Подснежник

      Сон давался ему плохо, это была беспокойная дрема. Хотя он и чувствовал себя уставшим, но все никак не мог уснуть окончательно. Противный желтый свет люстры давил на веки, и в какой-то момент омега попытался закрыться от него рукой, но сильно удобнее не стало. Поэтому он перевернулся на другой бок, с неудовольствием чувствуя, как перекручиваются штаны, держащиеся на поясе, и рубашка сминается под ним, начиная жечь бок.       Пыхча недовольно сквозь сумерки сна, он так сильно хотел, чтобы кто-нибудь снял с него неудобную одежду, как когда-то мама в детстве, что ему это начало сниться. Сначала пропал противный свет, и приятный сумрак огладил расслабившееся лицо. Затем чьи-то большие ладони надавили ему на плечо, вынуждая лечь на спину. Нахмурившись от тянущей боли, но избавившись от неудобного положения, он все же расслабленно выдохнул, примиряясь с ней. Ремень на поясе пропал, а смятую рубашку вытянули из штанов — так стало в разы удобнее, и Вова наконец смог полноценно уснуть.       Проснулся омега как по щелчку пальцев. На сто процентов выспался — давно такого не было. По ощущениям он был прижат к печке, настолько обжигающе жарко ощущалась темнота вокруг. Шумно вдохнув, он медленно зашевелился, осознав, что накрылся пуховым одеялом с головой. Стянув его с головы, он принял сидячее положение и тут же обратил внимание на свет, что тянулся полосой из-за дверей в коридор, и тихий шум на кухне. За окном вчерашняя метель и без часов совсем неясно утро сейчас или вечер.       Сделав первый шаг, едва не потерял штаны. Без ремня они легко поехали вниз с талии по бедрам, но тот никак не находился. Поэтому, взявшись за штаны, омега, преисполненный решимостью, пошел на кухню.       Альфа стоял у плиты и со знанием дела помешивал что-то в кастрюльке. Пахло невероятно вкусно. На столе лежала толстая записная книжка, те самые снимки и папка. По-прежнему сжимая штаны на талии, ухватившись за них спереди, омега перевел взгляд на альфу. На нем свободная белая футболка, серые джоггеры и черные носки с желтыми утятами. Мужчина чуть повернулся и мягко улыбнулся замершему парнишке. Волосы альфы в легком беспорядке, но все так же зачесаны назад, а на шее, на серебряной цепочке, металлическая подвеска-бирка.       — Как спалось? — прервал альфа тишину.       Вова, покрепче вцепившись в штаны стремительно потеющими ладонями, произнес:       — Я омега!       — Да, я в курсе, — спокойно отозвался Леша, глядя в кастрюлю.       — М-мне шестнадцать! — голос дал петуха, но решительность расставить все точки над «i» не дрогнула.       Альфа сдержал улыбку, противясь желанию смотреть в упор на мальчишку. Боялся спугнуть.       — Вот как? Я думал, четырнадцать. Хорошо сохранился, — шутка улетела в молоко, так как Вова не стал в лице мягче ни на грамм.       — Я могу быть полезным!       Не выдержав, альфа повернулся и посмотрел на омегу.       — Можешь, — спокойно согласился мужчина, не понимая, с чего этот ребенок так бойко позиционирует себя на столько скромную и не благодарную аудиторию….       — Я хочу остаться жить здесь!       — Э-э, нет, — альфа выключил газ, закрыл овощное рагу крышкой и полностью повернулся к Вове.       — Почему…? — моментально сдулся омега, даже голову в плечи вжал, как птенчик.       — Есть ряд очевидных причин.       — Какие? — не унимался мальчишка, при этом говорил с каждым разом все тише.       — Например, твой отец.       — Еще… — проблеял Вова.       — Что? — переспросил Леша, не расслышав.       — Назовите еще причину. Эта… Эта не слишком очевидная…       И это чистая правда. Леша тяжело вздохнул и подошел к омеге. Тот поднял на него взгляд и посмотрел так уязвимо, что у старшего защемило в груди. Вова рядом с ним почувствовал вкус настоящей жизни, где нет места страху, а есть только теплые объятия и ласковые руки, которые всегда спешат на помощь. Альфа подарил то, что даже с мольбой не давали родители. Конечно омега теперь хочется остаться.       И куда он его? С собой? В институт?       — То, что ты открылся мне вчера, очень хорошо. Тоже самое ты должен рассказать в школе. Должны быть еще родственники, которым опека сможет передать тебя, только ты не должен бояться, понимаешь?       Вова горько вздохнул. Старший заговорил на «языке взрослых». Он уже слышал это от психолога в прежней школы, слышал от одноклассников, с которыми хорошо общался. Но какой в этом толк? Кому он там нужен? Отец верно говорил — никому.       — Да-да, хорошо, — тихонько ответил Вова, опустив голову. Как бы сильно ему не хотелось разреветься прямо здесь, упасть на колени и умолять не прогонять — не сработает. С альфами такое не работает, это омега понял на живом примере от отца и дяди. Слезы их только злят. Нужно быть сильным, чтобы понравиться, а он глупый, взял и рассказал все, поддался на приятную манипуляцию с сущностью. И в наказание этот прекрасный альфа оттолкнул его. Никто не любит слабых. Тем более слабых омег.       Сжав ткань удерживаемых штанов, он мысленно поклялся себе быть сильным. Быть сильным со всей силы.       Леша говорил что-то еще, даже ободряюще погладил по плечу, а Вова молча кивал, как болванчик. На часах было пять часов утра. Через три часа метель утихла, а забытые со вчера уроки — сделаны. Альфа, видимо, забыл о том, что Вова обменял свою боль на фотографии находок, потому как после раннего завтрака каждый занялся своими делами. Омега, не ощутив в себе вчерашнего желания узнать о костях, в комнате занимался уроками, а Леша работал на кухне.       Надев свою одежду, Вова сложил учебники и тетради в рюкзак и вышел из комнаты. Он остановился у входа на кухню и робко заглянул, боясь отвлечь старшего от работы. Тот рассматривал фото и делал пометки в толстом ежедневнике.       — До свидания, — тихо произнес Вова. Альфа поднял голову и окинул его быстрым взглядом.       — У вас в школе есть психолог?       — Нету.       — Тогда классному руководителю расскажешь?       — Угу.       — Хорошо. Проводить?       — Нет.       Еще раз посмотрев на альфу, Вова сжал кулачки и направился к выходу. Ключ был в двери, потому, обувшись в свои черные ботинки, он вышел в подъезд. В школе до конца недели карантин, поэтому Вова отправился блуждать по городу. Ему нужно было выветрить запах чужого альфы.       Миновав центр, он остановился у здания бывшей библиотеки. Вова никогда бы не узнал, что очередное закрытое серое здание — библиотека, если бы не табличка на стене рядом с дверью. В школе он слышал, что городская библиотека переехала в Дом Культуры, но там Вове совершенно не нравилось. Вечно подвыпившая руководительница всех кружков сразу с порога невзлюбила омегу, поэтому он был там всего раза два, еще в первый месяц пребывания здесь. В ДК его потащил Саша, пообещав веселье вместо уроков.       Подойдя к занесенному снегом окну, Вова расчистил его голой ладошкой и заглянул внутрь. Теперь внутри жили не книги, а пустые полки и какой-то мусор на полу. Тяжко вздохнув, он побрел дальше. Руки замерзли, а ветер, как назло, задувал снежинки ему прямо за шиворот. С искренней любовью вспоминая свой «доспех», он направился к старой пристани. Там можно было укрыться в заброшенных рыбацких домиках и поразглядывать старые журналы, газеты и снасти. Он бы сам ни за что не полез в такие места, но Саша с друзьями столько раз таскали его туда, что полуразвалившиеся домики стали в каком-то смысле уютнее родной квартиры.       Миновав остов корабля, который вытащили на берег в прошлом году, он перелез через поваленную и засыпанную снегом ограду и пошел к рядкам домиков. Подходя к ним, Вова вспоминал вчерашний день и жалел, что уснул так быстро. Еще до того, как альфа добился от него откровенного рассказа, он мог получить столько бесплатной заботы, но так глупо сдался и поверил, что ему хотят помочь. Сам виноват.       — На ловца и зверь бежит, — с этими словами его схватили за рюкзак и приподняли.       Испуганно обернувшись, Вова увидел Семена. Повертев головой, омега с некоторым облегчением увидел Сашу, что сидел под покосившейся крышей на перевернутой дырявой лодке. Как всегда с сигаретой, а рядом бутылка водки. Еще закрытая, да и, судя по их виду, они сами сюда только пришли.       — Вот и третий. Раз Кирилл опаздывает, составишь нам компанию, — с гадкой улыбкой произнес Саша и похлопал по месту рядом с собой. Вова начал было отрицательно качать головой и мямлить что-то о том, что его отец дома ждет, как Семен совсем не в шутку произнес:       — Или нам компанию составишь, или рыбам в море.       Море отсюда было не видно, только слышно, но угроза все равно прозвучала весомо. Семен отпустил, Вова сам подошел к Саше и сел на лодку. Старший, чуть щурившись от сигаретного дыма, как-то совсем не хорошо посмотрел на омегу и произнес:       — Раз уж ты уже порченный, то пора бы тебя и курить научить. Верно говорю? — обратился он к товарищу. Второй альфа, усмехнувшись, кивнул и, подкурив сигарету, протянул ее Вове.       — М-меня отец н-наругает, — проблеял омега, растерянно глянув на Семена, а затем на Сашу.       — Старый алкаш даже разницы не почувствует. Твоя хата настолько прокурена и пропита, что порой от тебя самого несет отцом. Или он тоже тебя трахает? — оскалился старший. Семен расхохотался. Вова стыдливо опустил голову.       Так от него еще и воняет?       За лицо грубо схватили и чуть влажный фильтр ткнулся в его сухие холодные губы.       — Давай, — прорычал Семен. — Открывай рот.       Послушно открыв, он взял фильтр губами и по приказу затянулся. Горечь обожгла щеки и язык. Альфа выдернул сигарету и, сунув в свой рот, зажал ему нос.       — Вдыхай в себя! — командовал Саша.       Понятия не имея как это, Вова просто глотнул этот дым. Глотку обожгло, моментально ударило в голову и его начало мутить. Это было ужасно, но альфы довольно скалились, видя, как омега бледнеет и чуть наклоняется вперед, жмурясь. Ему очень плохо. Очень.       — Ну как тебе взрослая жизнь? — потешаясь спросил Саша, хлопнув его по плечу.       — Ужасно, — прохрипел Вова, жмурясь сильнее, чтобы сдержать слезы.       Обида была не от вкуса сигареты, ими он успел надышаться, а от осознания того, что даже среди сверстников он какой-то не такой. Открыв глаза, Вова посмотрел на Сашу, тот скалился, рассказывая о какой-то девчонке из школы, глядя на Семена. Семен в это время, жадно докуривал сигарету омеги, улыбаясь и глядя куда-то в сторону. Опустив глаза, Вова бездумно уставился на носы своих ботинок. Разговоры этих альф были о глупых вещах, о глупом будущем и бессмысленном настоящем, где существуют лишь проблемы получения сигарет, алкоголя и внимания девчонок. Почему никто из них не думает о прошлом? Не о том, как вчера Семен ловко вытащил пару сигарет отца из заначки, а о временах, когда корабли строили из дерева? Почему все видят окружающих людей, оценивают их внешность, феромоны и второй пол, но никто не видит Космос? Его ведь даже искать не нужно, подними голову — и вот он!       Альфы громко рассмеялись от чего-то своего, но омега внутренне сжался, словно они смеялись над его мыслями. Его все еще подташнивало, а горечь сигареты никуда не пропадала, сколько бы он не сглатывал.       Порой Вове казалось, что Космос куда ближе, чем люди вокруг.       — Без закуски быстро разъебет, — воодушевленно начал Саша, взяв поллитровую бутылку из снега.       — Закусим Вовой, — усмехнулся Семен.       Резко подняв голову, омега растерянно взглянул на альфу.       — Чур я первый! — раздалось за их спинами. Это был Кирилл. Счастливый бежал к друзьям, а в руках у него было целых две пачки соленых сухариков.       — Неужели мамка дала денег? — удивился Семен, глядя на принесенное угощенье.       — Ага, щас, — Кирилл плюхнулся рядом с Сашей. Лодка жалобно скрипнула, но выдержала. — Практикуюсь для будущих крупных дел, — самодовольно произнес альфа.       — Спер сотку, вот так великий грабитель! — кинул насмешку Саша, выдернув у друга обе пачки.       — Ты хоть столько попробуй, — огрызнулся в ответ Кирилл, явно не довольный раскладом. Саша тут же среагировал и, подняв недобрый взгляд, произнес:       — Спорим, я принесу завтра пять тысяч рублей?       — Нарисуешь, что ли? — на сей раз усмехнулся Семен, забрав одну пачку и не дожидаясь водки, раскрыл ее, щедро зачерпнув сухариков.       — Нет. Я украду, и мы их потратим, — уверенно ответил Саша.       — С тебя потом отец семь шкур спустит, — нахмурившись, произнес Семен, так и не донеся сухарики до рта.       — Кто сказал, что я украду из семьи?       Оба парня пожали плечами и поспешили перевести тему. Брать Сашу на слабо никто не хотел, парни в целом быстро сбавляли обороты, когда дело касалось именно Саши. Вова понятия не имел почему, но эти двое уважали его троюродного брата и никогда не сомневались в словах, если тот начинал говорить о серьезных вещах. За этим явно скрывалась какая-то темная история, но омега не горел желанием узнать ее.       Пол литра дешевой водки на трех здоровых парней не сильно заметно подействовали. Благо жадные до алкоголя, напоить Вову никто из них так и не попытался. Омега просидел с ними два часа, а затем побрел следом, когда все решили отправиться греться в подъезд Семена. Благо, по пути они встретили учителя, который остановил их компанию, чтобы отругать альф за прогулы до карантина. Слово за слово и старший сам направил Вову домой, чтобы не «морозили омегу». Это был шанс, которой он упускать не собирался.       Оказавшись дома, Вова, первым делом, проверил квартиру на наличие отца. И его не было. Следующим шагом был кипяточек в кружке. Глядя на горячую воду, он вспоминал чай из чужой чашки и внутри приятно теплело. Отогревшись, переоделся и принялся за уборку. Старший съел всю еду, но не слишком намусорил в зале, видимо, вчера днем тоже был на работе. Значит, вернется очень пьяным, а это давало огромный шанс к тому, что он до этого и не замечал пропажу.       После уборки, Вова, зацепив челку крошечной заколочкой, принялся за готовку. Порывшись по шкафам, он с неудовольствием понял, что пару недель опять придется сидеть на ячменной крупе. По крайней мере, пока отцу не заплатят и тот, сам устав от однообразия, купит что-нибудь другое. Вспомнив про остатки курицы, он открыл окно и заглянул в «уличный» холодильник. Пакет с куриными лапками примерз к стенке так крепко, что оторвать его не вышло. Со вздохом посмотрев на ускользающий шанс поесть на этой неделе чуть вкуснее обычного, он резко вспомнил вкус бутербродов, который приготовил Леша. Зажмурившись и сглотнув моментально скопившуюся слюну, он закрыл холодильник и вернулся к приготовлению каши. Когда с ужином было закончено, он налил себе еще кипятка и пошел в свою комнату. Пока шел подумал о том, что в целом он может немного изменить свой маршрут по пути из школы, ведь отец не ходит за ним по пятам. Будет делать круг через центр, мимо одного дома, чтобы еще хотя бы разочек, хоть краем глаза, увидеть одного альфу….       Усевшись за холодный стул и поставив кружку на клеенку с нарисованными крендельками, Вова услышал трель. Это был звонок у входной двери. У отца были ключи, к тому же он никогда не звонил, даже будучи пьяным до беспамятства, всегда сам открывал дверь. Поднявшись, омега с тревогой поспешил к двери. Встав на носочки, он заглянул в глазок. Это был Саша. Открыв защелку, Вова приоткрыл дверь.       — Че так долго? — судя по голосу, альфы таки нашли чем еще догнаться.       — П-прости. Что-то случилось? — растерялся омега, глядя на старшего.       — Так и будешь держать на пороге?! — Саша толкнул его.       Вова, не ожидавший толчка, улетел почти на середину коридора, едва не шлепнувшись на попу.       — И-извини! — пискнул омега, не на шутку перепугавшись.       — Тц, — альфа закрыл дверь и привалился к ней спиной, скрестив руки на груди. — Я по делу, вообще-то.       Удивленно подняв взгляд, Вова поежился, увидев оскал на лице старшего. Значит, ничего хорошего не жди. Впрочем, как и всегда. Поэтому он послушно приготовился слушать, сжав одну ладонь другой.       — Ты же слышал, что я пацанам сказал, когда мы на пирсе были?       Так как альфа много чего говорил там, Вова не сразу сообразил к чему тот ведет.       — Пять тысяч рублей, — сказал Саша и многозначительно посмотрел на омегу.       — У меня нет таких денег, — проблеял он в ответ. Таких денег не то что лично у него, а в целом, в этом доме никогда дольше пары часов не хранилось.       — Конечно нет, — весело усмехнулся альфа. — Но есть у твоего ебыря, — сказал он, тут же прекратив смеяться.       — У к-кого…? — несмело переспросил Вова, боясь, что парни нафантазировали себе еще хлеще, чем учитель биологии. Но все оказалось куда хуже.       — Мы тебя вчера за воротами школы ждали, а ты так и не вышел. Уж думали, что утром так и примерз в том сугробе, — судя по интонации, он действительно считал это забавным. — А потом смотрим, идет! Да довольный такой. Решили проследить, а ты, совсем не стесняясь и не прячась, прямо в и центр пошел, — сделав паузу, наблюдая за тем, как Вова бледнеет, он самодовольно докончил:       — Теперь мы знаем, где он живет, но знаешь, кто не в курсе? — снова пауза, в этот раз куда более драматичная. — Твой отец.       Не нужно быть гением, чтобы понять, к чему Саша вел. И от одной мысли, что пьяный отец, заявится к Леше и набросится с кулаками, по телу Вовы прошла такая мерзкая дрожь, что он едва не застонал от боли.       — Ты украдешь у него деньги или я все расскажу и твоему отцу, и своему. Прикинь, что они сделают, с этим чужаком?       Отец не разрешал ему видеться даже с одноклассниками после школы, а здесь не просто кто-то из окружения, а альфа. Взрослый альфа, который оставил на нем свой запах, о котором каким-то образом узнали в школе и пришли, чтобы рассказать о позорной близости. Так что же будет с Лешей, когда так почитаемый его отцом и дядей Саша приведет их к этому самому альфе?       Дверь захлопнулась с другой стороны, оставив омегу один на один с его проблемами.       Вова схватился за стену, потому как в глазах резко начало двоиться, а вкус утренней сигареты вернулся в глотку, вызывая приступ тошноты.       Что он там себе обещал? Быть сильным? Насколько по шкале от одного до десяти он сильный, блюя водой на коврик у входной двери?       Следом за водой из горла вырвался хриплый вой, а из глаз полились слезы. Больше всего на свете хотелось проснуться и понять, что все это страшный сон. Что не было никакого Леши, не было никакого запаха моря, ласковых рук и мягкого голоса. Но увы, это не сон. А он настолько бесполезный, что одним своим существованием подвергает чужую жизнь смертельной опасности.       Оказавшись на полу, он тихо заливался слезами, не моргая глядя в никуда. Мысли метались как снежинки в буране, но что он мог сделать? Что? Быть сильным? Его буквально свалила с ног первая же серьезная проблема! Он слаб. До смешного беспомощный и жалкий. Жалкий тоже до смешного, а потому, вместе со слезами на лицо полезла еще и улыбка. Горькая и болезненная, но больше никаких эмоций в нем не осталось.       Порядком замерзнув и вылив все слезы, он тяжело поднялся и вернулся в свою комнату. Ни на что не было сил. Хотелось опустить голову и уткнуться носом в высокий воротник большой куртки, чтобы глубоко вдохнуть морской запах с примесью чего-то терпкого, что так приятно оседало на корне языка. Он даже совершил попытку, опустил голову и, не глядя, в холостую повел носом.       Всего на минуточку он позволил себе подумать, что мог бы остаться рядом с Лешей навсегда. И как бы бредово и невероятно это не звучало, тогда ему это было жизненно необходимо, и он честно попытался, но получил отказ. Теперь же, собираясь вернуться в ту квартиру, отнюдь не за теплом и морским феромоном, Вова понимал, как на самом деле судьба к нему великодушна.       Переодевшись в уличное, теплое, он надел куртку и вернулся в коридор. Остановившись у мокрого коврика, омега взял его и отнес на кухню. Отмыв резину от собственной слюны, отряхнул и вернул к двери. Обувшись, вышел из квартиры. Возможно, стоило дождаться завтра, чтобы быть уверенным, что отец ушел на работу и не вернется еще долго, ведь Саша не ставил никаких временных рамок, но какой в этом ожидании смысл? До темноты у него еще есть парочка часов. А даже если попадется отцу… может, физическая боль сможет перекрыть ту, что внутри?       Потерев опухшие глаза, он вышел из подъезда на мороз и, почти не чувствуя стремительно замерзающих влажных щек, побрел в сторону центра. Поднялся небольшой ветер, а вечно серое небо разразилось снегопадом.       Вова шел, не поднимая головы, ведь это была его обычная дорога до школы, разве что у самой школы он повернет в другую сторону. Немногочисленные люди стремились укрыться от непогоды, по дороге проехала парочка машин, а редкие горящие вывески, как и прежде, стали единственным ориентиром. Пока еще снегопад не превратился в катастрофу у Вовы был шанс передумать. Передумать и вернуться домой.       Подняв вновь слезящиеся глаза к серому небу, Вова позволил холодным снежинкам нещадно лупить по лицу. Он понимал, прекрасно понимал, что сегодня утром Леша мягко оттолкнул его, как надоедливого кутенка и такого же радушия не стоит ждать снова. Скорее всего, он будет удивлен, а затем раздражен, вновь увидев его у двери. Но Вова ему сильно задолжал. Этот альфа создал ему приятных воспоминаний на всю оставшуюся жизнь: морской запах никогда не покинет его сознание, а сущность будет помнить прикосновения. Поэтому он потерпит и не будет запоминать настоящего альфу: злого и недовольного. А плохое Вова забывать научился с самого раннего детства, иначе не смог бы жить с отцом.       Главное, попасть в квартиру. В прошлые разы Леша довольно халатно отнесся к присутствию незваного гостя, так что спокойно оставит его одного в комнате. Скорее всего, все ценное альфа хранит в том чемоданчике, из которого доставал фото находок. Наверняка, там будет и кошелек. Он возьмет ровно столько, сколько просил Саша и тут же уйдет. И хоть от одной мысли о воровстве Вове делалось нехорошо, но мысль о том, что он все-таки еще разок увидит Лешу и вдохнет его феромон, немного подбадривали. Жаль, что в этот раз он будет спешить, а в прошлый, когда спал на его кровати, совсем не осознавал, что это последний.       Вновь опустив лицо, он тяжело вздохнул и замедлил шаг, проходя мимо школы. Да он бы у кого угодно эти деньги украл, только бы не у Леши! Хотел бы занять, только вот долг вернуть ему будет не под силу. А даже если и занять, то у кого? Никто ему такую сумму не выдаст, ведь никаких друзей у него здесь так и не появилось.       Остановившись, он закрыл лицо ладошками. Идти дальше было физически больно. Он не сможет. Даже приблизиться к дому альфы не сможет.       Резко развернувшись, бросился назад и тут же в кого-то врезался. Едва не завалившись, был пойман за плечи. В нос ворвался чистый запах моря, таким не пахнет их местный залив, таким пахнет один единственный альфа.       — Я волновался. Хотел встретить тебя после уроков, но пару минут назад узнал от вашего сторожа, что в школе объявлен недельный карантин. Ты почему мне не ска… Ты плакал?       Нет. Вова сильно ошибся. Судьба к нему совсем не милосердна.