Дорогой Тьмы идущий к Свету

Гарри был настоящим сыном своих родителей: он любил ветер, простор и свободу. Он с удовольствием нежился в маминым руках, когда она брала его гулять. Они выходили каждый день, иногда даже больше одного раза, облюбовав ближайший то ли парк, то ли сквер. Долго наслаждаться прогулками не получалось — с каждым днём становилось всё холоднее, но хотя бы на несколько минут они обязательно выходили. Как-то Лили долго не могла уснуть ночью, и на следующий день проспала обед, а в это время они с Гарри обычно выходили гулять. Малыш начал капризничать, неловко подползая к сонной маме под руку. Она завозилась и, погладив сына по голове, хотела продолжить спать, но Гарри начал всхлипывать и поскуливать, просясь на улицу. Слабыми со сна руками Лили взяла сына, неплотно укутав в одеяльце, накинула верхнее прямо на домашнюю одежду и поковыляла в сторону улицы. Девушка понимала, что всё равно не выспалась, даже несмотря на то, что проспала явно больше положенных восьми часов: голова немного болела и была тяжёлой, руки казались измазанными несмывшимся мылом, ноги были слабыми и почти отказывались нести её. Каждую секунду ей казалось, что она вот-вот упадёт прямо на ходу, чтобы продолжить смотреть незапоминающиеся сны, но тело продолжало выполнять волю хозяйки, шатко неся её с ребёнком на улицу. Лавка манила горизонтальностью своей поверхности, и Лили с удовольствием приземлилась на неё, опуская уставшие плечи. Ребёнка она продолжала держать исключительно на силе воли, но слабость одолевала её всё сильнее с каждой секундой. — Мисс? — Лили вздрогнула, услышав через завесу полусна чей-то голос и почувствовав осторожное прикосновение руки к своему плечу. Она открыла глаза. — Всё в порядке? Очень высокий, почти двухметровый, мужчина склонялся к сгорбленно сидящей на низкой скамеечке Лили и с искренним участием оглядывал её с ног до головы. — Всё в порядке, прошу прощения. — Она поспешила выпрямиться и сесть поглубже. — Я поздно заснула, а сын привык, что мы гуляем в это время. Начал капризничать, пришлось вот, — она приподняла Гарри на руках. Малыш смотрел на незнакомца с максимально возможной для ребёнка его возраста осмысленностью во взгляде. Он несколько раз причмокнул губами и рявкнул что-то милое и нечленораздельное. Мужчина рассмеялся, в приступе хохота разогнувшись во весь свой немаленький рост. — Вы ему понравились, — улыбнулась Лили. Даже на Дамблдора Гарри при первой встрече отреагировал гораздо хуже: стал кричать и вырываться со всей своей младенческой силой у него из рук. Реакция на Северуса была ещё хуже. Гарри спал, когда Лили пришла к другу с предложением помириться и показать сына, но сразу проснулся, когда Снейп подошёл к нему. Это была самая грандиозная детская истерика Гарри, которая у него только была, с магическим выбросом как итог. С тех пор Лили всегда осторожно знакомила его с новыми людьми. — А мне понравились вы. — Мужчина смутился, но не отступил, а присел аккуратно рядом. — Не хотели бы… познакомиться поближе? Скажем, в ресторане. Сегодня вечером. Конечно. На Лили не было кольца, она сидела одна с ребёнком в парке в морозный день и при этом засыпала. Всё это вкупе позволяло легко понять, что как минимум временно она одинока. — Мне не на кого оставить Гарри, — неуверенно проблеяла Лили. Стоило закончиться одним её отношениям, как на полном ходу ей навстречу неслись новые. Мужчина был высок, галантен, говорил уверенно и ровно. Возможно, он часто выступает перед публикой — он хорошо контролирует свою речь и держится весьма... непоколебимо, устойчиво. Одежда наглажена и хорошо сидит по фигуре, подчёркивая её достоинства. Он хорош и знает об этом, так сказать. — К тому же, вы не представились. — О... Действительно. Айзек Уэйн, — он галантно поклонился. — Лили Эванс. — Лили даже не задумалась, перед тем как назвать свою фамилию, она не вздрогнула и не сделала паузы. — Лили... — мужчина зачем-то повторил её имя и на несколько секунд странно задумался, перестав, кажется, даже дышать. — Я могу посоветовать хорошую няню для вашего сына. Разумеется, поскольку это я трачу ваше время и забираю у него ваше внимание, я также могу сам оплатить её услуги. Лили опешила от такого напора и самоуверенности, но подумала над этим предложением. Мужчина ей понравился. Он был таким, каким тому же Джеймсу ещё предстояло стать: взрослым, решительным, серьёзным. Это было непривычно, но импонировало. Вот только оставлять ребенка с незнакомым человеком... Худший сценарий предполагал, что этот мужчина окажется каким-нибудь насильником или сутенёром, а ребёнок может стать заложником. Лили не была паникёршей и не ожидала всегда только плохого — она не была пессимистом, — но сейчас она особенно уязвима, так как под ногами нет опоры, а за спиной поддержки. Она одна. И рассчитывать она может только на себя. Если Айзек согласится просто погулять где-нибудь в парке или пройтись по магазинам, чтобы Лили могла взять ребёнка с собой и держать их обоих под постоянным присмотром, то уровень доверия можно будет и повысить. В крайнем случае она воспользуется магией. Не помешало бы и сыворотку правды ему немного подсыпать. Это не её методы, но сейчас можно и параноиком побыть. — Нет. — Мужчина уже выглядел загрустившим. — То есть, — поспешила объясниться Лили, — не в ресторан. Можем пойти просто прогуляться или... — Да, конечно, — перебил Айзек. — Время вместе можно проводить по-разному. — Я просто не хочу оставлять Гарри с незнакомыми людьми. Даже с теми, кто специализируется на уходе за маленькими детьми. — Разумеется. Ты очень хорошая мать. И как любая хорошая мать, ты будешь волноваться за своего ребёнка, когда тебя не будет рядом с ним. — Да... — протянула Лили, просто чтобы сказать, и разговор на этом не оказался в тупике. Больше тем для беседы придумать не получалось, а сказать, наверное, что-нибудь надо было бы. — И да, можем встретиться сегодня вечером. Я сейчас живу в отеле неподалеку. — Вот как. Хорошо. Я подойду часам к семи... сюда? — Да, можем встретиться и здесь. Вернувшись в отель, Лили кинулась к сумке с расширяющими чарами, в одном из отделов которой лежали её наборы зелий. Она редко брала с собой их все, но дома они лежали у неё на одной полке, и уходя она просто разом смела их все в сумку. Она точно помнила, что среди них был Веритасерум. Она никогда не думала, что воспользуется им хоть раз. Многие волшебники умели ей сопротивляться — особенно сильные, — а также её использование было незаконным и контролировалось Министерством. Но сейчас ей было на руку то, что когда-то до глубины души её возмущало: в законе ничего не было сказано про использование её против магглов. Ни строчки, ни слова. Министерство и многие простые маги были против политики Волдеморта, потому что он считал простецов второсортными и недостойными ничего, годными только для служения и использования, но правда была в том, что им самим было до магглов мало дела. В большинстве случаев их просто не замечали, забывали про них. Как в этом законе. Как во многих других законах. Но сейчас это всё ж таки было Эванс на руку. Как и то, что магглы и при всём желании не смогли бы сопротивляться сыворотке. Осталось придумать, как заставить Айзека выпить её, но это стоит решать на месте. Она же не знает, будут они вообще есть или пить. Это может занять больше времени, чем хотелось бы тратить на кого-то, кто может оказаться не самым порядочным человеком, но сейчас Лили было некуда спешить. А ещё она была гриффиндоркой. И сейчас в ней взыграли любопытство и азарт. К семи часам она была готова. Уложила волосы, почистила и разгладила одежду магией, умылась и спрятала пузырек зелья. Недавно проснувшийся Гарри внимательно следил за мамой. — Идём, — весело сказала Лили, играючи поднимая сына на руки. Сейчас она была окрылённой, лёгкой. Это не была влюбленность, как с Джеймсом когда-то, однако настроение Эванс поднялось, когда с ней произошло что-то такое простое и рядовое, как знакомство с мужчиной, который ею заинтересовался, и свидание. Это позволило отвлечься на время от грустных мыслей. — Лили! — Она ещё не успела дойти до парка, как услышала окликающий её голос Айзека. Остановилась, обернулась. Он действительно быстрым шагом нагонял её сзади. Он нёс ей оранжевые лилии и... это что, пустышка для Гарри? — Ты волшебник. И очень плохо это скрываешь. — Что? Почему? — Самые поздние сорта лилий цветут в сентябре, про ранние и говорить нечего. Где ты их взял? — Оу... — Он сконфуженно посмотрел на цветы. — Они искусственные. — Искусственные... — Лили не любила что-либо неживое, копирующее природу. В основном это были именно искусственные цветы. С помощью магии можно было продлить срок жизни растения или заставить его цвести в другой период, а вот магглы могли похвастаться только искусственными копиями. — Прости, я не люблю искусственные цветы, — Лили попыталась произнести это как можно мягче. Это было... неловко. Для них обоих. Она не знает, где живёт Айзек: если далеко, то вернуть их домой или в магазин может оказаться неудобно. Проблематично. А принимать она их не хочет. Айзек просто с досадой выкинул их. Лили же с досадой подумала, что можно было и принять, хотя бы чтобы не пришлось выбрасывать. — Прости. Обычно проблемы возникают с, ну, настоящими цветами. На них может быть аллергия, они быстро вянут, умирают на морозе и всё такое. Я думал, что это была хорошая идея. — Вот это, — она указала рукой на соску, — хорошая идея. И с этого момента стало как-то проще. Они сначала решили пройтись по скверу. В конце огибающей ансамбль клумб тропинки, по которой они шли, стояла скамейка. Её спинка была сделана в виде вычурных завитушек из окрашенных железных прутьев — этим она отличалась от остальных скамеек в сквере. И именно на ней они провели пару часов, легко общаясь и флиртуя. Айзек оказался агентом по продаже недвижимости. Лили очень повезло с этим знакомством: даже если у них ничего не получится, он может помочь ей в быстрые сроки найти хорошую квартиру. Она сразу сказала ему, что пригодились бы его услуги, причём чем быстрее, тем лучше. Он пообещал найти по её запросам несколько вариантов к следующему свиданию — через два дня. Они разошлись на хорошей ноте, договорившись о следующей встрече. И только придя в номер и начав переодеваться, Лили поняла, что напрочь забыла о сыворотке правды.

***

Минерва забрала малыша, поставив условие, что на время, пока ему не исполнится семь лет, она оставит преподавание в Хогвартсе. Альбус долго убеждал её, что в этом нет необходимости: он может предоставить ей комнаты, в которых им обоим будет комфортно, будет сам отвечать за то, чтобы им приносили всё по первому щелчку и даже просто просил. Женщина была непреклонна: если заниматься ребёнком, то отдавать ему все свои силы. Скрепя сердце Дамблдор согласился, но попросил её остаться на время, пока он ищет нового преподавателя. Точнее, пока убеждает нового преподавателя. Все в роду Блэк обладают принципиальностью и до конца стоят на своём. Убедить кого-то из них помочь против воли почти невозможно. Остаётся торговаться.