Рай

От волнения Марджорин проснулась довольно рано. Она приподнялась и растерянно оглядела комнату, полную незнакомых спящих людей. Девушка вновь легла на кровать и с неудовольствием отметила, что та была довольно неудобной. «Прямо как у слуг», — подумала Марджорин и внезапная мысль осенила её. Это был не сон. Все вчерашние события — правда, а не плод её воображения. Девушка подскочила и ещё раз огляделась. Теперь она узнала комнату и даже некоторые лица из вчерашних смутных воспоминаний. Марджорин беспокойно мяла край одеяла в руках. Вчера всё так быстро произошло, у неё даже не было времени на то, чтобы подумать о плохих последствиях. А теперь на девушку накатила лёгкая паника. «А если я не справлюсь? Если нарушу какое-то правило? Если забуду что-то важное?» — Марджорин судорожно перебирала в голове худшие варианты развития событий. Она вспомнила неприятный разговор с родителями. Девушка понимала, что если она не справиться с этой работой, то ей просто некуда будет пойти и она окончит жизнь, бесцельно слоняясь по улицам столицы в рваной одежде, протягивая дрожащие немытые руки к прохожим, надеясь получить хотя бы одну монетку или крошку. Девушка поёжилась, представив такое будущее во всех красках. Она с головой накрылась одеялом и попыталась успокоиться. Вдруг зазвенели колокольчики, развешанные в разных местах в комнате. Слуги начали просыпаться и вставать с кроватей. Те, кто уже успел встать, выходили из комнаты, прихватив с собой одежду. Марджорин последовала их примеру и, немного смутившись, так как она, как и остальные, была в ночной рубашке, прошла в коридор. К её удивлению, во дворце было тихо, никто не сновали повсюду, так что девушка могла отбросить стеснение. Все слуги зашли в купальню. Марджорин была здесь уже во второй раз, однако ей всё ещё было немного некомфортно мыться со всеми. Она старалась не смотреть на других, отвернувшись к стене, и поливала себя из деревянного черпака тёплой водой. Быстро закончив с купанием, девушка насухо вытерлась и столкнулась со следующей проблемой — формой. Девушка удивлённо рассматривала фартук, завязки и само платье. Она предполагала, как это всё надевать, но боялась неправильно сделать какую-то мелочь. Перед её взором снова встали картины её несладкой жизни на улицах столицы. Девушка поёжилась и, поборов смущение, взглянула на одну из служанок. Та привычными движениями надевала форму, тихо насвистывая незнакомую мелодию. Марджорин внимательно наблюдала за ней, стараясь повторить все её действия в точности. К счастью, девушке это удалось и, закончив с простенькой причёской в виде двух хвостиков, Марджорин вышла из купальни. Она отнесла ночную рубашку в комнату и вместе с остальными слугами направилась к кухням и там получила миску с кашей, показавшейся ей слишком пресной. После короткого завтрака Марджорин поспешно направилась к лестнице. Девушка направилась к покоям принцессы Кенни и уже готова была постучать, но тут же одёрнула себя. «Взять всё необходимое для омовения», — напомнила себе Марджорин и, надеясь, что никто не заметил её заминку и колебания у дверей, направилась в комнату, находящуюся напротив. Там уже стояла тележка, на которой лежал твёрдый кусок мыла, мягкие полотенца, и несколько пустых тазов. Марджорин некоторое время недоумённо смотрела на количество принадлежностей, пытаясь вспомнить, всё, что ей сказали другие слуги вечером. «Самый большой таз должен быть пустым, в таз поменьше налить тёплой воды, в два небольших — горячую и холодную воду, ковш оставить пустым», — проговаривала у себя в голове девушка. Когда всё было готово, она оглянулась по сторонам, будто кто-то мог сейчас подглядывать за ней, и благоговейно взяла в руки мыло. Её семья была не так богата, так что они не могли позволить себе такое дорогое. Девушка даже могла разглядеть внутри прекрасный цветок. Марджорин осторожно понюхала мыло: оно пахло совсем не так, как то, что она видела до этого момента. «Теперь-то я точно не смогу себе позволить что-то такое же», — с грустью подумала девушка. Убедившись, что все вещи надёжно и правильно лежат на тележке, Марджорин вышла вместе с ней из комнаты и постучалась в покои принцессы Кенни. — Можешь войти, — послышался её голос из-за двери. Марджорин вошла, вкатив за собой тележку. — Доброе утро, Ваше Величество, — девушка робко поклонилась и взглянула на принцессу: та, ещё в ночной рубашке, сидела на постели, свесив ноги, взгляд её был направлен прямо на Марджорин. — Значит, она уже ушла, — грустно проговорила Кенни. Она встала с постели и тепло улыбнулась Марджорин. — Надеюсь, тебе понравится работать во дворце… эм… — М-марджорин Стотч, — быстро проговорила девушка и тут же смутилась от собственной дерзости. Она отвела глаза. — Марджорин… Значит, Марджи, — Кенни продолжала улыбаться и всё ещё стояла напротив смущённой девушки и выжидающе смотрела на неё. Марджорин вдруг вспомнила, чего же принцесса ждёт от неё и торопливо, но боязливо подошла к ней и с огромной осторожностью сняла с неё рубашку. Стараясь не смотреть на обнажённое тело принцессы, поставила самый большой таз на пол и зачерпнула ковшом немного тёплой воды. Принцесса Кенни привычно наступила на дно таза, стоящего на полу и с интересом продолжала наблюдать за новой служанкой. — Такая вода подойдёт, Ваше Величество? — спросила Марджорин, протягивая ковш. Принцесса Кенни небрежно тронула воду. — Подойдёт, — кивнула она. Марджорин зачерпнула побольше воды и вылила её на спину принцессы. Девушка несколько раз повторила это действие, каждый раз омывая Кенни с разных сторон. Марджорин отложила ковш и, ополосну руки в воде, осторожно взяла мыло и вспомнила его. Взглотнув, девушка принялась намыливать тело принцессы, всё больше краснея. Её смущали вид обнажённой девушки, необходимость прикасаться к её тёплой гладкой коже, пристальный взгляд принцессы и её улыбка. — Не забудь про грудь и остальное, — прошептала Кенни. В какой-то степени ей даже нравилось вводить служанку в краску. Преодолевая невероятное смущение и продолжая думать о том, что дома было во много раз хуже и что это её единственная возможность не лишиться будущего и некоторой свободы, Марджорин осторожно намылила грудь и промежность принцессы, боясь сделать что-то не так. С облегчением закончив свою работу, девушка отложила мыло и набрала ещё воды в ковш. Вид стекающей жидкости успокаивал её и краска понемногу начала сходить с её лица. Марджорин всё так же осторожно протёрла тело принцессы полотенцем. — Что Вы желаете сегодня надеть, Ваше Величество? — спросила служанка. Принцесса Кенни непонимающе уставилась на неё и Марджорин поняла, какую глупость она только что сказала. «Конечно, она из королевской семьи, у неё нет большого выбора одежды, она каждый день ходит в новом», — сокрушённо думала девушка, открывая дверцы огромного шкафа, находившегося рядом с ней. Её догадки подтвердились, там действительно находился только один комплект, однако он состоял из множества частей. Надеясь, что она ничего не перепутает, Марджорин достала небольшую рубашку без рукавов и надела её на принцессу. Судя по её реакции, девушка решила, что она не ошиблась и воодушевлённо продолжила процесс одевания. Вслед за рубашкой пошли чулки, панталоны, две нижние юбки, основное сиреневое платье и обувь. Дело оставалось за малым: завязки на платье и причёска. С первым Марджорин справилась быстро, а на втором пункте вновь остановилась, не зная, что делать. — Просто собери волосы в пучок и закрепи их заколками и спицами, — улыбнулась принцесса Кенни. Марджорин благодарно поклонилась и принялась за работу. Ей было очень непривычно делать причёску кому-то, но руки быстро освоились с этой работой. Принцесса Кенни оглядела результат в зеркале, осторожно проверяя пучок на прочность. — Всё хорошо, ты можешь идти, — сказала она Марджорин. Та, быстро поставив все нужные вещи на тележку и поклонившись, вышла из покоев. Вновь оказавшись в комнате с принадлежностями для омовения, девушка перевела дух. «Надеюсь, я смогу к этому привыкнуть», — подумала она. Поправив фартук и чепчик, Марджорин ещё раз глубоко вдохнула и выдохнула и вышла из комнаты. Вспомнив слова женщины, которая объясняла её обязанности, она направилась в сторону кухни. Вначале она хотела зайти туда через небольшой коридор, по которому она вчера проходила, но там было слишком много людей и все они постоянно переносили что-то горячее и вкусно пахнущее. Марджорин поспешно ушла оттуда и направилась в сторону входа в обеденный зал. Здесь было не так много людей, но они тоже что-то переносили. Девушка узнала несколько лиц и проследовала за ними. Они вышли через другую дверь, ведущую к кухням, и, едва Марджорин успела опомниться, как ей кто-то вручил поднос с вафлями, от которых шёл пар. Девушка поспешно повернула обратно и вместе с другими принесла свой поднос в обеденный зал. Слуга, постоянно стоявший у стола, поймал взгляд Марджорин и указал ей на середину длинного стола. Девушка поставила вафли туда, куда он показывал, и вновь направилась за всеми к кухням. Она успела принести ещё несколько подносов, прежде чем на кухнях не прекратили давать ещё больше еды. Марджорин незаметно размяла немного уставшие руки и направилась к покоям принцессы, Кенни. Девушка снова постучала и, получив ответ, вошла. — Завтрак готов, Ваше Величество, — сказала она с поклоном. — Хорошо, — ответила принцесса Кенни всё с той же тёплой улыбкой и направилась к выходу. Марджорин поклонилась, стараясь не думать об обнажённом теле принцессы, и уже тоже собиралась выйти из покоев, но тут же вспомнила об уборке. Девушка оглядела комнату: от каждой вещи веяло роскошью и удобством. Марджорин решила начать с постели. Это было не так сложно, как она ожидала, ведь, несмотря на количество слоёв, девушка знала, что на каком месте должно было находиться. Марджорин ещё раз окинула взглядом комнату и, не найдя больше ничего, что нужно было убрать, попробовала провести рукой по всем поверхностям: пыли не было. Тогда она сложила ночную рубашку принцессы и отнесла её в комнату с принадлежностями для омовения. Девушка нашла там небольшую корзинку и, вспомнив какие-то отрывки из вчерашних разговоров и советов слуг, положила в неё рубашку и полотенце, которым она вытирала принцессу Кенни. Взяв корзину поудобнее, Марджорин вышла из комнаты. Девушка без труда нашла прачечные и отнесла всё туда. Она уже хотела вернуть корзину на место, но кто-то окликнул её и попросил помочь. Не успев опомниться, Марджорин уже сидела перед огромной грудой чистых простыней и поспешно складывала их под надзором другой служанки, которая мастерски гладила их. Это заняло очень много времени. Марджорин успела устать от такой монотонной работы, и она с ужасом только сейчас начинала осознавать, что именно этим ей и придётся заниматься остаток жизни. «Нет, это лучше, намного лучше того, что было дома», — одёрнула себя девушка, потерев один из ещё не заживших синяков. Приобрдрившись от этой мысли, Марджорин сложила последнюю простынь и, прихватив с собой корзину, направилась наверх. Солнце поднималось всё выше, девушка снова помогала накрывать на стол. В этот раз подносов было ещё больше и пахло ещё вкуснее. Марджорин снова позвала принцессу Кенни к столу, поправила шторы в её комнате, проверила все поверхности на наличие пыли и ещё немного помогла в прачечной, боясь идти к кухням. — Заканчивай побыстрее, у нас перерыв, — услышала Марджорин от служанкой, одетой точно так же, как и она сама. Девушка стала работать чуть быстрее и уже через несколько минут освободилась. Она быстро направилась к комнатам для слуг, нашла нужную дверь и, небрежно скинув обувь, легла на свою кровать. Она была куда неудобнее той, что была у Марджорин дома, но ей нужно было что угодно, лишь бы можно было на это прилечь. Немного отдохнув, девушка присела на кровать и оглядела комнату: кто-то дремал, кто-то перепутал волосы, кто-то читал какие-то бумаги, но большинство что-то оживлённо обсуждали, снизив голоса до шёпота. Компания разговаривавших служанок привлекла внимание Марджорин, и она пересела к ним поближе, чтобы слышать, о чем они говорят. — Это точно была не болезнь, — сказал кто-то. — Да-да, а лицо такое красное было! — А если правда заболела? Лицо же краснеет не только от вина. — Но то было точно от вина, я видела! — Она сама приказывала мне наливать ей его. — И как? Много выпила? — Очень! — А ведь знать не вся поверила в болезнь. Я слышала, как они шептались потом о королеве и короле. — Ох, помогите нам, предки! — Помогут ли, после такого поступка королевы? — Эй, не смей так говорить, предки точно нас всех защитят! И её тоже спасут! — Надеюсь на это. Дальше разговор плавно перешёл на сплетни о каких-то других слугах, чьи имена совсем ничего не говорили для Марджорин, поэтому она снова легла на свою кровать, стараясь ни о чём не думать. Остаток перерыва прошёл очень быстро и девушка с большим неудовольствием была вынуждена вновь выполнять все поручения. Весь день она провела в прачечной и накрывая на стол или убираясь в покоях принцессы Кенни. Когда пришло время вечернего омовения у Марджорин уже не осталось сил для смущения. Она быстро смыла всё мыло, вытерла принцессу полотенцем, надела на неё чистую ночную рубашку и отправилась в купальни для слуг. После этого она получила то же, что и вчера вечером, но на этот раз молоко и сухари показались ей самым вкусным блюдом, что она когда-либо ела, а жёсткая кровать стала для девушки самой мягкой на свете вещью. Марджорин уснула, едва закрыв глаза.