Линьяр

      Нести службу вместе с Халленом пришлось до следующей зимы, а примирением так и не запахло. Прогресс все же наметился: агрессивное презрение превратилось в агрессивное молчание, а уже после и вовсе достигло стадии смирения. Смирение к весне накрыло их обоих.       Сколько они не умоляли Мелану, а она была непреклонна. Пока эльфы в свите не начнут вести себя подобающе ходить им вместе на сторожевые посты. Эльтан разводил руками. Коли ему не хватило мудрости сохранить мир, пусть порядок наведет его госпожа. К всеобщему удивлению, метод Кайране Сигайны сработал. Шоковая терапия пошла на пользу. Когда персты перестали ругаться, Мелана смилостивилась и совместную принудительную службу отменили. Второй раз всеобщее удивление настигло всех наблюдателей за многолетней враждой, когда это парочка снова встретилась на сторожевых постах. Они отстояли свое дежурство, Сцина отшила приблудившихся людей, и утром все разошлись по домам. О чудо! Не случилось никаких препирательств.        В какой-то степени Сцина даже была благодарна Мелане за два прекрасных года служения на сторожевых постах в обществе Халлена. Это время будет сокрыто в памяти, покуда глаза ее видят свет! Таких нудных дней и ночей у нее давненько не было. Халлен же много не болтал. С ней во всяком случае. С другими-то он был не столь скуден на слова. Если из его уст и сыпалось хоть что-то в её адрес, так только осуждающие и презрительные речи. Сцина ерничала, язвила. С постов они возвращались злые как тысяча чертей. Тут не то что Мелана всё понимала по их лицам, даже София просекала на раз, что произошло.       Коли сам Халлен смирился, то прочие эльфы Верхнего и подавно. Сцина чувствовала, что хоть войну против эльфов с их закостенелостью и линья она не выиграла, но в маленьком сражении все же победу вырвала.       Сцина почти вприпрыжку шла к дому Синая. Срок наказания подошел к концу! До ужаса детского наказания! Что дополнительно пристыдило спорщиков.       Ночью моросил дождь, а с утра на поселение опустился жуткий холод. Дорога к дому Великого Ментора покрылась корочкой льда. Приближалась очередная зима. Зима обещавшая быть одной из самых холодных за последние несколько лет. И именно в этом году начались перебои с электричеством. Наступало время отапливать дома при помощи печей да каминов. Они долго готовились к этому. И в какой-то степени ждали с предвкушением.       Помимо перебоев света, начинались проблемы и с водой. В горах эльфы нашли родник, а в самом поселение реанимировали колодцы и выкопали пару новых за пределами Верхнего. Всем запаслись и все они просчитали, и на всякий случай сделали даже больше. Мало ли что. А потому только ждали.       И неутешительные вести стали доходить до них. В основном по новостям. В город никто не спускался. Слушали радио или смотрели телевизор. Окраины страны погружались в хаос. Грабежи, разбой, мародерства. Все это было где-то там, далеко, за границами их мира. За пределами их погруженного в нерушимое спокойствие поселения.       Синай как всегда обнаружился за домом, стоял прислонившись к столбу. Он прикрыл глаза, скрестив руки на груди, видно было, что о чем-то размышлял. За спиной у него был меч. Его настоящий меч. Деревянных клинков нигде не наблюдалось. — Доброе утро! — бодро отозвалась Сцина. Из ее рта вырывались клубы пара, а нос от утренней стужи замерз и наверняка покраснел. Да что там нос, ей и щеки покалывало и уши. А шагала она на утреннюю тренировку довольно бодро, так что явно раскраснелась вся. Простуда ей конечно не грозила, но холод чувствовался. — Шахране опаздывает?       Синай почти лениво приоткрыл один глаз. Коротко поглядел на Сцину и снова его закрыл. — Принеси свой клинок, Макидарская волчица, — со вздохом произнес Ментор. Сцине показалось, что он борется сам собой, так натянуто трудно прозвучали его слова. — Клинок? — до нее не сразу дошел смысл слов. — Погоди, ты будешь со мной драться? — Не драться. — Синай открыл глаза и снова вздохнул. Ну точно, совсем он не хотел с ней скрещивать оружие, не хотел, но все же… — Ты упорно следовала за мной и просила дать тебе урок. Пусть будет по твоему. Упорство твое будет вознаграждено. — Ты серьезно? — Синай хмуро глянул на неё. Он говорил серьезно.       Сцина не смогла сдержать победного возгласа и по ребячески затопала на месте от нахлынувшей на нее радости. Она широко улыбалась, и даже могла бы поспорить, что едва ли не святилась от непередаваемого чувства удовлетворения! — Я сейчас! Быстро! — сорвалась с места. Клинок! Срочно за клинком! Как можно быстрее, а то, не приведи Духи, он ещё передумает.       И так ошалело она радовалась, так сорвалась с места, что на льду у забора поскользнулась и полетела вниз, со всей эльфийской грацией, на которую только была способна. Какой позор, воин, подвернувшийся на льду! Но ей было плевать. Она сейчас сойдется в схватке с Великим Ментором! Синай даст ей урок! Почтенный муж, достойнейший из народа! Да он же никого кроме Шахране в ученики брать не желал, на Линара-то его неведомо как уломали, и вот он тут весь такой непревзойденный стоял и ждал ее, чтобы скрестить клинки в тренировочном поединке!       Сцина Макидарская только что выиграла эту жизнь!       Она быстро вскочила на ноги. Отряхнулась и, перед тем как рвать с места во второй раз, бросила скорый взгляд на Синая. Он укоризненно качал головой, но на миг, всего лишь краткое мгновение, ей показалось, что Ментор пытался сдержать рвущуюся наружу улыбку. Сцина бежала к дому и никак не могла взять в толк — ей показалось или уголки губ Синая всё-таки на самом деле дрогнули?       Он стоял напротив нее в своем эльфийском жакете. На плече была вышиты звезда Шахране. Ровная, красивая звезда. Не её рук дело. Тот жакет с её творением Синай носить перестал. Как и любая одежда он поистрепался, и Ментор заменил его другим. Сцина помнила прическу Синая в тот день, когда он, как гром среди ясного неба явился в убежище. Потом Софи конечно подправила, что могла, но Ментору все равно не шло. Линару вот шло, а ему… Зато спустя десять с лишним зим его светлые волосы, наконец прилично отросли. Он стал собирать их простую короткую косу. Пряди у лица частенько выбивались из прически. Сцина даже как-то подумала, что так он выглядит юнее. Хотя эльфы и не стареют, черты их лиц с возрастом обтачиваются, а опыт прожитых зим отражается во взгляде, в жестах, или вот как у него — в мимической морщинке между бровями. Сколько ж сотен лет нужно хмуриться, чтобы будучи эльфом обзавестись такой чертой?       Великий Ментор со своей эльфийской выправкой никак бы не слился с толпой смертных. То ли дело она. Свободный свитер, джинсы, волосы собранные в пучок… Если не провести анализ крови или не резануть ее, то так сразу и не догадаться, что она эльфийка.       Сцина смотрела на Синая, выжидающего атаку, и не верила глазам. Хотелось себя ущипнуть, чтобы наверняка увериться, что вот это все не плод её воображения.       Клинок, который ментор держал в широкой руке, был раза в два больше ее клинка. Нет… Видимо не сон всё же. — Передумала нападать, Макидарская волчица? — Синай изогнул бровь. Его суровый, немного холодный тон только сильнее подогрел ее интерес. — Да ни за что в жизни, — Сцина усмехнулась и бросилась на ментора.       Она была ловка, умело пользовалась тем, что меньше своих противников. Проскакивала под руками, оббегала, ныряла под меч. Пока враг успевал понять, куда делась эта мелкая эльфийка, Сцина уже наносила удар. Она вытворяла совершенно безумные финты, позволяла врагу приблизиться к себе и в подходящий момент разила. Никто так не сражался как она. Но с Синаем только половина обычных приемов срабатывала, как надо. Он был везде, и одновременно с этим каким-то неуловимым. Предугадывал едва ли не все её движения и отражал атаки, а затем сам наносил удары. И Сцина откровенно говоря сдавала под натиском его клинка. Не хотела себе признаваться в этом. Она ведь была хороша с мечом в руках! Не была она и трусливой слабачкой. И все же ее мастерства не хватало, чтобы по крайней мере хоть раз серьезно задеть непробиваемого ментора. — Секунду, — Сцина отскочила на пару шагов, придерживаясь за бок. Клинок Синая неслабо ее полоснул. Она чувствовала, как рана затягивается. Порез был все же не глубоким, но времени на заживление требовал. Кровь закапала на покрытую инеем и тонкой корочкой льда сухую траву.       Синай нахмурился.       Наверное он от нее ожидал большего, а она расклеилась, как какая-то соплячка.       Сцина сделала вдох и снова ринулась в бой. Над поляной раздался лязг от столкновения клинков. — Не всегда ты сможешь побеждать используя только ловкость и хитрость, — отрезал Синай, оттеснив эльфийку к краю поля. — Пока только с тобой это не прокатывает, — дыхание Сцины начинало сбиваться.       Ментор в самом деле не жалел ее. Разил в полную силу. Конечно это льстило. Обычно её первое время едва ли воспринимали всерьез. Но Синай не жалел. Замахивался, давил, теснил. С ним в схватке она не была жалкой, нет. Но все равно, её умений было недостаточно. Может ещё зим через двести упорных тренировок… Ах, мечты-мечты.       Синай коротко комментировал почти каждый ее неудачный выпад. При этом дыхание его было ровным, не сбивчивым. Он говорил, где стойка была неправильной, как сделать маневр более эффективным, как увеличить силу удара, как заставить противника открыться. Сцина впитывала его слова как губка, но что было толку? Она уставала, а на теле появлялось все больше ран. Какие-то затягивались сразу, какие-то кровоточили и саднили, а какие-то закрывались, но боль от них продолжала терзать эльфийку. Она не боялась клинка, не боялась быть раненой, но у её тела был свой предел. Сцина понимала, что вот-вот его достигнет. Свитер и джинсы пропитались кровью, но она не желала останавливаться. Может за это ее и прозвали Непримиримой?       Боль была нестерпимой, но она терпела. Клинок Синая был остёр, а потому чувствовала она себя пошинкованной на мелкие брусочки морковкой, и все равно упрямо нападала вновь и вновь, стараясь на практике применить наставления Великого Ментора. Чем больше саднили не успевавшие затянуться раны, тем сильнее она сжимала клинок.        Ещё чуть чуть, ещё немного, она должна показать чего стоит!       Перед глазами замелькали пятна, а силуэт Синая начал двоиться. Голова наливалась свинцом, но она только мотнула ею, словно пытаясь скинуть невидимые руки синар, пытающиеся утащить ее сознание в темноту. Рано ещё! Это всего-то кровопотеря! Её ведь даже насквозь не проткнули! Ничего-ничего! Пустяки!       Сцина упрямо глянула на Синая. Тот снова хмурился. Не было в его глазах укора, скорее непонятное ей беспокойство.       Она взяла себя в руки и попыталась снова атаковать ментора. — Довольно, — отрезал, отразив удар и оттолкнув. Её повело. Раны, что нанес клинок Синая серьезными не были. Но их оказалось много и они кровоточили. От боли перед глазами все расплывалось. — Я в норме, — Сцина попыталась выдавить из себя ухмылку. Вроде вышло. Но сложилось чувство, будто она отняла у нее последние силы.       Сцина вновь бросилась на Синая. Но как-то слабенько. И когда Ментор замахнулся, она пропустила удар. Глупо налетела на его меч из-за закружившейся головы. Клинок пронзил живот.       Макидарка подавилась хлынувшей изо рта кровью. Пока веки закрывались против воли, она улыбалась как безумная. Синая вообще возможно хотя бы разок серьезно ранить?       Сцина все же попытала взять себя в руки, чтобы не рухнуть в синар прямо перед Великим ментором, но толку не было. Её прошиб озноб а живот скрутило спазмом тошноты. — Сцина! — обеспокоенный голос Синая, подхватывающего её на руки, был последним, что она услышала перед тем, как отрубиться.       Да, нет! Это просто помутнение перед синар!       Сцина не собиралась верить в то, что он мог так распереживаться из-за какого-то синар. Да ещё и подхватил ее!       Даже для галлюцинации это слишком неправдоподобно.       Очнулась на кровати в своей комнате. Пахло кровью. Сцина пошевелилась, и одежда прилипшая к телу из-за крови неприятно стянула кожу. Майка, водолазка и свитер были насквозь мокрые. Она села на кровати и попыталась сфокусировать зрение. После синар голова ужасно кружилась и болела, сориентироваться в пространстве было почти невозможно. Все плыло, а перед глазами плясали разноцветные пятная.       Сцина попыталась встать, облокотившись на тумбочку у кровати, но потеряла равновесие и что-то скинула с нее. Звон разбившегося предмета вызвал новый присту мигрени. Эльфийка села рядом с кроватью на пол и принялась массировать виски. Как-только сознание проясниться, она просто примет душ и пойдет заниматься своими делами. Ничего особенного.       Почти через час Сцина спустилась на первый этаж. Шедар чем-то звякал на кухне. Увидев сестру, Кайране усмехнулся, но немного печально. — Скажу это только один раз. Мне не нравится видеть тебя в синар. Можешь поберечься? — он поставил перед Сциной чашку ароматного травяного чая, как только она села за стол. — Да все нормально, — отмахнулась. — Это была простая тренировка. Знаешь сколько раз я отключалась? Из меня в Макидаре дурь выбивали безжалостно, только бы я забросила клинок и вернулась к вышиванию. — Великий Ментор был зол, когда принес тебя. — Меня принес Синай? — Сцина даже чай отставила. — Да. Сказал, что ты глупая и безумная дева, — Шедар сел напротив. — Ой, ну это знаешь ли не новость, — фыркнула. Ну, что ещё мог сказать Синай? Наверняка она его разочаровала и только подкрепила мнение о том, что ей место на кухне, как говорят смертные.       Шедар сурово глянул на сестру. Надо же! Этот мелкий все никак не избавиться от дурной привычки ее поучать!       Кайране снял со спинки стула свою кожаную куртку и ушел по делам, бросив напоследок скупое «до скорого».       Сцина допила чай, поднялась к себе, надела поверх водолазки чистый свитер куртку, обула теплые сапоги и так же покинула жилище.       Ну, не сидеть же дома в самом деле? Тем более она уже отошла от синар.       Сцина побродила по Верхнему, вытащила чью-то застрявшую в кустах курицу, перекинулась парой слов с супругой Архана, готовящей сад к зиме, и побрела к дому Синая. А куда ещё ей было идти? Во всяком случае именно это она себе и говорила, хотя понимала, что на самом деле просто хочет ещё немного подонимать ментора и выяснить, каков его вердикт касательно утренней тренировки. Если хоть иногда сходиться с ним в поединке можно нехило подтянуть уровень владения клинком.       Синая дома не было. Сколько бы не стучала, а даже малейшего шороха не было слышно. Тогда она решила дожидаться ментора на крыльце. Рухнула в плетенное кресло, откинулась на спинку и прикрыла глаза. — Есть охота, — жалобно протянула Сцина. Но сперва поговорит с Синаем. А потом домой — разорять едва работающий холодильник.       Великий ментор вскоре явился к дому. Сцина задремала, так что не сразу поняла, когда он вернулся, и как долго укоризненно глядел на нее. Ну точно, как учитель на нерадивого ученика. Только вот никакой он ей не учитель. И не друг даже. — Добрый вечер, — Сцина радостно улыбнулась, вставая. — Тебе должно быть дома и отдыхать, — холодно отрезал он. В руках Синай держал коробку. Сцина догадалась, что внутри продукты. — Ой, да брось. Всего пара царапин! Ты даже Шахране так не жалеешь, — она вошла вслед за ментором в дом. Он не её конечно не приглашал, но и не вытолкнул на улицу. Значит, против ее компании ничего не имел. — Шахране хоть и полукровка, но муж. А ты дева. Возвращайся к себе, Непримиримая дочь. — Ты что злишься? — Сцина следовала за Синаем по пятам, пока он бродил по первому этажу раскладывая продукты. — Да, брось! Я ведь не была так уж плоха! Хотя мне и не удалось серьезно задеть тебя… — Я гневаюсь вовсе не на тебя, — резко оборвал ее лепет ментор. Он развернулся, и Сцина чуть не налетела на него. — Тогда в чем дело? Я не понимаю, — Синай несколько секунд испытующе смотрел на нее. Словно пытался подавить взглядом. Она не собиралась так просто сдаваться. Не уйдет пока не услышит вразумительное объяснение.       Синай смиренно и обреченно выдохнул. Видать что-то разглядел в ее глазах. — Скрещивать клинки с девой — не почтенно. Более я подобного не допущу. Довольна? — Конечно нет! Теперь вот я гневаюсь! Гневаюсь на тебя! — Сцина почувствовала укол обиды. Не она плохо сражается, не разочаровала его, не разозлила не, в крайнем случае, страшного его бесит или она линьяр, и поэтому он не хочет продолжать ее учить. Это мать его просто не почтенно! Не почтенно! НЕ ПОЧТЕННО! — Что за бред?! Все же было нормально! — Из-за меня ты оказалась в синар. Не стану я вновь поднимать руку на деву. Это недостойно. Не должен был я соглашаться на твои уговоры, — ментор скрестил руки на груди. Глядел на Сцину бескомпромиссно. Она поняла — уперся. Все. Снова превратился в холодную несдвигаемую скалу. — Ой, ну синар и синар, подумаешь. В первый раз что ли? Что за глупость, будто ты своих учеников не доводил до этого, — фыркнула она. Хотелось свести все к шутке, но Синай был слишком серьезен. Даже для себя. — Ты не мой ученик, Макидарская волчица. И им никогда не станешь. Я наставник мужей, а не дев, — голос ментора так и сквозил уверенностью. Будто он уже одержал над ней вверх. Сцина была в корне не согласна, но крыть было нечем.       Чувство безысходности одолело ее, и она, по девчачьи злобно рыкнув, топнула ногой. У нее просто не осталось аргументов! Ей хотелось броситься на Синая и прибить его на месте, а ещё хотелось вечность потратить на то, чтобы заставить его взять свои слова обратно! — Ты не выносим, Великий ментор! — Сцина снова топнула ногой. Если бы не топнула, то треснула бы его, как пить дать, приложила бы чем-нибудь по его холодной красивой физиономии! Добавила бы симметричности!       И чем больше она бесилась, тем более довольным он выглядел. Прямо-таки праздновал заслуженную победу! — Это же всего лишь тренировка! — не сдавалась она. — Я более никогда не скрещу с тобой клинки, Макидарская волчица, — все так же уверенно сказал Синай. — У-а-а! — Сцина схватилась за голову, потрепала свои волосы, повернувшись к ментору спиной. Сделала несколько глубоких вдохов и снова обратилась к Синаю. — Ладно. Пусть так. Ты упрямый, я непримиримая. Вот и посмотрим кто кого.       Великий ментор усмехнулся. На его губах заиграла самая настоящая победная полуулыбка. — Не смей усмехаться! — рыкнула Сцина, так сильно он разозлили ее. Она чувствовала, что уши начинают белеть. Тыкнув Синаю в грудь пальцем, она добавила, — Дева я или нет, а так просто не сдамся! Я не отстану от тебя покуда глаза мои видят свет, Великий Ментор! — Угрожаешь мне? — прищурившись спросил он. — Да! Давай брось вызов на поединок!       Синай молчал. А Сцина так и пылала гневом. Ей даже жарко стало. — Не почтенное это дело — драться с девой.       Он смаковал каждое слово, которое произносил. Сцина опешила. Она истуканом замерла убитая осознанием — Синай пару минут назад и в самом деле гневался, был хмур и… И был такой, каким его сотни лет видел народ. А потом он… Он что дразнил её? Забавлялся доводя её до белых ушей? — Ты… Ты… — Сцина не могла подобрать слов. Если она кому расскажет, никто же не поверит даже! Может она ещё в синар и ей это все сниться? Это уж более вероятно чем… Чем вот такой Синай! — Доброго вечера, Великий Ментор!       Наконец не выдержала Сцина. Она развернулась и пулей выскочила из его дома. Да так смертные от стаи макидарских волков не бегали, как она в тот день. Её уши и белили от гнева и краснели от смущения.       Сцина одернула себя.       Какое смущение, черт подери?!       Позже вечером Софи предложила ей присоединиться к ужину. — Синай давал тебе урок? — вдруг спросил Линар. Софи подавилась макарониной. Шахране спохватился и похлопал её по спине. — Ты с Синаем дралась? Прям по настоящему? — откашлявшись спросила смертная госпожа. — Если бы по настоящему то от меня бы мокрого места не осталось, — фыркнула Сцина. — Просто тренировка. — И как? — с неподдельным интересом спросила Софи. Вряд-ли ее интересовали клинки и все прочее, скорее уже ей было интересно, что произошло, и чем все закончилось. — Не почтенное это дело — драться с девой, — передразнила его Сцина и отшвырнула вилку. — Вот вспоминаю об этом и аппетит пропадает. Прибить бы его!       Софи тихо рассмеялась. Шахране её смеха не разделил. — Не выражайся так. Синай почтенный муж народа.       И так ей захотелось рассказать, как этот почтенный сегодня дразнил ее, но черт с два Линар ей поверит. Слепец! Не видит он коварную душонку своего ментора! — Почтенный или нет, а он разозлился, когда я впала в синар. Сказал, что я глупая и безрассудная, — взяла свою вилку и продолжила ковырять спагетти. — Если подумать, он почти всегда так говорит о тебе, — Софи заботливо переложила кусок мяса из своей тарелки в тарелку Шахране. Эльфийка с трудом удержалась от закатывания глаз. Какие же все эти парочки сладкие! — Синай признал, что гневался, когда я спросила его. Я гневаюсь вовсе не на тебя, — снова спародировала его Сцина. Нахмурила брови, понизила голос, в общем к делу подошла ответственно. — У тебя так натурально выходит, — Софи не удержалась и прыснула. Линар осуждающе цокнул языком. — Ничего-ничего. Я не собираюсь сдаваться. Единственный способ, которым он сможет от меня избавиться — убийство, — и Сцина с остервенением принялась наматывать спагетти на вилку. — Кажется, вы серьезно повздорили. У тебя уши белеют, — заметила Софи. — Невежливо комментировать цвет ушей эльфа, — она тыкнула вилкой в сторону смертной. — Прости, — потупилась Софи. — Но все-таки вы и правда поругались? Вы вроде хорошо ладили в последнее время. — Ладили?! Да он… Он! — Сцина рыкнула и снова принялась срываться на еду. Ну что она скажет? Что он ее дразнил? Синай-то? Да она сама никак не могла поверить, что ей это не привиделось.       Как бы там ни было, а Сцина решила внимательнее наблюдать за ним. А Синай будто прознал ее план и снова стал вести себя как обычно. Хмурился, мало говорил, не улыбался, был холоден и спокоен. В общем само почтение и достоинство. Бесит!       Раздражал он её ещё где-то с десяток зим. Сцина уж и считать перестала, как и полагается эльфийке.       Она с неистовым остервенением донимала его просьбами об уроках. Преследовала самым бесстыжим образом. Дежурила на посту, а после сразу разыскивала Синая, ела и снова шла по его душу. А парочку раз они несли службу в горах вместе. Сцина подошла к делу с лютым остервенением. Она уже сама себе надоела, а Синай так и не сдавался. Сказал, что больше не скрестит с ней клинки и не скрещивал. Даже не угрожал больше, черт бы его побрал!       А потом пришли люди. Искали приют. Сцина была на стороне тех, кто не хотел бросать их на произвол судьбы, отдавая в лапы голодной смерти. Они с Синаем оказались в разных лагерях. О, как она ликовала. Это же целый новый рычаг давления!       Людей меж тем становилось все больше. Смертные детишки туда-сюда шныряли с эльфийской ребетней. Было забавно наблюдать, как они притирались друг к другу. Людские отпрыски учили своим играм эльфийских, а эльфийские людских. Не все было гладко, конечно.        Если со Сциной спустя двадцать зим почти смирились, во всяком случае не пытались ее турнуть с горы, то с людьми мириться напрочь отказывались. Детки таких категоричных эльфов к смертным детям ничего больше призрения не испытывали.       Так однажды Сцина спасла смертного семилетку от задирания со стороны эльфийских детей. Она просто разогнала малышню.       Оказалось, что смертный мальчишка ляпнул что-то «не почтенное». Сам-то он и слова такого не слышал-то никогда, так что и знать не знал, что натворил и за что получил. Сцина сделала доброе дело и перестала думать об этом.        То тут то там вспыхивали инциденты между пытавшимися ужиться людьми и эльфами, так что на детской ссоре она решила не зацикливаться. Она — да, а мальчишка-то нет.       Стояла поздняя весна. Эльфы и люди занимались урожаем. Все трудились на огородах, в теплицах и засеянных участках. Сцина была из войнов, а не земледельцев, а потому несла службу на постах, патрулировала периметр, спускалась с горы вместе с другими эльфами, проверяя не шныряют где мародеры по близости. А преступников и одичалых местных развелось много. Люди пришедшие в Верхний поведали о голоде, холоде и тотальном беззаконии. Выжить вне правительственных зонах было почти невозможно для обычных горожан.       Сцина по обыкновению донимала Синая. Он как раз возвращался с дежурства у дороги. Она брела за ним и болтала о пустом. Просто трепала языком, потому что знала — ментор бесполезные речи не терпит. А потом опять завела шарманку про уроки. Она уже успела отработать все косяки, что в прошлый раз обозначил Синай, и жаждала испытать себя. Ментор вздыхал, хмурился и отказывал одной и той же фразой. Фразой которая в миг заставляла уши Сцины стать белоснежными. Не почтенное это дело — драться с девой. У нее сразу надрывалось терпение, но она брала себя в руки, мысленно считала до десяти и снова начинала донимать Синая болтовней, переходящей в уговоры. — Простите, — кто-то ухватил Сцину за край широкой черной рубашки. Она обернулась и увидела перед собой парнишку. Того самого, которого месяц назад выручила. — О, привет, — полностью развернулась к мальчишке. Он выглядел смущенным, рделся и что-то прятал за спиной. — Я… Эм… Вот, — малыш протянул ей венок из полевых цветов. — Это вам!       Сцина поглядела на венок, потом на мальчишку, а там уже откинула голову назад, чтобы посмотреть на Синая.       Его тень нависла над ней, закрывая от палящего солнца. Устрашающая это была картина. Ментор хмуро глядел на мальчика. По сути, семилетка-то сейчас делал ей предложение! Вот же венец, какой-никакой, а венец! И Синай видимо думал о том же. Взгляд у него был такой… Убивающий. Хорошо, что малец смотрел в пол и не видел, как его безжалостно уничтожает взглядом страшный эльф с мечом за спиной. Как непочтенно! Смертный делает предложение эльфийке! И плевать, что смертному и десяти зим нет.       Сцина расхохоталась. — Ох, мальчик. Ну и как тебя зовут? — добродушно отсмеявшись, спросила она. — С-стэн, — заикаясь ответил мальчик. На вытянутых руках так и держал худо бедно сплетенный венок. — Ладно, Стэн, — Сцина потрепала его по коротким русым волосам. — И почему ты решил подарить мне это? — Ну, я … — мальчики помялся а затем зажмурившись признался, — папа сказал, что настоящий мужчина, чтобы показать, что ему нравится девочка, должен дарить цветы, вот я и… — Хм-м-м, — протянула Сцина, чувствуя ледяное покалывание в затылке. Прям мороз по коже. Может вот он ее шанс вытащить ментора на поединок! — Стало быть я тебе нравлюсь?       Мальчишка покраснел ещё больше. — Д-да, — признался Стэн. — А почему венок решил подарить? — Видела как сестра плетет, подумал девчонкам такое нравится. Попросил ее, она помогла, — мальчишка явно гордился своей сестрой. И даже перестал робеть. — Хорошо. А почему я тебе нравлюсь?       Глаза Стэна загорелись. — Ты дева-воин! Сильная, смелая, сражаешься с мечом, умеешь ездить на лошади и стрелять из лука! — он помедлил, снова наливаясь красным цветом. — И кра… Красивая.       Сцина прыснула. Какого мило мальчугана она спасла. — Кто рассказал про деву-война? — Это же старая легенда! Мне бабушка в книге читала, — в голосе мальчика снова прорезалась гордость. — А ещё на уроках Софии слышал. Я всегда ее внимательно слушаю!       Малыш был таким добрым и забавным, что Сцина искренне поплыла от его милоты. Он напомнил ей маленького щенка. Так и хотелось потрепать этот божий одуванчик за пухлые щеки.       Грозный Синай явно ее восторга не разделял. — Ладно. И последнее, — Сцина присела на корточки напротив мальчика. Она сдвинула с поврежденной части лица темную отросшую челку. — Думаешь я красивая?       Мальчик с интересом посмотрел на ее глаз, на его лице мелькнула тень страха, которая сменила восхищением. Стэн активно закивал. — Очень красивая! — А как же шрам? — удивилась так, что даже немного отпрянула. Козырный номер не прокатил. — Выглядит круто! И опасно! Вы его в бою получили? А это больно? А крови много? Долго заживал? — посыпались на нее вопросы. — Я расскажу тебе, если пообещаешь больше никаким эльфийкам такие вот штуки не дарить, — Сцина взяла из его рук венок и надела на голову. — Это венок, так? Но у эльфов есть и другое слово. Мы называем это венцом. Их делают очень красивыми, украшают драгоценными камнями и все такое. Знаешь для чего он ужен? — Украшение? — Не-а. Когда эльф дарит эльфийке венец, это как у вас у людей дарят кольцо и делают предложение руки и сердца. Слыхал про такое? — Когда хотят пожениться? — мальчик задумчиво поморщился. — Да-да. Ты даришь мне венец, а значит хочешь быть моим мужем. Лучше в следующий раз просто дари цветы. — Но я могу вырасти и стать м-мужем, — мальчик снова зарделся. — Нет, малыш, не можешь. Я эльф, а ты нет, — Сцина снова потрепала его по голове. — Но ты очень милый. И мне очень приятно, так что я поиграю с тобой как-нибудь, идет? Если найду лук, то покажу как из него стрелять, лады?       Мальчик закивал. — Ну, мне пора. А ты передай остальным, чтобы венцы никому не дарили. А то знаешь, девочкам конечно будет приятно, но некоторые из них замужем. А эльфы не любят делиться, — Сцина с трудом держалась, чтобы не рассмеяться. Хотела бы она поглядеть на лицо Шахране, если бы Софии кто-то подарил венок. С его-то ревностью, вот была бы умора! — Хорошо.       Мальчик снова активно закивал. Сцина помахала ему на прощание и потопала в сторону дома ментора. Синай шел рядом и изредка бросал на венок брезгливый взгляд. — Не куксись, ментор, — Сцина показательно поправила венок на волосых. — Это же просто подарок от ребенка. — Через десять зим он станет юношей. Что будешь делать, если он вознамериться получить твое сердце? Народ от позора смертных жен так и не отмылся, не хватало ещё смертных мужей держать в градах.       Сцина рассмеялась. Синай в своем ревностном следовании линья уже начинал казаться даже забавным. Если бы только не эта его категоричность в вопросе ее тренировок. — Смотри какая хорошая погода, самое время нам скрестить клинки, — сцепив руки за спиной в замок, праздно бросила Сцина. Она делала вид, что смотрит куда-то в сторону, но короткие взгляды все же бросала на ментора. — Нет, — как всегда бескомпромиссно отрезал он.