Ведьма старого города.

Солнце только виднеется за горизонтом, а юная девушка уже стоит у зеркала, рисуя ровные, черные стрелки. - I really like to party I really like your body - девушка блеском прошлась по губам, раздувая их и складывая трубочкой. -I really wanna get naughty, I think you′re such a hottie, Slow dancing in the party Широкие джинсы, красная рубашка под которой виднелся черный кружевной топ. Образ дополняла змея на шее и лабутены. Улыбнувшись самой себе, вышла из дома, проходя к машине. ** - Хайтани, где кулон? Улрике приедет через час. - повернулся к братьям, складывая руки перед собой. - вот он - Хайтани старший достал кулон из пакетика, выкладывая на стол. - почему он, мать его, черный? - заинтересованный взгляд Санзу и украдкий Манджиро. - да я ебу что-ли? - закатив глаза, старший бился в волнение, внешне не показывая ничего, держа обычную ухмылку лица. - вам пизда - Коконой закрыл глаза. Двери раскрываются нараспашку с неведомой силой, что громкий звук раздается по всему коридору. - тики-тики-та! Время игр вышло! - с безумной улыбкой, девушка рассматривала свой кулон. - что за дерьмо?! - схватила его, поворачивая в руках. - что-то не так? - поинтересовался блондин. - почему он, мать его, черный?! - гневный взгляд был переведен на Хайтани и уже сейчас, девушка прижимала одного из них к стене. - я по чем знаю? Какой есть, такой и принимай, мать. - усмехнулся, смотря на девушку. - ты из меня клоуна не делай. Не забывай, блять, кто я! - черные глаза стали красными, а в руке образовывалась непонятное, которое через секунду жгло щеку старшего. - поехала что-ли?! - крикнул Рин и Санзу направив ружье, встал из за стола. Животное зашипело, своими глазами сверля парней. - убери своего пса, Манджиро, а иначе его косточки собирать на трассе будешь! - приказным тоном произнесла красноволосая, переводя взгляд на парня, который раскидывал ребят от девушки. - я вам отомщу, суки. - подошла к выходу. - да пошла ты! - кричал Санзу, впиваясь в свои ладони ногтями. - uri in inferno, et in sexto circulo, memini te verba mea, misericordia! - стук каблуков и силуэта уже не было в проходе.