Услышав признание собеседницы Окурок окаменел. Это последнее, что он ожидал услышать из уст Дымки. Неужели она действительно смогла полюбить его, не смотря на тёмное прошлое, настоящее, и вероятно будущее? Или её слова были сказаны не всерьёз? Во всяком случае, он не заслужил любви от такой уникальной девушки, как Дымка Уинслоу.
Она слишком идеальна, идеальна не только для окружающих их сейчас подростков, а и для него самого.
Её волосы, цвета тёмного каштана. Её зеленые глаза, что своим сверканием способны затмить самый изысканный изумруд. Бледно-розовые, пухлые губы, слегка бордовые ближе к центру. Каждый атом её прекрасного, богоподобного тела сводил Эша с ума.
Сейчас, прямо перед ним, она стоит в чёрном коктейльном платье, полностью покрытом какой-то блестящей херней, в которой Эштрей ничего не шарит. Но в нем она выглядит сногсшибательно.
Её длинные, кудрявые от влажного воздуха, после дневного дождя волосы, змеями обвивались вокруг длинной, изящной шеи, ползая по обнажённым острым плечам.
Поднимая взгляд на лик девушки, Эш ещё раз рассмотрел её глаза. Какие густые у неё ресницы, без капли всякого косметического дерьма, которое любила мазать на лицо Уинслоу, когда у нее было много времени и энтузиазма к этому бьюти-делу.
Зелёные очи стремительно быстро начали краснеть. Спустя считанные секунды по щеке Уинслоу коварно покатилась горячая слеза, не сдержавшись на реснице. Губы и дыхание тоже становились горячими, как бывает от высокой температуры в теле.
— Ну, скажи что-нибудь, Эш, — процедила сквозь волнение Дымка.
Эштрей закомкался, но все же нашёл в себе силы для ответа.
— Не бросайся такими громкими словами, Дымка, — холодно отрезал парень.
— Я знаю, что говорю. Ты всегда так делаешь. Всегда, когда я пытаюсь проявить свои чувства к тебе — ты отталкивая меня рушишь все надежды!
Окурок тяжело вздохнув уткнулся в шею девушки, прижимая её к себе.
— Я твоё горе, Уинслоу, — шёпотом проговорил парень.
— Если ты моё горе, то я готова прожить всю свою жизнь в кручине, — искренне призналась Дымка.
— Ты уверена, что готова к этому? — слегка усмехнувшись спросил парень.
— Да, ворчливый брюнет.
— Понятия не имею, что ты сделала со мной, мелкое недоразумение, — отстранившись от девушки выдал Эш.
— Но это какое-то безумное чувство, у которого побочка ярче, чем от спайса.
Он коснулся руками её волос, крепко прижимая её к себе. Её губы были слаще сахара и этот вкус дурманил его, погружая в состояние неземного счастья и блаженной эйфории… Нет на свете губ слаще её.
И весь мир для них перестал существовать…
Первой, нехотя отстранилась Дымка.
— Через несколько мгновений, ты опять будешь делать вид, будто этого сейчас не было, — поникши упрекнула девушка.
Убрав прядь волос, прилипшую к её губам Эш ответил:
— Уинслоу, я готов порвать каждого, кто способен принести тебе вред. Я не прощу и себя, если даже невзначай обижу тебя.
— Я уверенна, что этого не случиться. Тебе незачем меня обижать. Разве человек способен обидеть того, кого любит?
— Способен, Дымка, способен…
— Но я верю, что ты не станешь этого делать. Прошу, не оставляй меня. Я
нуждаюсь в тебе.
«Она что?
Нуждается во мне?»
После такого заявления девушки, Эш не сможет отказать Уинслоу — это, очевидно разорвёт её сердце. Это будет равно тому, что он, именно
он нанесёт ей вред прямо сейчас, если опять скроется от неё и своих чувств. Если она действительно нуждается в нем, он не может отобрать у неё объект нужды, он не может бросить её.
Внутри Окурка творится такая революция, что он вот-вот задохнется от эмоций и чувств, которых никогда не ощущал раньше.
— Не оставлю, — прошептал Эш, приобняв девушку.
— Давай, когда утром я проснусь, ты не будешь смотреть на меня так, будто я испортила тебе жизнь, как обычно? — произнесла Дымка прижимаясь к торсу парня,— Я хочу домой.
Эш снял с себя серую зипку и укрыл ею девушку, сопроводив её к транспорту.
***
Опять она уснула в машине. Опять, подхватив её хрупкое тело, Эш вынужден укладывать Уинслоу спать. Ему это не в тяжесть. Теперь нет.
Уложив девушку на раскладушку, Эш осторожно снял с неё туфли, мимолетно поглаживая её гладкую голень.
Она чувствовала, как не спеша, словно боясь сделать что-то не так, кто-то расстегнул молнию на зипке. Приподнял её за плечи и поочерёдно клацнул ряд застёжек на корсете, что красовался поверх платья, но так ужасно стянул её талию и ребра.
Платье Эш трогать не стал, её тело — запретный плод для него, он не смеет лицезреть телесность Дымки без её разрешения.
Когда Уинслоу опять прильнула спиной к ложу, по её голым ногам скользнуло горячее дыхание. А затем к бедру прикоснулось что-то мягкое и слегка влажное, но такое знакомое по ощущениям. Все прикосновения в одночасье исчезли.
Дымка ощутила родное махровое одеяло поверх её тела.
***
— Кто снял с меня верх? — проснувшись поинтересовалась Дымка.
— Проснулась, соня, — оторвав взгляд от монитора произнёс Эш, — Это сделал я.
— Спасибо. Я опять уснула в дороге.
— Я уже привык, — ухмыльнувшись ответил брюнет.
Уинслоу почувствовала дискомфорт в теле. Пайетки, которые заполняли все платье, до жути раздражали кожу. Сквозь сон девушка этого совсем не чувствовала, но сейчас ей кажется — побудь она ещё минут десять в этом наряде — она сбросит кожу, как змея.
— Эш, — Дымка позвала парня, пытаясь сама расстегнуть молнию на спине.
Обратив внимание на возникшие у девушки трудности, Эш направился к ней, подойдя вплотную сзади.
Горячие руки Эштрея скользнули по спине девушки, изучая её хрупкие лопатки. Придерживая одной рукой платье — второй Эш медленно расстегнул деликатную молнию.
Дымка придерживает платье спереди, дабы то не упало на землю, не удержавшись на её худых плечах.
— Мне выйти? , — осторожно спросил Эш.
— Останься, это твоя комната.
Дымка опустила одну брителю платья.
Эш отвернулся от сожительницы, закрепив свой взгляд на старой люстре, что еле как держалась на потолке.
«Стоило бы поменять», — раздалась мысль в голове парня.
Эштрей внимательно ждал, пока Уинслоу подаст сигнал «готово» и он снова сможет созерцать её изящный лик.
Парня совсем не интересовало тело Дымки, только разве что в эстетичном плане.
« Её тело, оно превосходно», — вспоминая одну из выходок Уинслоу, мысленно сделал вывод Эш.
Другие парни смотрели на Дымку глазами хищника. Не сложно было понять в каком ключе они воспринимали объект наблюдения.
Окурок был точно не из этакой касты «приблуд» — людьми их назвать довольно сложно.
Бабушка Эша и Феско твердила о любви, в самом, что только может быть плохом контексте, но с девушками обращаться она учила их подобно к хрупкому цветку. Бабуля утверждала, что девушка — она и есть самое драгоценное сокровище. А если она твоя сестра — эта девушка стоит на самой вершине сокровищного сундука — за неё и жизнь отдать не жалко.
Сестры у Эша не было, но за Уинслоу он тоже готов отдать жизнь или пойти ради неё на убийство. Пойти даже на самый летальный исход ради неё. Потому что
он ей
нужен, потому что она
нуждается в
нем.
