Кем мы становимся

Цинсюань бежал до тех пор, пока не оказался на знакомой просёлочной дороге, и только тогда он наконец обернулся. На его счастье позади никого не было, только ветер дул ему в спину, развевая длинные волосы и полы одежды. Небожитель медленно сел на землю, все ещё пытаясь отдышаться. В руке он продолжал сжимать веер, который оказался не таким уж и простым аксессуаром. С мечом не сравнится, и всё же это было оружие. Оружие которого он был достоин. Ши Цинсюань прижал веер к груди, думая о том, кто его подарил. Внезапно, ему захотелось как можно скорее вернуться к морю, вернуться к Хэ Сюаню. И как он только мог подумать о том, что чувства Черновода были ложью? Небожитель вдруг испытал болезненно колющее чувство стыда. Он встал, и чуть ли не бегом направился в сторону бухты, где его ждал заброшенный рыбацкий домик, и как в тайне надеялся Цинсюань, кое-кто ещё. Ши знал, как эгоистично он поступает, бросая сейчас деревню и её жителей. На горе Банцай поселился опасный демон-людоед, и если Цинсюань не придумает, как его остановить, то люди в деревне не перестанут пропадать до тех пор, пока совсем никого не останется… И всё же, в данный момент небожитель был бессилен. Он переоценил свои силы и сам чуть не стал жертвой демона, а вот если вернётся Хэ Сюань, то он наверняка справится с ним в два счета! Когда небожитель вернулся в бухту, день уже клонился к закату. Солнце почти опустилось за море, подсвечивая синие воды красно-оранжевым сиянием и те, словно бы пылали в огне. Но сегодня Цинсюаню было не до наслаждения видами. Бухта была пустынной и одинокой, как и сердце небожителя, Ши Цинсюань испытал горькое чувство разочарования — Хэ Сюань не пришёл. Небожитель медленно направился к воде и сел на мокрый песок, тихие волны лизали берег, слегка касаясь мысов его белых сапог. Что же делать?.. — пронеслось в голове небожителя. Один я не справлюсь… Вдруг в голове Цинсюаня возникла мысль вернуться во временный лагерь небесных чиновников и попросить их о помощи. Но подумав немного, он все же решил подождать ещё совсем чуть-чуть. Сердце подсказывало ему, что Черновод вернётся, и у него найдётся достаточно веская причина по которой он до сих пор отсутствует. Сегодня ветер с моря был холодным как клинок и столь же резким, Цинсюань не заметил как обнял себя за плечи и сел, прижав колени к груди. Его взгляд был направлен на волнующееся море. Солнце уже село, и волны теперь приобрели оттенок ночного беззвёздного неба. Душу небожителя снедали тревоги одна, печальнее другой. Он волновался за жителей рыбацкой деревеньки, и ему казалось, что чем дольше он бездействует, тем больше людей погибнет из-за его нерешительности. Но и обращаться за помощью к небесным чиновникам ему не очень-то хотелось, разве что… Се Лянь мог бы помочь? Цинсюань горько вздохнул. Он давно перестал прятаться от собственных чувств, какими бы противоречивыми они не были, он принимал их, и принимал себя. Небожитель не хотел покидать бухту, ясно осознавая что же конкретно его сюда тянет — самое лучшее и самое могуществнное из всех чувств. Он ждёт когда наконец-то сможет сказать в слух обо всем, что у него на сердце. Ждёт, когда снова ощутит на своих устах холодные, словно морской ветер губы Черновода, мягкие как лунный свет, и едва ощутимые, словно лёгкая пена на гребне волны. Вдруг Цинсюань поймал себя на том, что невольно прикоснулся пальцами к собственным устам. Горечь больно кольнула сознание небожителя. В резко нахлынувшем отчаянии он зарылся пальцами в свои волосы и откинулся на песок. Господи, Цинсюань кем ты становишься?! — вихрем пронеслось у него в голове. Он лежал и смотрел на звёзды, чувствуя как прохладный песок остужает его внезапный пыл. Вокруг было тихо и умиротворенно, такой гармонии в природе Цинсюань не видел уже давно, вот только сам он был далеко не в порядке. Его переполняла целая буря эмоций: злость, обида, отчаяние, боль, надежда и любовь. — Ладно… — шёпотом произнёс небожитель смотря на далёкие звёзды у себя над головой, — если ты ждёшь, чтобы я сам позвал тебя… — Цинсюань судорожно вздохнул, чувствуя, что вот-вот заплачет. — В таком случае я зову. Черноводный демон Сюань, Погибель кораблей, я прошу тебя… — последнюю фразу Цинсюань произнёс так тихо, что сам едва разобрал собственные слова. Он замолчал, понимая что не в силах продолжать, как и не в силах остановить слёзы, которые он отчаянно пытался сдержать, но которые все равно потекли по его щекам. Привстав на локтях, он с трудом заставил себя проглотить ком, и устремив взгляд на чёрные воды, мирно плескающиеся в холодном свете звёзд, чуть слышно шепнул: — вернись ко мне… В надежде, что волны подхватили его сердечную просьбу, Цинсюань смахнул со своего лица слезинки, такие же соленые как море. Хоть слёзы и затуманили взгляд небожителя, но чувства его были обострены, поэтому он услышал как позади него раздался тихий шорох. Цинсюань резко замер, ощутив как по спине пробежал внезапный холодок. Он не оборачивался, напряженно прислушиваясь к звукам. В следующее мгновение Цинсюань уловил едва различимые, медленные шаги у себя за спиной, которые явно приближались. Интуиция подсказала ему, что это совсем не тот, кого он так долго ждал. От страха, сердце небожителя забилось с такой скоростью, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди прямо в море, и чёрные волны заберут его, утащив на самое дно. Некто медленно приближался, и Цинсюаня охватила паника. Он осторожно снял с пояса веер, и сжал его в руке, готовый раскрыть тот в любую секунду. Вдруг небожитель понял, что мягкие, утопающие в песку шаги, прекратились. Теперь он четко ощущал позади себя человека. Инстинкт подсказал Цинсюаню, что притворяться будто он совсем ничего не заметил, больше нельзя. Небожитель резко развернулся и сделал это ровно в тот момент, когда человек в широкополой шляпе уже собирался опустить на него нож. Цинсюань в страхе отполз назад, и тут же пальцами рук ощутил холодную воду. Дальше было лишь море. Человек вновь замахнулся ножом, целясь в плечи и торс Цинсюаня, тот не растерялся и ударил нападавшего ногой в живот. Убийца от сильного толчка зашатался, тщетно пытаясь удержать равновесие, но хромая нога подогнулась на песке и человек упал на спину, так и не выпустив из руки нож. С бешено колотящимся сердцем Цинсюань наблюдал за тем, как он медленно поднимается, поправляя слетевшую ранее шляпу, а сам даже не сдвинулся с места. В голове бывшего небожителя неистово металась лишь одна мысль: это же тот самый человек, что был в услужение у демона-людоеда! Но когда нападавший вновь оказался на неверных ногах, то почему-то замер на месте, не решаясь больше сделать ни шагу, при этом нож в его руке слегка задрожал. В тени шляпы невозможно было разобрать выражение его лица, но взгляд человека был явно направлен не на него. А вернее на того, кто стоял позади Цинсюаня. Человек словно никак не мог решиться: нападать или отступить. Внезапно, он бросился бежать. Спотыкаясь на песке и волоча за собой больную ногу, он добрался до скалы образовавшей бухту. С неё свисала толстая верёвка с узлами, по которой человек и спустился к морю ранее, а теперь, зажав нож в зубах, он судорожно схватился за неё, в панике пытаясь забраться наверх. Несмотря на больную ногу, убийца довольно быстро взбирался по веревке, перебирая её сильными руками. Ши Цинсюань смотрел на него, раскрыв от удивления глаза, что могло заставить этого человека так резко пуститься наутёк? Когда он проделал уже почти половину пути, в ночном воздухе сверкнуло нечто ярко-голубое, устремляясь к человеку, карабкающемуся на скалу. На глазах изумлённого небожителя, мужчина полетел вниз, всё ещё крепко сжимая в руках обрывок верёвки. А зажатый в зубах нож, не позволил ему издать ничего, кроме тихого стона. Когда он, с глухим стуком упал на песок, Цинсюань вздрогнул всем телом. В наступившей тишине, он слышал лишь собственное сбивчивое дыхание и лёгкий шёпот волн у себя за спиной. Перед глазами все ещё стояла яркая вспышка, мгновенно разорвавшая верёвку, словно разрубив её мечом. — Цинсюань… — раздалось за спиной небожителя. Голос был тихим словно дыхание ночи. Ши Сюань на секунду подумал, что ему послышалось, но сердце тут же подсказало, что ему не показалось. Он медленно обернулся, тщетно пытаясь сдержать опять подступившие слёзы. Но это, отнюдь, не были слёзы радости. Перед ним, в воде, стоял Хэ Сюань. В его чёрных глазах по-прежнему вспыхивали золотые огоньки, а лицо оставалось таким же бесстрастным, как и всегда. Ши Цинсюань молча смотрел на него, а самого душила такая обида, о которой он даже и не подозревал. Только сейчас, когда Черновод наконец-то вернулся, небожитель вдруг понял, как он зол на демона за то, что тот попросту его бросил. Цинсюань сжал в кулаке горсть холодного песка, и с размаху швырнул её в Черновода, песок попал тому на грудь и медленно осыпался в воду. Хэ Сюань же не проронил больше не единого слова. Небожитель поднялся на ноги, неотрывно смотря на князя демонов, втайне опасаясь, что если он отведёт взгляд хоть на мгновение, то Черновод вновь пропадёт. Его руки, сжатые в кулаки, подрагивали от переполнявшей Цинсюаня злости и обиды, и тут он яростно закричал: — Как ты мог бросить меня?! — Меня не было всего-лишь несколько дней. — как ни в чем не бывало ответил Хэ Сюань всё тем же негромким голосом. При этом выражение его лица стало таким, словно он совершенно не понимал к чему вся эта ярость. Казалось, данный ответ окончательно вывел небожителя из себя и он, рыча от злости, бросился в воду прямо на Хэ Сюаня. — Правда? Всего-лишь несколько дней?! — Небожитель вцепился в горло Черновода, и тут же ощутил под пальцами холод мраморной кожи, от его прикосновения глаза Хэ Сюаня вспыхнули в ночи как два фонаря. — Всего-лишь каких-то жалких пару дней, за которые я извёл себя настолько, что уже стал сомневаться в трезвости собственного ума! Демон не двигался, внимательно смотря в пылающий яростью и обидой взгляд небожителя. Словно никак не мог поверить в то, что у Цинсюаня может быть такая бурная реакция на его отсутствие, и искал подтверждение искренности во взгляде, который никогда не лгал. — Чего ты добивался?! — ударив Черновода в плечо, возмущённо воскликнул небожитель. — Где ты был? — Рядом. — немногословно ответил Хэ Сюань, глаза Цинсюаня округлились от удивления. — Что? — выдавил из себя растерявшийся небожитель. Он медленно убрал руки от Черновода, но тот ловко поймал его ладонь и переплёл свои пальцы с безвольными пальчиками Цинсюаня. Черновод медленно склонил голову к небожителю, почти касаясь лбом, лба Ши Сюаня. — Я всегда был рядом, Цинсюань. — шёпотом произнёс он. — Но тогда… ты… почему ты… — Хэ Сюань был так близко, что небожитель вдруг почувствовал, как задыхается. Вся злость схлынула столь же резко, как ранее накатила. Теперь её заменила робкая радость и внезапная застенчивость. Хэ Сюань был здесь… Небожитель поднял свободную руку и чуть ощутимо коснулся кончиками пальцев бледной щеки Черновода. Тот не сводил с него пристального взгляда. — Ты здесь… — шёпотом вторил своим мыслям Цинсюань. — Я решил дать тебе время, — вдруг произнёс Хэ Сюань, плавно привлекая Цинсюаня ближе к себе, тот повиновался движению его рук, не в силах противиться. — Время? — непонимающе глядя на Черновода переспросил он. Князь демонов отвёл взгляд, уголки его губ едва заметно дрогнули. В следующую секунду он рывком прижал небожителя к себе зарывшись лицом в его длинные распущенные волосы. Через плечо Хэ Сюаня, Цинсюань увидел дрожащую лунную дорожку, похожую на серебряную тропу ведущую в неизвестность, через чёрную водную гладь. Они с демоном стояли прямо на ней. Лунный свет мягко освещал их неподвижные фигуры. — Хотел, чтобы ты убедился в том, что желаешь этого. — Раздался голос Черновода у самого уха небожителя. Тот сглотнул, сжав в кулаках одежду на плечах князя демонов. Ах, так вот чего ты ждал… — пронеслось в голове Цинсюаня. Словно в подтверждение его мыслям Хэ Сюань признался: — Я хотел, чтобы ты сам позвал меня. При этих словах Цинсюань ощутил целую гамму эмоций. Это были и удивление, и досада, и даже новый прилив злости на демона за столь глупую идею. Но в то же время ему стало смешно от того, что он действительно решился сам позвать демона, как тот того и хотел. Вопреки всему, Цинсюань поймал себя на том, что улыбается. — Что ж, надеюсь ты доволен. — Сказал он тоном, по которому нельзя было с точностью определить обижается тот или нет. Хэ Сюань медленно отстранился от него, и всё ещё держа небожителя в своих объятиях, снова заглянул в освещённое лунным светом лицо. — Ты злишься? — несколько неуверенно спросил демон, его тонкая чёрная бровь взлетела вверх, а уголок рта Цинсюаня нервно дрогнул. — Ну вообще-то, я в ярости. — с мрачным выражением на лице ответил Ши Цинсюань. — Ты заставил меня усомниться в твоих чувствах, и сделал это именно тогда, когда они стали взаимными. — добавил небожитель, стараясь чтобы его голос не дрожал. Как только слова были сказаны, он почувствовал как хватка Черновода на его талии усилилась, а лицо вдруг стало непроницаемым. Демон долгую минуту молча смотрел на Цинсюаня, и тот стойко выдержал его взгляд, что удивило даже самого небожителя. Внезапно Хэ Сюань склонил голову и прильнул к его губам мягким и нежным поцелуем. Цинсюань тихо вздохнул, чувствуя, как неудержимо дрожит всё его тело. Ощущая на себе крепкие руки Черновода, он медленно прикрыл глаза и бесстрашно подался вперёд, на ощупь ловя губами прохладные, словно ночной ветер уста князя демонов. Ши Цинсюань так много думал о том, что он будет делать когда Хэ Сюань вернётся, и вот он здесь. Чтобы небожитель себе не воображал, он точно не предполагал, что будет злиться, но вот поцелуи, к его стыду, он представлял себе довольно красочно. Но какими бы желанными и страстными они не были в его воображении то, что творили его губы сейчас, не шло ни в какое сравнение с предположениями. Обхватив руками шею демона, Цинсюань прижался губами к губам Черновода. Они стояли по колено в воде и Хэ Сюань одним движением поднял небожителя на руки, придерживая того за бёдра и поспешно вышел на берег. Не разрывая поцелуй он опустил Цинсюаня на песок, а сам навис сверху, продолжая прижимать небожителя к себе. Цинсюань скрестил ноги у того за спиной, руками цепляясь за шею Черновода. Тот, придерживал Цинсюаня одной рукой за талию, а другой скользил от бедра к ягодице и обратно, жадно покусывая его губы. Сначала верхнюю, потом нижнюю, чередуя с томными, тягучими словно патока поцелуями. — Хэ Сюань… — задыхаясь от жара, охватившего всё его тело, выдохнул небожитель в тёплые, мягкие губы Черновода, которые тоже нагрелись в ходе безостановочных поцелуев. — Тот человек… он всё ещё здесь? Хэ Сюань нехотя оторвался от объекта своего неудержимого желания и поднял голову. Там, куда ранее упал напавший на Цинсюаня мужчина никого не было, только валялся обрывок верёвки. Взгляд демона омрачился, он со всей серьезностью заметил: — Если он здесь и был, теперь его нет. — Как? — Цинсюань тут же вышел из состояния томной неги и приподнялся на локтях, чтобы обернуться. — Как он смог уйти? Ты ведь разрезал верёвку, да и упал он с достаточной высоты. — Лучше скажи мне, кто он такой, и что ему от тебя нужно? — коснувшись губами длинной шеи небожителя прошептал Хэ Сюань в его разгоряченную кожу. Ши Цинсюань тут же весь покрылся мурашками, и не сдержавшись, тихо ахнул. Черновод повернул его лицо обратно к себе и ласково поцеловал, Цинсюань улыбнулся сквозь поцелуй и прижался к груди демона, всем сердцем желая ощущать его тело своим и прикасаться к нему как к своему. Хэ Сюань тут же притянул его в страстные объятия, перевернув так, чтобы небожитель сел на его бёдра сверху. Стоило этому случиться, как Цинсюань сразу же неловко покраснел, и упёрся руками в грудь демона. Ночь скрывала его смущение, но Черновод почувствовал как горит его лицо, когда он прижал к нему свою ладонь. А мысли Цинсюаня были всецело заняты лишь тем, что мешало ему спокойно сидеть на Черноводе. Ибо как бы он не ерзал у того на бёдрах, в него всё время упирался возбуждённый орган Хэ Сюаня. В порыве лёгкой паники, Цинсюань сделал было попытку встать на ноги, но Черновод удержал его, аккуратно, но решительно сжав его ягодицы в своих ладонях. Чувствуя смущение небожителя, Хэ Сюань усмехнулся. Одной рукой он погладил того по щеке, и как ни в чем не бывало, спросил: — Так кто же он? — Думаю, этот человек служит демону-людоеду, который убивает жителей рыбацкой деревушки… — кое-как сохраняя самообладание рассказал Цинсюань, он нервно покусывал нижнюю губу, не в силах заставить себя расслабиться в таком положении. — А что ему от тебя нужно? — вновь спросил князь демонов, прильнув поцелуем к раскрытой ключице небожителя, которую Черновод уже успел незаметно для Цинсюаня оголить. — Я хотел помочь жителям деревни и разыскать демона… ах! — Цинсюань резко вцепился пальцами в плечи Черновода, когда тот неожиданно проник холодными как лёд руками в его мягкие белые штаны, а в следующее мгновение руки Хэ Сюаня обожгли его собственную плоть, которая оказалась ничуть не менее возбуждённой чем у демона. — А дальше? — спросил Черновод всё тем же невинным тоном. — Ты… — прижавшись лбом к плечу князя демонов чуть слышно простонал Ши Сюань, — как я могу говорить о чём-то важном, когда ты творишь такое… — Если не хочешь, я могу не продолжать, — раздался страстный шёпот Хэ Сюаня у самого ушка небожителя. Тот снова покрылся мурашками, и издал тихий стон, как только острые зубы Черновода слегка прикусили завиток его уха. Этот стон послужил его ответом на каверзный вопрос Хэ Сюаня. — Я думал, что смогу как-нибудь справиться с демоном… — чуть слышно признался Цинсюань, но тут он почувствовал как плечи Хэ Сюаня неожиданно задрожали, испугавшись, что что-то пошло не так, Цинсюань резко выпрямился и взволнованно посмотрел на него. Черновод же попросту давился собственным смехом, который он тщетно пытался сдержать. Небожитель с обидой сжал кулаки, готовый пустить их в ход. От напряжения царапина, нанесённая когтями демона-людоеда, закровоточила, оставив новые алые пятна на рукаве. Демон тут же уловил тонкий запах крови, от чего его глаза сразу же сузились, а лицо напряглось. — Черновод! — злостно прорычал Цинсюань сквозь зубы. — Прости, прости, — Хэ Сюань замахал руками в примирительном жесте, — просто я представил, как ты отважно сражаешься с опасным демоном-людоедом… Но Хэ Сюань так и не договорил, на этот раз всё-таки рассмеявшись. — Черновод! — снова раздался возмущённый крик небожителя, — ты совсем не веришь в меня! — Не правда, — тут же возразил Хэ Сюань. Резко перестав смеяться, он откинулся на песок, потянув за собой Цинсюаня. — Я верю в тебя, — со всей серьёзностью сказал Черновод, смотря ему прямо в глаза, — просто тебе не следовало идти на демона в одиночку. Хэ Сюань взял кисть небожителя в свою руку, демонстрируя тому его разорванный и окровавленный рукав. — Тебе повезло, что ты отделался только этим. — бросив взгляд на неглубокий порез на его руке, заметил Черновод. — Всего лишь царапина, — отмахнулся Ши Цинсюань. — И ещё этот человек, прислужник демона, он охотился за тобой, а значит теперь ты не в безопасности. — упорствовал Хэ Сюань, — по крайней мере, — вкрадчиво заметил он, — когда меня нет рядом. — О, великий культиватор, — защитите меня, молю! — пролепетал Цинсюань, театрально откинув руку на лоб. Губы Хэ Сюаня тронула тёплая улыбка, он медленно перевернулся, уложив небожителя обратно на песок, а сам снова устроился сверху, аккурат между его ног. Он ласково поцеловал его нежные губы и тихо сказал: — Можешь звать меня дагэ. Цинсюань убрал руку от лица и посмотрел на Хэ Сюаня. В ночи его зелёные глаза блестели словно далекие звёзды. — Я так и не сказал тебе… — начал было Цинсюань, но вдруг замялся и замолчал. Он снова стал покусывать губу — явный признак того, что он очень волнуется. Направленный на него пылающий взгляд Хэ Сюаня отнюдь не придавал ему уверенности, ведь то, что небожитель собирался сказать, могло безнадежно разрушить идиллию чувств, которая сейчас была между ними. Но он должен был это сказать, сейчас или никогда. Судорожно вздохнув, он выпалил: — прости. Выражение лица Черновода вмиг из расслабленного и довольного сделалось серьёзным, без намёка на улыбку. Но в глазах, по-прежнему смотрящих на Цинсюаня, тот распознал удивление, промелькнувшее во взгляде демона всего на мгновение. Черновод молчал, но небожитель чувствовал как напряглись все его мышцы. Сердце Цинсюаня тут же испуганно забилось в груди, он поспешно прижал ладонь к щеке Хэ Сюаня и слегка приподнялся, прижав свои губы к сжатому рту Черновода. Прошло несколько долгих мгновений, в течении которых губы демона оставались закрыты, а Цинсюань успел умереть от страха, прежде чем Хэ Сюань наконец-то медленно приоткрыл рот, целуя небожителя в ответ. И тот сразу же почувствовал как жизнь радостно хлынула по его венам, прогоняя страх. Он рывком прижал к себе нависшего над ним Черновода, обхватив его шею обеими руками. Хэ Сюань в ответ обнял его за талию, придавив к земле всем своим весом. Демон был первым, кто прервал их медленный и томный поцелуй. — И ты. — раздался немногословный ответ, шёпотом прозвучавший в самые губы небожителя. Через несколько секунд Хэ Сюань снова заговорил. Ему было тяжело подобрать нужные слова, ведь эта тема была чересчур щепетильной для них обоих. — Ши Уду был твои братом, и мне жаль, но то, что он сделал… — Не нужно, — вдруг перебил его небожитель, прижав к его губам ладонь. По его страдальческому выражению лица было ясно, с каким трудом ему даётся этот разговор. — Мой брат сделал то, что сделал. — Собравшись с духом объявил Цинсюань, — и мне искренне жаль. Он замолчал, вновь собираясь с мыслями, и вдруг почувствовал как губы Хэ Сюаня мягко поцеловали его ладонь, всё ещё прижатую ко рту демона. Этот жест, казалось, окончательно вывел небожителя из колеи. В горле встал горький ком, и Цинсюань почувствовал, что не в силах сделать вздох. Его рука задрожала, и он медленно убрал ее от лица Черновода. — Может… — робко шепнул он, пряча глаза под густыми ресницами, — может нам обоим будет проще, если мы станем считать, что если бы не мой брат, то мы бы не повстречались?.. Это было очень смелое и весьма самоуверенное заявление. Говоря это, Цинсюань совершенно не предполагал, как отреагирует на это предложение Хэ Сюань. Ведь по вине его брата, да и его самого, погибла вся семья Черновода, а в конечном итоге и он сам. Было уже поразительно одно то, что Хэ Сюань проникся чувствами к небожителю, укравшему его жизнь. Поэтому, на столь необычное предложение Черновод мог ответить совершенно не предсказуемо. Цинсюань испугался, что демон сейчас разозлиться, или замкнётся в себе, но Хэ Сюань просто молча смотрел на него. Взгляд его был до того скорбным, что Ши Сюань уже десять раз пожалел, что сказал такую глупость. Как Черновод сможет заставить себя думать, что смерть его родных и перерождение в демона были лишь испытаниями на его пути к небожителю? Как только Цинсюань вообще мог предложить ему нечто подобное? Бывший небесный чиновник испытал жгучее чувство стыда и поспешил закрыть лицо руками, слёзы навернулись у него на глазах, но ему не хотелось их проливать, ведь не ему нужно было плакать. — Прости меня… я такой дурак… — невнятно пробормотал Цинсюань в собственные ладони. Хэ Сюань всё ещё молчал, смотря как небожитель страдает от собственных необдуманных слов. Он действительно не мог так думать. Не мог забыть, что сделал Ши Уду, или перевернуть его злодеяния так, чтобы они выглядели как необходимый этап жизни и смерти Хэ Сюаня. Ши Уду отнял у него жизнь и всех тех, кого он любил, и этого никто и никогда не изменит. Но теперь, у одинокого и нелюдимого Черновода появился тот, ради которого он готов отпустить свою боль и наконец-то начать жить, во всех возможных для него смыслах. — Я люблю тебя. — Произнёс Хэ Сюань и тут же почувствовал как фраза опалила его губы огнём. Он никогда бы не подумал, что скажет это вновь хоть кому-нибудь, ни в качестве лжи, ни уж тем более как искреннее признание. И всё же слова, слетевшее с его губ, были самыми искренними из того, что он говорил за последнее время. Цинсюань замер на песке, ему потребовалось несколько минут чтобы собраться с силами и заставить себя убрать руки от лица. Когда же он наконец это сделал, Хэ Сюань уже сидел на песке и смотрел на тихое, бескрайнее море. Небожитель тоже сел и медленно придвинулся к демону. — Люблю море, — внезапно сказал Хэ Сюань, — оно успокаивает. Помогает справиться с агрессией. — он замолчал, но Цинсюань не решался вставить и слова, он просто сидел рядом, прижавшись плечом к плечу Черновода и молчал. — Но лучше всего море справляется с болью. Уносит её на гребне своих волн в неизвестность, или хоронит на самом дне. Так же, как я топлю корабли, а вместе с ними и свою боль. Хэ Сюань замолчал устало прикрыв глаза, а Цинсюань лишь беспомощно наблюдал за ним краем своих глаз. — Я… — чуть слышно шепнул Цинсюань привлекая внимание демона. Когда тот повернул к нему голову, Ши собрался с духом и уже громче и увереннее признался: — Кажется… кажется, я тоже люблю тебя… Сказав это, Цинсюань почувствовал как тут же покраснел. Усилием воли он подавил порыв закрыть лицо руками, и заставил себя смотреть на Хэ Сюаня, взгляд которого выражал полное недоумение. — Тебе кажется? — переспросил он вопросительно изогнув бровь и нагнулся к небожителю так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом, и вскоре Цинсюань сдался. Вздохнув, он застенчиво опустил глаза, принимая своё поражение и нежно сказал: — Я абсолютно точно влюблён. Хэ Сюань молча притянул небожителя к себе, тот прильнул к нему всем телом, с трепетом ощущая как прохладные пальцы демона зарываются в его волосы на затылке, мягко поглаживая его голову. Он слегка откинул её назад, смотря на демона снизу вверх. Черновод коснулся его губ нежным, игривым поцелуем. Он играл с Цинсюанем, заманивая его своей лаской, а когда тот сам тянулся к нему устами, то медленно отстранялся назад, лукаво улыбаясь. В конце концов небожителю это надоело, и он повалил демона на песок, страстно и жадно прильнув к его губам требовательным поцелуем. Внезапно, в ночном небе прогремел далёкий гром, а ещё через минуту на обоих упали первые капли дождя. Цинсюань отстранился от Черновода и обернулся к морю. То оставалось неподвижным и лёгкие, мягкие капли дождя разбивались о воду словно о стекло. — Это из-за тебя море такое тихое? — спросил небожитель, вновь повернувшись к Хэ Сюаню. — Оно отвечает на мои эмоции, — просто ответил тот, поднимаясь с мокрого песка и отряхиваясь, — а сейчас я спокоен и, должен заметить, весьма доволен. — Доволен? — вопросительно изогнув бровь переспросил Цинсюань, он тоже поднялся на ноги и посмотрел на Черновода. Холодный дождь становился всё сильнее, и небожитель почувствовал как стал замерзать. — Счастлив, — слегка замявшись, поправился Хэ Сюань, и тут же мягко притянул Цинсюаня к себе. Тот застенчиво улыбнулся, прильнув к груди демона. Он тоже был счастлив. Через несколько секунд тишины над головой небожителя раздался голос князя демонов: — Пойдём в дом, — негромко сказал он, и повёл Цинсюаня к рыбацкому домику. Тот смело последовал за ним, крепко держа Черновода за руку. Когда они оба зашли внутрь в домике стало довольно тесно. Царившую вокруг темноту быстро исправил Хэ Сюань, который молча зажег несколько тускло светящихся голубых огоньков. Когда Цинсюань обернулся к Черноводу, тот уже стоял прямо перед ним и смотрел на него страстным взглядом. От неверного света огоньков, на его мраморное лицо падали мягкие тени, придавая его виду загадочности. Цинсюань, почему-то почувствовал смущение, и отступил назад на один шаг. — Пожалуйста, не смотри так… — пробормотал бывший небожитель, убирая с лица прилипшие к нему мокрые пряди волос. — Ты весь промок, — заметил Черновод, — тебе нужно снять мокрую одежду, иначе заболеешь. — объявил Хэ Сюань с самым ни на есть серьезным видом, и с толикой презрения добавил: — Люди довольно хрупкие. Услышав слова: «снять мокрую одежду», глаза небожителя округлились, а с лица схлынули все краски, ибо в случае Цинсюаня это означало снять все, так как даже его сапоги были промокшими насквозь из-за того, что он бросился в воду к Хэ Сюаню. — Погоди, — быстро забормотал Цинсюань, нервно сжимая и разжимая пальцами промокшую ткань своей одежды, — ты хочешь, чтобы я разделся? Он прятал глаза за большими ресницами, не решаясь поднять взгляд, но острый как меч взор Хэ Сюаня был направлен лишь на него, и не видел ничего вокруг. Черновод молча шагнул вперёд, вынудив Цинсюаня вновь отступить на шаг, но в этот раз его поясница уперлась в край маленького столика на котором лежали старые рыболовные снасти. Небожитель нервно сглотнул, уперев обе руки в края столика. — Почему ты уходишь? — вдруг раздалось сверху. Цинсюань медленно поднял голову, встретившись с мерцающим в полутьме взглядом Черновода. Небожитель и сам не знал, почему ведёт себя так странно, ведь ранее на пляже его ничего не заботило кроме рук и губ демона, одинаково страстно ласкающих его тело. — Я не ухожу, — возразил Цинсюань, — просто я… я… — небожитель прикусил губу, не смея продолжать. Хоть он и был далёк он темы интимных отношений, но все же знал о ней достаточно, ибо их с братом верующие часто представляли их как возлюбленных, а где любовь, там и плотские утехи. Но будучи небесным чиновником, Ши Цинсюань совершенно не интересовался этой частью людской жизни. А сейчас, Черновод смотрел на него так, как ещё ни разу не смотрел, и от него исходила аура страстного желания, которую каждой клеточкой своего тела ощущал Цинсюань. — Тебя смутило то, что я предложил тебе снять промокшую одежду? — уточнил Черновод с невинным видом. — Или… — Хэ Сюань резко наклонился, поставив на столик руки, с обоих сторон от небожителя, Цинсюань мелко вздрогнул от неожиданности, а лицо Черновода вновь оказалось всего-лишь в нескольких цуней от его собственного, от чего небожитель испытал мгновенный порыв прижаться к его губам своими, но удержался. — Ты подумал, что мое предложение имеет не прямой смысл? — Хэ Сюань медленно поддел пальцем пояс Цинсюаня и потянул за него, мягкая ткань поддалась на его действия и развязалась. Цинсюань тут же почувствовал как в области живота спало лёгкое давление от пояса, что уже заставило его тонкую натуру ощутить себя нагим. — Вовсе нет! — поспешил возразить небожитель, заранее зная, что горевший на щеках румянец выдаёт его. — Так значит, у тебя никогда не было ничего подобного? — растянув на губах лукавую усмешку вопросил Черновод. Пока он говорил, его пальцы бесстыдно стянули с одного плеча небожителя одежду, оголив белоснежную, хрупкую ключицу. — Нет… — пробормотал Цинсюань, борясь с желаниями собственного тела, которое хотело прильнуть к сильному торсу Черновода, и слиться с ним в одно целое. Он ярко ощущал каждое его прикосновение сквозь слои своего одеяния, и позволял ему прикасаться к себе снова и снова, несмотря на то, что каждое новое касание было непристойнее предыдущего. — То есть, я просто далёк от этой темы… — добавил он чувствуя, как холодные пальцы Хэ Сюаня пробежали по его шее. — Ну конечно, — снисходительно сказал Черновод, и крепко обнял его, прижав Цинсюаня к своей груди — Куда уж тебе… — Эй! — возмущённо воскликнул Ши Сюань и попытался оттолкнуть демона. Вдруг Черновод резко схватил его за запястья и, придерживая одной рукой за талию, быстрым движением опустил небожителя на пол, прижав его своим телом. Только Цинсюань вновь хотел было возмутиться, как губы князя демонов накрыли его рот, завлекая в страстный поцелуй. Но в том, как он целовал его в этот раз, было что-то новое. Что-то, что пугало Ши Цинсюаня, и в то же время пробуждало в нём доселе не известные ему чувства. Вожделение накрыло его, и заставляло безвольно дрожать в требовательных руках демона, мурашками откликаясь на ласковое или грубое прикосновение его рук и губ. Цинсюань надавил на грудь Хэ Сюаня, вынуждая его отстраниться и резко перевернулся, оседлав князя демонов сверху. В полутьме глаза Черновода хищно блеснули. — Не похоже, чтобы ты был совсем далёк от этого… — заметил Хэ Сюань, тут же проникнув холодными руками под одежду небожителя. Цинсюаня прошибла дрожь, когда длинные пальцы заскользили по его нежной, шелковистой коже. А когда князь демонов болезненно сжал его ягодицы в ладонях, то издал лишь тихий, протяжный стон. Этот многозначительный звук демон принял за ответ, который возбудил его еще больше. Со звериной жаждой предстоящего наслаждения Хэ Сюань ощущал как прижатое к нему прекрасное тело Цинсюаня напрягается и вжимается в него так, словно хочет слиться с ним в одно целое. Демон резко крутанулся, и теперь Цинсюань вновь оказался прижат к полу. Оказавшись сверху, Черновод прильнул всем своим тяжёлым, но гибким телом к небожителю. Без всякого дозволения, демон просунул колено между ног Цинсюаня и тому пришлось расставить ноги в стороны. Стоило Хэ Сюаню удобно разместиться между разведённых ног небожителя, как Цинсюань тут же почувствовал как затвердевший член демона трётся о его пах, и в этот момент он с неожиданным смущением осознал, что возбуждён не меньше Хэ Сюаня. В следующее мгновение длинные пальцы демона проникли к нему в штаны и его горячую, возбужденную плоть обжог вечный холод рук Черновода. Широко распахнув глаза, Цинсюань удивлённо ахнул в губы Хэ Сюаня, побудив того ускорить темп собственных движений. Небожитель выгнулся не в силах сдерживать свое дрожащее от возбуждения тело. Впившись ногтями в мускулистые плечи демона, Цинсюань запрокинул голову, и издал томный стон не испытываемого доселе наслаждения. Темнота поглотила его стон, но в голове Хэ Сюаня он отпечатался навсегда. Свет огоньков незаметно угас, и тьма накрыла тесно прижатые друг к другу тела, обволакивала их, прятала от вида собственных действий и эмоций. Черновод практически сорвал с небожителя всю одежду, и теперь ненасытно поглощал каждый цунь его горячей кожи губами. Она обжигала его, но Хэ Сюань хотел этого сладострастного огня охватившего всё тело Ши Цинсюаня. Медленно отстранившись от влажной и горячей кожи небожителя, Черновод склонился к его уху и со страстью свойственной одержимым прошептал: — Я буду любить тебя, даже если ты разлюбишь. Даже если ты меня вновь возненавидишь. Даже если ты оттолкнёшь меня, и никогда больше не заговоришь со мной. Даже если ты пожелаешь больше никогда меня не встречать, знай, я буду любить тебя, и ничто и никогда этого не изменит. Цинсюань был так ошеломлён неожиданным признанием, что его сердце чуть не остановилось от переизбытка эмоций. Кое-как овладев собой, он поднял руку и на ощупь нашёл то, к чему толкало его подсознание. Его пальцы неуверенно коснулись натянутой до предела ткани между ног Хэ Сюаня. Почувствовав легкое прикосновение небожителя к его члену, Черновод сделал плавное движение бёдрами, придвигаясь ближе к протянутой руке Цинсюаня. Потом он остановился, не закончив с разрядкой небожителя, и выпустив горячую, обнаженную плоть из своей ладони, поймал руку Ши Сюаня и прижал её к своему паху. От жара возбуждения было трудно дышать, и ощутив под пальцами мощную твердь, Цинсюань невольно вздрогнул. В какой-то момент ему захотелось отдёрнуть руку, но что-то удержало её на месте. Черновод же довольно быстро избавился от всего, что мешало этой мощи освободиться. Когда тонкие пальчики Цинсюаня неумело коснулись в темноте его члена, демон тихо выдохнул. Ши Цинсюань никогда в своей жизни не касался себя в этом месте, и уж тем более никогда не делал ничего подобного с другим мужчиной. Он не видел орган Черновода, но прекрасно ощущал его размер в своей ладони, чувствовал каждую вздувшуюся от возбуждения вену и влажную головку. Чувствуя с каким трепетом небожитель изучает в темноте его достоинство, Хэ Сюань не смог сдержать усмешки. Цинсюань был очарователен в своей неопытности и прекрасен в невинности. Закончив изучение, небожитель уже увереннее сжал член Черновода, и стал подражать манипуляциям демона, которые тот проделывал с ним ранее. Приятно удивлённый умелостью изящных ручек небожителя, Хэ Сюань склонился над ним и медленно прошептал, мягко покусывая тому ушко. — Ты отлично справляешься, гэ-гэ… Демон нежно провёл кончиком языка по завитку ушка Цинсюаня, и тут же почувствовал как хрупкое тело небожителя прижатое к нему, сотрясла новая волна возбуждения. Ши Сюань кусал губы, стараясь сдерживать рвущиеся наружу стоны, но под властью рук Черновода, он словно бы оказался лишённым воли. Всё его разгоряченное тело и разум полностью подчинились князю демонов. Их желания слились в одно целое и то, чего хотел один, другой понимал без слов. Искусанные Черноводом и им самим губы Цинсюаня больше не сдерживали стонов: рваных, долгих, томных. Быстрые движения Хэ Сюаня сводили невинного доселе небожителя с ума. В какой-то момент их ритмы сравнялись, оба словно играли в очень напряженную игру и никто не желал проигрывать. Хэ Сюань смотрел на небожителя сверху вниз, словно тигр загнавший антилопу на край пропасти. Его глаза горели в темноте двумя факелами. Когда томный, затуманенный взор Цинсюаня встречался с этим безумным взглядом, князь демонов каждый раз порывисто и страстно прижимался губами к опухшим губам небожителя, и в темноте ни разу не промахнулся. А тот кусал Черновода за язык, стоило ему запустить его тому в рот, за что не единожды получал звонкие шлепки, оставляющие на его нежной коже жгучие, красные следы. При этом небожитель жалобно поскуливал, чем заводил демона ещё больше. Держа небожителя в своих страстных объятиях, Хэ Сюань не хотел отпускать его. Где-то на задворках сознания, изнемогающего от наслаждения, Черновод знал, что ему всё равно придётся выпустить это прекрасное разгорячённое тело из своих рук, а потому отдавался Цинсюаню полностью, здесь и сейчас, в замен забирая у того всё что мог, всё, что небожитель ему позволял. Так продолжалось до тех пор, пока оба не застонали на пике оргазма — страстно и протяжно, прежде чем наконец излиться. Цинсюань, с минутной задержкой, осторожно выпустил член демона из своей ладони, чувствуя, как по запястью медленно стекает нечто горячее. Оказалось, что он сжимал так сильно и так долго, что пальцы онемели и плохо слушались. Небожитель неловко провёл ими по каменному животу Черновода, оставляя на нём мокрую дорожку от его собственного семени, ощущая под пальцами чёткий рельеф пресса. Князь демонов всё ещё нависал над небожителем, который обессилено застыл лежа на полу. Оба молчали, но когда прохладные руки Черновода коснулись талии Ши Сюаня, и пробежав немного вниз одним осторожным, но решительным движением раздвинули бёдра небожителя, тот тихо вскрикнул и протестующи упёрся ладонями в грудь Хэ Сюаня. — Что ты делаешь?! — тут же воскликнул Цинсюань, в его голосе сквозила легкая паника, от ненасытности Черновода. — Неужели тебе всё еще мало? Вместо ответа Черновод плавно нагнулся, и действуя наощупь, прильнул губами ко внутренней стороне бедра Ши Сюаня. Это действие заставило небожителя покрыться мурашками, от самой макушки до кончиков пальцев ног. Он заставил себя подавить стон, рвущийся через сжатые зубы и всё, что сорвалось с его губ — это тихое поскуливание. Пока Цинсюань пребывал во власти своих эмоций, ладони Черновода исследовали его бёдра и ягодицы с той же осторожностью, с которой небожитель ранее изучал его член. А нежные, лёгкие поцелуи покрывали напряжённые бёдра и плоский живот Цинсюаня. Тот дрожал всем телом и никак не мог унять эту странную дрожь, как и не мог собраться с духом, чтобы оттолкнуть демона прочь. Хэ Сюань провёл языком от основания члена, который на удивление небожителя уже вновь успел возбудиться, до самой головки. Столь интимные действия возлюбленного вызвали у Цинсюаня новый сладострастный стон. — Хэ… Сюань…прошу… остановись… — взмолился Цинсюань, царапая пол ногтями. Каждое слово он будто бы выдавливал из себя против воли, — прошу тебя… нам нужно… Ах! — Цинсюаня резко прошибла новая волна дрожи, когда влажный язык Черновода неожиданно проник между его ягодиц. Шокированный небожитель, тут же интуитивно свёл раздвинутые ноги вместе. — Нам нужно остановиться! — на этот раз громко воспротивился Цинсюань, его голос звенел как натянутая струна. Он попытался привстать опираясь на локти, но его снова придавило к земле невидимое тело Хэ Сюаня. Но не успел он и пискнуть, как услышал шепот Черновода у самого своего уха, от чего сердце небожителя на мгновение замерло. — Чего ты боишься, Цинсюань? Я не причиню тебе боли… ну, разве что самую малость… Демон играючи прикусил ушко небожителя, нежно скользнув кончиком языка по ушной раковине, вызвав у Цинсюаня новый табун мурашек. — Я… — робко начал Ши Сюань, его горячие и скользкие пальцы впились в твёрдые, словно скала, плечи демона. Если сказать, что он не испытывал страха перед неизвестностью, в которую его так настойчиво тянул Черновод, то значит намеренно солгать. Цинсюань нервно сглотнул, чувствуя как о его обнаженный торс трётся в темноте твёрдая как камень плоть Хэ Сюаня, переодически задевая его собственный член. Тело небожителя хотело откликнуться на зов страсти, а его разум наоборот искал выход из этой ситуации. — Демон… деревня…людоед… — в панике забормотал небожитель первое, что пришло в голову. Слова вырывались обрывками, на связанное предложение у него не было сил, — мы должны помочь… — Ты хочешь сказать: я, должен помочь, — поправил его Черновод, — а раз это целиком и полностью зависит от меня, то сейчас я готов пожертвовать каждым жителем твоей ненаглядной деревеньки, если они стоят между мной и тобой этой ночью… Но это было совершенно не то, чего хотел небожитель, он резко напрягся и замер. Хэ Сюань, почувствовав в Цинсюане перемену, посмотрел прямо на него. Горящий взгляд князя демонов встретился с недобрым блеском в глазах Цинсюаня. — Если этой ночью умрёт хотя бы один человек из моей ненаглядной деревеньки, то ты больше никогда ко мне не притронешься, — раздался во тьме серьёзный и решительный голос Ши Цинсюаня. Что-то в его безоговорочном тоне сказало демону, что это вовсе не шутка. Несколько долгих мгновений Хэ Сюань молчал, а потом наконец отстранённо произнёс: — Хорошо. — Хорошо? — переспросил Цинсюань, его сердце тревожно ёкнуло в груди, а в душу закралось плохое предчувствие. — Где там прячется этот жалкий людоед? — недовольным тоном, полным презрения, спросил Хэ Сюань вставая с небожителя. Когда его руки, нехотя, отстранились от кожи Ши Цинсюаня, тот резко ощутил тоску по его прикосновениям, но вместе с ней и облегчение от того, что его угроза сработала. Ведь ему совершенно не хотелось претворять её в жизнь. Под низким потолком вновь зажегся одинокий огонёк, осветив грозную, полуобнажённую фигуру Черновода, стоящую над небожителем. Через тонкую ткань его штанов угадывался мощный половой орган. Ши Цинсюань отчего-то опять засмущался, и стал в спешке натягивать на свое обнажённое тело одежду, при этом старательно избегая смотреть вверх — на Черновода. Всё, что на нём было — это медальон, недавно имевший пару, но сейчас эта была лишь изящная вещь из прошлого. — На горе Банцай, в маленьком ветхом домике, — забормотал себе под нос Цинсюань, судорожно пытаясь завязать на себе в полутьме пояс. — Ты хочешь, чтобы мы отправились туда прямо сейчас? — уточнил Хэ Сюань. Небожитель наконец-то решился взглянуть на него, и к его облегчению демон был уже полностью одет и выглядел безупречно. Цинсюань замер на полу, рассматривая его. Как же он красив, — пронеслась в голове невольная мысль. Черновод выжидающе смотрел как небожитель, в спешке одевается. Всего лишь на секунду его взгляд задержался на бывшем медальоне долголетия, прежде чем его скрыла одежда, запахнувшая грудь Цинсюаня. Когда тот взглянул на демона, Хэ Сюань увидел промелькнувшее в глазах небожителя восхищение. — Что? — вопросительно изогнув бровь, спросил Хэ Сюань. Ши Цинсюань молча отвёл взгляд и встал с пола. — Да, я хочу разобраться с демоном-людоедом сейчас, — наконец-то ответил небожитель, отряхивая свою одежду. Он направился к двери, Хэ Сюань при этом дернулся в его сторону, намереваясь загородить путь собой, но передумал и остался на месте. Когда Цинсюань вышел из рыбацкого домика всё ещё была ночь. Дождь кончился, но одежда всё ещё была мокрой и липла к телу, из-за этого небожитель чувствовал себя неловко. Ведь только что они с Черноводом делали такое, о чем Ши Цинсюань и помыслить не мог. Свежие воспоминания сильно смущали его, но то как они прервались, смущало его ещё больше. Чёрные воды плескались в свете звёзд, нетерпеливо накрывая берег холодной пенящейся волной. Цинсюань сглотнул, чувствуя как кровь застучала в висках, он смотрел на море, а потому не услышал как Хэ Сюань подошёл к нему сзади. — Идём, — раздался позади мрачный голос черноводного демона, — покончим со всем этим быстро. Когда Ши Цинсюань обернулся, демон уже шёл по направлению к скале, окружающую бухту. — Хэ Сюань! — вдруг окликнул его небожитель, тот молча обернулся, наблюдая как Цинсюань приближается к нему. По тому, каким уверенным блеском горели в ночи зелёные глаза небожителя, Черновод уже ждал от него нравоучений, или новых угроз, но никак не ожидал что подойдя к нему, Цинсюань резко притянет его к себе и накроет его капризно изогнутые губы своими нежными устами. На мгновение Хэ Сюань замер на месте, давая небожителю понять, что он весьма удивлён. Потом демон крепко обнял Цинсюаня, страстно отвечая на столь неожиданный поцелуй. — Смотри, — мягко отстранившись от губ Хэ Сюаня, тихо велел ему небожитель, протягивая ему левую руку с закатанным до локтя рукавом. Черновод молча опустил взгляд, в ночной темноте было сложно что-то разглядеть, поэтому над их головами тут же замерцал призрачный огонь. В его голубоватом свете Хэ Сюань различил затянувшийся шрам на предплечье Ши Цинсюаня. Челюсть демона тут же напряглась, а лицо стало мрачным, даже золотые огоньки в его глазах померкли. И всё же он нашёл в себе силы слегка прикоснуться к изувеченной руке небожителя. На ощупь шрам оказался бугристым и представлял из себя неровный круг, похожий на след от чьих-то острых зубов. Мягко очертя шрам указательным пальцем Черновод вдруг резко сжал руку в кулак, и в этот момент Цинсюань почувствовал, что демон вот-вот от него отстранится, а потому, тут же вцепился в него обеими руками удерживая на месте. — В лагере небожителей, Его Высочество Наследный принц, дал мне лекарственное снадобье, которое помогло мне исцелиться… — заговорил небожитель, смотря в глаза князя демонов, которые всё еще оставались тёмными как ночь, — но я оставил один шрам в качестве напоминания о том, что когда-то я тебя ненавидел. — Цинсюань… — начал было Черновод, и в одном только этом слове уже сквозила боль. — А так же затем, — живо перебил его Цинсюань, пока пыл в его голосе и сердце ещё не остыл, — чтобы помнить о том, что ты тот, кто ты есть, только благодаря мне и моему старшему брату. И пока я жив, этот шрам будет напоминать мне о грехе совершённом не мной, но для меня, а так же о том, кого я ненавидел так сильно, что сумел полюбить. Хэ Сюань долго смотрел на небожителя удивлённым взглядом. — Тебе не нужно было этого делать, — негромким, но серьёзным тоном возразил Черновод. Его глаза скользили по небожителю, то и дело останавливаясь на изувеченной руке. И почему он раньше не придавал значения его шрамам, которыми сам же и наградил? Не могли же они исчезнуть сами собой? В голове демона внезапно всплыли нежеланные воспоминания о той роковой ночи, после которой они оба безвозвратно изменились. Словно наяву Хэ Сюань ощутил во рту привкус крови, что побудило его скорее сглотнуть, дабы избавиться от жуткого видения. — Ты не должен был оставлять ни единого шрама, — в конце концов добавил демон борясь со страстным желанием одернуть рукав небожителя, и скрыть от глаз доселе не замечаемый им шрам от собственных зубов. — Но я это сделал, — негромко заметил Цинсюань, мягко прижав ладонь к щеке Хэ Сюаня, тот оставался неподвижным и холодным как скала. Словно волной с него смыло все радостные эмоции, которые дарил ему Цинсюань, оставив только разъедающую его изнутри горечь. Как он мог забыть о том, что сделал с небожителем тогда?! Но ответ лежал прямо перед ним: он сам не желал это помнить. Пытаясь избавиться от чувств к Цинсюаню, неожиданно вспыхнувших в нем с той самой ночи, Черновод старался вычеркнуть из памяти любые воспоминания о том, что он делал с ним под влиянием зова Тунлу. Снедаемый чувством вины, князь демонов ощутил как тёплое тело Ши Цинсюаня прижалось к нему, и в этот момент Черноводу показался этот жест неправильным и несправедливым. Он вдруг счёл эту ласку незаслуженной и попытался мягко отстраниться, при этом бормоча: — Этого ты тоже не должен… — Любить тебя я тоже не должен, — тут же отозвался Цинсюань, крепче прижимая к себе Хэ Сюаня, — но, тем не менее, люблю. И вообще! — Небожитель, слегка встряхнул демона за грудки, смотря на него с самым серьёзным видом, на который был только способен, — не тебе решать, что я должен делать, а что нет. Хэ Сюань наконец-то решился взглянуть ему прямо в глаза. Помимо скорби о содеянном, в его взгляде отразилось и вспыхнувшее любопытство. — Верно, не мне, — согласился с небожителем демон, — но я хочу чтобы ты знал, — Черновод замолчал на долю секунды, и продолжил вновь, — я бы не сделал этого, если бы не зов Тунлу. — Черновод снова замолчал, но потом всё же решил добавить: — Я не ведал того, что творил. — Я знаю, — с грустной улыбкой ответил небожитель, — я тоже не ведал, что вознёсся не по воле небес. Губы Черновода тронула горькая усмешка, он молча взял руку Цинсюаня, и склонив голову, мягко прижался губами к шраму на его предплечье. — Пора, — тихо прозвучал голос Цинсюаня, призывая демона к делу. Черновод отстранился от небожителя, тут же обнажив меч. — Надеюсь в конце, меня — героя, ждёт вознаграждение? — бросив на Цинсюаня многозначительный взгляд, спросил Черновод. Небожитель улыбнулся, немного смущённой улыбкой и загадочно произнёс: — Награда всегда найдёт своего героя.