***
Палч вышел из линии переноса на окраине леса, расположенного на краю обрыва, и заросшего низкими раскидистыми деревьями с толстыми стволами и корой цвета бронзы. Настороженно оглядевшись, он принюхался, поморщившись; в воздухе стоял странный запах, что-то вроде того, как пахла бы горящая резина. Когда Палч подошёл к краю обрыва, перед ним развернулась апокалиптичная картина: долина под горой была полностью залита чёрными «чернилами», и они образовывали натуральное море без конца и края! Посреди этого «моря» высилось нагорье, на склоне которого виднелось большое здание в форме нагромождения нескольких кубов, а по соседству из земли торчало четыре или пять полупрозрачных куполов разного размера. Из многочисленных трещин в горе сочилась чёрная жидкость, попутно заливая строения, находившиеся на её склоне. – Да что же, чёрт возьми, здесь произошло... – поражённо произнёс Палч, осмысливая увиденное. – Найтмер, Дуал, что вы натворили... – Равняешь их с таким мерзавцем, как этот Найтмер? Вот теперь ты официально зашёл слишком далеко, приятель, – раздался вдруг за спиной Палча чей-то хриплый, натруженный голос. Наёмник рывком обернулся... и не поверил глазам: за его спиной стоял Остин собственной персоной! Правда, он здорово изменился: цвет правой глазницы из чёрного стал красным, и от её краёв пошло несколько трещин, из которых вырывались языки прозрачно-красного «огня». Верхняя половина торса и руки покрылись красными, очерченными чёрным прожилками, а по телу постоянно проскальзывали розовато-красные извилистые разряды. Остин, казалось, едва стоял на ногах, – он согнулся почти что пополам, и стоял, опиравшись на ствол ближайшего дерева – однако в его глазах поблёскивали ехидно-злобные огоньки, а рот скривился в болезненной полуулыбке. – Ч... Ч-что?! ТЫ?! Но как?.. – опешил Палч, отступив на шаг назад и выпустив из-под плаща свои стальные крылья, приготовившись защищаться. – Как ты выбрался... – ...из той тюрьмы, хах? Ты правда не догадался проверить, есть ли у меня какие-нибудь особенные силы, тупица? Взломать программный код твоего струнного генератора не составило никакого труда; я отследил твой переход, и просто открыл портал сюда... – Но... Как ты освободился?! Ты же был в цепях, которые на тебя наложил сам мастер Инк! Их невозможно разрушить магией! – Ну, видишь ли... мне не очень по душе слово «магия». Я предпочитаю «электричество», – с этими словами Остин поднял на уровень лица левую руку с расправленными пальцами, слегка напрягся, и между пальцами начали скапливаться разряды; он направил руку на Палча, и с неё с треском сорвался веретенообразный электрический заряд! Палч отскочил в сторону, рефлекторно закрываясь крыльями от атаки, но снаряд... внезапно «взорвался» в воздухе, создав очерченную разрядами сферу! Часть этой сферы зацепила правое крыло и ногу Палча, и он упал на колено, частично парализованный. – У-упс... Промазал. Какая досада... – криво усмехнулся Остин, – В следующий раз прицелюсь поточнее. – Н... но как... Как ты смог взломать мой телепортатор? – произнёс, тихо шипя от сводящего конечности тока, Палч. – Ты ведь даже не касался меня... – Да неужели?.. А зачем я, по-твоему, бросил в тебя то перо? – хмыкнул Остин, – К твоему сведению, электричеству не всегда нужен прямой контакт, чтобы передаваться из точки А в точку Б. Да и для взлома потребовалось совсем немного – как электричества, так и времени... Не ощутил лёгкого покалывания в крыле, когда держал то перо? Палч хотел вспылить, но вдруг осёкся; он действительно поймал себя на мысли о том, что чувствовал тогда покалывание в перьях... – Впрочем, это всё уже не важно. Я на свободе. Да, я почти не могу ходить – всё-таки этот ток очень трудно контролировать... Но это не помешает мне отправится к Инку, и пригрозить ему: или я прожарю его так, что кости почернеют, либо он всё-таки найдёт способ отправить меня назад в мой мир, – говорил Остин, глядя в сторону и будто рассуждая вслух. Палч, явно разозлившийся от таких высказываний в адрес Инка, воспользовался тем, что его противник отвлёкся, подскочил на левой ноге и метнул в Остина сразу десяток стальных перьев... Но тело Остина вдруг потеряло чёткость... и перья пролетели сквозь него, как сквозь голограмму! Через мгновение Остин возник прямо из воздуха менее чем в метре перед Палчем, и замахнулся на него рукой; но Палч, обладавший сверхчеловеческой реакцией, отразил удар, заслонившись крыльями. Контакт с рукой Остина снова вызвал у Палча сильные судороги, но это не помешало ему подскочить почти на три метра в воздух, перескочив через Остина, и в полёте снова нашпиговать его стальными перьями! Два пера вонзились Остину в голову, три – в правую руку, которой он заслонился от атаки, ещё четыре вошли в плечо и грудь. Но это не помешало Остину поднять левую руку, и снова выстрелить в Палча зарядом электричества – и на этот раз он не промахнулся... Палч рухнул на землю безвольной тушей, сотрясаясь в конвульсиях. Однако и его сопернику досталось: нейротоксин, который содержали перья, подействовал, и Остин, прямой, как срубленное дерево, упал на колени. Очнувшись спустя несколько минут, Палч не поверил глазам: Остин медленно шагал к нему, с трудом переставляя ноги и одно за другим выдёргивая из себя перья. – Т-ты... Но к-как же нейротоксин... – с трудом произнёс Палч. Остин остановился на мгновение, выдернув из руки последнее лезвие, и усмехнулся: – Чем больше ты убеждаешь врага в том, что он всё о тебе знает, тем больше он расслабляется, да? Твой «мастер», Инк, сказал во время нашей первой встречи, что я никогда не учился на ошибках. Так... – в этот момент он, недоговорив, оказался прямо рядом с Палчем, схватил его правой рукой за шею, и, подняв на вытянутой руке над землёй, закончил: – ...Так расскажи же ему, что он не прав. И с этими словами Остин пропустил сквозь тело Палча разряд тока невероятной силы; наёмник бы просто сгорел заживо, если бы не его крылья, – перья сконденсировали в себе большую часть разряда, однако при этом почти мгновенно расплавились, слившись друг с другом. Палч закричал от невыносимой боли, сковавшей его мышцы... Но разряд был направлен не только на самого наёмника – «отсеяв» часть заряда, Остин снова взломал струнный генератор, отдав ему команду: телепортировать обладателя на последнюю начальную точку переноса. Устройство выполнило команду, но выпущенный Остином разряд подействовал как часовая бомба, и в момент, когда переход завершился, электронная начинка сгорела дотла... Палч исчез. Остин ещё несколько секунд простоял с вытянутой вперёд рукой, но затем его подкосило, и он упал на одно колено; воздух вокруг буквально гудел от силы того тока, что циркулировал по телу Остина, а трава под его ногами даже начала выгорать... Но Остин почему-то чувствовал, что вовсе не электричество виной его слабости. Какая-то иная, чужая сила стремилась наружу, буквально разрывая тело на части... «Да что это, чёрт возьми, такое?!» – лихорадочно думал Остин – «Чем дольше я сражался, тем хуже и тяжелее мне становилось...» «Может, моё тело не справляется с такой нагрузкой?» – подумал он, успокоившись и взглянув на покрывшиеся трещинами руки и торс, – «Всё-таки оно – не самая надёжная вещь в мире, а тут ещё и такое... Удивляюсь, как оно не разрушилось, когда я пытался разорвать цепи», – усмехнулся он про себя. Но усталость вскоре взяла верх: Остин упал на траву (в этом мире всё – деревья, небо, даже трава – имело медно-жёлтый оттенок) лицом вниз, нехотя перевернулся на спину, растянулся во весь рост и прикрыл глаза. Спать он давно разучился, поэтому просто продолжил размышлять: «А может... всё? Просто лечь тут, и ничего больше не делать. Если я едва стою на ногах – то стоит ли говорить о том, что просить Инка о чём-либо бесполезно: он снова отправит меня в ту тюрьму...» «И кстати – что со мной станет, если это тело всё-таки не выдержит? Я снова стану призраком? Или же... умру по-настоящему? Нет, нет, умирать точно нельзя; нужно вернуться в Wii, и заставить этого мудака Генри страдать ещё больше...» – думал Остин в полузабытьи; его сознание медленно стало гаснуть, и вскоре он отключился.***
Спустя примерно полчаса сознание вернулось к нему; потирая лоб, Остин открыл глаза, затем поднял туловище, сел... И вдруг понял, что не чувствует больше той странной силы, что раньше буквально тянула его к земле; конечностям вернулась лёгкость, однако теперь тело как-то странно зудело, будто покрылось тысячей мелких царапин одновременно... - Это решимость. – Внезапно услышал Остин чей-то тихий голос. Резко повернувшись, он увидел, что в метре от него сидел на корточках человек! У него была короткая причёска-каре, он был одет в полосатый свитер, шорты и полуботинки. Вот только вид у него был странный: весь он, включая волосы и кожу, был бледно-серого цвета, а раскрытые глазницы без глазных яблок и вовсе были полностью чёрными. Человек не двигался, и смотрел на Остина своими пустыми глазами, слегка склонив голову вбок, изучающе и с любопытством. Остин, явно не ожидавший такой встречи, быстро отполз от незнакомца на добрых два метра: – К-к-кто ты такой?! Почему ты сидишь здесь и смотришь на меня? – ошалело воскликнул он. – Успокойся, я здесь не для того, чтобы драться. Я просто хочу поговорить, – спокойно ответил человек, поднимаясь; Остин не без удивления заметил, что незнакомец едва достаёт ему до живота... – Тебя... прислал Инк? – начал Остин осторожно. – И ещё... ты ведь человек, да? Ты живёшь здесь? – Нет, я не посланник Инка. И – нет, я скорее... призрак человека. Я умер в своей родной АУ, и теперь могу свободно перемещаться между другими альтернативными мирами. Я вижу все миры, все временные линии одновременно... – Воу, это... довольно странно, – растерянно ответил Остин. – Слушай, приятель... если ты видишь все «временные линии» – значит, ты видишь одновременно настоящее, прошлое и будущее? Можешь рассказать, что меня ждёт?.. – Нет. Но лишь потому, что я по какой-то причине не вижу твоего прошлого, а уж тем более – твоего будущего. Поэтому я и здесь; ты меня заинтересовал. – Хах... Может потому, что я не из этой вселенной, ты и не видишь моего прошлого, а значит, не можешь предсказать будущее, – произнёс Остин, рассуждая. Затем, встрепенувшись, он спросил: – Ты что-то сказал, когда я только очнулся... Что это было? – Повторю ещё раз: это решимость. Сила, что разрушает твоё тело. – Что ещё за решимость? – Давай немного пройдёмся, и я расскажу тебе. Ты же в состоянии идти? Остин попытался встать, но вышло это у него только со второй попытки: ноги казались деревянными, и почти не слушались его... Человек, подскочив к Остину, подставил ему своё плечо, тот опёрся на него рукой, и только тогда смог встать. – С... спасибо, малец, – Произнёс Остин с благодарностью в голосе. – Кстати, совсем забыл представиться: меня зовут Остин. А как твоё имя? – Обычно меня называют... – человек почему-то замялся – Впрочем, это не важно. Просто зови меня Фриск. – Странное имечко... Ну да ладно. Будем знакомы, Фриск, – максимально добродушно улыбнулся Остин. Фриск и Остин медленно шагали по тропе, проложенной кем-то среди деревьев с «бронзовой» корой. Их кроны были такими низкими, что Остин мог дотянуться до них рукой, и такими густыми, что свет местного солнца едва проникал сквозь них, образовывая на земле причудливую мозаику. Не смотря на то, что шаги Остина были довольно широкими, Фриск с его короткими ногами без видимого труда поспевал за ним. - Ну, так... что это за решимость такая? – первым начал разговор Остин. - Это сила, которой в этой вселенной обладают некоторые люди, – начал свой рассказ Фриск. – К примеру, человек по имени Чара, которого ты встречал во многих АУ в таймлайнах геноцида, как раз обладают решимостью: благодаря ней они могут возрождаться неограниченное число раз, а также способны перезапускать таймлайн, чтобы пройти его ещё раз. Также решимостью обладает небольшое число монстров, но они – скорее исключение из общего правила: монстр, чья душа получила заряд решимости, распадается на части. Думаю, хоть в одном из миров ты видел таких существ, как амальгаметы, – они как раз то, что осталось от простых монстров после экспериментов с решимостью... – Но что происходит со мной? Откуда эта «решимость» взялась во мне, и почему она меня разрушает? – Прозвучит неуважительно, но... я позволил себе немного прочитать твою память, когда ты был в отключке. И, похоже, я знаю ответ на первый вопрос: решимость проснулась в тебе, потому что раньше ты был человеком. И, похоже, теперь ты снова им становишься. – За то, что рылся в моей башке – спасибо не скажу... Но вот про становление человеком – думаю, так и есть, я и сам о чём-то подобном думал, – задумчиво ответил Остин. – И всё же, почему моё тело её не выдерживает? Это ведь не тело монстра! – Возможно, это как-то связано с природой его происхождения. Оно ведь искусственное, да?.. – Ну да, вроде того... а что? – Похоже, что когда ты переместился в этот мир, возник некий дисбаланс – «программный код» твоего тела не смог взаимодействовать с базовыми законами этого мира. Не исключено, что поэтому ты стал выглядеть и даже говорить иначе... При этом у тебя, как и у всех существ в этой вселенной, появилась душа, – однако то, что дало тебе душу, «не определилось», какой она должна быть: душой человека или душой монстра. А когда в тебе пробудилась решимость, «не определившаяся» система не смогла «наладить» её взаимодействие с твоим телом, потому оно и стало разрушаться... – Не хочу нагнетать, но для меня это звучит как приговор, – мрачно произнёс Остин, глядя себе под ноги. – Разрушаемое решимостью тело, душа, застрявшая в суперпозиции... Удивляюсь тому, что вообще до сих пор твёрдо стою на ногах! – невесело усмехнулся он. – Соглашусь, это действительно странно, – ответил Фриск. Он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент Остин остановился, и, застонав, схватился обеими руками за левую глазницу; вокруг неё стали формироваться новые трещины, то же самое стало происходить и с телом Остина... Из трещин стало вырываться наружу красное свечение, Остин закричал, зашатался из стороны в сторону... а затем, потеряв равновесие, свалился в ближайшие кусты! Раздались звуки падения. Перепуганный не на шутку Фриск бросился следом... и, раздвинув кусты, увидел Остина, лежащего лицом вниз на песке; оказалось, за кустами скрывался небольшой обрыв, выходивший на берег карстового озера, глубоким чёрным колодцем зиявшего на поляне посреди леса. Осторожно съехав по склону, Фриск подбежал к Остину. Тот почему-то не шевелился... – Остин? Остин, очнись! Что с тобой? – закричал он, тряся Остина за плечо. К счастью, тот стал подавать признаки жизни... – Гх... Моя голова... Раскалывается... – прохрипел он. – Фриск?.. Это ты, малец? Помоги встать, я, кажется, совсем не чувствую ног... Фриск засуетился вокруг Остина, пытаясь ему помочь; кое-как, опираясь на Фриска (и ветку, которую тот приволок из кустов), Остин, шатаясь, наконец поднялся на ноги. – Ч-чёрт... Я ног ниже колена не чувствую, будто их нет. Кажется, разрушение моего тела решимостью только прогрессирует... – удручённо произнёс он. Внезапно он приложил ладонь левой руки к своему лицу, и ему стало не по себе... – Эй, малец... Что у меня с лицом? – спросил он оторопело, остановившимся взглядом смотря будто сквозь Фриска. – Эм-м... Лучше сам посмотри. – Ответил Фриск виновато. Остин подошёл к водной глади озера, и посмотрел в неё. На его лице отразился страх... Лицо Остина теперь выглядело ещё хуже, чем раньше. Трещин вокруг правого глаза стало ещё больше, они стали появляться даже на подбородке и лбу... Левый же глаз целиком исчез под «облачком» глитчей, внутри которого мерцала статика; глитчи также исказили всю левую половину головы и часть туловища. При взгляде на свою душу Остину ещё больше стало не по себе: правая её половина стала полностью красной, зато левая ещё больше исказилась глитчами, став при этом снова прозрачной. Остин медленно повернул голову, и посмотрел на Фриска взглядом, полным смятения... – Что... что происходит со мной... – произнёс он, запинаясь. Затем он вдруг резко метнулся к Фриску, схватил его за грудки и закричал, тряхнув его что было сил: – ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ СО МНОЙ, ФРИСК?! ТЫ МОЖЕШЬ МНЕ ОТВЕТИТЬ, ИЛИ НЕТ?! Я НЕ ПОНИМАЮ, ФРИСК! НЕ ПОНИМАЮ!!! – вопил он в исступлении. Но его злость так же быстро сошла на нет, как и появилась. В последний раз тряхнув Фриска, Остин медленно опустил голову, и весь как будто поник: он больше не кричал, но до слуха Фриска всё равно доносился тихий шёпот: «Я... не понимаю...», который через некоторое время стих. Остин снова провалился в забытье...***
Очнувшись спустя некоторое время, Остин снова увидел над собой медвяно-жёлтое небо. Слегка повернувшись, он заметил Фриска, который сидел на земле напротив его головы, и с тревогой смотрел на него. Остин испытал чувство дежавю, но в один момент оно исчезло – он с разочарованием понял, что всё ещё видит только одним глазом... – Ф... Фриск? – произнёс Остин, пытаясь встать. Но в тот же миг Фриск схватил его за плечи, воскликнув: – Нет, лежи, не двигайся! Мы не знаем наверняка, повредит ли движение твоему телу или нет... – Гх... ладно. Наверное, в моих же интересах не развалиться на кусочки у тебя на глазах, – слабо усмехнулся Остин. Он снова лёг, и проверил свои ощущения: теперь тело чувствовалось холодным, чужим, и лишь медленно текущий внутри него ток хоть как-то подтверждал, что тело всё ещё принадлежит ему, Остину. Он поднял левую руку и осторожно дотронулся до искажения на левом глазу: пальцы ощутили покалывание, а вместе с ним – могильный холод, настолько сильный, что Остин сразу отдёрнул руку и поморщился. – Слушай, странно это спрашивать, но... Ты всё-таки можешь ответить, что со мной происходит теперь? – виновато спросил Остин у Фриска. – Прости, что накричал на тебя... – Ничего страшного, я не злюсь, – ответил тот. – Но что до твоего тела... думаю, это снова как-то связано с тем, что его исходный код «не совпал» с этой вселенной; при попадании сюда искажённые или утерянные фрагменты твоих данных могли замениться чем-то вроде «заглушек», призванных хоть как-то поддерживать твоё тело в стабильном состоянии... – ...и теперь эти «заглушки» под действием силы решимости стали ломаться, да? – хмуро подытожил Остин, – Чёрт, но я не хочу терять это тело... Да и вообще – что со мной станет, если оно всё же «лопнет»? Стану ли я призраком, или упокоюсь окончательно?.. –Я не могу ответить на этот вопрос. Прости меня,– грустно вздохнул Фриск, поникнув головой. – Похоже, я ничем больше не могу тебе помочь... Остин вдруг рывком сел, повернулся к Фриску, и, улыбнувшись, потрепал его по голове, взъерошив серые волосы. – Ты и так здорово помог мне тем, что появился здесь, малец. Спасибо. И спасибо за то, что напомнил мне, кем я был, и кто я есть сейчас. А то я уже давно сомневался в том, осталось ли во мне хоть что-то человеческое... – засмеялся он. Но тут же поразился: из чёрных, казавшихся пустыми глазниц Фриска текли слёзы. Простые, человеческие слёзы... Остин подумал, что совершил какую-то ошибку, и хотел снова лечь, но Фриск рванулся вперёд и заключил Остина в объятия, крепко обхватив его руками. Пару секунд тот пребывал в ступоре, но затем, выдохнув, мягко усмехнулся и похлопал Фриска по плечу. – Эй, эй, не переживай ты так... Знаю, я не в лучшем состоянии, чтобы такое говорить, но... я счастлив. По-настоящему счастлив, впервые за чёрт знает сколько лет. Знаешь, я всегда говорил, что у меня не было, нет и не будет друзей, – но кажется, сегодня я впервые ошибся на этот счёт. Спасибо тебе за эту ошибку, малец. Спасибо, Фриск. Остин напоследок прижал Фриска к себе, затем отстранил его и произнёс: – Мне пора идти, приятель. В конце концов, я должен найти того, кто сможет помочь мне не рассыпаться в прах... Фриск резко поднял на Остина удивлённый, слегка испуганный взгляд: – О ч-чём ты? Ты даже встать вряд ли сможешь, не говоря о том, чтобы куда-то пойти! – воскликнул он. Остин усмехнулся. - Мне вовсе не нужно вставать на ноги, чтобы куда-то пойти, – с этими словами он повернулся, и открыл позади себя, прямо на земле, чёрный портал! – Прощай, Фриск. Рад, что мне удалось обрести в этом безумном мире такого друга, как ты. С этими словами Остин, отсалютовав Фриску на прощанье, откинулся на спину и провалился в портал. Спустя мгновение тот, издав лёгкий треск, исчез без следа. Фриск, в последний раз протерев слёзы рукавом свитера, поднялся на ноги. Когда он отнял рукав от лица, оно снова приняло прежнее, безмятежно-пустое выражение. Он повернулся, глядя куда-то вдаль, а затем поднял ладонь правой руки, прижал её к уху и вдруг произнёс, будто говоря с кем-то по телефону или рации: – Дрим? Да, я нашёл его. Вернее – уже потерял... Думаю, он отправился к Дуал. Почему уверен? Он не знает больше никого, к кому мог бы отправиться за помощью. Слежка?.. В этом нет смысла, он слишком слаб, чтобы сделать им хоть что-то. Да, мне очень жаль Палча, но... это его судьба. Он не стал следовать советам Инка, а сделал так, как велели ему чувства... это послужит ему уроком. Ладно, до скорого. С этими словами Фриск растворился в воздухе, и переместился из леса к подножью скалы, на краю которой недавно дрались Палч с Остином. «Чернила» продолжали затапливать долину, и даже нагорье в её центре почти скрылось под ними – торчала лишь самая верхушка. От того места, где появился Фриск, до булькающего «моря чернил» и вовсе было не более трёх метров... Фриск медленно подошёл к поверхности «моря чернил». У этого «моря» был даже прибой – вот только «чернила» лишь прибывали, не уходя назад. Наклонившись, он зачерпнул ладонью немного «чернил», и стал смотреть: кожа на ладони стала шипеть и пузыриться, быстро превращаясь в чёрную жижу, стекавшую обратно в «море». – Хм. Так вот как ты встречаешь новых друзей, Зеро... – произнёс Фриск задумчиво, стряхивая «чернила» с ладони. – Ну что же, посмотрим, как долго ты сможешь от меня скрываться. С этими словами он сделал шаг вперёд, ступив в чёрную жижу. Раздалось шипение, нога Фриска стала медленно растворяться. Тот усмехнулся уголком рта: – Как хорошо, что Остин этого не увидит... Продолжив шагать, Фриск погрузился в «чернила» по колено, затем по пояс, по плечи... На поверхности вдруг появились несколько чернильных щупалец, но было поздно: Фриск скрылся в «море чернил» с головой.