Тёмное комбо

      Он снова здесь. Стоит, задумчиво вглядываясь в нервно трепещущие языки пламени, разведённом на священном месте. Тогда на дворе была поздняя осень, сейчас — только её начало. Прошёл почти год… Столько времени ему понадобилось для исполнения обещанной мести. Зато теперь души погибших соклановцев могут быть спокойны: все виновники тех событий найдены и уничтожены.       Перед глазами медленно проходит вереница знакомых лиц — он помнит всех, не забыл и вряд ли когда-нибудь забудет. Это дело чести. Он — единственный оставшийся из их клана, и чувство одиночества, что поселилось внутри него с тех времён, сейчас ощущается наиболее остро.       Тэхен неосознанно проводит ладонью по своей шее, где когда-то была татуировка клана, и недовольно поджимает губы — лишь гладкая кожа под пальцами; ведьмы постарались на славу — даже шрам от ожога убрали, дабы не служил ему лишним напоминанием о случившемся.       Чонгук, стоящий неподалёку, тут же оказывается рядом. Приобнимает со спины, дышит размерено в копну любимых белых волос, успокаивая своим присутствием. Раньше бы тёмный оскорбился от проявления подобного жеста, но теперь лишь незаметно вздыхает и позволяет себе расслабиться в надёжных руках вампира. Но только в его, потому что Гук — единственный, кто смог путём проб и ошибок подобрать ключик к сердцу упрямого эльфа.       Другим лицезреть мимолётную слабость дроу равносильно самоубийству. Никто не отменял природу Тэхена, он — хладнокровный убийца, которому не присуща жалость. И только для одного ужасно взбалмошного вампира тёмный делает исключение, но это тайна за семью печатями. Ни к чему остальным знать о слабости дроу! Поверьте, дольше проживёте. Любопытство никого до добра не доводило, а в случае с тёмным эльфом исход один: прямая дорога на кладбище.              — Подумываю возродить поселение, — роняет негромко дроу.              — Хорошо, — кивает Гук, продолжая обнимать эльфа, уже успев пристроиться подбородком на его плече. — Но замок будем отстраивать под моим чутким руководством, а то знаю я тебя…              Тэхен лишь снисходительно хмыкает на заявление высшего: до сих пор вредина припоминает ему ту песочную «катакомбу».              — И ещё… — тянет паузу тёмный, заранее представляя себе возмущение вампира. Но всё-таки продолжает: — Не в обиду вашему клану, — Тэхен сжимает на своём плаще фибулу в виде синеголовника — эмблему клана вампиров, — но я хочу свой знак.              — Я понимаю, — неожиданно спокойно соглашается высший, несказанно удивляя этим дроу. — Ты слишком независим, чтобы носить «чужое». Хотя ты прекрасно знаешь, что мои приняли тебя давно и безоговорочно.              Тёмный разворачивается лицом к своему любимому, всматривается, ища искры недовольства, но видит лишь бесконечную нежность. Вместо слов эльф обхватывает ладонями лицо своего мужчины и целует: мягко и бережно, так выражая свою признательность. А Чонгук едва сдерживает накатившие невесть от чего слёзы.       Боги, как же он его любит!              

***

             Уже неделя, как с вампиром творилось нечто странное: делал таинственное лицо и всячески избегал расспросов со стороны тёмного. Тот, впрочем, несильно-то и настаивал. Так спросил пару раз, но, не получив ничего вразумительного в ответ, забросил это глупое занятие. Надо будет, сам расскажет. Хотя секретов, если честно, дроу не любил. Совершенно. Зная неуёмную фантазию Чонгука, ожидать можно было чего угодно. А пребывать в постоянном напряжении в ожидании его выкрутасов особой радости не доставляло.       Так что, когда ему сообщили, сияя радостной улыбкой на всё лицо, что они отправляются в город, Тэ даже приободрился. Цель пути была ясна и вроде бы не предвещала ничего из ряда вон выходящего. Ну, вряд ли Чонгук потащит его прогуляться по самым злачным местам трущоб, верно? Он же не настолько отбитый на голову, в самом-то деле. Хотя лучше не загадывать…                     Прогулка по городу, вопреки опасениям тёмного, оказалась вполне себе обычной. Если только не брать во внимание бросаемые время от времени в его сторону взгляды вампира, в которых горел подозрительный огонек предвкушения.              — Всё, с меня хватит! — нахмурился дроу, поймав на себе очередной такой взгляд. — Давай выкладывай, что ты там задумал!              — Всего лишь небольшой сюрприз, — беспечно пожал плечами высший, чем вызвал в душе эльфа ещё большую подозрительность.              — Какой? — с нажимом процедил Тэхен, в уме уже лихорадочно перебирая все мыслимые варианты.              — Ты мне всю романтику портишь! — насупился в ответ Гук, не желая вот так просто раскрывать свою задумку.              — А как, по-твоему, должно было всё произойти? — вкрадчиво поинтересовался эльф, подбираясь к вампиру поближе. — Глаза мне собирался завязать и водить по всяким переулкам, пока я не устану?              — Ну, не совсем так… — задумчиво протянул Чонгук. — Хотя твоя идея мне положительно нравится.              — Чонгук, не уходи от ответа, — пальцы тёмного цепко ухватили подбородок высшего, а его пронзительный взгляд приковал к себе внимание Гука намертво.              — Какой же ты всё-таки несносный, Тэ! — выдохнул страдальчески тот, признавая своё поражение. — Идём.              Он быстро зашагал в сторону одной небольшой улочки, молчаливо приглашая тёмного следовать за собой.              — Здесь, — остановился Гук у невзрачной двери и прежде чем её открыть, оглянулся на эльфа. В глазах высшего промелькнуло волнение. — Пообещай мне, что не откажешься от моего подарка!              Сложно обещать подобное, не зная что кроется за такими словами. Но Чонгук заслужил его доверие, как никто другой. Тэхен накрыл своей ладонью пальцы вампира, уже ухватившиеся за дверную скобу, отмечая, как напряжены мышцы высшего, и твёрдо произнёс:       — Обещаю.              

***

             На городском тракте, как всегда, многолюдно и шумно. Кажется, никто не обращает никакого внимания на других, торопясь по своим делам. И всё-таки одна пара привлекает всеобщее внимание: дроу и вампир. Их боятся на уровне инстинкта. Каждый, кто оказывается на их пути, понимает, насколько опасна эта красивая пара. Опасна и оттого ещё больше притягательна. Особенно для воинов, что иногда попадаются им навстречу.       Некоторые, наиболее сообразительные, приглядываются к татуировке, которая чернильным узором украшает шеи обоих молодых мужчин. Запоминают, чтобы потом расспросить у более сведущих людей про заинтересовавший их клан. Как знать, может и им улыбнётся удача, в будущем встать под его знамёна и с гордостью нести на шее такую же метку. Ту, на которой летучая мышь победно распростёрла крылья над пауком, пронзённым арбалетной стрелой.