Пусть невзгоды и страх Не заставят свернуть! Лишь на первых порах Воздух Свободы пугал и теснил твою грудь!
ОддисС — «Голос пути»
Хитоши написал этому загадочному imdeadbutimstillsmiling без какой-либо цели. Он рассматривал причуды с разных точек зрения, так что он вряд ли отнесётся к нему плохо, да? Результат был всё равно несколько неожиданным: Хитоши получил поддержку и советы, хоть и слегка своеобразные. Этот парень (или не парень? Обращался он к себе как к парню, так что Хитоши воспринимал его именно так) был несколько груб, но, видимо, такой у него характер. Вряд ли он специально. Тем более, сказал он действительно дельные вещи. Может, курс общего образования — это не такая уж плохая альтернатива? Но на геройский он всё равно попробует поступить.***
Изуку задумчиво закусывал губу — даже не привычка — дань уважения прошлому ему, не более того. В сети загадочного парня с петлёй на шее прозвали, не мудрствуя лукаво, Висельником. Спасибо, ему очень приятно. Вообще-то, он не только вешался! Но куда же этим невеждам! Могли бы хоть спросить. Ему, может быть, не нравится! Даже обидно немного. Осмотрев давно обедневшую комнату, Изуку забил тревогу своей ветреной голове: почему бы не потратить одну ночь, ну, скажем, на украшение этого бессовестно пустого безобразия? К утру стены были увешаны вырезками из комиксов и рисунками за авторством самого Изуку. В большинстве своём он изображал подпольных или малоизвестных героев, хотя на нескольких плакатах чествовал Ястреба, Камуи и Мируко. Кто-то же должен, да? Осмотрев результат своего творения, Изуку довольно кивнул.***
Инко сильно беспокоилась за своего сына: было бы странно, если бы она этого не делала. В последнее время Изуку изменился, но в Интернете Инко прочитала, что так бывает у всех подростков. Только она успокоилась по этому поводу, как Изуку сказал, что больше не хочет посещать школу очно. Она побоялась задавать какие-либо вопросы о хулиганах или чём-то подобном, больше её волновало то, что сын и так слишком бледен, а сейчас вообще перестанет выходить из дома и дышать свежим воздухом. Она знала, что это связано с пробудившейся причудой, но всё же! — Изуку, — Инко постучалась к нему в комнату, — ты не хочешь выйти погулять?.. Сын высунул свой нос из щёлочки приоткрытой двери: — Не, мам, спасибо, я каждую ночь гуляю. А сейчас занят, учусь. Инко поморгала несколько раз. Точно, теперь же ему не нужно спать. — Тогда ладно. Хорошо. Удачной учёбы. Проворчав «спасибо», Изуку скрылся в тени своего замкнутого мирка. Облегчённо вздохнув, Инко пошла на кухню. Тут она замерла, смотря в пустоту. «Я ни разу не слышала, чтобы Изуку выходил на улицу ночью, — женщина заглянула в коридор, рассматривая кроссовки сына. — Да и обувь чистая... а на днях был дождь, сейчас столько грязи везде... так как он?..» Инко встряхнула головой, решив не забивать себе голову. Раз Изуку говорит, что выходит гулять, значит, он выходит. Нет смысла ему не верить, да ведь?***
Забавно было сидеть ночью в ноутбуке, сделав все уроки ещё днём. Потому что теперь он никому ничего не должен... и может просмотреть камеры видеонаблюдения. В такие моменты он чувствовал себя тем самым охранником из старой игры про пиццерию и аниматроников! Это щекотало нервы, и ему это нравилось. О, кажется, там что-то происходит. Сходить и посмотреть? Что-то прикинув в голове, Изуку кивнул, натягивая толстовку на уже перебинтованное тело. Привычным движением поправив петлю, Изуку пошагал на улицу через уже родимое окно, захватив с собой телефон, с которого он также мог наблюдать за камерами. А вы думали, как он находит всех тех негодяев?***
Прибыл на место Изуку уже не один. Он успел запутать нескольких героев, и те последовали за неуловимой тенью. Точнее, тенями. Изуку не мог позволить себе столкнуть их раньше времени друг с другом! К слову, к нему самому прицепился один герой. Но против Сотриголовы Изуку ничего не имел. Бодро пошагав к сборищу весёлых придурков, Изуку не сразу заметил, что их стало больше. Ну и ладно. Не зря же он столько героев ведёт с собой, да? Тем более, они не просто в какую-то захудалую подворотню бегут! У них целый цивильный склад, во! Не факт, что они его не сожгут, когда будут обнаружены, но это уже не проблемы Изуку. Вообще, он редко куда вмешивается сам, лишь в тех случаях, когда нужно действовать быстро. И вот, момент истины: злодеи смотрят на героев, герои на злодеев. Картина маслом. А Изуку зависает себе под потолком на балках, никого не трогает. Буква «ю»... О, насчёт буквы «ю»! Четыре буквы, и «ю» как раз первая. И тут в потолочную балку что-то врезается. Это что ещё за дела? Посмотрев вниз, Изуку понял, что всё не так радужно. Пусть он и привёл героев подполья из одного района, эти, кажется, нечасто работали друг с другом. Ладно. Пожав плечами, Изуку запихнул кроссворд под толстовку, спрыгивая вниз. Петля уже перетекла к нему в руку. Забавно. Наверное, лучше говорить «переползла». Как змейка. Кивнув самому себе, Изуку рванул к одному бугаю. Огромный! Видимо, причуда мутационная и защитная, раз его так долго пробить не могут. С остальными вроде более-менее, спасибо, Сотриголова, за поддержку. Слегка качнувшись в сторону, Изуку увернулся от удара топора этого стрёмного мужика. — Эй, здоровяк, а на даче у твоей матушки не было чего-нибудь поопаснее? — глаза злодея налились кровью. — Понял, шутки про мать не актуальны! — Изуку резко отклонился, перекатом уходя от ещё одного взмаха топора. Герои, расправившиеся с остальными злодеями уже куда бодрее (конечно, ведь такая громадина их больше не отвлекала!), обернулись к последнему бугаю, буквально застывая на месте. Тот размахивал своим топором туда-сюда, и было неясно, зачем. Конечно, ведь Изуку такой маленький и невидимый, ага! Один из героев, заметив мальчишку, отвадившего от них злодея, несколько удивился, отчего окликнул его. И Изуку обернулся. Это было ошибкой — потому что в следующую же секунду лезвие топора достигло его тонкой шеи, снося голову с плеч. Глаза находящихся рядом героев расширились, а Сотриголова, поняв, что произошло, тут же накинул на отчасти растерявшегося злодея ленты захвата, перетягивая руки, чтобы тот и не думал дёрнуть ими. Всё это произошло буквально за пару мгновений, и за это же время Изуку успел подхватить свою голову в воздухе, с хрустом приставляя её на место и ударяя со всей силы бугая между ног. Тот взвыл, делая шаг назад, а Изуку закинул верёвку ему на шею, тут же завязывая петлю и затягивая её. Что же, на этом этапе он и Сотриголова слегка отличались: задачей героя было обездвижить противника, а задачей Изуку — придушить так, чтобы хотя бы сознание злодей потерял. Ну, оба своих целей добились, и бугай упал на землю без чувств. — Это тебе за то, что порвал мне капюшон! — как Изуку умудрялся кричать, если ему снесли голову буквально только что? А кто ж его знает! Тот самый герой, окликнувший Изуку (теперь мальчик мог распознать в нём Рок Лока), прошептал, что в общей тишине казалось громом в безоблачном небе: — Это что ещё за юмор... Юмор? О, точно, юмор! Изуку вытащил из-под толстовки кроссворд. — И правда, юмор! — Изуку повернул весь корпус к герою, так как не был уверен в устойчивости своей головы, — Спасибо! Но я не люблю, когда мне подсказывают... Сотриголова вперил в него взгляд, а потом вздохнул. — Это Висельник, линчеватель, — указав на него пальцем, Сотриголова снова вздохнул, — раз он сам не представляется. Изуку нахмурил брови, чего не было видно из-за глубокого капюшона. — Показывать пальцем неприлично! — Изуку хлопнул по руке героя, чтобы тот её опустил. — Я не линчеватель, я просто гуляю! И вообще, я не выбирал этот стрёмный никнейм, он мне не нравится! И вы мне тоже не нравитесь, — мальчик ворчал, — злые вы. Уйду я от вас. Адьос, неудачники. И Изуку скрылся, оставив недоумевающих героев и привыкшего к таким закидонам Сотриголову. К слову, склад так и не подожгли. А жаль.***
Босые ноги топали по остывшему асфальту. Изуку давно не ходил по нему — крыши и трубы стали его лучшими друзьями. Но иногда было забавно пройтись по белой разделительной полосе на дороге, пытаясь не сойти с неё. Как в детстве.Стынет тихо вечер тёмный.
Воет шумно ветер мёртвый.
Я стою, а глас Земли
Грозно шепчет: «Мне внемли!
Речи сладкие толкают,
Те, кто вскоре вас обставят,
Будут вас держать в узде,
Будете рабы везде.
И давно гляжу на вас:
Знаю, что настанет час,
Не объявится герой,
Обернётся мир бедой.
Вы забьётесь по углам,
Волю дав пустым слезам,
Дав свободу глупым мыслям,
Что ваш бой давно бессмыслен.
Так скажи же мне, мой друг,
Приглядись ко всем вокруг:
Кто ты будешь среди всех?
Сдашься ты, иль твой успех
Прогремит над полем битвы?»
Я смолчал, как раб трусливый.
Опустил глаза я в землю,
Да, твоей молве я внемлю…
— И всё-таки, я хотел бы поговорить, ребёнок. Изуку остановился и надул губы, оборачиваясь на знакомый голос. Уж лучше бы она вертелась.