Кем мы становимся

Цинсюань нервно сглотнул, не в силах отвести взгляд от чёрной расщелины, которая казалось, так и призывала его сделать последний шаг. Но сдаваться так просто небожитель не собирался. В то время как глаза его боялись, мозг же лихорадочно работал, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что могло оттянуть момент его кончины. Вдруг Цинсюань услышал позади себя оглушительный лязг металла, похожий на тот, что сопровождал сражение Черновода и тигроголового демона. Небожитель медленно обернулся, делая осторожные шаги на краю бездны. Перед ним снова стоял Хэ Сюань. Словно живой щит, он отбивал молниеносные удары демона-клинка, не позволяя тому приблизиться к Цинсюаню. Сердце небожителя снова забилось быстрее, на сей раз от радости. Он протянул руку в неожиданном порыве коснуться князя демонов, но тут снег, налипший по краю расщелины стал отваливаться целыми кусками, и падать вниз. К сожалению, Цинсюань стоял как раз на таком месте. В одно мгновение между ним и бездной смерти больше не оказалось преград. Зеленые глаза небожителя в ужасе распахнулись, когда он, с секундной задержкой понял, что опоры под ногами больше нет. Его хрупкое тело опрокинулось назад, и небожитель почувствовал как падает прямо в глубокую щель у себя за спиной. Он хотел было закричать, хотя едва ли это помогло ему, скорее вызвало бы новую лавину. Но ни упасть, ни закричать Цинсюань не успел, так как его схватили за протянутую ранее руку и рывком притянули в крепкие объятия, в ту же секунду оттащив от края. — Хэ Сюань… — дрожа всем телом пробормотал бывший небесный чиновник, цепляясь непослушными пальцами за князя демонов, тот прижимал его к себе с такой силой, что запросто мог раздавить. — Хэ Сюань… — небожитель уткнулся лицом в плечо Черновода, готовый вот-вот разрыдаться. — Я здесь, — услышал он успокаивающий шёпот Хэ Сюаня у себя над головой. Демон никогда не разговаривал с ним шёпотом, и голос его впервые звучал столь ласково, что Цинсюань невольно поднял голову, желая увидеть своего спасителя. Хэ Сюань смотрел на него сверху вниз, в его чёрных с золотыми искрами глазах отражалось так много чувств, что небожитель в первое мгновение попросту растерялся. Огненный меч князя демонов продолжал отражать атаки демона-клинка, не позволяя тому приблизиться к застывшим в неловких объятиях Цинсюаню и Черноводу. В глазах последнего было так много невысказанных слов, и так много боли, что Цинсюань наконец-то понял, как сильно князь демонов боится за него. Внезапно небожитель ощутил что-то влажное на своей ладони прижатой к груди Хэ Сюаня, он поднял ее к глазам, и в них тут же отразилось новое беспокойство, так как его пальцы окрасила кровь. — Хэ Сюань… — дрожащим голосом пролепетал небожитель, — ты ранен… — Нет времени, — перебил его Черновод, — уходи. На горе Тунлу есть и другие небесные чиновники, найди их. Пусть они свяжутся с вашей столицей, и предупредят остальных лицемеров с верхних небес о грядущей битве. — Битве? — дрожащим от страха и волнения голосом переспросил Цинсюань. Найти небожителей? Они сейчас здесь? Откуда ты…? — Я видел их, — снова перебил его Черновод, заранее предугадав вопрос. Если бы Цинсюань не знал его, то счёл бы князя демонов очень взволнованным. Небожитель, конечно же, сразу вспомнил отдалённые крики, которые слышал до того, как перед ними предстало Белое Бедствие. Но в тот момент он был не в состоянии выговаривать демону за попытку скрыть от него факт нахождения на Тунлу других небесных чиновников. Ши Цинсюань хотел только одного — чтобы Черновод остался с ним. — Ты сказал, что никогда бы не бросил меня здесь! — в попытке воззвать к памяти Хэ Сюаня воскликнул небожитель. — Ты окрестил меня лжецом, — вдруг напомнил ему князь демонов, уголки его губ дрогнули в печальной улыбке, — и ты был прав. — Нет! — Цинсюань, в отчаянии вцепился в Черновода своими израненными пальцами так сильно, что на них вновь выступили капельки крови, но он даже не заметил этого. Небожитель думал только о том, как-бы удержать Хэ Сюаня рядом с собой ещё хотя бы на мгновение. — Ты намного лучше, чем я, — признался Черновод, и Ши Цинсюань был готов поклясться, что демон перестал держать его в своих объятиях так же крепко, как было раньше, — ты справишься один. А я должен прикончить этих ублюдков раньше, чем они доберутся до меня, — прибавил он. Черновод говорил мрачным, но решительным тоном, от былого волнения не осталось и следа. Хэ Сюань выглядел как бесстрашный воин, идущий на бой, и готовый с него не вернуться. — Но тигроголового демона уже нет… — с надеждой, сам не зная на что, решился возразить Цинсюань. — Он сбежал во время боя, но думаю, что скоро вернётся, — сказал Хэ Сюань, в одно мгновение разбивая призрачную надежду небожителя. — В случае моей смерти, непревзойдённых может стать больше. Ведь убив меня здесь, у любого демона появится неоспоримое преимущество перед другими. — Говоря это, Черновод словно пытался объяснить свои действия Цинсюаню, но ничего, из того, что он говорил, не действовало на небожителя. — Почему бы просто не уйти? — с мольбой в голосе упорствовал Цинсюань, — почему обязательно нужно сражаться с ними?! — Потому что они не отпустят меня, а будут преследовать. — С печальной улыбкой на бледном лице ответил князь демонов. — А я не хочу больше подвергать тебя опасности. Хэ Сюань прижал ладонь к щеке небожителя, и заглянул ему в глаза. В его чёрных зрачках бушевало решительное пламя, но Цинсюань уловил в них и грусть. И прежде чем он успел что-то сказать или сделать, Черновод вновь заговорил: — Я должен убить всех, у кого есть шансы стать непревзойдённым. Нельзя допустить, чтобы их стало больше, чем есть сейчас. Это может пошатнуть устоявшийся за века порядок. Если за всем этим стоит Безликий, то над вашими небесами нависла реальная угроза. — Думаешь, снова став непревзойдённым, Белое Бедствие захочет возмездия? — с плохо скрытым волнением спросил Цинсюань. Он пытался как можно быстрее уложить в голове всё то, что сказал ему сейчас Черновод, но чем усерднее небожитель старался, тем больше запутывался. — Всё может быть, — туманно отозвался демон. И тут он неожиданно склонил голову и прижался губами к открытой шее небожителя. Это действие окончательно выбило Ши Цинсюаня из колеи. Но вместо того, чтобы оттолкнуть князя демонов он позволил ему запечатлеть на своей шее нежный, чувственный поцелуй. — Почему ты делаешь всё это? — задал неожиданный вопрос Цинсюань. Из-за поднявшегося ветра его слабый голос звучал едва различимо, но Хэ Сюань слышал каждое слово. Когда Черновод медленно поднял голову, небожитель с искренним недопониманием продолжил: - Ты же… ты же демон… это твой мир, — Цинсюань окинул гору Тунлу быстрым, но многозначительным взглядом, — а ты идёшь против него. Почему? В этот момент небожитель искренне не понимал действия Черновода. Как вдруг в его голове будто вспыхнул свет. Ответ на его, казалось бы, непростой вопрос был перед глазами Ши Цинсюаня всё это время. — Я делаю это ради тебя. — Серьезно ответил демон, в одно мгновение оправдывая все самые смелые ожидания небожителя. А в следующую секунду он резко выпустил его из своих надежных объятий и отступил на шаг, словно боялся, что не сможет стоять к Цинсюаню слишком близко, и при этом не касаться его. — Хочу, чтобы у тебя был шанс прожить смертную жизнь в мире лучше, чем мой. Как только небожитель перестал ощущать на себе сильные руки Черновода, то тут же испытал почти физическую потребность вновь прикоснуться к нему. Игнорируя немую просьбу Хэ Сюаня бежать, он потянулся к нему обратно, но вдруг остановился, разрываемый противоречиями. — Я снова забираю у тебя жизнь, — вдруг произнёс Ши Цинсюань, смотря на демона растерянным взглядом зелёных глаз, он хотел сказать больше, но ком, застрявший у него в горле не позволил продолжить. Их одежды развевались и хлопали на ветру, а острый снег болезненно вонзался в кожу, словно миллионы крохотных осколков. Но это было последнее, о чем в тот момент мог думать небожитель. — Нет, — ответил князь демонов, спустя несколько секунд размышлений. Небожитель неотрывно смотревший на него, на мгновение уловил в его глазах, пылающих яростью к собственной расе, тень боли. Прежде чем отвернуться, он резко схватил Цинсюаня за руку и тот почувствовал, как что-то прохладное легло ему на ладонь. С горькой усмешкой на бледном лице Черновод добавил, смотря ему прямо в глаза: — я уже не тот, кем был раньше, а теперешний я — отдаю тебе свою жизнь по собственному желанию и безвозмездно. После этих слов он с силой толкнул застывшего в оцепенении небожителя в сторону груды камней, которая образовывала вход в заколдованную пещеру, и вновь ринулся в бой, теперь уже с двумя демонами одновременно. Тигроголовый монстр вернулся, переведя на себя всё внимание Черновода. От толчка небожитель частично пришёл в себя — он снова мог двигаться, но мысли путались, сменяя друг друга бесконечным шлейфом всех тех слов, что Черновод сказал ему мгновение назад. В конце концов, Цинсюань постарался сосредоточиться на том, что велел ему демон в самом начале: бежать, найти других небесных чиновников и предупредить небеса об опасности. Взяв себя в руки, Цинсюань развернулся и побежал в сторону входа в пещеру. Он чувствовал, что оставляет позади что-то очень важное. Желание обернуться было просто невыносимым, но он продолжал бежать против ветра и снега и остановился только тогда, когда оказался у самого входа. Камни защищали от сильного ветра и несколько секунд небожитель просто стоял, судорожно вздыхая и пытаясь унять дрожь. Лишь когда ему это удалось, он почувствовал боль в правой руке и поднял сжатый кулак к лицу. Хэ Сюань дал ему это, что бы то ни было. Несколько секунд Цинсюань медлил, а когда он наконец разжал непослушные пальцы, то почувствовал как к горлу снова подступил ком. Предмет, лежавший в его окровавленной ладони, предмет, который он сжимал настолько сильно, что остался отпечаток, был ни чем иным, как золотым медальоном. Его медальоном долголетия! Тем самым, который он выбросил в море, казалось, целую вечность назад. Небожитель был потрясён настолько, что ноги отказались его держать, и он тяжело осел на снег. Бесшумные слёзы текли по его запачканным кровью и грязью щекам, когда он дрожащими руками прижимал к груди медальон. Он должен был напомнить Цинсюаню о том, чего лишил его Черновод, быть может именно с этой целью тот и отдал его небожителю. Но, вопреки всем ожиданиям, Цинсюань чувствовал что-то совершенно иное. Сейчас медальон был обычным украшением — пустышкой, без своей пары. Он выбросил его, чтобы было не так больно осознавать, чего он лишился. А Хэ Сюань вновь преподнёс медальон ему, но зачем? Для чего этот противоречивый демон решил напомнить ему о той ране, которую сам же и нанёс? Внезапно, Ши Цинсюань прозрел. Он медленно опустил взгляд на медальон в своих раскрытых ладонях. Ответ был очевиднее самых простых вещей. — Ты правда думал, что если напомнишь мне о Ши Уду я смогу уйти, не обернувшись? — его слова отозвались в чёрном проходе пещеры тихим эхом. Несколько секунд Цинсюань смотрел на медальон в задумчивости, словно никак не мог решить, надеть его или нет. Так и не решив, что с ним делать, Цинсюань медленно встал с колен и, наконец, обернулся. Стоя под защитой камней представляющих из себя вход в заколдованную пещеру, Цинсюань видел как неистово сражался Черновод. На его глазах он разрубил своим огненным мечом чёрный демонический клинок пополам, и тот тут же превратился обратно в дым и медленно испарился. Перед Хэ Сюанем остался теперь только тигроголовый демон. На мгновение, небожителю даже показалось, что Черновод сейчас одолеет это чудовище и вернётся к нему. Его взгляд озарила надежда, но тут он увидел её. Третий демон, о котором они оба забыли. По крайней мере Цинсюань забыл. Маленькая демонесса, явившаяся с двумя другими. Она всё это время неподвижно стояла в стороне от поля боя и не нападала. Сейчас же демонесса сдвинулась с места и направилась в сторону Черновода. Сердце Цинсюаня тут же пронзила тревога. Он сделал было шаг вперед, но остановился. — И всё-таки ты не прав, — заговорил он, рукой смахивая с лица мокрые дорожки. Его взгляд был направлен на маленькую девочку во всём белом. Цинсюань не знал, что она задумала, в руках у неё не было никакого оружия, и тем не менее, вид у нее был зловещий. Тут она подняла перед собой свои бледные как у призрака руки, и протянула их к ничего не замечающему Черноводу. — Я либо безумец, — пробормотал небожитель, в страхе смотря то на демонессу, то на Черновода, наносящего череду ужасных ударов по серебряному клинку тигроголового демона. — Либо исключительный дурак, — прибавил он, после того как сорвался с места. Ши Цинсюань бежал, в одной руке сжимая медальон долголетия, а другой прикрывая лицо от бушующего ветра. Со смелостью и решительностью, которых небожитель сам от себя на ожидал, он успел схватить девочку лишь за мгновение до того, как та уже хотела прикоснуться своими маленькими, словно бы покрытыми инеем ручками к князю демонов. Стоило Цинсюаню ухватить её за шиворот и попытаться оттащить от Черновода, как та, с небывалой ловкостью вывернулась из его рук, но не оттолкнула, а напротив — прижалась к Цинсюаню, обхватив его руками за талию. Шокированный её странными действиями, небожитель хотел было отпихнуть девчонку от себя, как вдруг ощутил болезненный укол холода, в одно мгновение сковавший его тело. Чувство было такое, словно все его внутренности покрылись коркой льда. Цинсюань опустил взгляд и увидел устремлённое на него лицо маленькой демонессы. У неё были белые как снег глаза, а посиневшие губы были зашиты тонкой, искрящейся нитью. Когда она отпустила его, Цинсюань мог только беспомощно наблюдать, как его тело лишается красок, превращаясь в сверкающий лёд. Небожитель поднял взгляд на Черновода, тот нанёс тигроголовому демону смертельный удар, и его ужасная голова отлетела в сторону, тут же затерявшись в снегах. Девочка же просто исчезла. Не в силах предотвратить свой исход Цинсюань не сводил со спины Черновода отчаянного взгляда, мысленно моля того обернуться. Холод сковал его язык, лишая возможности вымолвить хотя бы единственное слово. Бывший небесный чиновник чувствовал, как его руки болезненно немеют, но прежде чем их окончательно сковал лёд он, последним усилием прижал к своей груди медальон долголетия, который так и не решился надеть. Небожитель не жалел о том, что сделал, но очень жалел, что Черновод так и не обернулся. Слёзы, покатившиеся по его щекам были последним, что он ощутил. Бездонные глаза Черновода вспыхивали золотом каждый раз когда его огненный меч наносил врагу удар за ударом. И в конечном итоге тигроголовый демон осознал, как сильно переоценил себя, или же его хозяин переоценил его, но это было уже не важно. Как бы там ни было, за попытку убить Черновода демон поплатился своей головой, а его тело просто растворилось в воздухе, словно тень под лучами солнца. На мгновение, которое оказалось непростительно долгим, Хэ Сюань замер. Он даже не заметил как ветер стих, а небо потемнело, став серым с кроваво-красными прожилками. В наступившей тишине не было слышно ни звука. Черновод надеялся, что Цинсюань последовал его наказам и уже далеко отсюда, и все же не мог не обернуться, дабы бросить прощальный взгляд туда, где последний раз стоял небожитель. Но когда он повернулся, то увидел ледяную статую, стоящую прямо перед ним и которой, определённо, не было там раньше. А самое страшное было то, что она в точности повторяла фигуру Цинсюаня. Огненный меч выпал из руки князя демонов, тут же потухнув и растворившись в снегу. Хэ Сюань не знал, чего хотел больше — отвернуться или продолжать смотреть в обращённое к нему с мольбой ледяное лицо небожителя. Одна рука Цинсюаня была с силой прижата к груди, сжимая медальон долголетия, ставший теперь простым куском льда. Его поза была так выразительна, словно говорила о последнем желании сохранить медальон во что бы то ни стало. Черновод долго стоял как заворожённый, пытаясь принять произошедшее. Тугой ком невысказанной боли перекрыл его горло, не позволяя вырваться из него не единому звуку. Наконец, взяв себя в руки, демон шагнул к неподвижной, холодной, лишённой жизни ледяной статуе небожителя. — Цинсюань… — всё что смог выдавить из себя Черновод хриплым, надломленным голосом. Дрожащей рукой он прикоснулся к холодной щеке небожителя, и тут же ощутил под пальцами застывшие, словно хрустальные слезы. Демон смотрел на обращённого в лёд Ши Цинсюаня и пытался понять, в какой момент он это допустил. Он велел ему бежать, а теперь Цинсюань стоит перед ним обращённый в статую. Как? Почему? Зачем? Вопросы наводнили голову князя демонов, словно стая ос, больно жалящих его сознание. Золотые огни потухли в глубине его чёрных глаз, в один миг превратив их в два бездонных колодца, на дне которых высохла вся жизнь. — Я велел… — выдавил из себя Черновод, сдавленным голосом, — я велел тебе убегать… Он смотрел в застывшие, словно бы стеклянные глаза Цинсюаня, и чем больше он смотрел, тем больнее ему становилось. Но и отвести взгляд Хэ Сюань не мог. — Почему? — тихо вопросил он, чувствуя что говорить громче просто не в силах. Его вопрос был заранее обречён остаться без ответа, и всё же в голосе Черновода теплилась призрачная надежда, развеянная в то же мгновение. Он аккуратно взял обращённое в лёд лицо небожителя в свои ладони, тщетно пытаясь растопить его руками, что были едва ли теплее снега. Внезапно, в потухших глазах князя демонов вновь вспыхнуло пламя, оно было столь яростным и неукротимым, что казалось, способно было испепелить целый город. Черновод порывисто обнял ледяную статую, прижавшись лбом к голубовато-прозрачному лбу Цинсюаня. — Нет! — прорычал Хэ Сюань сквозь сжатые зубы. — Нет, Цинсюань, я не для этого защищал тебя! — голос Черновода едва ли можно было назвать яростным, он был скорее сломленным и разбитым. А какой теперь прок от его ярости, если она не может растопить лёд и вернуть ему небожителя? — Не для такого конца я помогал тебе и был рядом с тобой. Не для того я врал тебе и удерживал силой, причинял тебе боль и ненавидел тебя… — путаясь в собственных мыслях шептал ледяной статуе Черновод, даже не замечая собственных слёз, стекающих по холодным щекам небожителя. Хэ Сюань слегка отстранился от лица Цинсюаня, продолжающего неподвижно стоять и смотреть на него. И даже лёд не смог придать его стеклянным, застывшим в вечности глазам холодной ненависти. Несмотря на страх и боль они по-прежнему оставались мягкими и лишёнными всякой злобы. Это был всепрощающий взгляд, но Хэ Сюань предпочёл бы увидеть в нём неприязнь, или хотя бы обвинение, но видел лишь разбивающее его на осколки прощение. — Когда-то я мечтал чтобы ты замолчал, но сейчас… — демон продолжал держаться за ледяную статую, словно пока он прикасался к ней, у него всё ещё был шанс спасти небожителя, пожертвовавшего жизнью ради него. — Я прошу тебя… нет! Я умоляю, Цинсюань, скажи мне хоть слово! В отчаянии, Черновод прожигал ледяную статую глазами, словно надеялся, что пылающее в них пламя способно растопить лёд заперший небожителя в тюрьму. На одно короткое мгновение, Хэ Сюань позволил себе допустить мысль о том, что вновь потерял того, кого любил и боль, что пронзила его мертвое сердце была похожа на ту, которую он ощущал много веков назад, когда лишился всей своей семьи. Эта боль была глубокой и резала его изнутри словно ржавое лезвие. За время их знакомства, небожитель был для него и врагом, и навязанным другом, и объектом ненависти и желания, и наконец его любовью. Сейчас Цинсюань был для демона всем, и он тут же пожалел, что позволил себе даже всего на один миг представить, что небожитель уже мёртв. Слёзы хрустальными дорожками бежали по его бледным щекам, а Черновод даже не подозревал, что всё ещё способен на них. Его пальцы впились в плечи небожителя с такой силой, что казалось ледяная статуя вот-вот разлетится на части. — Цинсюань, я знаю, ты меня слышишь, — вновь заговорил Хэ Сюань изо всех сил сдерживая самообладание и стараясь не поддаваться всепоглощающей боли, сдавивший ему грудь. — И я знаю, уверен, тебе самому есть, что сказать мне. По крайней мере ты обязан объяснить мне свой глупейший поступок! С этими словами демон рывком прижался губами к ледяным и твёрдым губам Цинсюаня. Руки Черновода крепко, и при этом бережно обвили стан небожителя, как будто он был из плоти и крови. Хэ Сюань всем телом прильнул к превратившемуся в лёд Цинсюаню, и направил всю свою духовную энергию прямо на него. Сила вытекала из демона подобно искрящемуся воздушному потоку, вливаясь в ледяную статую там, где его тело соприкасалось с ней. В ответ фигура небожителя засветилась мягким золотым светом. Чем больше Черновод отдавал свою духовную энергию, тем сильнее светился обращённый в лёд Цинсюань. Но сколько бы Хэ Сюань не отдавал, этого всё равно оказывалось мало. И в какой-то момент князь демонов почувствовал, что больше не может сжимать Цинсюаня в своих объятиях так же крепко, как держал изначально. Черновод ощущал, как силы покидают его с каждым мгновением пока его губы прижаты к губам ледяной статуи, но даже осознавая весь риск для себя самого, он и не думал отстраняться. Если демон не сможет спасти Цинсюаня, то не сможет и существовать без него. Вернее, попросту не захочет. Когда бледная кожа Черновода стала цвета снега, лежавшего вокруг, замерзшая слезинка на лице небожителя блеснула, и скатилась по щеке вниз. Хэ Сюань не заметил этого, самозабвенно продолжая отдавать тому всё, что у него было. Он вливал в заледеневшего Цинсюаня весь тот огонь, что пылал у него внутри, но никогда не находил выхода, оставляя Черновода в глазах других — холодным и неприступным. Тем временем по ледяным щекам Цинсюаня скатилась ещё одна, ранее замерзшая слеза, а потом ещё одна и ещё. Сама статуя начала таять и больше не казалась полупрозрачной, напротив — она обретала цвет словно невидимый, но очень искусный художник придавал ей красок. И когда ослабевшие руки Черновода ощутили мягкость человеческого тела, князь демонов наконец открыл глаза и его взору предстало прекрасное лицо Цинсюаня. Небожитель смотрел на него всё с тем же выражением, с которым смотрела на демона ледяная статуя, но в следующий миг в глазах Цинсюаня вспыхнули искры жизни, они радостно плясали в его зелёных глазах, словно благодаря демона за то, что он зажег их вновь. Они и сказали Черноводу о том, что у него получилось. Он вернул небожителя к жизни и растопил сковавший его лёд, силой своих чувств. Они неподвижно стояли замерев в чудесном мгновении, в котором их губы оставались прижаты друг к другу. Цинсюань был первым, кто пошевелился, его рука, все ещё сжимающая медальон долголетия, медленно оторвалась от груди и легла на плечо Хэ Сюаня. Небожитель робким, но нежным движением скользнул ладонью по шее князя демонов и не спеша зарылся в его чёрные волосы. Словно хотел ощутить что-то живое и настоящее, после ужасных мгновений ледяной смерти. Хэ Сюань же вымученно прикрыл глаза, чувствуя как губы Цинсюаня слегка приоткрылись, негласно приглашая его прильнуть к ним новым поцелуем. Но у Хэ Сюаня больше не было сил ни держать небожителя, ни даже целовать его. Обессиленные и ослабевшие, они оба упали на снег. — Хэ Сюань? — хриплым голосом воскликнул небожитель, смотря на неподвижно лежащего рядом с ним черноводного демона. Тот выглядел бледнее обычного и даже не попытался подать виду, что слышит его. Цинсюань заставил своё ослабевшее и непослушное тело приподняться и придвинуться ближе к Хэ Сюаню. Стоило небожителю прижать ладонь к щеке демона, как он тут же ощутил ее нездоровый, даже для демона, мертвенный холод. — Ну же, Черновод, — с притворной обидой в голосе заговорил Цинсюань, — ты умолял меня поговорить с тобой, а теперь не слушаешь! Небожитель только вернулся к жизни, но она отнюдь не казалась ему прекрасной. Хэ Сюань не должен был отдавать ему всего себя, чтобы вызволить из ледяных объятий смерти. Не ради этого он защитил его от проклятой, маленькой демонессы! Цинсюань должен был радоваться, что он жив, но вместо радости ощущал только горечь и страх. Небожитель потряс Хэ Сюаня за плечи, но тот никак не отреагировал. В груди болезненно защемило, когда он вдруг осознал, что сейчас Черновод похож на мертвеца больше, чем когда-либо. У Цинсюаня опять навернулись слёзы, он не хотел чтобы этот злодей, в конечном итоге ставший его героем окончательно умер у него на руках. Он вообще не желал смерти Черноводу, но однажды это всё же случилось и вина за его гибель лежала не только на Ши Уду, но и на нём тоже. Сердце небожителя разрывалось на части от боли и несправедливости за Черновода который вновь умирал из-за него. И именно в этот момент Цинсюань остро осознал, что не может лишиться Хэ Сюаня, и не только из чувства долга, но и потому, что по настоящему нуждается в его черных с золотыми искрами глазах, в его сильных объятиях, в его защите и любви. Цинсюань бросил на неподвижного демона сердитый, но мокрый от слез взгляд. В голове небожителя ярко вспыхнуло воспоминание когда Черновод сказал, что не собирался влюблять его в себя, а лишь хотел просто любить его. И сейчас Цинсюань был готов позволить демону всё что угодно, лишь бы он снова открыл глаза. Небожитель медленно склонился к безжизненному лицу Хэ Сюаня, мягко зарываясь пальцами в его длинные волосы и прошептал: — Ты хотел знать, почему мне хватило глупости сделать то, что я сделал? Так вот почему… С этими словами он нежно прижался губами к бледным как мел губам Хэ Сюаня.