Мой личный ад

      На следующий день Хюррем сидела в своей комнате и не могла перестать думать о том, что ждёт ее дальше, ведь теперь в ее теле забилось ещё одно сердце. Больше всего она боялась, что ее подозрения окажутся верными, что этот ребёнок плод ее истинной любви с Ибрагимом.       Она понимала, чем это грозит, что их троих просто казнят без разбирательств, но допустить такое она не может, а значит теперь смыслом ее существования будет спасение от смерти любимых людей.       Тишину нарушила вошедшая Нигяр, которая всем видом показывала, что впереди буря. — Здравствуй, Нигяр, на тебе лица нет, что-то случилось? — переживая за подругу, спросила Хюррем. — Это правда, что ты беременна? Мне лекарша сказала, что вчера ты узнала вместе с Повелителем. — Приказано было, чтобы никто пока не знал, нет же, все равно болтают. Да, дорогая, это правда. — Но ты же говорила, что пьешь отвары и как это возможно?       Меньше всего ей хотелось скрывать что-то от близкой подруги, но выбора не было, на кону стояли жизни. — Видимо, произошло чудо, ведь Аллах дарует нам то, что написано по судьбе. — улыбнулась рыжеволосая Хатун. — Тогда судьба не любит тебя, Хюррем, ведь сегодня возвращается Ибрагим-ага, который ещё не знает, что за сюрпризы ждут его здесь.       Сердце на миг перестало стучать, а в глазах стало темно, словно ночь окутала девушку в свои объятия. Он приезжает, а значит, скоро он все узнает, как объясниться перед любимым, где выход из всего этого. — С Ибрагимом покончено, Нигяр, у меня новая жизнь, а ему по судьбе Хатидже Султан. — резко ответила расстроенная Хюррем и стала вслух рассуждать, что надеть сегодня.       Султан Сулейман сидел в своих покоях, когда туда вошла Махидевран Султан. Девушка подошла к любимому и обняла его со спины, увидев, что он занят работой над прекрасным кольцом, что по краям было усыпано бриллиантами, а в середине должен был находиться изумруд. — Как красиво, мой Султан, это новый подарок для меня? — благодарно улыбнулась девушка, не заметив, как вздохнул мужчина. — Махидевран, ты же знаешь, что я не люблю, когда смотрят на работу, что я ещё не окончил. Ты что-то хотела? — Мустафа скучает по вам, Повелитель. Всегда спрашивает о вас, плачет, что не навещаете нас совсем. — Сегодня побудем всей семьей, ведь приезжает Ибрагим и у меня есть хорошие новости для всех. Договорились? — впервые взглянув на неё, спросил Султан. — Конечно, Повелитель. Это будет чудесно. Отдать распоряжения Сюмбюлю-аге? — Да, Махидевран, можешь заняться этим, ты окажешь мне услугу.       Поклонившись, девушка вышла и засияла, вспоминая прекрасное кольцо, что скоро будет на ее руке. После того, как она дала поручения главному евнуху подготовить ужин на всю семью и накрыть в главных покоях, девушка отправилась подбирать наряд на вечер.       Тем временем в покоях Валиде стоял громкий смех Шах Султан. — Семейный ужин, а значит будет что-то интересное. Обожаю такие дни. — Дочь, прекрати, все должно прийти тихо и мирно, но я все равно не понимаю, почему мы должны собираться в честь приезда Хранителя покоев, мой сын явно сошёл с ума. — возмущалась мать Падишаха. — Матушка, я слышала, что Повелитель велел и Хюррем-Хатун присоединится к нам, думаю, Махидевран это не очень понравится. — обратилась к матери Хатидже Султан.       Услышав это, Шах Султан перестала улыбаться. Внутри она ощутила переживания на счёт того, как на это отреагирует Хюррем, ведь после всего, что ее связывало с Ибрагимом, ужин может стать трагедией.       Мимо проходила Гюльшах-Хатун и, услышав новости, что славянская рабыня будет восседать с госпожами за трапезой, поспешила доложить своей хозяйке.       Махидевран была вне себя от злости, когда услышала об этом. Но план по устранению Хатун появился в ее мыслях сразу. — Гюльшах, возьми мою брошь и, пока эта гадюка будет в саду, подбрось в комнату, но так, чтобы не было видно. — Слушаюсь, Госпожа.       Удача была на стороне служанки, ведь долго ждать не пришлось, отобедать Хюррем решила в саду.       Проникнув в комнату девушки, Гюльшах-Хатун положила брошь в один из сундуков девушки и, довольно улыбаясь, покинула место преступления.       Выждав время, Махидевран отправилась к Валиде Султан, сделав вид, что она опечалена до глубины души. — Махидевран, дорогая, что-то случилось? — спросила невестку Айше Хафса. — Валиде, я не хочу загружать вас своими проблемами, но кое-что произошло. У меня пропала дорогая мне брошь, первый подарок Сулеймана, когда он был ещё Шехзаде. Мы все покои обыскали, но ничего. Стража сказала, что вчера вечером, пока я гуляла с сыном, рядом крутилась Хюррем. — Ты что же, обвиняешь Хюррем в воровстве? — стараясь не показывать, что злится, уточнила Шах-и-Хубан. — Госпожа, я не хочу так думать, но проверить же можно.       Валиде кивнула Дайе-Хатун и отправилась в комнату фавориток.       Хюррем на месте не было и Хазнедар стала искать брошь, не дожидаясь фаворитку. В одном из сундуков обнаружилась та самая брошь, после чего женщина поспешила обратно к Валиде Султан. — Госпожа моя, Махидевран Султан оказалась права, я нашла это у неё в личных вещах. — протянув руку, где лежало украшение, сказала правая рука матери Падишаха. — Отправить стражников за ней и в темницу ее! Воровства нам не хватало. Несносная девчонка, я ей устрою. — Спасибо вам большое, моя Госпожа, я думала, что никогда уже не увижу свою брошь. — улыбаясь, Махидевран поцеловала руку Валиде и после все отправились готовиться к ужину.       Александра, вернувшись в свою комнату, обнаружила, что все ее вещи перевёрнуты, а сундуки раскрыты. — Кто посмел такое сделать, змеи проклятые. — девушка не успела убрать и часть погрома, когда явилась стража и повела ее в темницу. — Отпустите меня, собаки, вы знаете, что с вами сделает Султан за это? — кричала Хюррем, но никто не услышал ее, поэтому вскоре девушка сидела на холодном, сыром полу, закрытая решеткой и тихо плакала.       Шах Султан, не зная чем помочь девушке, ходила из стороны в сторону. Надо бы сообщить обо всем брату, но он отправился встречать Ибрагима и оставалось только ждать.       А в это время в порту двое мужчин встречали друг друга счастливыми улыбками и объятиями. — Ибрагим, брат мой, наконец-то ты вернулся. — радовался Падишах своему верному рабу. — Повелитель, вы бы знали как я рад вернуться домой. Надеюсь, без меня ничего плохого не случилось? — О, Паргалы, я все тебе расскажу, но за ужином, что ожидает нас во дворце. Новости все прекрасные. — Я рад. Тогда поспешим, мне хочется поскорее узнать, что сделало вас таким счастливым. — улыбнулся Ибрагим и оседлал своего коня, что уносил мужчину прямиком в ад, где сгорит его сердце.       В покоях Султана уже был накрыт ужин, а вокруг находились лишь лучшие слуги, а так же Главный евнух и Нигяр-Калфа.       Вскоре появился и сам Султан, что рассказывал Ибрагиму-аге разные новости, но последний же мыслями был далёк от всего этого, он ждал ночи, когда сможет похитить свою любимую Александру. Поймав на себе обеспокоенный взгляд Нигяр, мужчина на секунду напрягся, но быстро отвлёкся от этого. — Ибрагим-ага, неужели вы вернулись к нам, дай Аллах, с хорошими новостями. — стал заискивать перед ним Сюмбюль-ага. — Ох, любопытный Сюмбюль, я успел даже по тебе заскучать, рад видеть вас с Нигяр-Калфой в добром здравии.       Мужчины расположились на своих местах, когда в дверь вошли Валиде Султан, Хатидже Султан, Шах Султан, Махидевран Султан с Шехзаде Мустафой и Гюльфем-Султан. — Неужели вся моя семья в сборе, но Сюмбюль, где же Хюррем, я хочу представить Ибрагиму ту, которая вошла в мое сердце. — повернулся Султан к евнуху. — Я думаю, она задерживается, повелитель, скоро прибудет.       Вся женская часть переглянулась, но не ничего не сказала, хоть и Шах Султан еле сдержалась, понимая, что Хюррем и правда лучше не быть здесь. Взглядом она поймала Нигяр, которая печальными глазами смотрела на неё и тоже переживала за подругу. — Что же, тогда приступим к трапезе. — сказал Падишах и все принялись за ужин.       Прошло около часа, когда еда была отложена и начались разговоры. Внезапно в дверь постучали и вбежал озадаченный Гюль-ага. — Повелитель, простите мне мою дерзость, но я только что узнал, что Хюррем-Хатун была брошена в темницу, за что же так с бедной девушкой?       Сулейман пришел в ярость от услышанного и повернулся к матери: — Что значит Хюррем в темнице, Валиде? Кто посмел? — Сын, я все объясню, она вчера вечером украла у Махидевран брошь, Дайе лично нашла пропажу в вещах этой рабыни. — оправдалась Валиде.       Гюль-ага, что хорошо относился к славянке, сказал: — Повелитель, за какое-то время до прихода Дайе, я видел как из комнаты выходила служанка Махидевран Султан, а Хюррем вчера, как мне известно, весь вечер провела у вас, так как же это возможно?       Понимая, что это лишь козни главной наложницы, он приказал немедленно освободить любимую фаворитку. — Я не хочу сейчас омрачать вечер всем, но Махидевран, ты останешься после ужина и принесёшь извинения Хюррем, ты поняла меня? — стараясь, успокоиться, сказал Сулейман.       Махидевран же сидела и смотрела в пол, чувствуя на себе злой взгляд Валиде Султан. — А я тебе поверила, как ты могла такое придумать? — Вы чему-то удивляетесь, мама? Вы сами позволили ей все эти вольности. — произнесла Шах Султан, за что получила от матери не менее злой взгляд. — Повелитель, Хюррем-Хатун здесь.       Нигяр и Шах вцепились друг в друга взглядами, что говорили о том, что сейчас тут будет ад. Остальные же сделали вид, что они и не слышали о приходе рабыни. — Вот и пришло время познакомить тебя с моей Хюррем, Ибрагим. Впустите.       Войдя в покои, Хюррем не сразу показала своё лицо гостям, а подошла к Повелителю и поклонилась. — Спасибо вам, Повелитель, что не оставили там свою рабыню, которая отдала вам своё сердце.       Этот голос Ибрагим узнает даже шёпотом среди других женских криков. Эти волосы, что сейчас обжигали его глаза. Сердце больше не хотело биться, а через нагрудный карман обжигала коробочка с кольцом, что он купил для неё. Все так же в форме сердца, как и подвеска, которая означала, что его сердце всегда с ней.       Ему стало ясно почему она не отвечала на письма, почему молчала Нигяр и почему была так взволнована. Неужели он стал для неё поводом, чтобы оказаться в постели Султана. — Познакомься, Хюррем, это мой друг, брат и хранитель моих покоев Ибрагим-ага.       Девушка закрыла глаза, вспомнив все, что испытала с мужчиной, что сейчас сидел за ее спиной и уже узнал ее. Ее грудь тоже жгла та самая подвеска, а слёзы хотели залить ее лицо собой, но она держалась. Держалась ради маленького человека, что был в ее животе. Ради любимого мужчины, который был бы казнен, если бы их раскрыли. Она повернулась и встретилась с потухшими глазами мужчины.       Молчание нарушила Валиде. — Они знакомы, сын мой, именно Ибрагим выкупил ее на рынке и отправил в гаремную школу, чтобы была ему хорошей служанкой в его доме, но я решила, что она тебе понравится и отправила в гарем. Ибрагим-ага, ты же не против? Тебе подберем хорошую служанку взамен. — Конечно, Валиде Султан, все что пожелаете. Рад видеть в хорошем здравии, Хюррем-Хатун. Новое имя подходит тебе.       Нигяр, что осмелилась посмотреть на старого друга, получила лишь злой взгляд, что не предвещал ничего хорошего. Шах Султан не сводила печальных глаз с Хюррем, как бы пытаясь поддержать девушку, за что получила благодарную улыбку. — Наконец-то все собрались и я хочу рассказать вам о главном. — улыбнулся Султан. — Вчера вечером я получил благую весть. Скоро Мустафе некогда будет скучать, ведь Хюррем ждёт ребёнка.       Радость на лице показали все, но искренне радовалась только Валиде, ведь кем бы не была мать, внуков она будет любить независимо от этого. — Поздравляю вас, сын мой. Это прекрасная весть. Сегодня же дам распоряжение, чтобы Хюррем выделили личные покои. — Спасибо, Валиде, но это ещё не все. Я долго думал о том, что любовь не должна быть под запретом, раз мне даровал Аллах любимую, мне стоит осчастливить близких мне людей.       Все находящиеся понимали к чему ведёт Падишах и находились в полном шоке. Лишь Хюррем, которая готовила себя к этому, не была удивлена, а просто смотрела на Ибрагима. — Хатидже, моя сестрёнка, ты просила меня позволить тебе выйти за любимого, отказывать тебе я не стану, но спрошу и его мнение.       Ибрагим прикрыл глаза и перестал что либо слышать вокруг. Все плыло и чернело, в голове была лишь рыжеволосая красавица, что сейчас была в объятьях его близкого друга и Повелителя. Ему стало плохо, дыхания не хватало и он упал, потеряв сознание.       Спустя несколько часов Ибрагим-ага очнулся в своём кабинете, где вокруг его кровати были лекари, Повелитель, Хюррем, Махидевран и Хатидже. — Ибрагим, ты очнулся, лекарь сказал, что у тебя обморок после поездки, не надо было тебя сразу на ужин звать, не дал отдохнуть тебе. — заботливо говорил Сулейман. — Ничего, Государь, я в порядке и рядом с вами, что может быть важнее. — Ладно, мы оставим тебя, все вопросы решим, как поправишься, отдыхай.       Попрощавшись с другом, мужчина вышел из кабинета Хранителя, а следом и все женщины с ним, лишь Хюррем, с глазами полными боли, позволила себе произнести на выходе: — Берегите себя, Ибрагим-ага.       Хюррем-Хатун, жалуясь на усталость, отправилась в хаммам и в свои новые покои, где ее уже ожидали Нигяр и Шах Султан. — Ну что с Ибрагимом? Пришел в себя? — спросила Нигяр. — Живой, обморок из-за длинной дороги. — Хюррем, ты правда в это веришь? И я, и Нигяр-Калфа смотрели на него, он стал серого цвета, когда услышал про ребёнка, этого его добило. — вставила слово Шах-и-Хубан. — Я ничего не могу сделать и он тоже, ты же знаешь, что Султан все решил, он выдаст Хатидже за него и все, а я с ребёнком вообще не могу никуда уйти, либо жизнь, либо смерть, другого не дано. Поэтому хватит, пока никто не услышал. — Как знаешь, Хюррем, но будь осторожна. Махидевран не успокоится и продолжить рыть тебе яму. — Себя туда и опустит, я не буду больше такой наивной, теперь мне есть ради кого выживать. А теперь я хочу отдохнуть, девочки. В темнице было не очень комфортно. — устало улыбнувшись подругам, Хюррем попрощалась с ними и отправилась в постель.       Девушки вышли из покоев и двинулись в сторону кухни, они шли молча, лишь вздыхая. Такая драма тронула и их души. Нигяр думала о том, что все бы отдала, чтобы увидеть Матракчи, а Шах глазами искала Мерджана-агу, которого сослали в общие слуги, не разрешив ему быть личным помощником Шах Султан. — Нигяр-Калфа! — раздалось за их спинами.       Обернувшись, девушки увидели Ибрагима, что шёл опираясь о стену, а глаза его украшали тёмные круги. — Ибрагим-ага, зачем ты встал, тебе отдыхать надо. — пыталась отвлечь мужчину на себя Шах Султан, чтобы Калфа избежала беды. — Госпожа, мне надо поговорить с Нигяр, извините, но это не для ваших ушей. — Я все знаю, можешь не играть в шпионов.       В другой день мужчина бы удивился этому, но ему было интересно лишь одно. — Как это произошло, Нигяр? Как ты это допустила? — почти крича он спросит девушку, что дрожала как лист на ветру. — Ибрагим, меня не было в гареме, когда все произошло, Мария сказала Сюмбюлю, что Хюррем хочет в наложницы, она приглянулась Валиде, вот и все, я сама узнала, когда уже нельзя было ничего исправить. — Зачем это Марии? Отвечай! — Ибрагим, девушка влюблена в тебя, это же очевидно. Прекрати кричать, если не хочешь беды и вернись в покои! — приказала Шах Султан.       Не послушав Госпожу, он ринулся в покои любимой девушки. — Ох, быть беде, Госпожа. — прошептала Нигяр. — За ним! Быстрее!       Ибрагим ворвался в покои, чем напугал почти уснувшую Хюррем. Она вскочила и посмотрела на него. Даже сейчас, когда он был так зол на неё, в его глазах она видела любовь. — Хорошо тебе спится здесь, Хюррем-Хатун? Или в покоях Повелителя все же лучше? — Ибрагим, я… — Молчи! — закричал он, приблизившись к ней и схватив за шею. — Как ты могла? Использовала меня ради того, чтобы в гарем попасть и, очевидно, стать Султаншей. Хорошая игра, милая! — Это не так, послушай меня, у меня не было выбора! — захлёбываясь слезами, сказала девушка. — Да я бы на смерть пошёл, но не лёг бы в одну постель с кем-то, кроме тебя, а ты сделала это! Растоптала все хорошее, что было, меня растоптала! — Ибрагим, хватит, отпусти ее! — налетела и начала оттаскивать его Шах Султан. — Не переживай, скоро тебя женят на Хатидже и будет тебе счастье, ты же этого хотел? Получи! — выплюнула в лицо ему рыжеволосая. — Ты глупая, если думаешь, что мне нужно было это. Но раз так, ответь мне, чей это ребёнок?!       Нигяр и Шах переглянулись, понимая, что знали не все, и теперь действительно стало страшно. — Не твой, не переживай, с тобой у меня хватило ума предохраняться!       Он не верил, что все происходящее с ним реально. В его глазах скопились слёзы, а сердце больше не ощущало ничего. Теперь он камень и никто больше не причинит ему боль. - Не попадайся мне на глаза, Хатун. Я ненавижу тебя. — сказал он, бросил в ее постель коробочку с кольцом и ушёл, оставив девушек в полной тишине. — Хюррем, я надеюсь это правда, что ты беременна от Повелителя? Иначе быть беде и я даже не смогу тебе помочь. — Шах Султан, все хорошо, ребёнок от вашего брата, я уверенна. а сейчас я хочу спать.       Но этой ночью сон не приходил ни к Хюррем, что проплакала всю ночь, разглядывая кольцо, ни к Ибрагиму, что хотел разнести весь Топкапы, выпуская наружу непрошеные слёзы.       Утром первым делом он отправился к Повелителю. — Повелитель, я хочу попросить вас о браке с вашей сестрой Хатидже Султан.