Красная не только кровь.

      Люди такие непостоянные. Всего пару мгновений назад клявшиеся в вечной любви, уже идут рука об руку с совершенно другим человеком. Разное в жизни бывает, но понятие преданности и верности в наше время такое размытое. Для кого-то проявление элементарной заботы к другому уже измена, а кто-то поцелуй изменой не считает. Особенно истасканы временем слова: «Я с тобой навсегда». Само слово «навсегда» кажется уже глупой шуткой, хотя раньше считалось клятвой. Своеобразными цепями, которые человек, по собственной воле, вешал на себя. Теперь образцовым показателем верности являются животные, собаки, кошки, да кто угодно. Мол навсегда верны своим хозяевам, и я с этим, определённо согласен. — Думал Фёдор. — Животные, в общем-то, лучше людей. Сейчас Достоевский сидит на полу в кругу неизвестных ему людей. Среди них, конечно, есть один человек которого он знает, он же собственно и притащил Фёдора сюда. Гоголь как всегда беззаботно улыбаясь сидел неподалёку, шутя и мило общаясь с другими присутствующими людьми здесь. Достоевский успел уже сотню раз пожалеть о том, что согласился на эту глупейшую авантюру. Брюнет устало вздохнул, когда ему в очередной раз протянули бутылку алкоголя. Здесь большинство людей студенты 4 курсов, некоторые закончили учебные заведения и уже работают, но в общем, пьют все одинаково много. Фёдор же в свою очередь не видит в этом смысла, к тому же, алкоголь его почти не берёт. «Здесь слишком много людей.» — Достоевский поморщился, ему здесь не место. Он не такой интересный, не такой весёлый, в конце концов просто не такой как эти люди. Взгляд зацепился за Николая, Фёдор только сейчас заметил как к Гоголю клеились девушки и, кажется, сам Коля ничуть не против, наоборот блондин проявляет к ним ответное внимание. Одна из девушек и вовсе села на колени к последнему, обнимая рукой за шею, на что Гоголь лишь улыбается и обхватывает её талию рукой. Николая в отличии от Фёдора, алкоголь пьянит с большей силой и скоростью, от чего его щёки и нос уже успели покраснеть. «Ты завидуешь ему, что он больше человек чем ты?» — пронеслось в голове Достоевского, это были явно не его мысли. Девушка на коленях Гоголя допив очередной бокал с вином, сильнее прижалась к нему, опуская голову ближе к губам и наконец... Фёдор не стал досматривать, отвернулся, тихо встал со своего места и направился прочь с комнаты. Он зашёл на кухню и открыл окно, пуская прохладный, свежий воздух в помещение. Гул музыки и чужих голосов наконец стих, хоть и был ещё немного слышен. Достоевский достал с кармана пачку сигарет и благополучно закурил, хоть все остальные и делали это прямо в комнате, он решил выйти именно на кухню. Позади раздался женский голос. — Мм.. Я не помешала? Достоевский обернулся выдыхая дым, на кухню зашла на вид обыкновенная девушка, средней длинны, по локоть, каштановые волосы, одета в свободную одежду. Она показалась слегка застенчивой, но приятной. — Вовсе нет. - Лишь спокойно ответил Фёдор, на данный момент ему мешает только голос в голове. Сбрасывая пепел с сигареты он заметил, что девушка явно чего-то хочет, судя по всему, завести разговор. — Почему ты как все не куришь в комнате? — Мне там не нравится, слишком шумно, слишком много людей. – И ведь не соврал, ни убавить, ни добавить. — Ох, понимаю, не люблю такие шумные вечеринки, если это можно так назвать. – Девушка слегка осмелела, и подошла ближе. Теперь она стояла рядом, около окна. — Так почему же пришла? – Фёдор сам задавался вопросом, зачем же он сюда пришел. — Подруга пригласила, я не смогла ей отказать. – Даже слегка опечаленным тоном ответила та. — Та же ситуация. – Достоевский даже усмехнулся, выдыхая очередную порцию дыма. А после он протянул пачку сигарет девушке, предлагая взять одну, и та согласилась, вскоре тоже закуривая. — Меня зовут Эмелин. Не удивляйся такому имени просто... – девушка не успевает договорить как вдруг Федор заканчивает её мысль сам. — Оно Французское, верно? — Верно, а откуда ты знаешь? – Эмелин была удивлена, и это мягко сказано, обычно люди смеются над таким заурядным именем. — Дома часто бывает скучно, если без особых уточнений. – А если с уточнением, дома часто бывает одиноко, и надоедливый голос надо чем-то заглушить. — Понятно. – Далее девушка предпочла молчать, просто тихо покуривая сигарету. Федор тоже больше ничего не говорил, а смысл? Они вероятнее всего видятся последний раз, и эта встреча ничего не значит. Эмелин потушила сигарету и взглянула на Достоевского, что заметил её взгляд и просто посмотрел в ответ, поворачивая голову. Коля слегка пролил коньяк на кофту и посмеялся, пока остальные протягивали ему салфетки, а девушка сидящая на его коленях слегка отпрянула. Вытирая пятно на кофте Гоголь оглянулся, на месте где буквально несколько минут назад сидел Фёдор, уже были другие люди. Повертев ещё немного головой, вглядываясь в толпу пьяных парней и девушек Коля так и не обнаружил друга, от чего стало не по себе. — А где Федя? – Спросил он у сидящих рядом парней. — Какой? А.. тот которого ты с собой притащил. Ушел минут 10 назад. Николай буквально рванул с места, сбрасывая с себя девушку, которая после такого была мягко говоря ошарашена. Гоголь по пути проверил каждую комнату, натыкаясь на не самые приятные сцены, но не находя нигде Фёдора. А после наконец забежал на кухню, и теперь шокирован был он. Достоевский стоит рядом с девушкой, очень близко, и ранее названная Эмелин тянется поцеловать брюнета. Фёдор не успев соприкоснуться губами с ней, замечает Николая, а потому поворачивает голову уже к нему. Эмелин в свою очередь замечая достаточно напряжённую ситуацию, смущённо опускает голову и спешно выходит с кухни, оставляя двоих наедине. Повисла относительная тишина, а напряжение, как и холод с открытого окна, медленно обволакивали плечи. Наконец Гоголь двинулся с места, медленно подходя к Фёдору в притык и закрывая окно прямо позади. Достоевский на миг перестал дышать, словно петля на шее сдавила горло. Неожиданно для брюнета, Николай вдруг схватил его за руку и уволок к входной двери, приказав одеваться. Уже через несколько минут те стояли на улице, ожидая такси которое вызвал Гоголь. Они даже не предупредили никого, что уходят, это показалось Фёдору не вежливым поступком, но уже поздно что-то делать. На удивление для Достоевского, Коля молчит, ни звука, от чего складывается ощущение, что он зол. Если бы Фёдор не знал, что это ощущение вполне объяснимо, он бы спросил почему Николай зол, но вероятнее всего это не так, а потому продолжает молчать. Пока такси везло их домой, они всё так же молчали. Единственное, что было не понятно для Достоевского, так это то, почему Гоголь назвал только свой адрес. Когда таксист благополучно остановился, а Николай благополучно оплатил поездку, Фёдор уже начал говорить свой адрес как вдруг Гоголь вытащил его с машины, и вместо него попрощался с таксистом. — Николай, отпусти. Я домой хочу. – Фёдор отхлестнул руку Гоголя. На улице середина осени, ночь и ужасный холод. Оба парня удивлённо вздёрнули брови, когда на них стали падать снежинки. Достоевский поднял голову в небо, кажется, вот-вот начнется сильный снегопад. — россия, что с неё взять. – Молвил Фёдор, возвращая взгляд на Николая который вновь улыбался. Стало спокойнее, словно нежданный снег помог снять напряжение. — Феденька, пойдём, мне холодно. – Гоголь развернулся и пошел к своему подъезду. Достоевский лишь вздохнул, последний раз глядя вверх, и тоже отправился к подъезду. Квартира встретила ребят холодом и кромешной тьмой. Фёдор попытался найти включатель, а Николай, кажется, вовсе опьянел. Наконец свет был включен и Достоевский стал снимать курточку, что была не подходящей для погоды. — Где у тебя тут отопление включается? – Спросил Фёдор, зная что у Гоголя отдельное отопление. — На кухне – С большим трудом и еле понятно ответил Николай, собираясь уйти в комнату. Но Гоголь - не Гоголь, если не споткнется на ровном месте, что собственно и произошло. Коля всей тяжестью своего веса свалился на Достоевского. — Блять, Коля, ты меня сейчас раздавишь. – Недовольно молвил Фёдор стараясь сбросить с себя пьяного Гоголя, но у него на это свои планы... Николай медленно поднялся на локти, одна из его рук плавно прикоснулась к щеке Фёдора. Большим пальцем Гоголь стал поглаживать потрескавшиеся от холода губы, холодные, слегка приоткрытые. Пьяный, не соображающий что делает, Николай вновь опустился, на этот раз чтобы поцеловать Достоевского. Нежный, слегка неряшливый поцелуй продлился всего несколько секунд, а после, перед тем как отключится окончательно, Гоголь прикусил губу Фёдора и наконец упал рядом обессиленный. Достоевскому стало противно. Он повернул голову и взглянул на него, тихо мыкнул, а после приподнялся, замечая, что алкоголь сделал свое. Коля покинул реальный мир, погружаясь в мир снов. Фёдору стало вдруг так тошно.. лишь от одного понимания, что завтра ему придётся делать вид, словно этого не было, ведь с вероятностью в 70% Гоголь не вспомнит этого. — Наверное оно и к лучшему. «Уверен? Тебе ведь обидно. Скажи мне правду.» – В очередной раз молвил голос в голове. — Ты же в моей голове, должен знать правду и без моих слов. – Молвил Достоевский уже поднимаясь с пола. Он взял Николая за руки и потащил к спальне, чтобы уложить друга в кровать, да и самому лечь, уж больно устал. — Это было тяжелее чем я думал. – Фёдор знал, что ему ответят. «Если бы ты не был таким немощным, у тебя вышло бы всё с лёгкостью.» – С сарказмом говорила "личная шизофрения". Так её в своё время прозвал Достоевский. — Благодарю, как жаль, что ты заперт в этом немощном теле вместе со мной. «Чтоб ты знал, я закатил глаза.» — Я сделаю это вместо тебя. – Фёдор и правда закатил глаза, а после ухмыльнулся, что делает достаточно редко. А после спокойно лёг в кровать рядом с Гоголем. Проблема в том, что живёт Коля в однокомнатной квартире где есть спальня, кухня и туалет. А потому особого выбора у Достоевского нет. Глаза медленно стали закрываться, сон спокойно поглотил сознание. Тихое бурчание под ухом, словно кто-то сдерживал громкие звуки, разбудило казалось бы, только недавно, уснувшего Фёдора. Достоевский развернулся к Николаю, и прислушался к шепоту. — Федя... Феденька... Мгх... Фёдор завис. Ошарашенный тем, что его друг во сне говорит его имя и приглушённо стонет. Кажется, такого Достоевский и представить себе не мог, словно ситуация вырванная из книги в сюжете "романтика". Николай же в свою очередь продолжал бормотать одно и тоже, и слегка неспокойно крутиться в кровати. Фёдор поднялся с постели и последний раз взглянул на Гоголя, а после ушёл из комнаты. Он пришел на кухню, поставил чайник на плиту и сел за деревянный стол. Но, к сожелению, так и не допив сделанный вскоре чай, Достоевский уснул сидя прямо за столом.

***

Николай с трудом открыл глаза, с окна светил яркий солнечный свет, а голова нещадно болела. Гоголь сразу попытался вспомнить последнее, что было вчера, но к сожалению или к счастью он даже не помнил как вернулся домой. Только момент когда увидел отсутствие Федора, а дальше пустота. — Кстати о Феде.. где он? – Николай принял сидячее положение и попытался найти телефон, хотя бы взглядом. — Гадство, где же он? Вставать с кровати не хотелось, но так или иначе сделать это нужно, а потому Гоголь медленно поднялся. Поначалу в голову пришла мысль проверить карманы вчерашней курточки, а по прибытию к вешалке Николай заметил курточку Достоевского. — Аа.. – Тут же вспомнилось как те стояли под снегопадом, как зашли в квартиру. Коля зашёл на кухню в нетерпении увидеть друга. Только когда всё таки увидел, рад был не особо. Фёдор сидел сгорбившись за столом, положив голову на руки, а рядом стояла чашка, кажется, уже давно остывшего чая. — Почему он спит здесь? – Задался вопросом Гоголь, а после решил сам спросить, но сперва ему нужно найти таблетки от похмелья, хотя бы какой-нибудь аспирин. Аптечка была в ванной, так что именно туда он и направился, заодно чтобы привести себя в порядок. Белые, пушистые волосы были больше похожи на гнездо, особенно косичка. Николай принялся расплетать длинные косы, а после расчёсывать. — Как Рапунцель, ей богу. – Отозвался позади Достоевский. — Фе-е-е-еденька! – Коля обернулся и радостно улыбнулся. — И тебе не хворать, не кричи только, и без тебя голова болит. – Недовольно пробурчал Фёдор, вчера он выпил не много, а голова болела от того, что не выспался. – Отодвинься, я умоюсь. Гоголь послушно отодвинулся от раковины и присел на край ванны, пока расчёсывал волосы. Делалось это с трудом, они сильно запутались за ночь, особенно на макушке. Достоевский тем временем умылся максимально холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в чувства. Взгляд упал на мучающегося Николая от запутанных волос. — Дурень. – Спокойно сказал Фёдор вытирая лицо. — Э-э-эй. Нежели обзываться лучше помоги! – Возмущаясь вскрикнул Гоголь немного хмуря брови. — Дай сюда расчёску. – Буквально выхватывая из рук белобрысого сказал Достоевский. Он слегка смочил водой из под крана ладонь и макушку головы Николая, и только после стал расчёсывать, конечно, это всё ещё было не просто, но легче чем когда они были полностью сухими. Когда наконец от макушки до кончиков волосы уже были полностью распутанными, Фёдор взял фен и высушил их. — Вааа, спасибо большое Феденька, если бы не ты я ещё ой как долго мучился от запутанных волос! – Николай радостно вскочил и обнял друга, тем временем как Достоевский всё ещё не отошёл от вчерашнего. Тем не менее брюнет позволил себе обнять его в ответ. — Ты так редко обнимаешь меня, я приятно удивлен. «А парнишка не промах.» - Отозвалась уже личная шизофрения Фёдора. «Да вы сговорились...» - Мыслил сам Достоевский, словно его сознание и Николай сговорились. — Отпусти. – Достоевский огрызнулся и слегка оттолкнул Гоголя, последний же не сопротивлялся, просто спокойно отпустил друга. — Как всегда. После сказанного Николай лишь пожал плечами с улыбкой на лице. — Феденька, а Феденька. Я хочу чая. – Ехидно улыбаясь говорил Коля идя вслед за Фёдором на кухню. — Ну так сделай, я тут причем. – Недовольно продолжал огрызаться брюнет, ведь в отличии от Гоголя, он помнит всё, что было. И ему не даёт покоя ни единое происшествие. Невольно вспоминая поцелуй Фёдор поднял руку и прикоснулся пальцем к губе, пока он умывался не обратил внимание, но там остался след от укуса. — Ты делаешь его как-то иначе, твой вкуснее. – Николай подошёл ближе, равняясь с Достоевским и так же замечая рану на губе. — А это что? Ударился? Фёдор взглянул на Гоголя, пристально, слегка сощурив взгляд делая его похожим на «лисий». — Вовсе нет. Это ты вчера укусил.