Dusk ...and his embrace

Он был крепко связан: руки в запястьях и щиколотки. Под тканью, которой ему завязали глаза, размазалась тушь; его веки пощипывало, а во рту он ощущал тугой мячик, от которого шли кожаные ремешки, сдавившие затылок, прищемив пару длинных прядей. Линнанкиви потёрся головой в надежде, что повязка с глаз сползёт, и он сможет увидеть место, в котором находится. Самое главное, он не понимал, как попал в такой переплёт. Ощущение было странным. Вроде бы он похищен неизвестно кем и неизвестно зачем — о плохом думать категорически не хотелось — но ощущение от стянувших конечности широких и мягких кожаных ремней было довольно возбуждающим. Предложи ему кто-нибудь поэкспериментировать подобным образом, без принуждения, он бы не отказался. Связывание его заводило. Он ещё немного поёрзал, пытаясь хотя бы понять, на чём он лежит. Под ним был матрас — и довольно удобный. Вскоре послышались шаги. Юрки издал лишь нечленораздельный звук сквозь кляп, но и без этого на него обратили внимание. — Чао, mon amour! Юрки глухо рыкнул. Вот чёрт! — Тебя трясёт, ты весь дрожишь… Филт прикоснулся к нему, потрогал натянутые в паху джинсы. — Ты связан, и тебя это сильно заводит? «Чертовски!» — хотелось ответить Юрки и добавить кое-что другое, если бы не кляп. — Мне приятно, что ты оценил мою идею. Теперь моя очередь тебя удивлять. Матрас рядом с Юрки прогнулся под ещё одним телом: Дэни прилёг рядом. Юрки перевернули на бок и обняли со спины. К заднице прижались твёрдым пахом. Линнанкиви слабо простонал. — Я хочу тебя, — Дэни сжал ему ягодицы. Юрки слепо приподнял голову. — Хочешь, освобожу твой рот? Линнанкиви кивнул. К затылку прикоснулись пальцы, расстёгивая ремешок. Когда мячик выскользнул изо рта, Юрки облизал натёртые уголки губ. Дэниел опустил горячие влажные ладони на бёдра Юрки. Расстегнул пряжку ремня, потянул джинсы вниз. Юрки выгнулся. Его сердце быстро колотилось. Анус сжимался в предвкушении заполнения, но Юрки понимал, что сейчас Филт настроен трахнуть его побольнее. Дэни догадался, о чём он думает. — Можешь кричать и обзывать меня, mon amour. С затылка Юрки убрали прядь волос и тепло и влажно поцеловали в шею. Филт вдохнул запах его кожи, сводивший с ума, будто ноздри втягивали частички волшебного белого порошка, способного затуманивать разум и дарить блаженство. Юрки уловил запах Дэни: от него горьковато пахло парфюмом и вином. Он представил, как Филт по-звериному обнюхивает его, полуприкрыв веки. Филт всё теснее прижимался к Линнанкиви. Его рука медленно скользнула вниз по дорожке волосков на животе. Погладив курчавую поросль вокруг торчащего пениса, Филт сжал пальцы на члене и натянул на нём кожу. Он стал медленно ласкать напряжённую плоть. Юрки бы не сопротивлялся Дэниелу, даже если бы мог: он хотел, чтобы тот ему вставил. — Расскажи, как ты поймал меня? — с мукой возбуждения простонал Линнанкиви. Филт надавил большим пальцем ему на вход, и Юрки будто бы пронзило током. Дэни смазывал пальцы, по очереди входя ими в Юрки и вынимая их, пока между ног Линнанкиви не стало липко и влажно от смазки. — Ты сам открыл мне правду: вампира можно отравить ртутью. Я уехал от тебя удовлетворённым не до той степени, чтобы терпеть и додрачивать самому. Если бы не срочные дела, я бы вернулся тем же вечером к тебе и отодрал тебя. Пальцы Дэни скользили по шёлковым стенкам, раскрывая их, вынуждая принять внутрь более крупного гостя. Юрки ахнул, почувствовав, как член Дэни проталкивается в его плоть и заполняет его горящий натёртый проход. Филт собрал длинные волосы Линнанкиви вместе и сжал, оттянув ему голову. От боли у того брызнули слёзы. — Ох, блядь! — восхищённо взвыл Линнанкиви, когда каменный пенис задвигался внутри него глубокими толчками. Дэни тягал его за волосы до боли в затылке. Повязка на глазах повлажнела от слёз. — Я подговорил своих ребят помочь мне. Они просто следовали моим инструкциям, — слегка сбивчиво продолжал Дэни, трахая Юрки с оттягом. Линнанкиви подавался на член, плавно вращая слегка округлыми, крепкими бёдрами. Филт сильнее дёрнул его за волосы, будто осаждая. — Один всадил тебе укол киновари, а два других втащили тебя в фургон для аппаратуры «Колыбели», — с хриплым возбуждением выпалил в ухо Линнанкиви Филт. — И доставили ко мне. — Ты умён, — простонал Юрки, тая от блаженства и беспомощности. — Я много читал и кое-что практиковал: знаешь, чёрная магия и прочее. Доза была рассчитана, чтобы вырубить тебя только на время, — Филт напрягся, заёрзал, и кончил. — Какой ты отвратительный мерзавец, mon amour, — протянул Юрки, чувствуя, как в его недрах разливается тепло. Бёдра Линнанкиви непроизвольно дёрнулись, и он спустил. *** — Вечером у меня запланирована «Встреча и приветствие». Хочешь пойти со мной? Юрки смотрел на него, пропуская пряди волос Дэни сквозь пальцы. — Хочешь совершить каминг-аут? — сыронизировал он. Дэни закатил глаза. — Да кого это сейчас удивит! — рассмеялся он. Юрки пожал плечами. — Я с тобой. *** Чёртов дождь зарядил на весь день до вечера. Вывеска клуба, где проводилась встреча фанатов с их кумиром, отражалась на мокром асфальте. От неона у Юрки двоилось в глазах: слишком много синего и красного: сочетание цвета, приводившее внутреннее чутьё к опасности. Юрки достал и надел тёмные очки. — Так ты похож на старого наркомана, — толкнул его в бок Дэни. — Когда ты под дозой, ты чешешься и дёргаешь плечами. — Юрки затянулся самокруткой. — Уж прости, это смекнёт даже неискушённый, — добавил он. Дэни остановился и посмотрел на него. — Отвечу прямо: мне пофиг, — он требовательно протянул к Юрки руку, ожидая своей очереди затянуться травкой. Внушительная толпа фанатов встречала Дэни у входа. Филт был доволен своими поклонниками: чаще всего они не доставали его просьбами поскримить на камеру или скорчить для фото страшные рожи — или, упаси боже, принять участие в каком-нибудь дурацком флешмобе. Парни пожимали ему руки и желали успеха; девушки деликатно намекали, чтобы он обнял их. Юрки выпустил изо рта дым и протянул самокрутку Дэни. Они оба стояли недалеко от входа в клуб и были у всех на виду. Юрки приложил большие пальцы к лицу Дэниела и заглянул ему в глаза. Прочитав в них разрешение, Линнанкиви наклонился, целуя поджатые тонкие губы возлюбленного. Он чувственно обхватил их своими губами и с намёком толкнулся языком в их узкую линию. — Кого ты сейчас провоцируешь? — сдавленным голосом спросил его Филт. — Кого угодно, — Юрки приоткрыл рот и вошёл языком в рот Дэниела. Он целовал Дэни глубоко и нежно, двигая головой, влажно присасываясь к его устам. Филт представил их обоих со стороны: это выглядело вполне романтично, как в ретро-фильме, которые он обожал. — Забавно, — прошептал Юрки в лицо Дэни, — интересно, а как мы смотримся в глазах этих детишек? — Они обалдели, но кое-кто хотел бы оказаться на твоём месте, — ответил ему Филт. Он повернулся к ожидавшей его толпе и поднял приветственно руку вверх. Филт никогда не здоровался вслух — разве что приветствовал публику на концерте, да и вообще, говорил мало. Он с недовольным видом постучал в до сих пор запертые двери клуба, привлекая внимание. Через стекло было видно спешащих к ним охранников. Наконец, двери клуба открылись. Филт и Юрки вошли внутрь вместе с толпой фанатов. Дэни предъявил пропуск артиста. На входе следовало вытерпеть проверку вещей и пройти через рамки металлоискателя. Филт вместе со всеми положил мобильник в корзинку слева от дверей, прошёл арку, и забрал телефон обратно, после чего стал ждать Юрки. Потихоньку толпа просочилась в зал и разделилась на две части: одна двинулась в бар, а другая — поближе к танцполу перед сценой. Юрки огляделся и кивнул Дэни, указывая пальцем, где он будет находиться. Филт оказался в центре внимания: он позировал и отвечал на рукопожатия. Сегодня всё шло даже как-то скучно. Только по лёгкой боли в спине и сухости в горле он предположил, что прошло уже около часа. Температура в помещении была довольно комфортной, но его мучила жажда. — Мистер Филт? — услышал он голос за спиной. Его сразу насторожило обращение. Изредка фэны называли его мистером или сэром, но этот голос показался Дэни каким-то безэмоциональным, что напрягает порой больше, чем истерический фанатский визг. Филт обернулся. Рыженькая девушка лет восемнадцати, которая могла бы привлечь его внимание лет двадцать назад, стояла прямо, будто по стойке смирно, и при этом улыбалась ему, глядя в глаза. Улыбка — изображающая восторг и счастье — совсем не вязалась с тоном голоса её обладательницы. Дэни, как всегда, доверился интуиции. Он остался стоять на месте: пусть девушка сама подойдёт к нему. Со всех сторон его всё ещё окружали фэны. — Мистер Филт? — елейно-вежливо повторила своё обращение девушка, и произнесла странные слова. — Вы это заслужили. Дэниел обмер. Он заметил лишь лёгкое движение руки рыжей — отрепетированное движение, — и девичий кулачок, крепкий, как камень, из которого торчал серебристым ростком кинжал, готовый прервать его бренное существование. Внутри у Дэни всё похолодело, но не от вонзившегося в плоть металла. Перед ним выросла чуть сутулая спина Юрки, обтянутая кожей косухи, заслонив от рыжей. Спина качнулась вперёд, затем назад, уткнувшись Филту в нос. Рослый Линнанкиви принял удар на себя, встав между Дэни и глупой девчонкой, сам двинулся на лезвие. Филту, что пониже Юрки ростом, кинжал вонзился бы в горло, пропоров сонную артерию. *** Юрки, наблюдавший за мероприятием из угла, курил, плюя на запрет дымить в помещении и склонив голову вбок. Он поглядывал из-под сдвинутой на нос рейнджерской шляпы на Филта и кривил губы в пошлой усмешке. Да уж, когда они пришли вместе на мероприятие, это выглядело достаточно откровенно... Юрки с наслаждением затянулся очередным «косяком». Филт выглядел уже выжатым лимоном. Юрки представил, как вечером сделает Дэниелу ванну и массаж — покруче, чем Маргарите на Балу у Сатаны. Ещё к этому прибавятся секс, наркотики, и, конечно, вино. На секунду Филта заслонила фигура девушки в коричнево-белом полосатом корсете а ля стимпанк, хотя хозяйка его была всего на дюйм выше артиста. Пышные рыжие волосы средней длины спадали на худые, но не хрупкие плечи. Прямая спина была напряжена. Линнанкиви не видел лица девицы, но сам её вид вызвал у него внезапный приступ ярости. Внутри заклокотало, как отрыжка; хотелось по-звериному зарычать. Юрки машинально прикусил кончик самокрутки и внимательнее присмотрелся. Со спины рыжая походила на хищницу. «Пума перед броском», — мелькнуло в голове у Юрки. Рыжая плавно, а главное — целенаправленно выбросила вперёд руку. Линнанкиви метнулся со скоростью света и через секунду почувствовал удар в грудь. Лезвие, пронзив грудную клетку, ударилось о его рёбра и загудело. Он поморщился, хватая стерву-девку за кисть. Юрки сел на пол. Он со вздохом приоткрыл рот; почти скуренная самокрутка прилипла к его нижней губе. Он вынул одной рукой бычок и сплюнул. Другой рукой он крепко сжимал плотно прижатый к его груди кулачок рыжей. Девица молча извивалась и дёргалась, как пойманная в сеть рыба, пытаясь улизнуть. Она не проронила ни звука. Но Юрки ментально слышал её проклятия. — Ты ошиблась, Либертина, — обратился он к ней. Девушку уже пытались вырвать из хватки Юрки подоспевшие охранники. Он машинально разжал ладонь. Филт присел напротив своего партнёра, глядя в одну точку: — он смотрел на вбитую Юрки в грудь рукоять кинжала. Линнанкиви обхватил ему предплечье и сжал: — Объяви всем, что представление окончено. Никто не пострадал. Пусть девушку отпустят. Филт автоматически повторил сказанное им. Суматохи не было. Фанаты «металла» давно привыкли к шок-контенту, ставшего частью имиджа их кумиров. Кое-кто на концерте кидался в публику ломтями сырого мяса и пил из черепа кровь; кому-то отрубали гильотиной голову или сжигали в гробу. На концертах «Колыбели» тоже царил кровавый эпатаж: то прелестные скрипачки резали себе запястья лезвенными смычками, наполняя ванну для графини Бэтори своей кровью, то Филту вырывали из груди сердце и заставляли его сожрать. Сейчас никто не осознал, что ничего не было подстроено. Изумление на лицах людей сменилось восторгом и аплодисментами. — Спасибо, до встречи на концерте! — попрощался с фанатами Филт и поскорее вернулся к Юрки. Линнанкиви застёгивал на груди косуху. Он с лёгкостью поднялся с пола. Но уже рядом с Дэни он обнял его и почти повис у него на плече. — Отведи меня куда-нибудь. Я сейчас рухну без сознания, — предупредил он. Вариантов не было. Филт направился в туалет. Втащил Линнанкиви в кабинку, под заинтригованные взгляды двух парней, справляющих в писсуар нужду, и закрыл дверцу на замок. Линнанкиви выскользнул из его рук на унитаз и накренился плечом к стенке. — Не вырубайся, — потребовал от него Филт. Он расстегнул молнию косухи и опять заворожено уставился на рукоять. — Тащи, — приказал Юрки, склонив голову на плечо. Дэниел полагался только на его слова. Он взялся за рукоять, задержал дыхание и, стиснув зубы, рванул кинжал из груди Линнанкиви. Тело потянуло вслед за рывком. Дэни выронил кинжал, удерживая Юрки в сидячем положении. Лезвие скребуче звякнуло о кафель. — Теперь самое противное, — предупредил Линнанкиви. — Будет больно. Филт догадывался, о чём он говорит, и ждал. — Если разрешишь мне… — голос Юрки становился всё слабее, его язык едва позволял произносить слова внятно. — Дай мне…пить… Филт поднёс к его рту своё запястье. — Хорошо. Линнанкиви сдавил челюсти, прокусывая кожу на руке Филта. — Твою мать! — вырвалось у того. Он терпел, сколько мог. Потом издал приглушённый рык, потом стон, что люди за стеной вполне могли принять за звуки удовлетворения страсти. Дикая боль становилась всё острее, нестерпимее. Дэниела бросило в жар; на его лбу выступила испарина. Но на пике боли запястье внезапно вспыхнуло огнём и стало липким. Боль теперь колотилась лишь отголоском по венам. Струйки крови стекали с обеих сторон руки, Дэни чувствовал, как Юрки цедит её сквозь зубы. Сердце у него колотилось сперва учащённо, потом его темп вернулся в норму. По телу пробежал холодок; пальцы покалывало. В глазах начало медленно темнеть. Держа руку на весу, Филт опустился рядом с Юрки и положил голову ему на колени. — Отстой, — изрёк он. Он вроде бы и заснул, а вроде бы и нет. В голове звенело и лень было двигаться. В теле начался озноб, как при лихорадке. — Скоро пройдёт, — пообещал ему голос Линнанкиви из тумана.