — Начнем с того, что во дворец вы пока не возвращаетесь, нужно больше времени, а там я дам рекомендации, чтобы никто вам не напоминал об этом, дабы избежать повторения ситуации. Сейчас же лучше нам отправиться в лес и подышать воздухом. Чтобы женщина не усомнилась в желании излечиться, Махидевран быстро поднялась с постели и засобиралась, причитая о том, как ей помогает лесной воздух.***
Ибрагим Паша не помнил себя от усталости, больше всего он хотел оказаться в своем дворце и укрыться от всех дел. Да, несомненно он был рад победе на Родосе, но даже во время войны, проливая кровь неверных, его не оставляли душевные терзания. Правильно ли он поступил, когда убил Луку? Возможно ли объяснить его жестокость к Лютфи Паше? Некогда добродушный мальчик родом из Парги становился кровожадным монстром, у которого не осталось слабых мест, не считая двух сыновей и рыжеволосой бестии, которую он любил и ненавидел всей своей черной душой. — Ибрагим Паша! — окрикнул его глава стражи, выводя из потока мыслей. — Там лежит какая-то девушка. Остановив коня, он спрыгнул на сырую почву, пропитанную недавним ливнем, и пошел к холму, внизу которого лежало бессознательное тело черноволосой девушки. — Эй, Хатун, ты жива? — получив в ответ тишину, Паргалы присел и прощупал пульс незнакомки. — Жива. Грузите ее и во дворец, там разберемся.***
Хюррем Султан ничего не интересовало в ее жизни так, как дальнейшая судьба ее и детей. Именно по этой причине сейчас, подкупив золотом Рустема-агу, Султанша взяла лошадь и отправилась в Мраморный павильон, за что пришлось заплатить ещё и стражникам. Когда девушка аккуратно вошла внутрь, она устроилась за ширмой, где скрывался ее собседник. Якуб Эфенди был самым знаменитым ясновидцем, который не раз предсказывал судьбы людей, но те, кому не нравилось то, что он увидел, прозвали его шарлатаном. — Госпожа, вы оказали мне честь. Что же тревожит прекрасную Султаншу? Хюррем, которая явно не ожидала, что Эфенди так быстро начнет разговор, растерялась, но быстро опомнилась. — Хочу будущее свое узнать, а ты, как я слышала, лучший в этом деле. — Удивительно, я слышал, вас считают ведьмой, а тут вы обратились к простому ясновидцу. — тихо смеялся Якуб. — Думаю, ты в курсе, что это простые наговоры. — Что же, Госпожа, дайте мне любую вашу вещь. — получив в ладонь любимый перстень девушки, он продолжил. — Вижу, что вы оттолкнули кого-то из Султанской семьи, кто искренни дружил с вами. Эта девушка будет вам опорой, если вы позволите себе отпустить обиду на нее. Так же вижу, что вы сможете помочь сразу двум любящим парам воссоединиться, ведь все они готовы за вас жизнь отдать. — Что еще ты видишь? — нервно теребя волосы, спросила неугомонная Госпожа. — Врагов у вас больше, чем друзей. Скоро их станет еще больше, но вы избежите их ловушек, если будете думать головой, а не сердцем. Вижу, что в вашем сердце черными буквами выжжено имя мужчины, которого вы любите так же, как и ненавидите. Но при этом вы добиваетесь власти, используя для этого другого мужчину. — Достаточно об этом. Что будет с моими детьми? — Туманно, Госпожа, все зависит от вас. Судьба вашей дочери уже родилась, только с этим человеком она обретет счастье. Что касается сына, я не вижу ничего, лишь то, что ваш выбор будет зависеть от него. Все в ваших руках, вы сможете получить власть, но любви тогда вы не познаете больше. — Хватит. Я поняла тебя, Эфенди. — оставив мешочек с золотом, Султанша продвинулась к выходу, когда услышала следующее: — Одна ночь решит всё, когда вы будете на распутье: любовь или власть. И помните, что смерть всегда идёт за вами.***
Добравшись до Топкапы, Великий Визирь испытал радость, когда увидел идущую к нему на встречу Нигяр, которая улыбалась, увидя старого друга. — Ибрагим, неужели это ты. Я так рада, что ты вернулся живой и невредимый. — Я тоже рад тебя видеть, Нигяр, а ты все хорошеешь. — смутил он свою подругу. — Ну рассказывай, какие новости во дворце. Видя замешательство в глазах Калфы, он понял, что пропустил многое, пока был в походе. — Что тут скажешь, Махидевран родила дочь, девочку назвали Разие, но воспитывает ее Валиде. Сама же Госпожа находится в Манисе, там ее лечат после того, как у неё заметили расстройство личности. А произошло это тогда, когда она избила Хюррем Султан до полусмерти. — Как Хюррем? С ней все хорошо сейчас? — стараясь не выдавать слишком много эмоций, спросил Паша. — Да, сейчас остаётся лишь лечить ее шрамы на лице и на душе. Шехзаде растут, Мустафа очень по матери скучает, а в остальном все хорошо. Недоумение с лица Паши стёр подъехавший охранник, который указывал на лежащую девушку, что свисала с коня, так и не прийдя в сознание. — О, Аллах, кто это, Ибрагим Паша? — Нигяр подошла ближе к несчастной, чтобы разглядеть ее. — Мы нашли ее по пути сюда. Надо отнести ее к лекарям и оказать помощь. Сюмбюль пусть не забудет оповестить Повелителя, а то я могу упустить этот момент, когда буду делиться новостями с Родоса. Не став спорить с Пашой, Нигяр позвала евнухов, что быстро внесли бедняжку в гарем.***
Шах Султан сидела в своих покоях, тоскливо глядя в окно. Смерть Лютфи Паши принесла ей успокоение, но тяжесть вины перед Хюррем Султан оставалась на ее плечах. Звук открывшейся двери не привлёк внимания Госпожи. — Я же сказала, оставьте меня все, я хочу побыть одна. — рявкнула девушка, не зная, кто за ее спиной. — Ну раз ледяная Госпожа приказала, я больше не посмею войти. — иронично отозвалась гостья, удивив брюнетку голосом, который она услышала. — Хюррем? Что-то случилось? — стараясь держать лицо, Шах поднялась с дивана и медленно подошла к подруге. — Ты нужна мне, Шах Султан. Я пришла с миром. — Искренне улыбаясь, Султанша протянула руки, впуская в свои объятия сестру Повелителя. — Ты простила меня? — сдерживая предательские слезы радости, спросила темноволосая девушка. — Простила, оставим в прошлом все обиды. Думаю, Великий Визирь сможет молчать об этом, либо я заставлю его. Сейчас я пойду, но вечером мы обязательно прогуляемся с тобой в сад и поговорим обо всем. — Конечно, дорогая, я буду ждать. — счастливая Шах Султан крепко обняла подругу напоследок, до конца не веря, что фаворитка ее брата сменила гнев на милость. Хюррем Султан же решила навестить Падишаха. Она практически достигла цели, когда из кабинета рядом показалась до боли знакомая личность, что тоже заметила ее и тут же встала на ее пути. — Ибрагим Паша, вот вы и вернулись. — улыбка, которую она натянула на лицо, больше походила на оскал. — Хюррем Султан, вы что же скучали по мне? — скрыв печаль от увиденных шрамов, Паргалы надменно улыбнулся. Молчание затянулось, заставляя Султаншу опустить глаза, что немного рассмешило мужчину. — Знаешь, Паша, я не ждала, что ты вернёшься. — приблизившись к нему, на ухо произнесла. — Я ждала вести о твоей смерти. — Мы можем умереть вместе, Госпожа моя, стоит лишь мне поведать тайну рождения Мехмеда. — злобно прошептал мужчина в ответ, не справляясь с яростью, которую он испытал от ее слов. Воздух рассекла женская ладонь, что тут же ударила лицо Паргалы, вынуждая его схватить ее тонкую шею. — Я запомню эту пощёчину, Хюррем Султан. Ходи и оглядывайся. — оттолкнув ее, Ибрагим ушёл прочь, оставляя ее в растерянных чувствах. Султанша не помнила путь до своих покоев. Она знала лишь то, что над ней висит угроза смерти, которая так же была и над Мехмедом. — Ну нет, Ибрагим, ты поплатишься за это. — шепнула она сама себе. — Эсма! — Да, Госпожа. — выбежав из детской, служанка стала ждать указаний. — Немедленно забери детей и отправляйся в сад, я хочу побыть одна. Быстро собрав детей, Хатун поспешила прочь, не желая попасть под руку разгневанной Госпожи. Хюррем не находила себе места, вспомнив каждый ужасный поступок Паши. Из-за него она оказалась во дворце, где почти каждый желает ей смерти. Хотелось мести, сердце изнывало по острому вкусу победы. — Настал твой черёд, Паргалы. Ты будешь мучаться. Позвав верную Назлы, Хюррем словно кошка подошла к рабыне. — Скажи мне, Назлы, ты бы хотела получить достойную награду? Возможно, ты бы хотела выйти замуж? Я готова выполнить любое твое желание, если ты принесёшь мне одну вещь. — Какую же, Госпожа? — нетерпеливо спросила служанка. — Мне нужна тетрадь Ибрагима Паши, которую он практически никогда не выпускает из рук.***
Великий Визирь достаточно быстро разобрался с делами во дворце, отчитался перед Повелителем, который уже планировал устроить праздник в честь победы на Родосе, и отправился в свой дворец, где его ждала супруга и сын. — Ибрагим, ты вернулся. — радостная Хатидже Султан бросилась в объятья мужчины. — Мы скучали. — И я скучал, Госпожа моя. Хотел быстрее наказать неверных, чтобы вернуться к своей любимой семье. — поцеловав жену, он заметил знакомую фигуру, что стояла в поклоне и не поднимала головы. — Гюльнихаль-Хатун? Девушка все же подняла неуверенный взгляд на Пашу, который прожигал ее своими карими глазами, что до сих пор вызывали трепет в сердце девушки. — Ибрагим, Гюльнихаль теперь служит у нас во дворце, очень трудолюбивая девушка. Я решила не упускать такую, поэтому забрала ее. — Это вы хорошо придумали, Хатидже Султан. — растягивая слова, соврал Паша. — Что же, я отправлюсь в хаммам, а после навещу сына и мы с вами поужинаем. — Конечно. — выпуская Пашу из объятий, Хатидже искренне улыбнулась и вернулась к сыну. Умывая лицо, Ибрагим не хотел принимать то, что увиденное не смыть водой.Теперь разрушительница его счастья будет жить с ним под одной крышей. Большой глоток вина не успокоил его, заставляя сделать ещё.***
Валиде Султан сидела в своих шикарных покоях, ожидая ужин. Ничего не предвещало беды, но внезапно женщина почувствовала в груди тяжесть, что разливалась от сердца по всему телу. — Дайе… — позвав служанку, она попыталась встать, но тут же рухнула на пол, теряя сознание. — Госпожа, что с вами? — Хатун бросилась к ней. — Зовите лекаря! Служанки тут же бросились за помощью, впуская во внутрь маленького Мустафу, который был шокирован состоянием любимой бабушки. Топкапы стоял на ушах, узнав, что у Валиде случился сердечный приступ. Сулейман не находил себе места, пока Хюррем успокаивала испугавшегося Шехзаде. — Бабушка же не умрет? — Конечно, нет, Мустафа, твоя бабушка сильная женщина и победить этот недуг. — сказала Хюррем, искренне переживая за Хафсу Султан. — Хюррем, собери моих дочерей и сыновей, а затем поезжай во дворец Хатидже, нечего им здесь сегодня делать, ночь будет долгой. — устало приказал Падишах. — Как прикажете, Повелитель. Девушка была не способна на спор сейчас, хоть и меньше всего хотела ехать в тот дворец, где обитает парочка лицемеров.***
Ужин в семье Великого Визиря подходил к концу и внутри себя он радовался, что обошлось без скандала. — Надеюсь, что теперь ты не будешь задерживаться по работе и найдёшь время на семью. Однако, Паргалы, ты рано радовался. — Госпожа, вы же знаете, что это не зависит от одного меня. Дел много, ведь только закончился поход. — сдерживаясь, сухо ответил он жене. — Мне неинтересно, Ибрагим. Каждый день ты должен быть к ужину дома, а иначе я не стану скрывать своего недовольства. Ложка звонко ударилась о тарелку, когда Визирь швырнул ее, не сдержав гнева. — Хатидже, ты забываешь, что указывать мне может лишь наш Повелитель. У меня есть обязанности. — Ты супруг члена правящей династии Османов, лучше не бери на себя слишком много. Встав со своего места, Паша быстро кивнул и отправился в свой кабинет, заметив злорадную ухмылку на лице Гюльнихаль. Войдя в своё убежище, где он мог остаться наедине с собой, Ибрагим устало лёг на диван, масируя себе виски. — Не успел приехать, а уже скандал. Занесло же тебя, Ибрагим, зачем только женился на этой выскочке. Прийдя в себя, он открыл тайник, где находилось вино и стал залечивать свои невидимые раны. Стакан за стаканом и Ибрагим уже не отвечал за свои поступки. Его раздражало все в его супруге, в этом дворце, в Хатун, что когда-то, из-за своих чувств, подложила его Александру под Повелителя. Выйдя в коридор, он огляделся, а затем подкрался к их с женой покоям, где увидел, что Хатидже уже спит, что было ему на руку. Не шуметь было сложно, ведь перед глазами все плыло, алкоголь затмил его разум. Уронив со столика книгу, он привлёк к себе внимание той, кого искал. — Паша, вам что-то нужно? — Иди за мной.***
Ночь окрасила небо в темно синий цвет, украсив блестящими вдалеке звёздами, на которые сейчас смотрела Хюррем Султан. Она вновь прокручивала в голове все события, что связывали ее с Великим Визирем. Ей абсолютно точно хотелось мести, но она не могла решиться на это. Глядя на мирно спящих Шехзаде и Госпожей, девушка грустно улыбнулась, стараясь насладиться моментом покоя. Прибыв ко дворцу Хатидже Султан, Хюррем увидела одну из служанок Госпожи, что уже направлялась к ней. — Хюррем Султан. — Здравствуй, Садыка. Госпожа здесь? — Только что прибыл гонец из дворца, узнали плохие вести о Валиде, Госпожа, сказав мне предупредить Пашу, быстрее ветра отправилась в путь. — Займись детьми, а я сама предупрежу Господина. Сделай им молока тёплого и уложи спать, они достаточно сегодня понервничали. — отдав приказ, Султанша прошла вперёд, чтобы самой увидеть ненавистного Пашу. Сам Ибрагим в это время ходил вокруг Гюльнихаль, что сидела на стуле и нервно теребила края платья. — Гюльнихаль, почему ты так нервничаешь? — заплетающимся языком спросил мужчина. — Ты думаешь я причиню тебе вред? — Нет, Паша. — Может в тебе ещё горит то чувство, что заставило тебя когда-то предать собственную подругу? — Мне неловко говорить о таком с вами. Непозволительно. Опьяневшая голова мужчины, которая была измучена истериками супруги, не отдавала своему хозяину отчёт. Ещё и платье этой Хатун имело такой глубокий вырез, что любой бы засмотрелся. Подойдя ближе, Ибрагим склонился над рабыней, проводя пальцем по ее шее, продвигаясь по ключице и достигая пышного бюста шатенки. — Ибрагим Паша, что же вы делаете… — нервно сглотнув слюну, спросила она. — Не этого ли ты хотела, когда сдавала Александру в гарем? — взяв ее лицо в свою ладонь, он сжал его до боли, заставив девушку пискнуть. — Молчи, Хатун, иначе мне придётся тебя заткнуть. Допив ещё один стакан вина, он вернулся к своему развлечению. — Паша, если кто-то увидит… — протестовала девушка. — Я предупреждал тебя. Резко дёрнув ее платье на груди, до его ушей донеслось, как пуговицы встретились с полом. Голая грудь девушки вызвала желание прикоснуться. Грубо сжав ее, он принялся расстёгивать свою одежду, оголяя себя лишь снизу. — Я просил молчать тебя, но ты не можешь это выполнить и тогда не смогла. — оголив свой твёрдый член, он тут же резко вошел внутрь ее рта, не собираясь церемониться. Алкоголь усилил его ощущения, схватив волосы плачущей Гюльнихаль, он вдалбливал себя в неё, не жалея. — Вот так, милая, ты же хотела моей любви. Освободив девушку из железной хватки своих рук, Паргалы резко поднял ее за плечи и повернул к себе спиной. Медленно войдя в неё, он почувствовал, что для неё это первый опыт, но все так же не собирался жалеть ее. Животные инстинкты и не более, вот что стало причиной этого поступка. Тем временем Хюррем успела переодеться и проведать детей, после чего отправилась к кабинету Паши. Сердце сжималось от плохого предчувствия, но она продолжала идти. Султанша хотела увидеть его глаза и найти в них причину, чтобы прекратить вражду между ними, смириться с судьбой и жить так, как велел им Аллах. Но было не суждено этому сбыться. Подкравшись к кабинету, она услышала оттуда звуки, которые изрядно удивили ее. — Паша, пожалуйста, ещё… — шептал женский голос, заставляя тело Хюррем дрожать. — Так, Гюльнихаль, получай своё наказание… Слезы застилали ее глаза, а разум кричал, чтобы она убиралась оттуда, но возможно ли это? С грохотом открывшаяся дверь уже не прикрывала того действия, что было сущим адом для рыжеволосой Госпожи. — Хюррем? — глаза Паши округлились, а алкоголь мигом выветрился, когда мужчина понял, в каком сейчас свете он выглядит. Гюльнихаль-Хатун с ужасом смотрела в дверной проем, где Госпожа позволила жгучим слезам покрыть ее лицо, мотая головой от того, что не верила своим же глазам. Быстро подойдя к бывшей подруге, Хюррем Султан схватила ее за волосы и быстрым движением ударила ее лицо об стол. — Гадина. Я убью тебя при первой же возможности. Одевшись, Ибрагим поспешил успокоить Госпожу, обняв ее сзади, чтобы удержать от расправы с Марией. — Убери руки, Паргалы. — удар изящной ножкой пришёлся прямо по колену Визиря, заставляя его отступить. Воспользовавшись моментом, рыжеволосая девушка выскочила из кабинета, желая скорее уйти подальше от этих двоих. — Паша, она же расскажет… — вытирая кровь, спохватилась Хатун. — Убирайся отсюда. — смотря вслед славянке, прошептал Ибрагим. — Пошла вон! Гюльнихаль вылетела из кабинета, оставляя Пашу наедине со своей совестью и новой порцией вина.