Тёмное комбо

      — Никому доверять нельзя, — свист кнута разрезает монотонную речь отца. — Они все желают нашей смерти, мечтают стереть нас с лица земли, — очередной удар оставляет багровую полосу на спине.              Тэхен, привязанный к столбу, стискивает до онемения челюсти, сдерживая вырывающийся крик боли. Он должен вытерпеть, иначе число ударов удвоится, да и проявление слабости неизбежно приведёт тебя на низшую ступень в иерархии клана. Недопустимо. Тэхен не предоставит им такой возможности: лучше сдохнет прямо здесь, но не издаст ни звука.              — Любой представитель иной расы является нашим врагом, — продолжает внушение бесстрастным голосом старший эльф, занося руку с кнутом для очередного удара.              Новая порция боли, от которой темнеет в глазах. Отец не щадит своего сына: родство не имеет никакого значения; они воины и не должны иметь привязанностей — это тоже проявление слабости.              — Вампиры не являются исключением, Тэхен, — последний удар вспарывает истерзанную кожу парня.              Сознание ускользает, все силы брошены на то, чтобы удержать обмякшее тело и не упасть на колени. Он — воин, пусть придумают что-нибудь посущественнее, если хотят сломить его силу духа.              — Надеюсь, ты усвоил урок, сын, — его освобождают от верёвок и позволяют отойти от места наказания. — А теперь займись делом, тренировку никто не отменял, — слышится вслед.              Ни грамма сочувствия. Тэхена это не задевает: таковы правила и законы выживания. Не зря тёмных эльфов боятся и ненавидят, все байки о них — правда: жестокие и умелые убийцы, нападающие под покровом темноты, чтобы захватить очередную партию рабов и увести их в лабиринты своих подземелий, где они неуязвимы для своих преследователей. Чего не скажешь о клане Тэхена.       Они живут на поверхности. Небольшая горстка эльфов-мятежников, не желающих мириться с унизительным положением, навязанным правилами матриархата. Те, кто провозгласил своим богом Ваэрона, отвергнув власть богини Ллос.       Отец прав: никому нельзя доверять, так проживёшь гораздо дольше и принесёшь больше пользы своему клану. Чонгук — слабость, глупая привязанность, от которой необходимо избавиться. Так будет лучше для всех.       У дроу нет друзей, есть только враги.              

***

             Тэхен сидит на берегу реки, на том самом месте их первой встречи с вампиром, задумчиво глядя на воду. Забавно, но он помнит всё до мельчайших подробностей, будто это было вчера. Да и все последующие их встречи, случайные и не очень, так же живут в его памяти живыми и яркими картинками, нисколько не растеряв свою красочность.              — Не меня ли часом дожидаешься, красавчик? — раздается за спиной знакомый голос. — Сразу скажу: зря теряешь время, у меня на полгода вперёд все свидания расписаны.              Тэхен невольно усмехается — вампир в своём репертуаре, никак не может без своих шуточек. Чонгук присаживается рядышком и привычно оглаживает рукой по волосам тёмного. Никого подобный жест уже давно не смущает. Для обоих такая незамысловатая ласка стала необходимостью. Слабость Чонгука стала слабостью и для Тэхена.       Пальцы вампира замирают, дойдя до конца причёски эльфа, а потом в шаловливом порыве пробегаются по чужой спине, в желании вызвать приятную дрожь. Только реакция у тёмного совершенно отлична от той, которую ожидает увидеть Чонгук.       Тэхен вздрагивает всем телом и на глазах бледнеет, покрываясь бисеринками пота. Вы когда-нибудь видели побледневшего эльфа, у которого вообще-то от рождения тёмная кожа? Страшное зрелище. Даже Чонгука пробрало, а он, между прочим, всякого за свою, пусть и недолгую, жизнь повидал. Вампир как-никак. А тут почему-то сердце сразу куда-то ухнуло вниз, и в горле комок тугой такой появился, что и слова не вымолвить.              — Ты чего, а? — с трудом выдавливает из себя сиплым голосом Гук. — Ты это брось… Ты же не девица, чтобы от моих прикосновений в обморок падать. Хотя я и не отрицаю, что чертовски хорош.              — Сколько самоуверенности… — слабо улыбается Тэхен, стараясь не выдать, насколько ему плохо. — Наши вряд ли бы в твою сторону посмотрели. На вкус дроу ты слишком бледноват.              — Ладно, это всё лирика, — отмахивается Гук, успев отойти от испуга. — Давай выкладывай, что с тобой.              — Я в порядке, — тут же хмурится дроу и порывается встать, чтобы уйти. — Мне пора.              — Не так быстро, — неожиданно властно произносит Чонгук, хватая того за руку и не позволяя встать. — Пока не объяснишь мне своё поведение, не отпущу.              — Нарываешься? — недобро суживает глаза тёмный. — Забыл, с кем разговариваешь?              — Со своим другом, о котором беспокоюсь, — суровеет следом Гук. И куда только делся вечно дурашливый вампирчик.              — Мы не друзья, — с силой дёргается Тэхен в попытке освободить руку из чужого захвата.              Неожидавший такого напора вампир по инерции заваливается на дроу, придавливая того своим весом к земле. Короткий вскрик, наполненный болью, режет слух. Чонгук буквально взмывает вверх, давая свободу эльфу. Тот с трудом перекатывается на бок, и Гук с ужасом замечает красные полосы, проступающие через одежду на спине дроу. Не обращая внимания на сопротивление со стороны Тэхена, он задирает тому рубашку, чтобы воочию убедиться в своих догадках.              — Кто? — хрипло интересуется он, не сводя взгляда со спины парня.              — Отец, — бесцветно произносит дроу, одёргивая задравшуюся одежду. — За дело.              — Что же надо было такого натворить, чтобы так изувечить своего сына? — задыхается от злости Гук.              — Всего лишь начать общаться с одним вампиром, — кривит рот в подобии улыбки тёмный.              Звучит так просто и так страшно. Чонгук растерянно всматривается в бледное лицо друга — не шутит ли тот. Нет, не шутит. И становится ещё страшнее. От предчувствия чего-то неизбежного и разрушительного.              — Мы больше не увидимся, — произносит Тэхен приговор.              Смотрит твёрдо и уверенно — уже всё решил. И это почему-то ужасно бесит вампира, вот прям до чёрных мушек перед глазами.              — Да щас! — с вызовом бросает в ответ Гук. — Трудностей испугался? Тогда ты не воин, а слабак!              Два разъярённых взгляда скрещиваются в немом поединке: жёлтый против красного. Блондин против брюнета. Оба упрямые и невозможно красивые в своём гневе. В головах у обоих полный раздрай, где обида борется с привязанностью и непонятно, чья возьмёт.       Кажется, что тут трудного — развернись и уйди. Но Тэ никак не может решиться на это. Он смотрит на Чонгука и помимо воли любуется им. Таким отличным от его привычного окружения. Суматошный и любопытный до неприличия, смешливый и заботливый, временами надменный и гордый, но ставший таким родным. Близким…       Осознание этого ошеломляет тёмного эльфа непривыкшего к проявлению эмоций — слабостей в понимании дроу. Вот только общение с вампиром ни разу не делало из Тэхена слабого. Наоборот, Гук в каком-то смысле вдохновлял его, подбадривая дружеским советом и участием.       «А может, отец неправ?» — закрадывается крамольная мысль в голову парня. Готов ли он стать мятежником и пойти против воли отца и законов клана?       Эльф вглядывается в стоящего напротив вампира и с отчётливой ясностью понимает, что да. И именно с этого момента дружба с Чонгуком для Тэхена становится признаком силы, а не проявлением слабости.