Мой личный ад

      Сулейман стоял напротив своего друга и не верил своему счастью. — Ибрагим, я так рад, что ваши чувства с моей сестрой взаимны. Я дам своё согласие, детали сообщу позже, сейчас мне пора навестить мою любимую Хюррем. — Спасибо, мой Повелитель, тогда, если вы не против, я хочу день провести в своём доме, отдохнуть после дороги. — Конечно, даю тебе пару выходных. — Сулейман вышел первый из покоев и услышал последние слова Паргалы: — Хюррем-Хатун всех благ от меня передайте.       Проводив взглядом Падишаха, Ибрагим не стал задерживаться и пошёл к главам гарема. Первой он нашёл Нигяр-Калфу, что в гареме ругала девушек, которые отлынивали от уборки. Сюмбюль же был найден на кухне, когда он трапезничал какой раз за день с Шекером-агой. — Я смотрю, работа не стоит на месте? — ухмыльнувшись спросил Паргалы, чем заставил подавиться лукумом Главного евнуха. — Не ругайтесь, Ибрагим-ага, столько сил на этих бесстыжих уходит, вот и проголодался. — Да, ещё, Сюмбюль, есть дело к тебе. Мне надо из гаремной школы увидеть Марию и вокруг никого не должно быть. И да, Нигяр я сегодня забираю, поможет мне в доме с вещами и уборкой. — ставил перед фактами его Хранитель покоев. — Ибрагим-ага, при всем уважении, как же я могу девушку к вам вывести из школы? Поймают и нам конец, не дай Аллах. — положив руку на щеку, причитал евнух. — Сюмбюль, бегом! Не заставляй меня злиться на тебя.       Евнух не стал испытывать судьбу и отправился за девушкой. — Эй, Мария, пойдём со мной, тебя один человек видеть хочет. — Попозже никак? Я занята уроками. — Ой, так и скажу Ибрагиму-аге, мол, прости человек, Госпожа уроками занята, нет времени для тебя. — Что? Правда, Ибрагим? Дай мне пять минут и я иду, Сюмбюль! — счастливая Мария встала и начала искать приличное платье, а к нему украшение. Ровно через пять минут девушка стояла одетая и светилась будто это лучший день в жизни.       Евнух привёл ее в часть замка, где жила прислуга и отвёл в свои покои, которые он делил с Гюль-агой. — Эй ты, ленивая собака, освободи помещения, просьба от Ибрагима-аги! Быстрее! — требовал Сюмбюль. — Я весь день трудился, не могу полежать, сразу собака ленивая! Выхожу я! — ворча, Гюль-ага вышел из покоев, но встал в угол, который позволил остаться невидимым, но при этом слышать все, что там будет.       Мария стояла в ожидании того, кому она хотела бы отдать свою жизнь, сердце и тело. Но как только он вошёл, в его глазах она прочла, что ему это не нужно. — Ну, здравствуй, Мария. Нам с тобой есть что обсудить, дорогая. — Он приближался к ней словно дикий зверь, что способен за раз проглотить жертву целиком. — Ибрагим-ага, я не понимаю, о чем вы говорите. Моя душа желает лишь сказать вам о том, что я рада видеть вас в добром здравии. Надеюсь, что скоро вы заберёте меня отсюда.       Карие глаза становилось чёрными, смотря в пол и слушая бредни этой девушки. — Мария, я хочу тебе напомнить, что Александра без тебя отказывалась с рынка уходить и рисковала жизнью, когда устраивала эти бунты, а чем ты ей отплатила? — Почему вы так расстроены по этому поводу? Мы же можем взять с собой другую девушку и она будет вам хорошо служить. — Мария всячески пыталась строить из себя глупенькую, но зря надеялась, что сможет обмануть Ибрагима.       Он смеялся и смех его был наполнен болью, обидой и истерикой. Не содержавшись, мужчина схватил ее за руку и стал трясти: — Запомни, ты никогда не подойдёшь к моему дому больше и со мной не смей заговаривать, дрянь!       Глаза девушки налились слезами, а внутрь уже ворвался Сюмбюль-ага, и оттаскивал от девушки Ибрагима, который не стал больше задерживаться и ушёл прочь.       Гюль-ага сразу отправился к своей любимице Хюррем-Хатун, чтобы все ей рассказать, но в покоях она оказалось не одна, с ней была Шах Султан. — Госпожа, Хюррем-Хатун, вы не представляете, сейчас такое было, я никогда не видел, чтобы Ибрагим-ага так злился.       Девушки напряглись, ведь они боялись услышать, что мужчина сделал что-то, что могло выдать их и тогда полетели бы головы. — Объясни, что случилось! — прикрикнув, приказала фаворитка Султана.       И евнух выложил все, что видел и слышал, а так же рассказал, что Ибрагим забрал с собой в дом Нигяр, хотя женщина очень уж не хотела ехать. — Хорошо, спасибо, Гюль-ага. Последи за Марией, а потом доложишь мне. — попросила рыжеволосая.       Стоило мужчине выйти, как девушки засуетились. — Шах Султан, если он продолжит себя так вести, то выдаст и себя, и меня, что делать-то? — почти плакав, Хюррем спросила у девушки. — Успокойся, дорогая, я решу это все, а ты береги ребёнка и не лей слез. — Что вы собираетесь делать, Госпожа? — Как стемнеет, отправлюсь в его дом, искать меня не станут, а там, как вернусь, все расскажу тебе.       Ибрагим зашёл в свой дом и его сердце сжалось. Он видел любимую повсюду. Диван, на котором она танцевала, не замечая, что он вернулся из Топкапы. Книги на полках, что она с любопытством разглядывала. Стол, где проходил тот самый ужин, где он представил ее своему другу Матракчи. Вот она среди ночи крадётся на кухню, чтобы съесть ещё перепелов, что она так любила. Пятно на ковре от щербета, который она обронила, когда они столкнулись, не заметив друг друга. Пройдя в спальню, ему стало ещё хуже. Постель, где они ночь напролёт предавались грехам, помня лишь о своей любви. Мужчине стало не хватать воздуха и он вышел в сад, где грустная улыбка легла на его лицо. Солнце все так же светит здесь, но больше не может играть с золотистыми волосами девушки. Ее здесь больше нет и не будет.       Кто-то подошёл и с грустью посмотрел на него. — Ибрагим, я знаю, тебе больно, но и это пройдёт, поверь мне. — Нигяр, сейчас приедет Матракчи, приготовь стол, пожалуйста. Обсуждать Хюррем я не намерен.       Калфа послушно ушла выполнять поручения старого друга и готовиться к встречи с тем, от кого сердце замирало.       Вошедший в дом Матракчи сразу почувствовал, что здесь словно траур. Нигяр молча расставляла приборы, а Ибрагим сидел в кресле и смотрел в стену, будто там что-то такое, что доступно лишь ему. — Здравствуй, Нигяр, что же с нашим другом? На нем лица нет. — спросил он у девушки. — Ох и не спрашивай, сам расскажет.       Паргалы молча поднялся и поприветствовал друга. Трое друзей сели за стол и повисло молчание, которое нарушил эфенди. — Ибрагим, брат мой, поделись со мной, что случилось? Почему на твоём лице такая боль и где Александра?       Мужчина усмехнулся такому вопросу от друга, но ответил. — Примерно сейчас она ужинает в покоях Падишаха и купается в его ласке и любви, одаренная золотом и драгоценными камнями. — Как это понять, Ибрагим? Нигяр, что же это произошло?       И девушка начала рассказ, когда друг позволил ей это.       С каждой новостью Матракчи все больше поражался тому, какой коварной женщиной оказалась эта Мария. — Нигяр, принеси вина. — приказал Ибрагим. — Неужто празднуешь предстоящую помолвку с моей сестрицей, Паргалы? — неожиданно раздался голос Шах Султан, что сейчас стояла и упиралась плечом о дверной косяк. — Ох, Госпожа, а вы чего пожаловали? Своей рыжей подружке рассказать, что я тут грущу без неё? Это не так, поэтому можете быть свободны. — Полно, Ибрагим. Неужели я не могу тебя навестить? — Раз так, то присоединяйтесь к нам.       Нигяр зашла с кувшином вина и приятно удивилась тому, что приехала сестра Султана.       Спустя время Шах обратила внимание, что Ибрагим не притронулся к еде, зато уже в одиночку осилил 2 кувшина вина. — Ты же знаешь, что вино не лечит раны и душу? — Госпожа, не надо нотаций, ладно? Когда еще, если скоро я стану мужем самой Хатидже Султан и буду служить вашей семье до конца своих дней, пока моя любимая женщина будет в руках моего лучшего друга. Какая Ирония. — засмеялся Паргалы, но в уголках глаз скопились слёзы. — А знаете что обидно? Вторые покои уже были подготовлены для неё. Я нашёл картины, что писались на ее родине, чтобы она могла помнить о доме. В сундуках множество разных платьев и обуви, да, может не из самой дорогой ткани, но каждое я выбирал сам. Куча книг на русском языке, чтобы она могла продолжить учиться, да и просто развлекать себя чтением. А вот эти птички, что были закуплены для ужина сегодня, они вообще-то были для ужина, где я должен был подарить ей кольцо и предложить создать семью, но вот как вышло, что кольцо вчера я швырнул ей в лицо, ведь я просто тропинка, что привела ее к Султану! — хрипота в голосе стала сильнее, ведь мужчина практически кричал о той боли, что хотела найти выход. И нашла.       Компания, что сидела рядом, были шокированы, даже Шах-и-Хубан Султан не могла язвить или закатывать глаза, напротив, она была готова сама заплакать от его слов.       Молча Ибрагим встал и вошёл во вторые покои, слёзы застилали его лицо, а смех походил на истерический. — К черту тебя, Александра! — и все книги стали лететь в горящий камин, а следом отправилась картины и подарки. — Ибрагим, перестань, хватит! — Матракчи пытался успокоить друга, сжав его широкими руками, но даже его хватка не помогла. — Отпусти меня! — кричал мужчина другу, вырываясь, но силы закончились и он упал на пол перед камином, где огонь так сильно напоминал ему девушку, что разбила его сердце. — Нигяр, Матракчи, оставьте нас. — мягко приказала Шах, после чего парочка удалилась на кухню. — Ибрагим, выслушай меня. Хюррем не выбирала себе такую жизнь. Ты же знаешь, что это происки Марии. Я была у Валиде, когда та грозила смертью, если Хюррем не станет подчиняться. Она лишь пыталась себя защитить, а заодно и тебя.       Его глаза наконец посмотрели на Шах Султан, но в них читалось непонимание. - Ты совершил ошибку, когда отдал ее в гаремную школу, ведь она стала собственностью Сулеймана сразу же. Что бы стало с вами, если бы узнали о связи? Хорошо, тебя бы пожалел Повелитель, а она бы осталась без головы, а следом и Нигяр, что была сообщницей. Матракчи, который был в курсе, мог тоже попасть под это наказание. Так в чем же вина девушки, которая пыталась защитить любимого и друзей, Ибрагим? — Допустим, что все так, Госпожа, что мне делать? — Постарайся забыть, если хочешь, чтобы она была жива и человечек внутри неё тоже, ведь он ни в чем не виноват. — закончила Шах Султан и отправилась во дворец, оставляя Ибрагима сидящего у огня.       Мужчина понимал, что Шах права и Хюррем просто не оставили выбора, но как затушить тот огонь, что пылал внутри него? Немного подумав, он отправился в свою спальню, где сразу же провалился в сон.       Вернувшись во дворец, Шах Султан стала тихо пробираться к покоям Хюррем, но ей помешали. — Шах, где ты была? — спросила Хатидже у сестры. — О, Аллах, напугала. Какая разница где, я не могу выйти прогуляться? — Одна и в такое время? Что-то скрываешь от меня? Да и покои твои в другой стороне. - Хатидже, что ты хочешь от меня? Не твое дело, где и как я провожу время, понятно? — Зато мое дело, дочка.       Шах Султан мысленно выругалась и обернулась туда, где стояла ее Валиде. — Я гуляла в саду, сейчас хотела зайти к Хюррем, ещё вопросы? Можем продолжить в темнице, пытка может вам принесёт спокойствие? — в своей манере отвечала девушка и не выдавала то, как она волнуется. — Шах-и-Хубан, на днях прибудет Бейхан, погостит у нас, а после вы обе вернётесь в дома своих мужей, ясно? — ответила ей Валиде. — Только Повелителю это решать, не вам, Валиде!       Не дожидаясь ответа, султанша отодвинула Хатидже и поспешила в покои Хюррем.       Последняя так и не могла уснуть, ожидая новостей от подруги. И вот в дверях показалась Шах Султан, войдя в которые, заперла их. — Мать и сестра словно стража, а я преступница, ох, достали! — возмущалась девушка, забавляясь тем, как Хюррем скрывала интерес в глазах. — Не буду томить тебя. Ибрагим перебрал с вином, разнёс добрую половину дома, затопил другую половину мужскими слезами, а тебя считал дрянью, пока я не рассказала ему все и не объяснила. Думаю, что с этого дня он просто не будет тебя замечать. — Отличная новость. Но как выгнать его из своего сердца, Шах Султан? — шёпотом спросила девушка.       Султанша села рядом с девушкой и обняла ее за плечи, пытаясь поддержать сказала: — Время вылечит, может это и не любовь, а если не вылечит, то притупит боль и ты будешь жить дальше, милая моя. Ты же знаешь, что я не просто говорю, а проживаю это сама. — Да. Спасибо, что делишься со мной этим и не бросаешь. Как там Нигяр? — Как наказанный ребёнок, молчит и выполняет приказы, не поднимая на Ибрагима глаз. — горько усмехнулась девушка.       Понимая, что уже пора бы им спать, девушки попрощались, желая друг другу приятных сновидений.       Как только двери закрылись, Хюррем уткнулась в подушку и зарыдала, сжимая в руке украшение, что всегда была на ее шее.       Второй выходной пролетел незаметно, ведь Ибрагим провёл его лёжа в постели, мучаясь от головной боли.       И вот он снова возвращается в ненавистный ему дворец, где он будет и дальше улыбаться, делая вид, что ничего не произошло. — Повелитель, вы хотели меня видеть? — поклонившись, спросил он у Сулеймана. — Да, Ибрагим, отдай распоряжение, чтобы султанши и моя фаворитка прибыли в мои покои.       Зубы сжимались от злости, но он смог выдавить из себя: — Как прикажете, Повелитель.       Выйдя из покоев, он отправился искать Сюмбюля, чтобы он собрал женщин.       Спустя час все женщины прибыли в покои. Последней зашла Хюррем, старясь не смотреть на Ибрагима. — Семья, я собрал вас здесь не просто так. Прошлый раз закончился обмороком моего друга. — улыбнулся султан. — Но в этот раз он если и упадёт, то от радости. — Что это значит, брат? — спросила Шах Султан. — С появлением Хюррем я словно заново научился дышать, чего и хочу своим родным людям. Скоро мы отправимся в поход, после которого состоится свадьба Хатидже и Ибрагима. — выпалил Падишах, довольный собой, но улыбку в ответ получил далеко не от всех. — Так что если кого и будете благодарить, так это мою любимицу, ведь благодаря ей состоится ваша свадьба.       Ибрагим пытался изобразить радость, но не выходило, как и у Шах Султан, что сейчас не понимала, взаправду ли она видела Паргалы в истерике из-за рабыни, ведь теперь ему свадьбы захотелось с Хатидже. Последняя же радовалась словно ребёнок вместе со своей Валиде, что пыталась принять выбор дочери.       Хюррем же стояла и слышала лишь эхо, что повторяло, что свадьба благодаря ей. Не выдержав этого, она выбежала на балкон, а за ней вышел Сулейман, не заметив, как ловко Шах Султан одернула Ибрагима, который тоже хотел бежать вслед за любимой. — Хюррем, милая, что с тобой? Почему ты ушла? — спросил Сулейман, искренне переживая за неё. — Да, я просто на воздух захотела, голова что-то… — не успев договорить, девушка упала на каменный пол балкона.       Очнулась она в лечебнице, когда было уже темно. Голова гудела и посылала ей воспоминания о том, что сообщил хозяин дворца и из жизней.       «Он женится на Хатидже, получит должность, а я умру здесь от своей же мучительной любви, замечательно» — думала про себя Хюррем, а по щекам текли слёзы. — Как ты, Хюррем? — вбежала в комнату Шах Султан явно обеспокоенная произошедшим. — Жива, все хорошо, не стоит волноваться. — Как же, там за дверь уже пол дня Гюль-ага с Нигяр сидят, да Повелитель ходил туда сюда, все покой потеряли. — А Ибрагим? — неловко спросила девушка султаншу. — Нет, он сидит в своём кабинете и не выходит. Забудь о нем, дорогая.       Все, кто хотел, навестили ее, после чего девушка стала готовиться ко сну. Она легла на бок и укуталась в одеяло, как вдруг увидела в дверях, что были приоткрыты, до боли знакомые глаза, что смотрели на неё с таким беспокойством.       Хюррем лишь кивнула Ибрагиму, показывая, что она жива и здорова, чего ему было достаточно, чтобы снять тревогу и уйти к себе в кабинет, где оставшуюся ночь он мысленно прощался со своей любимой и становился другим человеком.