Линьяр

      Закончив примирительные объятия с братом, Сцина обулась и пошла с повинной к Цветочку и Шахране. Софи отмахнулась и предложила не заморачиваться, предварительно поинтересовавшись все ли хорошо, Линар достойно принял извинения — по эльфийски сухо кивнул и больше на напоминал об этой ситуации.       Дом Синая уже через три недели, стал вполне пристойного вида. Сад, конечно, не успел зацвести, но заброшенным не выглядел. Крыльцо покрасили в белый. Сцина, естественно, предлагала выдержать единую цветовую гамму с забором, но Линара так перекосило от этой идеи, что пришлось выбрать нейтральный белый, чтобы избежать первого в истории эльфийского сердечного приступа. С дозволения ментора, на вторую неделю шумная компания вторглась непосредственно в его жилище. Синай был невероятно чистоплотным эльфом, поэтому убирать не пришлось. Зато почти всю мебель было решено заменить. В кухне поставили стол, несколько стульев, вышвырнули старый диван и поставили новый, починили лестницу. Привели в божеский вид камин. Даже уломали Синая сделать фото. Сцина распечатала его в городе, купила фоторамку и вручила презент ментору. Конечно же, он скривился. Потом, скривился ещё больше, когда макидарка поставила это фото на камин. Цветочек была довольна, до хмурого Синая и Линара дела не было. Смирятся, куда они денутся? Зато, в доме перестало быть смертельно мрачно. В прихожей Софи заставила Линара прибить несколько полок, Сцина каким-то чудесным образом с первого раза уболтала Синая помочь Шахране. О, как мило они выглядели! Ментор естественно поучал своего воспитанника по любому поводу, но тот не особо жаловался. — Мне кажется, я ревную, — попивая в сторонке водичку, сказала Софи. Сцина только посмеялась.       На второй этаж Синай никого пускать не стал. Ещё они в его спальне не ковырялись! Ну, уж нет! Сцина учтиво промолчала. Не до такой степени она оборзела, чтобы соваться в чужую эльфийскую спальню.       К середине августа, макидарка натурально заскучала. Закупки в городе сократили до одного раза в две недели. Их с Шедаром огород, умер ещё задолго до того, как наступило время собирать урожай. Как выяснилось, макидарцы те ещё огородники. На сторожевых постах все было тихо, люди появлялись редко. Никто в Верхнем не дрался, головы, языки и уши не летели. Скукота, да и только. Сцина продолжала по утрам донимать Синая и Линара на тренировках, после обеда иногда захаживала к Цветочку, пару раз участвовала с советах, в основном помалкивала, а позже говорила Шахране свое мнение о том или ином вопросе. Эльтан пытался втянуть Сцину в эльфийскую тусовку, но только единицы среди эльфов, были готовы спокойно принять ее, так, что активные попытки интеграции, были на время приостановлены. Макидарка ещё неделю благодарила духов за то, что те вразумили Кайране, и он забросил это дело до лучших времен. Сцина естественно догадывалась, что благодарить стоит Мелану, а не духов.       Очередной жаркий августовский день, сводил макидарку с ума. Линар где-то кому-то помогал, Софи была в школе, Синай о чем-то совещался с Финаром. Только Шедар в кое-то веки не следовал по пятам за Нилейной и остался дома. Чистил оружие, сидя на диване в гостиной перед телевизором. В шортах и майке, он выглядел точь-в-точь как смертный дворовой пацан. Сцина, вообще-то и сама не далеко от него ушла. В домашней майке и нагло сворованных у брата шортах она развалилась в кресле. Закинула ноги на спинку, свесила голову и скучающе уплетала мороженое.       Тоска…       Сцина, в сотый раз за день, окинула взглядом комнату. По телеку шел какой-то боевик. Снят, он был, конечно, красиво, но вот сюжета и правдоподобности ему не хватало. На перилах лестницы висело небольшое махровое полотенце для лица. Сцину вдруг осенило.  — Шедар, чья очередь заниматься стиркой? — она медленно слезла с кресла, зашла за спину брата и сняла полотенце. Кайране продолжал сосредоточенно ковыряться в своих игрушках.       Распорядителей и смертных в прислуге в Верхнем не водилось, так что домашние обязанности были вписаны в нехитрый график. Иногда, готовил Шедар, иногда Сцина, посуду тоже мыли по очереди. Все как в типичной смертной семейке. Кайране негодовал. Он-то не смертный! Он — сын Владык Макидара! Сын Владык, которому пришлось освоить стиральную машину и разобраться в том, какое средство лучше отмывает гарь со сковородок. Такие нынче наступили времена. — Чья бы не была, я не намерен стирать твои шмотки, — фыркнул он. — Во-первых, — макидарка с крайне довольным лицом мочила полотенце холодной водой на кухне, — положить вещи в стиральную машину не так-то и сложно. Во-вторых, я твои стираю. — Ты дева, вот и веди домашнее хозяйство, — Шедар отложил пистолет и потянулся. Он не оставлял надежд свалить всю работу на Сцину. — О, вот это ты зря сказал, — она слегка отжала полотенце и тихо подкралась к брату. Держа полотенце за концы, замахнулась, — Кайране!       Шедра резко развернулся, открыв рот, видимо для того, чтобы съязвить, ему в лицо с феноменальной точностью, тут же прилетело мокрющее полотенце. Шмяк был такой сочный, что его наверняка было слышно самим Владыкам в Макидаре. — В десяточку, — Сцина был горда собой, будто совершила подвиг. Хотя вообще-то, вмазывание Кайране Макидара можно было считать подвигом, достойным воспевания. Сомнительная была бы песня, но забавная. — Моли о пощаде, линьяр. Сегодня я помогу тебе расстаться с жизнью, — на эльфийском процедил сквозь зубы Кайране, вытирая с лица воду. Его уши были белоснежными, будто вся кровь от них прилила к краснеющим от гнева глазам.       Громкость смеха Сцины могла посоперничать только с громкостью от шлепка, когда полотенце встретилось с симпатичной мордашкой Шедара.       Кайране ловко перемахнул через диван. Сцина рванула на второй этаж. Не станет же Шедар ломать двери в попытках отомстить сестре? Макидарка забежала в свою спальню, захлопнула дверь и подперла ее стулом. Чертовы эльфийские правила на счет замков. Никакой личной жизни!       Вопреки ожиданиям Сцины, никаких гневных шагов слышно не было. Она прислушалась. Подозрительная тишина.       Шедар передумал мстить?       Сцина убрала стул и прислонилась ухом к двери. Никаких звуков. Естественно, она не собиралась вестись на это обманчивое затишье.       Выглянула в окно. Приценилась. Если спрыгнет, будет, конечно громко, но у нее появится фора. Пока Шедар разберется что к чему, она уже будет выжидать в доме Линара. Выжидать удачного момента нанести сокрушительный удар по мелкому.       Сложно найти приключения на задницу в замкнутом пространстве, внутри которого царит атмосфера мира и спокойствия. А так, хоть какое-то веселье. И Шедар заодно разомнется. А то, глядишь и заплывет несвойственным эльфам жирком! Кому он тогда такой будет нужен? Она просто заботиться о благополучии мелкого, ага!       Сцина свесила ноги с подоконника, осторожно спустилась, повисла на руках и спрыгнула. Отряхнула ладони, обернулась на вход и усмехнулась. Этому мелкому ни за что ее не переиграть.       Калитка противно скрипнула. В гости пожаловал Кайране с двумя перстами. Эльтан был в паре шагов от крыльца. Он собирался окликнуть Сцину, но та приложила палец к губам и жестом велела ему остановиться. Эльтан переменился в лице. Архан и Тинар потянулись за оружием. Как же не вовремя они решили пожаловать!       Сцина перемахнула через перила крыльца, прислонилась спиной к стене у двери, и позвала Шедара.  — Мелкий Кайране! — крикнула она громко, чтобы было слышно в доме. — Тайм аут! Временное прекращение боевых действий! Тут гости пришли. — Я буду последним идиотом, если поведусь на твою уловку, линьяр! — видит Владычица лесов, в голосе Шедара была слышна такая ярость, что любой смертный замер бы в страхе.       Эльтан так и стоял перед крыльцом. Он удивленно приподнял брови глядя на Сцину. «Что ты ему сделала?» — читалось на его лице. Макидарка пожала плечами.       Сцина отлипла от стены, чтобы заглянуть в окно прихожей. Надо было как-то утихомирить разъяренного Шедара и дать ему понять, что никаких уловок. У них тут в прямом смысле Кайране Сиршаллена на пороге топчется.       Между коричневых занавесок сверкнули темные глаза Шедара. — Черт! Кайране! В сторону! — только и успела крикнуть макидарка, присаживаясь. В распахнутое окно хлынула вода, а за ней следом, аккурат в то место, где секунду назад стоял Эльтан, прилетел здоровый медный таз. Кайране и его персты, к счастью для их репутации, увернулись с дорожки. Медный таз вряд ли убил бы их, но очередной «поединок на рассветет» из-за такой глупости был бы новым верхом абсурда. А он был свойственен эльфам. Сцине не хотелось, чтобы невинное баловство, превратилось в большущий спор, между Макидаром и Сиршалленом. — Непримиримые макидарцы, опять титул не поделили? — наконец, с насмешкой в голосе произнес Эльтан. Пару месяцев назад, он стал свидетелем небольшой перепалки родственников на эту тему.       Шедар резко распахнул входную дверь. Увидев Кайране, он тут же поумерил свой гнев. Окинул взглядом присутствующих и не сумел скрыть удивления. Сцина не удержавшись хихикнула, выдала свое местоположение. Стоило Шедару опустить взгляд и заметить присевшую под окном Сцину, его уши снова побели, как макидарские горы зимой. — Прошу прощение, Кайране Эльтан за это недоразумение, — голос Шедара подрагивал от злости. Было непонятно, недоразумение это таз или все-таки Сцина.       Тиран сверлил глазами макидарку. Он и так не особо ее переваривал, а после того, как по её вине чуть не оказался облит водой, вообще убивал взглядом. Архан в отличие от него выглядел вполне беззаботно. Шедар быстро скрылся из дома. Ему определенно нужно было остудить голову. Да и Эльтан ясно дал понять, что пришел к Сцине. — Что ты сделал, чтобы так прогневать холодного Кайране Макидара? — не скрывая каверзной улыбки, поинтересовался он, как только шаги Шедара за дверью стихли. — О, Кайране сказал, что раз я дева, то должна следить за домашним хозяйством. Я взяла полотенце, хорошенько намочила его холодной водой, и ка-а-ак вдарила ему. Прям в десяточку, — Сцина продемонстрировала замах.— Полотенце влетело в его смазливую мордашку.       Несколько мгновений в кухне было оглушающе тихо. А затем Эльтан и Архан громко от всей души рассмеялись. Тинар многозначительно закатил глаза.       Сцина смеялась вместе с побратимами. Её сердце согрелось от воспоминаний. Когда-то, до Согласия о землях, до череды ужасных событий, они беззаботно проводили время. Между войнами. Но Тинар и тогда, на все выходки Сцины, закатывал глаза и брюзжал. Не то чтобы ему было чуждо веселье, просто если оно шло в разрез с линья, то активно им осуждалось. Бить мокрым полотенцем Кайране, пусть он и твой младший брат, вне всяких сомнений, очень не соответствует эльфийским законам.       Эльтан пришел, чтобы обсудить со Сциной просьбу его госпожи. Мелана, если это было бы возможно, хотела выехать в город.       Сцина не смогла сдержать вдох облегчения. Когда она увидела Кайране у своего дома, первое, о чем она подумала, что что-то случилось. Макидарка понимала — опасностей почти не осталось. Их вряд ли смогли обнаружить, но что если из Кайрина были какие-то вести? Или из других эльфийских поселений? Что если где-то случилась беда? Кого-то схватили или убили? Что если… Что если…       Но Кайране просто хотел, чтобы Сцина, как более сведущая в вопросах смертных, сопровождала его госпожу. Всего лишь прогулка.       Сцина порекомендовала отправиться осенью, когда большинство смертных начнут учебные семестры. Людей в общественных местах в будни станет намного меньше. Эльтан с ней согласился. Мелана должна была отправиться в город с Нилейной через три недели.       Они ещё некоторое время обсуждали грядущую поездку, скольким эльфам лучше поехать, какие автомобили подойдут, сколько продлиться вылазка, и кто будет сопровождать Кайране и Синране Сигайны. Сцина понимала, что Эльтан пытался подавить свои опасения и страхи на счет прогулки Меланы за пределами Верхнего. Макидарка довольно часто покидала поселение. Она почти со стопроцентной уверенностью могла сказать, что госпоже ничего не угрожает. Да ещё и в сопровождении дух перстов Кайране. Ну и Сцина, конечно, не пожалеет своей жизни для защиты Меланы. Может быть она и сорвала звезду, потому что не могла поддержать Эльтана, потому что была не согласна, но все же она была готова служить ему. Если он велел сберечь его госпожу — в лепешку расшибется, но сделает это. Пусть, перед лицом народа она линьяр, они вольны думать, что хотят, но Макидарская волчица как всегда будет делать то, что считает должным. Носит она эту звезду или нет — плевать! Она будет нести службу как умеет. Именно из-за того какая она, Кайране может доверить ей госпожу своего сердца.       Вечером Сцина предпочла не пересекаться с младшим братом. Кровные узы подсказывали ей, что лучше избегать его какое-то время. Пусть остынет, малый.       Ночь макидарка отдежурила на посте в горах, в обществе малознакомого эльфа. Сцина даже не удосужилась узнать его имя. А на кой черт надо? Он всем своим видом демонстрировала свое почтение к линья, то есть тотально игнорировал её. На рассвете, макидарка по привычке пошла к дому Синая. Ментор неизменно тренировал Шахране.       Если не шарить в рукопашном бою и бою на мечах, то можно было подумать, что Линар вообще не развивался. Он все так же едва мог отразить выпады Синая. Однако Сцина видела, что Шахране на самом деле был вполне себе не плох, на сколько это вообще было возможно для полукровки, просто Великий ментор, был слишком уж силен. — Синай, а можно мне с ним в спарринг? Я лет пятьдесят как следует не дралась с клинком в руках, — Сцина бросила на ментора умоляющий взгляд. Получалось у нее прескверно. Ментор хмурился. — Если Шахране желает. — вздохнул он. — Сойдет за разминку. — Эй! Я вообще-то полноценный воин! Какая разминка? — оскорбилась макидарка.       Шахране кинул ей деревянный клинок. Сцина поймала его и с недовольным видом покрутила в руках, примеряясь к его весу, размеру, привыкая. Херня. Хоть за своим беги. О, её оружие лежало точно по руке, и было омыто кровью врагов. — Чем ты разгневала Шедара? Он был сам не свой вчера, — Линар прошел к центру поля. — Спроси у него сам. Если я растрепаю тебе, в чем дело, он точно бросит мне вызов. Мы сойдемся в поединке, я его в два счета уделаю. Никакой синар потом не поможет его уязвленному самолюбию, — хмыкнула Сцина. Она зажала деревянный клинок между колен и сняла черную ветровку. Опасливо поглядела на Синая. Тот молча и грозно зыркнул на макидарку. Сцина закатила глаза. — Я оденусь сразу как закончим спарринг! Клянусь. — Чего стоят клятвы линьяр? — Синай облокотился на деревянный столб, скрестил руки на груди. — Чего стоят клятвы линьяр? — передразнила его Сцина, надежнее заправляя майку в джинсы. Не дай Владычица лесов, в драке живот оголиться. У Синая же случить нравственный обморок! Дева с голым пузом на его заднем дворе! Какой позор! Как не почтенно!       Ментор как-то уж очень тяжело вздохнул. Уши цвета не сменили. Неужели начал привыкать к ее издевкам? Если так подумать, он стал реже угрожать укоротить её язык. — Ну, что Шахране, готов получить люлей от девы? — Сцина сжала деревянный клинок в руке.       Сердце забилось чаще от предвкушения. Хоть бы Линар мог дать отпор, продержался подольше! О, она хотела вдоволь порезвиться за его счет! — Нет, — твердо произнес Линар. Он явно вознамерился одержать вверх. Сцина подумала, потешить что ли его самолюбие и немного поддаться?       Макидарка глянула на Синая. Тот наблюдал с хмурым выражением лица. Явно не ожидал много не от Сцины, не от Линар. Она, конечно, в последнее время в основном только и делала, что размахивала пушками, но она вообще-то три войны прошла с клинком в руке! Такое пренебрежение к ее талантам! Вот ведь! Так прискорбно глядеть на неё с мечом в руках! Да ни за что она не станет поддаваться! Уделает Шахране на зло его ментору!       Сцина решила атаковать первой. Линар был выше, шире в плечах, уступал другим мужам народа в габаритах, но все равно был больше, чем она. Для макидарки это была вполне привычная ситуация. Почти все её соперники были крупнее. Ещё все они, как правило, недооценивали ее. Шахране таким недостатком не страдал. Он был внимателен и ловок. Парировал ее атаки, присматривался к стилю боя. Ему ещё не доводилось скрещивать клинки со Сциной. Он явно предпочитал пораскинуть мозгами прежде, чем действовать.       Макидарка смеялась, кидала колкости, легко, почти играя, уворачивалась и атаковала. Она не недооценивала Шахране, просто ей нравилось сражаться. Для нее поле боя было, что для достойной девы танцевальная зала. За что ее, кстати, те самые девы страшно недолюбливали. Танцевала ведь она тоже неплохо.       Сцина отступала под серией ударов Линра. Он довольно улыбался, заранее празднуя победу. Макидарка кровожадно, пугающе усмехнулась. Шахране резко переменился в лице, но что-либо предпринять уже не успел. Сцина нырнула ему под руку. Она всего на миг оказалась в опасной близости к его клинку, сделала подсечку, от души пнула Шахране в живот. Линар перекатился по земле. — Вставай, Шахране. Я даже не вспотела! — Сцина сделала пару движений кистью, будто бы красовалась, рисуя мечом фигуры в воздухе. — Славная будет разминка, — Линар усмехнулся. — Ты и в самом деле, как и говорят в народе, безумна с клинком в руках, Макидарская волчица. — Я и без него здравомыслием не отличаюсь, — ответила Сцина на эльфийском, в тон Шахране. — Нападай.       Макидарка вновь расплылась в довольной улыбке. Как же ей нравилось сражаться. Огнестрельное оружие, конечно, не плохое, иногда даже отличное, но ни в какое сравнение не идет с клинком! Тяжесть меча в руке — едва ли не лучшее чувство! Лучше разве что отнимать этим самым мечом жизни врагов.       Линар снова был повержен. Сцина наступила ногой на его грудь и приставила клинок к горлу. — Ты все же вспотела, — подметил Шахране, поднимаясь. Он тяжело дышал. Макидарка, не могла сравниться с Синаем, но тоже чего-то стоила. — Это заслуга летней жары, а не твоя, — Сцина настолько вошла в раж, что даже не заметила, как легко перешла на эльфийский.       Все же Линару удалось пару раз попасть по ней. Но макидарку это только больше раззадоривало. В конечном счете в ответ ему прилетало в несколько раз больше. Синай разочаровано покачал головой. — Что? — Сцина вопросительно уставилась на ментора, подавая Линару руку, чтобы помочь подняться с земли. — Клинок твой столь же необуздан, сколь и нрав, — ментор взял тренировочное оружие из рук макидарки и занял место на поле. Шахране с тяжелым вздохом встал напротив. Синай отчитывал Сцину, гоняя Линара по полю. Макидарке вдруг стало искренне жаль воспитанника Великого ментора. — Разум войны, должен быть холоден, как сталь. — Ничего плохого не вижу в том, чтобы любить то, что делаешь! Я отдаюсь сражению всем сердцем! — Сцина надела ветровку и подперла забор. — Твоя любовь не лишена безумства. — В этом мое очарование, — фыркнула Сцина. — Что бы ты знал, в легендах смертных, я прекрасная дева-воительница. Не безумная, прошу заметить! Прекрасная! Мне добродетели приписали столько, что могу даже с тобой соперничать за звание достойнейшего из народа. Так что знаешь, тут уж с какой стороны посмотреть! — В жужжании насекомых и том больше чести, чем в славе среди смертных! — отрезал Синай, знатно ударив Линара по руке. Сцине даже совестно стало. Бесит ментора она, а оплеухи получает Шахране. Сомнительно, что Великий Синай стал бы срывать злость на Линаре, он же сам разводил речи о холодности разума, но со стороны все же могло казаться иначе. Наседал на Шахране он с большим рвением, чем день назад. Похоже не впечатлился навыками воспитанника в схватке со Сциной. — Это все дело вкуса! Кому-то и насекомые нравятся, и не важно сколько в них чести! — огрызнулась Сцина.       Можно было подумать Синая никогда люди не воспевали в своих легендах! Бывало и такое. Давно правда. Но ведь было же!       Ничего скверного в том, чтобы хоть для кого-то быть прекрасной девой-воительницей она не видела. Если уж говорить на чистоту, иногда было даже немного, саму малость, приятно. Хоть для кого-то она не была бельмом на глазу и спятившей эльфийкой.       Домой Сцина вернулась к обеду. Она шаталась то тут, то там. Помогала с постройкой бомбоубежища, ремонтом загона для скота и другими мелкими делами. Она прошлась по всем эльфам, что не воротили от нее носы. Все что угодно, только бы оттянуть момент встречи с Шедаром. Она была уверена, что ему не хватит суток, для стабилизации его эльфийского душевного равновесия. Но совесть по этому поводу, ее определенно не мучила.       Сцина разулась и прошла на кухню. Шедар сидел за столом. Он обедал с крайне мирным выражением лица. Макидарка села напротив. Кайране молча пододвинул к ней пустую тарелку и взглядом указал на противень, стоящий по средине их круглого стола. — Кто ты и что сделал с моим братом? — опасливо поинтересовалась Сцина, накладывая себе еду. — На тот случай если ты отравил еду, знай, меня яды в малой дозе не берут. Максимум синар. И тошнить будет долго. — За кого ты меня принимаешь? — возмутился он на эльфийском, оторвавшись от тарелки. — Не стал бы я травить собственную сестру. — Как-то ты быстро отошел от вчерашней обиды, — макидарка все ещё не верила в то, что сумела отделаться так просто. Нет, что-то тут явно было не чисто. А если и чисто, то очень прискорбно. Она-то надеялась на длительное веселье! — Колись мелкий, что ты задумал? — Ещё пока ничего, — спокойно ответил Шедар. Отложил вилку. Поставил локти на стол, сложил ладони домиком и холодно глянул на сестру. У Сцины даже мурашки по спине пробежали. Кайране спокойно продолжил на эльфийском, — Но бойся спать с закрытии глазами, линьяр. Возмездие непременно настигнет тебя.       И так это было сказано, что Сцина, прежде чем внять гласу инстинкта самосохранения, возгордилась своим младшим братом. — Буду ждать с нетерпением, Холодный Кайране, — Сцина усмехнулась. Кровожадно, как умела только она. — Твое ожидание не будет долгим, Непримиримая дочь, — Шедар улыбнулся. Холодно. Как умел только он.       Софи усовершенствовала прозвище придуманное Эльтаном и стала в шутку звать брата с сестрой — непримиримыми родственниками. В тот год в Верхнем Софи насмеялась от души. Сцина с превеликим удовольствием делилась своими «подвигами», досадно было, что и у Шедара «подвиги» имелись. Макидарцы подтрунивали друг над другом с изяществом и эльфийской беспощадностью. Никто не желал уступать. Цветочек, как-то даже помогла устроить «засаду» для Кайране Макидара. Тот конечно обиделся, хотя виду не подавал. Холодный, он или как? Пришлось Софи разик и ему подсобить. Троица была удостоена двойного укоризненного взгляда. Синай и Линар были мягко говоря не в восторге. Линар не впечатлился вмешательством Софии, Синай резко осуждал Сцину. Не Кайране Макидара же ему осуждать, ага! Но даже Шедару прилетело за компанию. Он ведь должен был быть мудрее, разумнее и прекратить этот балаган, но сам как-то через чур охотно вернулся в период рождения. Видимо сказался недостаток веселья в первые десятки лет своей жизни. Макидарцы вели войну тихо и незаметно, поэтому слухи ходили, но никто кроме близких друзей воочию противостояние не видели. Софи честно призналась, что болела за Сцину. Шахране конечно поддерживал друга. Негласно. Он все-таки был против подобных игрищь. — Какой счет? — шутливо спросил Эльтан одним зимним вечером за ужином дома у Софии и Линара. Сцина сначала не поняла, а потом громко рассмеялась. Оказывается даже Кайране Сиршаллена втянулся в забаву и издалека наблюдал за баловством. Виду, как и младший брат, не подавал. Не хватало ещё Первому из сынов впасть в рождение! И все же…       Сцине казалось, что праздное веселье макидарцев Эльтана слегка забавляло. Он мог наконец позволить себе немного простых житейских забав. Они больше не жили в бесконечном страхе. У них была надежда. Чем ещё могли развлекать себя в мирное и спокойное время воинственные непримиримые родственники? Беззаботная и светлая жизнь, которая пришла в Верхний была плодом и его усилий. Плодом, что возрос на его крови. Сколько время он проводил в бесконечном напряжении и одиночестве, не зная, когда кого-то из эльфов затребуют в жертву за его промах? Когда люди придут за ними? Наконец-то он мог просто расслабиться. Народ был в безопасности. Все ещё оставались риски, но значительно меньше, чем почти два года назад. И с каждой новой зимой для эльфов мир становился все безопаснее. Кайране Сиршаллена наконец мог просто немного отдохнуть.       Через год в Верхний прибыли персты Кайране и забавы пришлось прекратить. Шедар не хотел ронять свой авторитет. Хватит и того, что он жил с линьяр под одной крышей. Сцина все понимала и смиренно отдала победу брату. Софи расстроилась. Она-то явно ставила на макидарку!       Персты жили в доме Шедара. Спален хватало. Сцину никто и не думал выгонять, но пару инцидентов с презрением в ее сторону все же случалось. Тогда-то макидарка во второй раз воспылала неземной гордостью за мелкого. Он быстро разобрался со своими перстами. И те позже стали гораздо терпимее относиться к Сцине. Нет, друзьями они не были, трапезу не делили, хлеб не преломляли, но хоть разговаривали нормально и косые взгляды не бросали. А вот Шедар демонстративно завтракал и ужинал со Сциной.       Пару раз макидарка была за главную, когда Мелана выезжала в город. Эльтан извлек из этого максимальную пользу. Халлен и Тинар усмирили свой пыл. Халлен все так же избегал Сцину, но уже спокойнее относился к её присутствию рядом. Тинар и вовсе начал с ней обмениваться фразами. Только по делу, но и то был уже неслыханный прогресс. Между перстами Кайране воцарился хоть и шаткий, но мир. Сцину окончательно перестали показательно игнорировать. Смирились, однако осуждали.       Следующие пять лет Сцина и другие эльфы увеличили объем закупаемого продовольствия. Макидарка чаще выбиралась в города. София и Линар иногда ездили с ней.       На праздники весны приезжали эльфы из других поселений. Пока ещё была такая возможность.       Финар и Линар прогнозировали, что спокойствие продлиться ещё не больше десяти лет. А после люди начнут мародерствовать, голодать и многое другое. Тогда-то передвигаться между поселениями будет не безопасно. Так что народ пользовался мирным временем по полной.       Что для эльфов было мирным, то для Сцины было тоскливым. Но лучше уж тоскливо, чем смотреть как проливается кровь её народа. Время проводимое с Синаем, по причине того, что делать было нечего, все увеличивалось. Сцина натурально преследовала его и донимала одной и той же просьбой с упрямством, которому позавидовали бы даже ослы. С таким же упрямством Синай отказывал. Он был непоколебим как гора, гора, которую макидарка решила сдвинуть во чтобы то ни стало. Она таскалась за ним к Финару, заодно и помогала, чем могла, караулила под домом, звала на посиделки к смертной госпоже, стоило завидеть его на улице, как Сцина тут же цеплялась к нему. Просто так. Веселья ради. И ради боя на мечах конечно же. А нечего было тогда зыркать на неё с клинком в руках так печально!       О, как укоризненно на нее глядел народ! Какое непочтение к достойнейшему! И как Великий ментор только терпит эту линьяр! И ведь Синай и в самом деле терпел. Чтобы Сцина не делала — все ему было ни почем! На мастрекласс не соглашался, вызов на поединок не бросал. Хмурился, поучал, ругался с ней до белых ушей, отчитывал, Сцина в ответ язвила, сквернословила, злилась, но уверенно продолжала действовать и ментору и себе на нервы. Забавно это было. Просто забавно. Сцина намеренно провоцировала его, проверяя границы дозволенного. Она все ждала, что ментор грозно скажет «На рассвете» и будет бой. Но нет. Уши белели, Синай делала глубокий вдох и, молча, удалялся. Сцина не могла смириться с поражением. Линар при каждом удобном случае просил макидарку перестать донимать его ментора. — Пусть она сам скажет, что не желает меня видеть. Или хотя бы вызовет на поединок! — был ему ответ. Линар хмумирился и напоминал, что когда-то она сама же и говорила, что не может быть весело с почтенными. Сцина соглашалась. Сам по себе Синай даже не улыбался почти. Так что все веселье исходило исключительно из ее выходок. Великий ментор в ее глазах все так же оставался непомерно скучным. И в то же время, ей нравилось испытывать его. Признаваться Линару в том, что ей так же не хотелось бросать его в почтенном одиночестве, она не стала. Шахране бв не оценил ее благих намерений. — Это как азартная игра, понимаешь? Мне интересно, когда же ментор сдастся. И вообще, если бы не я, вы бы тут на двоих померли от тоски, — бросила Сцина на очередной тренировке. — Мы как-то держались все это время без тебя, — поддел ее Шахране. — Но как тоскливо! — парировала Сцина. — Зато болтовни без конца и края не было, — отрезал Синай. — Смотри-ка, у тебя прогресс, ментор. Ты уже не отрицаешь, что со мной весело! — Но и не соглашаюсь тоже, — и вновь коронный укоризненный взгляд. Он должен был будить ее совесть, но эфект имел обратный. Чем больше Великий ментор поучал ее, тем активнее она его доставала. Жужжала и жужжала над ним, как назойливая муха, которою он не мог не прибить, не успокоить. Только и оставалось, что отмахиваться.       Синай не прогонял ее. А она нагло этим пользовалась. Да и заняться особо было не чем. Цветочек пропадала в школе, а если не там, так с Шахране. Сцина в их идиллию не вмешивалась слишком уж часто. Шедар тусовался со своими перстами, как и полагается Кайране, а если не с ними, то с Нилейной. Их юношеская любовь была умилительна. Каким же душкой становился ее младший брат рядом с синране!       В общем, в жертву досугу Сцины был принесен Синай. На жертвенник за компанию к ментору был положен ещё и Линар. Дни тянулись вязко, неспешно. Она увязала в мирной жизни.