***
Фёдор подскочил на кровати, резко оглядываясь по сторонам. Он находился в своей комнате, по лбу и спине его стекал холодный пот. А за окном светило яркое солнце, помимо этого, из открытой форточки слышалось его имя. Словно на улице его кто-то звал. Достоевский медленно поднялся с кровати и взглянул на свои руки. Чистые. Подойдя к окну брюнет увидел Николая, что стоял около его двора и кричал его имя, прося выйти. Фёдор нахмурил брови, недовольно закатывая глаза. В поле его зрения появилась матушка, что вышла к белокурому чтобы сообщить, что Фёдор спит. По крайней мере примерно это он расслышал. Жаль только, что Достоевский не додумался скрыться за шторкой, ибо в тот же момент его заметил Гоголь, и со своей всё так же радостной улыбкой, указал матери, что брюнет не совсем спит. Мария была вовсе не против такого гостя, да и давно заметила, что Фёдор почти не выходил на улицу, поэтому со своей тёплой улыбкой пустила Николая во двор, а после и в дом. Фёдор отошёл от окна и сел на кровать, тут же окунаясь в мысли. — Сон... это был просто сон. Очередной кошмар... - Достоевский тяжело вздохнул и вытер руками глаза, что похоже не только во сне, но и в реальности намокли от слез. В комнату ворвался Гоголь, тут же подбегая к Фёдору и валя его на кровать, крепко обнял. Достоевский недовольно цыкнул от такого, и стал пытаться отпихнуть белокурого, ведь тот слишком тяжёлый, и казалось что сейчас он раздавит его. — Феденька! Феденька! Почему ты так долго не выходил гулять!? Где я тебя только не искал, и на поле ромашек, и по всему посёлку! А твоя мама всегда говорила, что ты или болен, или занят! Что же случилось у тебя? Тебе правда плохо? Наконец-то я тебя встретил! Я так соскучился, ты не представляешь. - Николай крепко сжимал в объятиях Фёдора, и казалось что последний вот-вот задохнется. Но белокурый вскоре ослабил хватку и взглянул в тёмные глаза, дожидаясь хоть какого-нибудь ответа, хоть словечко от Достоевского. — Я... я просто... Просто болел, и какое тебе вообще дело? Гулять больше не с кем что ли? - Недовольным тоном молвил Фёдор, наконец-то скидывая с себя на пол тяжелого Гоголя. Тот слегка прикрикнул от удара об пол, но тут же поднялся и отряхнувшись принялся отвечать. — Да! Только с тобой так интересно. Давай, переодевайся и пошли гулять, матушка твоя уже разрешила. - Поставил Фёдора перед фактом Николай, и вышел из комнаты как ни в чем не бывало. Достоевский тяжело вздохнул. Идти куда либо желания совсем не было, хотелось лишь спать. Но за него уже всё решили, поэтому выбора кроме как переодеться и пойти, у него попросту не было. Фёдор вновь поднялся с кровати и подошёл к шкафу, сонно взяв первую попавшуюся одежду. Чёрная свободная футболка и тёмнокрасные шорты, что на нем казались слишком большими, из-за довольно худых ног. Выйдя из комнаты Достоевский направился на кухню, и зайдя туда, к горлу вновь поступил ком, снова вспомнив сегодняшный ночной кошмар. Фёдор прикусил губу, стараясь не подавать вида, что не выспался и просто сел за стол. Мария поставила на стол ещё горячие блины и крепкий, излюбленный Фёдором, чай. Николаю так же досталось несколько блинов, ведь Мария не из тех кто оставит даже чужого ребёнка голодным, уж больно она добрая и дружелюбная женщина. — Приятного вам аппетита, как покушаете поставьте тарелки в раковину и идите гулять. А я пойду на улицу. - С этими словами она покинула кухню и ушла, оставляя двух юношей в тишине. Фёдор молча ел, даже не смотря на Николая. В отличии от самого Гоголя, что сверлил взглядом брюнета, вроде с желанием что-то сказать, но набитый рот мешал. Когда те поели Достоевский всё так же молча поставил посуду в раковину, и вышел с кухни, даже не дожидаясь Николая. Тот в свою очередь обиженным тоном что-то крикнул в след уходящему, но быстро запихнув в рот последний кусочек и залпом допив чай, белокурый поторопился покинуть кухню, не забыв о просьбе Марии. Вскоре те уже шли по дороге неизвестно куда, ведь Гоголь даже не удосужился сказать в какое место они идут. — Наконец-то я смог вытащить тебя на улицу, думал это никогда не свершится. Чудо-то какое! К слову, Феденька, почему ты такой сонный? Ты не выспался? - Николай как всегда болтал безумолку, что немного подбешивало Фёдора. Но виду он не подавал, ибо попросту не привык. Проще выслушать этого гиперактивного юношу, нежели просить заткнутся, потому что когда он молчит, это выглядит страшно. — Всё нормально, слегка не выспался. - Кротко ответил Достоевский, и чуть не врезался в столб, но от этого его спас Николай, что оттянул последнего за край футболки. — Вижу я, как ты "слегка" не выспался! Вон в столб чуть не врезался. Феденька, тебе надо следить за здоровьем, ты и так хиленький. - Гоголь похлопал по плечу Достоевского. И побежал вперёд, где уже виднелся парк. Теперь Фёдор понял куда же Николай его притащил, и не особо был этому рад. Парки людное место, там шумно и много раздражающих существ, вроде детей и алкашей на скамейках. — Феденька, давай в прятки? Ты первый прячься, я, так уж и быть, уступлю. - Воскликнул белокурый и остановился около дерева закрывая глаза, кажется начиная считать. Достоевский нехотя пошёл прятаться, и так как в парке было много деревьев и дорожек, он пошёл чисто наугад. Через короткий промежуток времени, он сел у одного большого дерева, прячась за ним. Глаза нещадно закрывались и Фёдор еле как себя сдерживал чтобы не уснуть. Николай открыл глаза и оглянулся по сторонам. В мыслях он себе сказал "иду искать" и побежал по парку, взглядом ища Достоевского. Пять минут, десять, пятнадцать. Гоголь начал волноваться, не ушёл ли брюнет домой, ну, а что? Хорошая ведь возможность сбежать. Но благо уже почти собираясь идти искать его за парком, Николай наконец увидел Фёдора сидящего под деревом. Белокурый подбежал к нему и увидел, что глаза его закрыты. — Нашёл! - Вскрикнул Гоголь, после замечая как Фёдор сонно, устало открыл глаза и взглянул на последнего. Николай оглянулся по сторонам и увидел скамейку на которой не было людей. - Поднимайся, Феденька. Достоевский тяжело вздохнув поднялся с земли и отряхнул шорты. Гоголь резко схватил его за руку и потянул к скамейке, а после прямо заставил на неё сесть. Хотя от последнего, Фёдор не был против. — Рассказывай! Почему так поздно лёг и не выспался!? - Николай схватил Достоевского за футболку и слегка потряс назад-вперед. Но похоже Фёдор на столько устал, что как только Гоголь его отпустил, он обессилено свалился головой на колени юноши. Николай удивлённо вскинул брови, слегка криво улыбаясь. Руки его так и остались в воздухе, но как только Фёдор попытался встать, извиняясь за случившееся, руки Гоголя прижали его обратно к коленям. — Феденька, не извиняйся. Ты лучше ложись, поспи хотя бы здесь, раз дома не вышло. Ты не боись, я никому не расскажу! - Николай удобнее сел, руками всё ещё придерживая Фёдора, что так старался встать. Правда, по итогу брюнет сдался, и положил свои ноги на скамью, глаза его почти сразу закрылись обратно и тот погрузился в крепкий сон. Николай удивлённо, с интересом смотрел на юношу, что ютился на его коленях. Ранее он не видел Фёдора таким, поэтому интерес так и рвал Гоголя изнутри. Но он сидел, молчал и не двигался, здоровье друга ему было важнее, поэтому Николай откинул голову на спинку скамейки, бросая взгляд в небо.***
Резкий гром заставил Достоевского открыть глаза и моментально подняться с колен друга, что и сам похоже хотел уже было будить его. Обладатель тёмных очей взглянул в небо, замечая на нём огромные, почти чёрные облака. С неба начал капать дождь, пока что ещё не сильный. По телу проходились мурашки от холодного ветерка, который словно забирался под одежду, и заставлял мурашек бегать по коже. Фёдор заметил что в парке почти не осталось людей. Слегка недовольно нахмурив брови, взглянул тот на неловко улыбающегося Николая. — Я честно собирался вот-вот тебя разбудить. Но ты так сладко спал! - Признался Гоголь, уже подскакивая со скамейки. Он начал делать что-то вроде зарядки, уж больно долго он просидел на одном месте ещё и в одном положении, от этого затекло тело. Достоевский тихо вздохнул и вздрогнул от вновь загремевшего грома. Теперь и он поднялся со скамьи уже разворачиваясь и собираясь пойти прочь. Возможно, матушка его уже заждалась и сильно волнуется. — Феденька, ты домой? Давай провожу! - Николай тут же побежал за брюнетом и вскоре опередил его. Когда последний оказался впереди, он покрутился на одном месте подняв руки в небо вместе с головой. За эти несколько секунд, из слабого дождя начался почти что ливень. Фёдор так же поднял глаза вверх, тут же жмурясь и прикрывая лицо от воды, его шаг ускорился. И Гоголь заметив это тоже ускорился, первое время тот вовсе шёл спиной вперёд, чтобы смотреть на Достоевского и шутить что-то о том, как же их так угораздило под ливень попасть. В какой-то момент, совсем неожиданно, что было вполне в стиле Николая, последний подскочил к Фёдору на расстоянии вытянутой руки, заставляя последнего остановиться. — Пойдем, пойдем со мной! Я хочу показать тебе свободу! - Юноша протягивает руку Достоевскому, уже готовый бежать. В крови заиграл адреналин, появилось сильное желание сбежать. Уйти и никогда не возвращаться в этот скучный город, к этим скучным людям, и унылым дорогам ведущими к бессмысленным итогам. Фёдор совсем не хотел с этим соглашаться, у него было лишь желание уйти домой и выпить горячего чая, и пообсуждать с сёстрами как прошёл их день. Он вырвал свою руку из слабой схватки Николая, при этом оттолкнув его, правда только, тот воспринял это иначе. Белокурый схватил худую, бедную и замёрзшую ладонь брюнета обратно, крепко сжимая в своей. В ту же секунду они оба двинулись с места, Гоголь потащил за собой Достоевского, что недовольно позади доказывал что-то своё. Юноше было плевать, рука в руке, и свобода ждёт их обоих где-то совсем не далеко, где-то рядом. Глубокие лужи, безлюдная дорога, куда они бегут? Одному Богу известно. Ведь даже Николай не знал где они, просто те просто бежали куда глаза глядят. На небе в одну секунду показалась молния, рассекая облака, а уже после вновь раздался оглушающий гром. Достоевский прикусил губу, ведь знал, что находится в поле или рядом с деревьями в такую погоду опасно. Но, кажется, Николая это мало волновало, или же он просто не знал. — Коля, остановись пожалуйста, я устал! - Вскрикнул набрав в лёгкие воздуха брюнет. И те, наконец, остановились. Гоголь и сам запыхался, и присев на корточки стал восстанавливать дыхание. По голове бил сильный дождь, в воздухе пропахло свежестью и лёгким запахом травы. Достоевский глянул по сторонам, пытаясь понять, куда же их занесло. По левую сторону от них был ряд деревьев, а за деревьями... Поле подсолнухов, чей конец не был виден. По правую сторону были дома, однако, явно не жилые, а почти развалившиеся, заброшенные. — Где мы?... - Шёпотом промолвил Фёдор, в его голосе были слышны нотки страха. — Я не знаю, но здесь безумно красиво! - Николай выпрямился и оглянулся по сторонам, после останавливая взгляд на Достоевском, что весь промок. Локоны волос прилипли к лицу пребывая в мокром состоянии, так же и с одеждой. Подсолнухи были чуть ниже самих юношей, и заметив это, Николай вновь схватил Фёдора за руки утаскивая уже в само поле. — Отпусти! Ты вообще знаешь как опасно в полях когда идёт такая сильная гроза!? — Нет, и меня мало это волнует. Когда я с тобой мне совсем не страшно! Достоевский раздражённо цыкнул, но как и ранее вскоре перестал сопротивляться напору Гоголя. Последний в свою очередь только рад этому. Под вспышки молний и устрашающий грохот грома, те кружились средь подсолнухов, Фёдор иногда вздрагивал от холодного ветра. Но тело в своеобразном вальсе согрелось, а щёки заалели от резкого поднятия температуры тела в таких условиях. — Ах, Феденька, это ли не свобода!? Как же чудесно, просто прекрасно! - Прокручивая на одном месте Достоевского, молвил Николай. Он перестал это делать только когда у брюнета закружилась голова и он начал падать. Чтобы последний не измазался в мокрой земле, Гоголю пришлось поймать его и несколько минут держать, прежде чем Фёдор не начал жаловаться чтобы тот его пустил. — Никакая это не свобода, мы чёрт знает где, и об этом никто кроме нас самих не знает! Как мы вернёмся домой!? А если кто-то из нас пост... - Достоевский не смог договорить, ведь Николай не желая выслушивать таких претензий просто закрыл ему рот рукой. — Не ворчи, Феденька. Всё будет хорошо, просто... - Гоголь на несколько секунд задумался, подбирая нужное слово - Просто наслаждайся тем, что сейчас происходит. Брюнет опустил голову, словно пытаясь подобрать нужные слова. Николай убрал руку с рта Фёдора и положил её уже на его предплечье. — Ладно, будь по твоему. - Молвил Достоевский, взгляд его поднялся в небо, ведь он вдруг почувствовал, что ливень медленно затих, а после исчез словно его и не было. На небе начали пропадать за горизонтом тёмные облака, меняясь на более белые и светлые. Показалось из-за облаков солнце, засияв, слегка ослепляя глаза мальчишек. Небосвод очертился прекрасной радугой, что уходила в неизвестные дали. — Феденька, как думаешь, какова вероятность, что радуга приведёт нас домой? - Спросил вдруг Николай так же разглядывая небо. — Нулевая, радуга не имеет конца и начала. - Коротко отрезал Фёдор выходя из поля подсолнухов. Он остановился на дороге и стал выжимать из одежды лишнюю воду, что облегчало её тяжесть. Гоголь так же вышел с поля и стал смотреть по сторонам. — Прибежали мы с тобой если я не ошибаюсь оттуда, значит пойдём! - Николай схватил руку Фёдора, словно без этого последний где-то потеряется. Хотя... здесь скорее наоборот, он без Достоевского потеряется, и не найдёт дороги домой. На улице уже было темно, оба юношей устали. Как так вышло, что добежали они туда так быстро, а возвращались неизвестное никому количество времени? Стоимость этой часовой свободы Николая была достаточно большой, в виде нескольких седых волос на голове их матерей. Фёдор с большим удивлением в глазах смотрел на то, как в их кухне сидели обе семьи. Конечно же каждый получил по заслугам, оба были наказаны. Ночью Достоевский сидел и писал. На него внезапно нахлынуло вдохновение, заставляя исписать несколько листов бумаги в стихах. Которые так прекрасно описывали его чувства, эмоции и впечатления о случившемся.Все мы вышли из твоей Шинели,
Но все покинули её безвозвратно и давно.
А уходить я не хочу,
Позволь остаться мне.
Спрячь меня за нею
Укутай, защити.
Этот мир прогнивший, чуждой мне,
Дай быть с тобою рядом.
Белокурый друг мой,
Ты только не бросай.
Я зашью тебе любую брешь,
Я полезен буду, честно.
Буду слушать анекдоты
Любые шутки, правда.
Ты только крепче мою сожми руку,
И держи её всю вечность.
Я без тебя, не я,
Ты мне как воздух важен.
А твои разные глаза,
Мне как в душу смотрят.