Кем мы становимся

Оказавшись на земле, небожитель не оставил попыток сопротивления. Тварь на шее продолжала душить его, и с каждой секундой Цинсюань всё ближе и ближе ощущал холодное дыхание смерти. Когда он упал, то почувствовал, как множество других гадов стремительно заползли на него сверху, обвиваясь вокруг рук и сковывая его движения. Холодное, скользкое тело внезапно обожгло его горячую кожу и небесный чиновник с ужасом осознал, что они уже пробрались ему под одежду. Извиваясь всем телом на мягкой, влажной земле в бесконечных попытках спихнуть с себя ползучих тварей, Ши Цинсюань резко ощутил укол чего-то острого и твёрдого, чего-то, что лежало у него в складках верхнего одеяния. В широко распахнутых глазах промелькнула искра надежды. Небожитель с силой ударил рукой по земле несколько раз, пока змея, обвившая его конечность, не отцепилась. Затем принялся судорожно рыскать в темноте по собственному телу. Уже не замечая боли, пронзившей его запястье от нового укуса, небесный чиновник наконец-то сумел отыскать нужную складку, и, когда его пальцы сжались на треугольном осколке, надежда в глазах Цинсюаня сменилась холодной решимостью. Не раздумывая ни секунды, он вынул осколок и принялся что есть мочи вонзать его в змеиное тело на своей шее, ведомый лишь одним желанием — выжить во что бы то ни стало. Он пронзил змею не менее десяти раз, чудом не проткнув собственное горло, прежде чем она отвалилась от него мёртвой тушей. Когда затхлый, пропитанный кровью воздух беспрепятственно проник в лёгкие, Ши Цинсюань нашёл его прекрасным. Но наслаждаться свободой дыхания ему пришлось не долго — он не видел, но чувствовал, как всё новые и новые гады заползают на него сверху. Нужно было немедленно убираться, пока ещё была такая возможность. Действуя наугад, он бил и пинал ползучих тварей, пытаясь скинуть их с себя, лишь изредка прибегая к осколку, зажатому в его окровавленном кулаке. Кое-как поднявшись на ноги, Цинсюань почувствовал, как по спине скользнула змея, не задумываясь ни на мгновение, он наугад бросился в сторону, впечатавшись в стену спиной. Затылок и лопатки пронзила боль от оглушительного удара, но зато радикальный метод оказался вполне успешным, так как раздавленное змеиное тело, скользнув вдоль спины, вывалилось из одеяния. Невзирая на адскую боль во всём теле, головокружение и абсолютную тьму вокруг, небесный чиновник бросился бежать, уповая лишь на то, что впереди нет тварей похуже или какого-нибудь обрыва с тысячью острыми кольями внизу. В тот момент он мог поверить во что угодно, в самую немыслимую ловушку, ибо тьма играла против него, заставляя воображать самые жуткие вещи, какие только могли окружать его, надёжно скрываемые мраком. Ши Цинсюань не ведал, сколько пробежал, но явно не очень долго, когда правая нога вдруг занемела, отказываясь делать новый шаг. — Чёрт! — выругался он, хватаясь одной рукой за бедро. Вынужденный остановиться, небожитель тяжело опёрся на стену пещеры другой, но стоило ему это сделать, как его кисть сама собой согнулась и соскользнула с шероховатого камня. Цинсюань тут же схватился здоровой рукой за раненую, прижавшись спиной к стене. В темноте он не видел, что стало с его рукой, но мог с уверенностью сказать одно: она утратила дееспособность. Лишившись руки и ноги, небожитель хотел было взвыть от отчаяния, но из сомкнутых не слушавшихся его губ вырвался лишь мучительный стон. И тут Цинсюань вспомнил, что ведь и его рот тоже был поражён змеиным ядом. Не успел небожитель обдумать, что ему делать дальше, как под ногами раздалось уже знакомое шипение, не оставляя ему и секунды на размышления. В один миг всё внутри небесного чиновника похолодело, ведь если он не спасётся сейчас, то уже никогда, а стоит ему опять упасть, и он вряд ли сможет подняться. Собрав все свои силы, опираясь плечом на стену и приволакивая непослушную ногу, Цинсюань заковылял прочь от опасности, в надежде найти выход из этой бесконечной пещеры. Шипение преследовало его по пятам, и когда он вновь ощутил, как скользкая тварь коснулась его ноги, то с силой наткнулся на что-то, перегородившее ему путь. От резкого столкновения Ши Цинсюаня откинуло назад. Он так бы и упал вниз, к поджидающим его змеям, как вдруг его резко схватили за руку и одним рывком притянули обратно. Если бы не онемевшие губы, то небожитель непременно взвыл бы от страха, но, когда чьи-то холодные и сильные руки крепко прижали его к мускулистой груди, он вдруг понял, что то, во что он врезался, был живой человек. — Закрой глаза, — услышал небожитель знакомый голос у самого уха. Он был серьёзным, но не лишённым нежности, таким тоном взрослый утешал бы плачущее дитя. Ши Цинсюань чуть сам не разревелся от счастья, он хотел было крикнуть: Дагэ! Но вместо этого из сомкнутых губ вырвалось лишь неясное жалкое мычание. Повинуясь наказу, он зажмурился, уткнувшись носом в плечо Хэ Сюаня. В крепких объятиях своего друга, у которого, как успел заметить Цинсюань, спасать его уже вошло в привычку, небожитель наконец позволил себе дать волю слезам. Тем временем Черновод зажёг ослепительно-белое пламя в ладони свободной руки, и кишащие у их ног змеи с бледными гладкими телами, больше похожими на гигантских червей, стремительно уползли обратно во тьму. Стоило им скрыться от света, как их беспрерывное шипение тут же исчезло, поглощённое тьмой. Всё ещё держа пламя в ладони, Черновод всматривался в бесконечную мглу, раскинувшуюся вокруг него и небожителя. Тот с такой силой сжимал плечо демона, что оно слегка заныло. Всё тело Цинсюаня содрогалось от немого рыдания. В памяти Хэ Сюаня, сама собой, всплыла похожая картина, как небожитель так же цеплялся за него, в слезах умоляя рассказать о том, что с ним произошло. Черноводу тогда пришлось придержать Цинсюаня, чтобы тот не свалился от бессилия. Сейчас же князь демонов по собственной инициативе решительно прижимал к себе вздрагивающее тело своего втайне желанного объекта. Сожалел лишь о том, что небесный чиновник всё-таки вошёл в дом, игнорируя его просьбу не приближаться к нему. Даже не думая выпускать небожителя из своих объятий, Хэ Сюань строго, словно отчитывая, произнёс: — Помнится, я велел тебе оставаться вне дома. Но ответом ему послужила лишь дрожь, вновь пробившая хрупкие плечи небожителя. Сформировав пламя в огненный шар, Хэ Сюань отпустил его, и тот завис в воздухе. Черновод осторожно отодвинул от себя Цинсюаня, тот неуверенно поднял лицо, все ещё жмурясь от яркого белого света. Когда демон взглянул на небожителя, в его глазах промелькнуло нечто между ужасом, негодованием и яростью. Как раз в этот момент Цинсюань наконец смог разлепить веки, и их взгляды встретились, Черновод тут же взял себя в руки и вернул себе безупречное самообладание. Он с серьёзным и внимательным видом изучал лицо Цинсюаня, который был не в состоянии ничего сказать, лишь только благодарно и радостно смотреть в эти строгие чёрные глаза с золотыми огоньками в самой их глубине. Единственная мысль, посетившая небесного чиновника в тот момент, была такова: хвала богам — дагэ в полном порядке… Для Черновода же внешний вид небесного чиновника оказался более чем шокирующим: с ног до головы покрытый кровью и грязью он казался и пугающим, и жалким одновременно. Кровь была размазана по всему лицу, смешиваясь с недавно пролитыми слезами, которые всё еще блестели в больших зелёных глазах Цинсюаня. Правая сторона лица была покрыта тонкими чёрными венами, выступившими вокруг двух маленьких укусов в уголке рта. Цинсюань почувствовал, как хватка дагэ превратилась в железную. Черновод прижал небожителя к себе настолько сильно, что тому стало неловко. — Они укусили тебя? — резко спросил Хэ Сюань, смотря на небесного чиновника взволнованным взглядом, который был ему несвойственный. Тот вновь задрожал под его пристальным взором и всё же нашёл в себе силы медленно кивнуть. — Только здесь? — тут же вопросил князь демонов, быстрым движением проведя по щеке небожителя костяшками пальцев. Тот жалостливо застонал, качая головой. Дрожащей рукой, которая ещё была способна ему подчиняться, он указал на ногу, затем поднял левую руку, демонстрируя Черноводу свою безвольно повисшую кисть, вены на ней тоже почернели. На самом деле, яд расползся уже дальше запястья, но рукав верхнего одеяния чиновника скрывал от глаз чёрную сетку вен, покрывавшую руку небожителя чуть ли не до самого локтя. С каждым новым укусом, который показывал Цинсюань своему дагэ, выражение лица Хэ Сюаня становилось всё более и более мрачным. — Плохо, — вынес неутешительный вердикт князь демонов, качая головой, — очень плохо. Если ничего не предпринять, то в скором времени яд парализует тебя полностью, а учитывая количество укусов, это произойдёт очень быстро. Я удивляюсь, как ты вообще ещё держишься, — сухо усмехнулся Хэ Сюань. Взгляд небожителя в одно мгновение сделался вызывающим и жалостливым одновременно, Черновод был не в силах его вынести и отвернулся. Чтобы скрыть свою слабость, он решил позволить себе такую вольность, как прижать бывшего Повелителя Ветра к себе ещё раз. В конце концов, когда ему представится возможность сделать это без вреда для своей репутации перед небожителем. Тот совершенно не возражал против объятий человека, которому он уже второй раз, а может, и больше, был обязан жизнью. Уткнувшись носом в плечо «культиватора», он почувствовал, как внутри него растекается какое-то странное, необъяснимое тепло, и с ужасом осознал, что не хочет, чтобы этот человек его отпускал. Цинсюань ощутил, как загорелось его лицо, одновременно радуясь, что дагэ не может читать его мыслей. Ведь не может?.. Как раз когда небожитель задался столь щепетильным вопросом, над его головой вновь раздался голос дагэ — всё с той же серьёзной заботой в мягком тоне: — Единственное решение, которое у нас есть, — мягко заговорил Черновод, сам поражаясь столь нетипичному для себя тону, — это изъять яд из твоего тела прямо сейчас, пока он не парализовал тебя полностью. Услышав это, Ши Цинсюань тут же понял, о каком методе извлечения яда идёт речь. Он невольно напрягся, уперевшись здоровой рукой в грудь Хэ Сюаня, словно хотел оттолкнуть его, но тот как будто почувствовал изменения в небожителе и прижал его к себе ещё сильнее. Небесный чиновник поднял на него нерешительный взгляд, но вот чёрные глаза князя демонов, напротив, горели твёрдой решимостью. — Злой дух всё ещё где-то здесь, так что не мешай мне спасать тебя, снова, — слова Черновода прозвучали словно упрёк, что смутило небожителя ещё сильнее, чем понимание дальнейшего процесса изъятия яда. — Ты ведь держался до последнего не для того, чтобы умереть ещё более мучительной смертью? — вопросил Хэ Сюань. Его бровь многозначительно взлетела вверх, но в следующую секунду выражение лица Черновода вновь стало серьёзным и непостижимым, словно каменное лико статуи. Небесный чиновник не успел и глазом моргнуть, как сильная рука на его пояснице резко выгнула Цинсюаня назад и тот, теряя равновесие, стал стремительно падать вниз. Ши младший тут же схватился здоровой рукой за одежду Хэ Сюаня, пытаясь избежать падения, но демон сам склонился над ним и в одно мгновение прижал к земле. Шар холодного огня всё ещё висел у них над головами, освещая лишь тот участок, где находились демон и бывший небесный чиновник. — Я велел тебе не заходить в дом, — услышал Цинсюань тихий, но не менее строгий голос своего дагэ. Тот находился аккурат между его разведённых в стороны ног. Небожитель был так шокирован столь вульгарным поведением «культиватора», что не смог выдавить из себя даже возмущённого мычания. — Но тебе непременно нужно было пойти за мной. Внезапный смешок оказался столь неожиданным, что ввёл Цинсюаня в ступор. Почему он смеётся надо мной? — обиженно подумал он, как вдруг с его правой ноги резко стащили сапог. Он дёрнулся, пытаясь вырвать ногу из руки Черновода, но его хватка, как и всегда, оказалась крепче стальных тисков. И всё же Цинсюань возмущённо замычал, беспомощно сжав в пальцах рыхлую землю. Хэ Сюань же вовсе не обращал на него внимания, всецело сосредоточившись на тонкой, изящной голени в своей руке. По бледной коже сеткой расползались почерневшие вены, почти достигшие колена. В ослабевшем свете магического шара, на коже Цинсюаня с трудом можно было разглядеть воздействие яда, не то что старые раны. Но, прикоснувшись к обнажённой коже, Хэ Сюань почувствовал пальцами выпуклый, бугристый шрам. В памяти тут же всплыли воспоминания о Ши Цинсюане, раз за разом падающем от боли или бессилия. Князь демонов уже прикасался к этой ране однажды, и тогда раздирающий его огонь демонической энергии выжег из неё инфекцию, превратив порез в ещё один шрам, несущий в себе отголоски мрачного прошлого. Не только воспоминания овладели сознанием демона, но и неожиданное желание близости с небожителем, до этого успешно подавляемое Черноводом. Хэ Сюань всегда будет считать это желание порочным, но это не помешало ему с ним смириться. Он знал, что всегда будет желать Ши Цинсюаня, даже когда тот отвергнет его, а потому никогда не будет брать на себя инициативу их интимного сближения и уж тем более принуждать к нему небесного чиновника. Лучше просто быть рядом, в качестве друга, чем быть тем, кого ненавидят и никогда не простят. Черновод с трудом подавил рык бессильной злобы, не позволив ему вырваться из горла. Взяв себя в руки и откинув в сторону все прочие чувства к Цинсюаню, сосредоточился лишь на его спасении. Времени обеззараживать укусы не было, а потому Черновод просто прижался губами к двум чёрным дырочкам на ноге небожителя. Тот резко зажмурился, вновь вцепившись пальцами здоровой руки в мягкую почву. Преодолевая тянущую боль, он почувствовал, как лицо зарделось от смущения. По мере того как Хэ Сюань старательно высасывал яд, чёрная жидкость, распространившаяся по венам, убывала, теперь скапливаясь во рту демона. Когда из вен выкачали чёрный яд, к коже небесного чиновника почти тут же вернулся её привычный молочный оттенок. Покончив с ногой, Черновод бесстрастно отстранился, сплюнув яд с таким видом, словно вино показалось ему противным и не пригодным для употребления. После чего, не распыляясь на лишние слова и не тратя времени на передышку, он схватил Цинсюаня за поражённую ядом руку. Тот более не сопротивлялся, тихо лёжа на земле и мелко дрожа. Небожитель не моргая смотрел на огненный шар у себя над головой, молча позволяя дагэ делать с ним всё необходимое. Теперь небесный чиновник думал о том, как сильно своим положением он их задерживает и, более того, подвергает опасности, ведь змеи могли вернуться в любой момент… Покончив с рукой, Черновод неприступной скалой навис над нервно вздрагивающим Цинсюанем, загородив собой магический огненный шар. Их взгляды ― взволнованный и робкий ― встретились в полутьме. Цинсюань уловил золотистый блеск в глазах дагэ. Хоть он уже не раз видел эти опасные искорки во взгляде «культиватора», но именно сейчас, в этот момент, они показались ему необычно знакомыми, чем-то из прошлого. Внезапно, небесный чиновник понял, почему друг так странно на него смотрит, всё из-за последнего укуса, расположенного в уголке его рта. Это осознание снова заставило его лицо и кончики ушей покрыться краской. Он отвёл взгляд, не в силах выдержать исходившее от демона напряжение. Оба знали, что сейчас нужно будет сделать, но Хэ Сюань медлил, а небесный чиновник вовсе не мог пошевелиться, скованный невольным смущением.