Линьяр

      В качестве меры предосторожности эльфы сделали круг по Риттону и свернули на трассу в сторону Верхнего. Все самые худшие и беспочвенные опасения Сцины не подтвердились. Парнишка, зашуганный грозным Великим ментором, сдулся.       Сцина с облегчением выдохнула, когда автомобиль выехал за черту города, а на хвосте весел только Линар. — Если бы ты не очеловечилась, то этот смертный и глядеть на тебя не посмел.       Сцина напрягла все свое терпение. Совсем не хотелось собачиться с Халеном из-за такой нелепости, как втюрившийся в неё стремный смертный. — Да-да, опять я виновата. Такая уж у меня судьба — быть во всем виноватой, — причитала макидарка. Одой рукой она держала руль, а другой облокотилась на окно. Вела она расслаблено и спокойно. — И в том, что ты до сих пор не женился, и вряд ли женишься, тоже я виновата. А хотя погоди, нет. Хоть тут-то я не причем. Все дело в твоей хмурой роже.       Язык у Сцины работал быстрее мозга. Ругаться-то она не хотела, но по привычке начала. Когда столетиями приходится отвоевывать сое место под солнцем и сражаться за право быть самой собой, язвить начинаешь как-то по инерции. Что-то вроде условного рефлекса. На тебя бросаются — и ты бросаешься в ответ. Тем более терпеть Халена уже не было сил. Все-то он к ней цеплялся. Готов был даже её грешное дыхание комментировать. Линьяр то, линьяр это… А по сути то что? Она просто вздохнула рядом с ним! Сцина оказалась виновата даже в том, что какой-то мудила, с которым она едва парой фраз перебросилась, к ней прицепился. Смертный был для него что грязь, но в том что эта самая грязь помешалась на ней, конечно была только ее вина. Это ведь кусок мяса виноват в том, что на него собаки невоспитанные бросаются, но никак не сами животные. — Если бы не Кайране, то на рассвете пролилась бы твоя кровь, — зло прорычал Хален. — Да-да. А кишка-то не тонка? — Сцина хмыкнула. — Может все же встретимся на рассвете?       Сражение с Халеном? Ну, если повезет отправит его в синар. А если повезет ему — он её. Сцина была ловчее, а Халлен сильнее. Предугадать исход боя не выйдет. Оба они были опытными войнами. Да и Хален-то в отличие от нее наверняка все это время тренировался, а она вот больше стреляла, чем рубила неугодных рассветами. — Линьяр бросает мне вызов? — с презренной усмешкой спросил он. — А похоже на то? Может я на рассвете тебя просто прогуляться позвала? — продолжала издеваться Сцина. — От девы народа в тебе осталась только кровь. Нечего тебе делать среди достойных, — фыркнул Хален. — Достойных? Это себя ты что ли считаешь достойным? Да, ты просто лицемерный сукин сын, — и Сцина рассмеялась. Громко и слегка безумно. Как же она утомилась от этого показушника. — Прекратите, — Эльтан понял, что начинает пахнуть жаренным и нежно велел им заткнуться. — Желаю домой доехать в добром расположении духа и тишине. Ваши препирательства, что триста лет назад, что сейчас все об одном. Не можете спокойно разрешить свои разногласия, так вовсе молчите. — А знаешь, Эльтан, ты прав. — Кайране, — тут же поправил ее Хален. Сцина взревела. Поддала газу, а как только увидела относительно широкую обочину свернула на нее. О, как же он её раздражал! Если бы он хоть раз просто промолчал, она бы тут же стала называть Эльтана как должно — Кайране. Она ведь блюла приличия, когда обращалась к нему публично, или в окружении не столь близких эльфов. Но этот несносный муж народа все поправлял ее, и поправлял. Был он конечно прав. Но черт с два она признал бы это! — Давай поговорим, Хален, — Сцина вышла из минивена, хлопнув дверью.       Пикап Линара затормозил чуть дальше. — Давай решим разногласия, о достойнейший! — она от души хлопнула по капоту. От её ладоней на минивене остались вмятины, почти не заметные, но от того не менее устрашающие. Устрашающие смертных. Где бы они могли видеть тощих девчонок, способных примять капот голыми руками? — Почему мы остановились? — Линар, вышедший из пикапа, смотрел на неё встревожено. — Езжайте вперед, Шахране! — рявкнула Сцина, не оборачиваясь. Она сверлила злобным взглядом Халена через лобовое стекло. Они решат все сейчас, потому что сил терпеть этого идиота у нее не осталось. — Понятно, — Линар устало вздохнул. — Сообщу Мелане, что мы задержимся.       Шахране и самому не раз доставалось от этого эльфа из свиты Эльтана, так что он в какой-то степени понимал, Сцину. Во всяком случае, когда она все же повернулась к нему, на его лице была самодовольная улыбка. Да, он явно хотел, чтобы Сцина поставила Халена на место! Видимо, у того усмешка Шахране надорвала последний нерв. Дверью он хлопнул даже громче, чем Сцина. И как бедный минивен не развалился под натиском эльфийского гнева? Вот что значит сделан на славу! — О чем мне с тобой разговаривать, отступница?! — взбесился Хален. — Тебе нечего мне сказать? Тогда какого хрена, ты ведешь себя как конченный ублюдок с того момента, как впервые увидел меня спустя сотни лет?! — Сцина ткнула эльфа пальцем в грудь. Она была мелковатой, так что их спор со стороны выглядел даже забавно. — Конченный ублюдок? Жизнь тебе не дорога? Я с удовольствием помогу тебе с ней расстаться! — Хален стукнул ее по руке. Будь Сцина какой-нибудь почтенной эльфийкой, он бы себе этого не позволил. — Ты предала служение! Линьяр не место среди народа! Тебе не место среди достойных! — Ну ты и мудила, Хален, — Сцина взъерошила волосы, нервно помаячила туда-сюда у капота машины. — Просто фантастическая мразь!       Знал ведь почему она поступила так, как поступила, сам ведь не разделял взглядов Кайране. Но её обвинял так, словно был чист и невинен. Вся разница был только в том, что она срезала звезду и в лицо сказала, что думает, а он нет. Просто продолжал чинно служить. Вот поэтому они друг друга и не переносили последнее время. Он нес служение, как полагается, хоть и был не согласен и недоволен, а она… Ну, с ней тоже все было понятно. Сцина уже даже почти гордилась тем, что лицемерить в угоду линья ей как-то претило. В конце-то концов меньше почитать и уважать Кайране она не стала. Так что пусть этот кусок дерьма подавиться своим презрением! — Ещё одно поганое слово из твоих уст, — прошипел Хален хватая Сцину за ворот куртки. Он сильно встряхнул ее, но она продолжала упорно смотреть ему в глаза с вызовом. — Думаешь лучше, чем я, потому что грязно не ругаешь, и на твоих одеждах все ещё есть звезда Эльтана? — Кайране! — Хален снова встряхнул Сцину. — Ты не достойна звать его даже используя титул, а смеешь произносить имя! — Так вырежи мой язык! Давай! — схватила запястье Халлена и вывернулась из захвата. Оттолкнула побратима. Двери автомобилей захлопали. Эльфы явно вознамерились разнимать ещё только зарождающуюся драку. — Сделай это! Сделай и будешь такой же кучей дерьма, как я! — Будь моя воля, языком бы ничего не ограничилось! — прошипел он. — Я не стану мириться с тем, на что другие закрывают глаза. — Вот! Отлично, Хален! Ты делаешь ровно то же, что и я! Ты не согласен с Кайране! Ты лицемер! Презираешь меня, но дерьма в тебе столько же! — Я служение не предавал и предавать не стану! — Вот и я продолжаю служить, как могу я! — Ты срезала звезду Кайране, плюнула под ноги, оскорбила! Ушла к смертным! Ты встала на их сторону! Стала как они! Может по твоим венам уже бежит человеческая кровь, а не кровь народа? — Халлен бросил на неё брезгливый взгляд и зло усмехнулся.       Сцина опешила. Оскорбление оказалось до ужасного болезненным. Эльфийка она! Эльфийка! Эльфийка, отвергнутая народом, но все же своя! — Да, я срезала звезду Кайране. Ушла к смертным, и вот посмотри, я полезнее, чем ты! А что ты? Триста лет просидел под юбкой Кайране в Сиршаллене! Ты ничем не пожертвовал тогда! Звезда с тобой, а сердцем ты был с ним? — О, как благородны твои речи! Только лживы! Не было у тебя ни единого благородной мысли в тот час! Ты просто обезумела! — Я просто была честна и с ним, и с собой! И ни о чем не жалею, ясно?!       Ругались они в лучших эльфийских традициях: отдаваясь делу всей душой, чтобы не было к чему придраться. — Все! Довольно! — Кайране встал между ними. Он устало потер переносицу. — Сцина, поменяйся местами с Итаром. И ни слова более. Вы оба.       Хален победно улыбнулся. Ну, конечно. Из машины за плохое поведение поперли её, а не его! Какой прекрасный повод для радости! Чистая победа. Сцине захотелось взаправду вызвать этого козла на поединок. В лепешку разобьется, но сотрет эту бесящую ухмылочку с его лица! Жаль, что Эльтан велел заткнуться. Она бы, конечно, могла ослушаться его слов. Такая вот привилегия была у линьяр — не подчиняться, но не стала. Сердцем чуяла, что подошла к границе, которую пересекать было нельзя.       Сцина поджала кубы, подошла к пикапу, демонстративно резко открыла дверь и забралась на сидение рядом с Синаем. Он бросил на неё хмурый взгляд и отвернулся к окну.       Линар перебросился парой слов с Кайране и Итаром и сел в машину. — Я думал ты захочешь вести, — Шахране теперь ехал впереди. Минивен за ним. — Сегодня, пожалуй, побуду пассажиром, — буркнула Сцина. Она была оскорблена по всем фронтам. Говорить о случившимся не хотелось. Да и что тут сказать? Разногласия-то они не разрешили, стоило ли вообще заводить такой бесполезный разговор?       Все-таки Хален был прав. Она предала служение и это ничего не изменит. Но вернись она в прошлое, поступила бы так же. Она все равно срезала бы эту звезду, все равно ушла бы, все равно вела бы себя как безумная чудачка. Сцина ни о чем не жалела. Но Кайране по-прежнему был дорог ей. Она отдала служение и этого тоже не изменить. — Хочешь круасан? — Софи пошуршала пакетом и повернулась к ней, протягивая сверток. — Шоколадный? — прищурившись, спросила Сцина. — И свежий, — цветочек состроила забавное лицо, будто пыталась втюхать какой-то эксклюзивный товар покупателю. — Давай сюда. Заем обиду, — Сцина сдвинулась к середине сиденья и потянулась к Софии. Она пару раз толкнула Синая, но тот проигнорировал ее прикосновения, даже бровью не повел. — Вы так из-за этого, как же его… Джона? Джека. Из-за Джека спорили? — Софи тоже развернула бумажный пакет и стала есть какую-то выпечку за компанию с эльфийкой. — Ага, конечно же, — фыркнула Сцина. — Синай, ты будешь? — он повернулся, однозначно посмотрел на выпечку и отрицательно покачал головой. Сцина пожала плечами и вновь вернулась к Софи. — Ты думаешь Хален стал бы так беситься из-за какого-то смертного? Забей. Это наши с ним старые терки. Я и так ему не особо нравилась, а с тех пор как предала служение, да ещё как дерзко, он вообще мечтает прибить меня. Только вот хрена с два, я так просто ему дамся! Есть ещё чего пожевать?       Софи закивала и снова стала рыться в пакете. — А что там с этим Джеком? — Софи явно больше интересовал смертный, чем эльфийские распри. — Да ничего. Я вообще никак не пойму, какая из дежурных фраз типа «привет» или «как жизнь?» могла его очаровать. Он даже для смертного жуть какой стремный. — Наверное поэтому и неправильно растолковал твое поведение, — Софи пожала плечами. — Типа, девушки его вниманием не балуют, вот он и подумал, что ты на него запала.       Сцина закашлялась. Круасан пошел не в то горло. — Гонишь? Я конечно не красотка, но ты б его видела. Он подохнет девственником.       Софи громко рассмеялась.       Может ну их эти мосты со свитой Кайране? Вот она села в эту машину и уже смеется. Тут её не называют линьяр, но что более важно, не относятся к ней как к линьяр. А называть могут как угодно, если честно. — Он был настолько плох? — включился в беседу Линар. — Не веришь мне, спроси Синая. Ментор, как тебе тот смертный? — Синай вздохнул и хмуро гляну на нее. Ещё он тут оценку внешности смертным мужчинам не давал. — Вот видите. Синаю он тоже не понравился. — Ему в принципе не нравятся люди, так что его мнение предвзято! — Софи тут же вступилась за весь род людской в лице одного конкретного ущербного индивида. — Ну, допустим, — Сцина облизала губы. Начинки в булочки не пожалели. Она даже успел обляпаться. — Есть водичка? — Ага, — Софи протянула воду. — Но он схватил меня за руку! — Ну знаешь, это ещё не делает его маньяком. — Цветочек, твоя вера в людей умилительна, — Сцина укоризненно покачала головой. — Мне-то было не больно. Но вот будь на моем месте скажем ты, ещё до того, как Кайране разделил с тобой кровь, то остались бы синяки. Он реально пытался на меня надавить. Наверное, надеялся, что меня смутит его подкат, и я попрошу Синая свинтить в туман. И тогда, может, он бы стал мне угрожать или принуждать! Ты бы видела его взгляд! Фу-фу-фу! — Принуждать? Тебя? — Ну он же не знал, что я эльфийка. И уж тем более не знал, что я бы могла скрутить его в бараний рог. Ему повезло, Синай припугнул его раньше, чем я успела разойтись. — И это ты называешь везением? — искренне удивилась София. — Без обид, но как по мне лучше получить от тебя, чем быть «припуганным» Синаем. — Знаешь что, это вообще-то обидно! — наигранно надулась Сцина. — Я так-то тоже опасная. — Ну прости-прости. Вот, — цветочек примирительно протянула ещё одну булочку, — Прими в качестве извинения. — Какие-то не искренние извинения у тебя, — вздохнула Сцина. — Круассаны закончились, прости, — развела руками Софи. — Короче, тип реально был скользкий. Мне уже лет двести такие на попадались. Не удивлюсь если по Риттону поползет слушок про насильника. Им точно будет этот Джек. — Мерзость какая. — Вот-вот. Именно. Мерзость. Искренне сочувствую смертным. Я-то могла бы за себя постоять, а вот ваши девушки вряд ли. — Ну, ко мне как-то приставали в автобусе. — Что? — Линар напрягся. — Да давно это было! Давно, — тут же поправила себя София. — К тому же к каждой девушке хоть раз да приставали нежелательные типы. Короче, за меня, вроде, тогда кто-то заступился. Ничего не произошло, но чувство было, будто в грязи изваляли. — Вот именно поэтому, первым делом, как доберусь до дома, приму душ. — Придешь вечером к нам? Я хочу приготовить пиццу. — Спрашиваешь. Когда я отказывалась? — И правда, никогда, — Софи хихикнула. — А ты придешь? — Сцина в очередной обратилась к ментору. Он отстраненно глядел в окно всю дорогу. Видно пытался абстрагироваться от очень непочтенных разговоров о не достойных смертных-насильниках. — Откажусь, — коротко бросил он, повернувшись к Сцине. Несколько секунд Синай смотрел на нее. — Ты испачкалась. — Да? Где? Я думала все вытерла.       Сцина стала оглядывать себя. Но на джинсах и футболке ничего не было. Она облизала губы и потерла их ладонями. Ментор тяжело вздохнул и указал пальцем себе куда-то чуть ниже ключицы. — Ой, — она стала вытирать пальцем пятно от шоколада. Синай вздохнул ещё раз, достал пачку салфеток из кармана в двери и протянул их Сцине. — Спасибо. Всё?       Синай покачал головой — На щеке. — Черт, — Сцина принялась тереть салфеткой щеки. — Но круасаны объедение. Все?       Синай закатил глаза, забрал у макидарки салфетки, достал чистую и ткнул ее концом в испачканное место на лице. Сцина перехватила салфетку, задев пальцы ментора своими, и принялась тереть там, где он указал. — Теперь все. — А, спасибо, да, — Сцина прикусила губу, слегка смутившись. Это что на него нашло? Сцина быстро убрала салфетки, открыла воду и осушила половину бутылки. Вот это номер! Её смутил Синай!       Она бросила вороватый взгляд на Софию, которая увлеченно болтала о чем-то с Линаром и, казалось, ничего не заметила. Какое облегчение! Эта смертная ведь точно себе что-нибудь да выдумала бы заметив, как Синай немного ей помог. Хотя вот сейчас ведь сама что-то себе придумывает! Ну, нет… В третий раз она на подобное дружеское отношение не поведется. Уж тем более если дело касается Великого ментора. Не хватало ей ещё придумать себе чувства к почтенному Синаю! Ему-то, наверное, мерзко было бы от осознания, что линьяр вроде неё может лю… Ой, да ничего она не может! Нет и все тут. Глупости какие!       Сцина ещё немного поворочалась на сиденье, но вскоре просто уснула. Вот так сидеть без дела было нереально скучно, неудивительно, что ее сморило. Открыла глаза она уже в Верхнем у небольшого складского помещения, под которым располагалось недавно построенное бомбоубежище. Её разбудил Синай, позвав несколько раз. Он обычно называл ее Макидарской волчицей, а если сильно злился, то Непримиримой дочерью.       Эльфы, отвечающие за склад, разгружали машины и вели учет. Её миссия была закончена, так что Сцина вознамерилась идти домой принимать душ. Желание отмыться никуда не делось. Проходя мимо Халена, она показала ему язык. Он не скривился. Только победно улыбнулся. Ну, да, ну, да. У него на лице было написано, как он был горд, что Кайране встал на его сторону и вышвырнул её из тачки. Сцина не хотела никому этого показывать, но её немного задело решение Эльтана. Мог бы по крайней мере просто велеть им заткнуться, а не разводить как детей по углам. Хотя вообще-то они и вели себя как дети.       Кайране осуждающие посмотрел на переглядывающихся эльфов из своей свиты. Он укоризненно покачал головой. И Сцина и Хален поняли его без слов. Кайране был очень, очень недоволен. Она быстро отвернулась. Детский сад! Как ни посмотри. Сцина попрощалась с Софи и Линаром, пообещав, что придет на ужин и притащит с собой Шедара. Синай кивнул на прощание и тоже ушел.       Первым делом душ!       Сцина проторчала в ванной добрый час. Просто слушала музыку и натирала себя всем, чем только было можно. Она хотела смыть невидимый след руки того слизняка. Понимала, что это просто глупость, но ничего не могла с собой поделать. Неприятные ощущения так и не проходили.       Вот же какая нелепость! У нее тут страшные эльфийские распри, а она беспокоиться о каком-то смертном, который в её жизни-то и проскользнул мимолетно. Все она понимала, а от мерзкого чувства, теребящего болезненные воспоминание, отделаться не могла. Софи уже было не вспомнить день, в который кто-то неприятный к ней прицепился. А она вот помнила каждый такой случай. И каждую войну помнила, и каждый скользкий взгляд каждого смертного… Эльфы, к счастью, так на дев не глядели. Не приходило ей на ум ни одного случая такого рода недостойного поведения. К эльфийкам мужи народа относились трепетно, со смертными, конечно, дела обстояли иначе.       Сцина оделась, обернула полотенцем волосы и вышла из ванной. Погрустила и хватит. Что было, то уже прошло. С ней все хорошо. В конце-то концов ничего же не случилось. Только за руку ее схватили. Не из-за чего тут разводить трагедию! Подумаешь! Да и что не справилась бы она с каким-то смертным? И вообще рядом был Синай.       Синай.       Он вел себя странно. Вот как пить дать, не по синаевски себя вел. Заступился за нее. Хотя с чего бы ему это делать? Помог ей от шоколада отмыться. О духи… Вот это было странно — его пристальный взгляд и легкое прикосновение. Вот что уж точно было не по «синаевски»!       То, что он должен был отстоять эльфийку — это как раз в норме вещей. Но чтобы он кому-то щеки помогал оттереть? Это что какое-то помутнение?       И Сцина забила. Просто перестала думать об этом. Надела удобный свитер поверх домашней футболки, джинсы, налила себя ароматного чая и, накинув куртку, вышла на улицу. Она сидела на ступеньках на крыльце с чашкой в руках и ждала. Не даром же она была его перстом. Точно чуяла, что Кайране придет, чтобы поговорить. Ей беседовать не хотелось, но Сцина все равно ждала.       Калитка скрипнула. Не ошиблась. Эльтан явился по ее душу. — Тебе налить? — отсалютовала она ему чашкой. — Там эльфийское вино? — хмыкнул Кайране. — Ага, прям из твоих закромов, — съерничала она. — Чай. — Тогда откажусь.       Кайране сел на ступеньку рядом с ней. Он уперся локтями в колени, а руки сложил в замок. Глядел вдаль и усмехался. Сцина посмотрела в том же направлении, но причин для усмешек не обнаружила. Смотрела и не видела того же, что видит Кайране. Как обычно. — Сколько зим мы уже так живем? — Одиннадцать, — коротко ответила эльфийка. — Я стала считать года из-за смертных. Они считают, и я стала. Чтобы не выделяться. — Есть ли в этом смысл теперь? — Привычка, — Сцина пожала плечами. — Нужно время, чтобы от нее избавиться. А раз уж я эльфийка, то мне его потребуется много. — Одиннадцать зим мы живем бок о бок, и вы с Халеном так и не примирились, — Сцине показалось, что в голосе Кайране послышалась грусть. — Это не я с ним примириться не могу, а он со мной, — она подавила глас совести, и продолжила язвить. — Будь ты хоть чуть-чуть менее остра на язык, Хален бы так не гневался. — А тебя бесит мой острый язык? — Иногда хочется его укоротить. Как и укротить твой нрав. И все же, именно тебя я сделал своим восьмым перстом. Не будь ты Непримиримой дочерью, боюсь, не вышло бы из тебя достойного побратима. — Духи, какой идиот придумал мне эту кличку? — Сцина закатила глаза. Все! Все эльфы были непримиримыми! Так почему именно ее вписали этим качеством в летописи! Она будто стала олицетворением этого эльфийского порока. Непримиримость приобрела ее лицо. Ну не мерзость ли? — Так что, Кайарне, прикажешь обходить Халена десятой дорогой по широкой дуге? — Вечность избегать друг друга вы не сможете. А стоит вам оказаться в одном помещение, так вы тут же начинаете обнажать пороки друг друга, — и снова Кайране горестно вздохнул. Да, страшное ему не нравились распри в его свите. — У Халена есть пороки? Я-то думала, что ты вышвырнул меня из машины потому, что всецело на его стороне. Он то со звездами, а я так — не пришей кобыле хвост. — Если тебе станет легче, моя госпожа очень строго отчитала его. Гнев ее был суров. Нравишься ты ей, — Эльтан улыбнулся. Очень по-ребячески. Видно сильно впечатлился грозностью Кайране Сигайны. — Не стоило. Тут и так все шатко. И знаю я, что мое присутствие не делает для тебя с госпожой ситуацию лучше, — Сцина поерзала. Хорошо осознавала отношение эльфов к ней и страшно не хотела становиться Кайране в тягость. — Оставь эти глупые мысли. Не похоже это на тебя, Макидарская волчица. Мы вышли из градов, но настанет час возвращение, час перемен. И что тогда? Ты снова уйдешь, потому что едва ли не весь народ столь же категоричен как Хален? — он перевел взгляд на неё. Пытался что-то в ней разглядеть, но Сцина только пожала плечами. Так далеко она не загадывала. Надеялась, что ее примут в Макидаре, но старалась пока планов не строить. — Если погонят, то я уйду. Не прятаться же мне под твоей юбкой, покуда глаза мои видят свет? Ты уж прости, Кайране, но вот это как раз будет не похоже на меня, — она спрятала грустную ухмылку за краем кружки. Остаться со всеми она бы наверное все же хотела. Тяжело это всегда прятаться, оглядываться и притворяться. — Ты вольна поступать, как знаешь, — выдохнул Эльтан и добавил: — Но моя Госпожа хотела бы, чтобы вы разрешили всё беседой. — Все ли споры можно решить беседой? Хален беситься, что я предала служение. Служение, Кайране! Грех мой ни времен, ни кровью не смыть. — Вам придется прибегнуть к дипломатии. Не нравится мне раздор, что вы сеете. Все, кто живут тут, готовы к переменам. А вы при каждой встрече ищете повод перегрызть друг другу глотки, как будто ничего и не меняется ни в сердцах народа, ни в ваших, — надо же Кайране поучал ее. Он и раньше так делал, но теперь его голос звучал иначе. Говорил он из мудрости, судил из опыта, а не только из гордости и заносчивости, потому что лучше него априори никого быть не может. — Вообще-то есть прогресс! Мы все же иногда нормально разговариваем, — Сцина гордо вздернула нос, будто это была ее заслуга. — Сколько раз вы поговорили, не закончив перебранками? — Кайране хитро глянул на нее. Знал куда бить, чтобы наверняка! — Ну в присутствии Кайране Меланы мы ведем себя прилично, — надулась Сцина. — Так что, моей госпоже вас как детей под руки постоянно водить? Каждый из вас хочет быть правым. Так примирения не добиться. — Я не хочу быть правой, Кайране. Я хочу быть услышанной. А он глух. Линья закрывают ему уши, — так выглядела безысходность эльфийского мира. Коли что не по закону, так все мимо. — Линья основа нашего бытия. Нельзя в одночасье просто переписать их и сделать вид, что ничего не было.       Сцина хотела возразить, сказать, что на него Хален не ерепениться. Не бросается с обвинениями в несоблюдении линья. Но не стала. Знала, на Кайране осуждения обрушивалось не меньше. Пусть и от других эльфов и не так открыто, как в ее случае. — Ладно, — вздохнула она. — Надеюсь духи зачтут мне мою мудрость. Я проявлю все смирение, на которое способна, в присутствии Халена. — Рад это слышать. Завтра на сторожевом посту будете нести службу вместе, -Кайране поднялся.       Сцина поперхнулась чаем. — Ты хочешь, чтобы он меня в горах прирезал? Уверена, Тинар его поддержит и поможет спрятать мой хладный труп! — она глядела на Эльтана снизу вверх, сильно задрав голову. Возмущением полнился её взгляд. — У вас будет целый день, чтобы поговорить по душам, — он даже не попытался скрыть, как веселило его это решение. — Мы триста с лишним лет не можем примириться, и ты решил, что дня нам хватит?       Эльтан вдруг тихо рассмеялся. Взгляд его потеплел. Мелана… Он точно подумал о ней! — Я сказал Мелане тоже самое, когда она предложила это. Госпожа ответила, что в таком случае нести службу совместно вы будете до тех пор, пока не примиритесь. — Не хочу! Что угодно но не это! — простонала Сцина, закатывая глаза. Что за наказание? — Ты не страшилась брать штурмом башню консулов, но нести службу с Халеном трусишь? — Эльтан все продолжал в наглую подкалывать, явно смакуя ее страдания. — Кайране, умоляю пристрели меня! — взмолилась, а что было делать? — Да брось! Хален нравится многим девам. Уверен, они бы любые сокровища отдали, чтобы оказаться на твоем месте, — о, каким весельем сквозил его тон.       «Злорадствует, предатель!» — в сердцах подумала Сцина. — На моем месте он бы их презирал, — фыркнула она. — Не печальте мою госпожу и примиритесь, — напоследок, стоя у калитки, бескомпромиссно бросил Кайране.       Сцина вновь горестно застонала. Расстраивать Милосердную Деву Юга даже ей сговорчивая совесть не позволила бы.