«хочешь погулять завтра?»
«позови Акутагаву»
«Зачем?» — единственное, что отвечает Осаму, и Накахара замечает его неважное настроение даже в переписке. Приходится оторваться от телефона и всё же зайти за барную стойку — с утра людей было немного, можно было не слишком напрягаться. Обычно народ подтягивался к середине дня, когда приходилось усиленно за всем следить и работать, но пока Накахара мог подойти к Осаму и привлечь его внимание. Жестами он показывает, что хочет позвать Ацуши и что Осаму должен пригласить Акутагаву — хитрая улыбка намекала на то, что на уме у Чуи ничего хорошего, а потому Дазай втягивается. Чуя мельком намекнул, что, кажется, Накаджиме понравился его друг и он был бы не против с ним сблизиться — но, к сожалению, Ацуши совершенно не знает, с какой стороны подступиться. Конечно, теперь у Чуи в голове теплилась мысль о маленькой мести за все подстрекательства Накаджимы в начале его признания, но вряд ли Чуя захочет испортить их отношения с Рюноске по приколу. Осаму в ответ лишь усмехается и отмечает, что Акутагава не очень разговорчивый человек, но с Ацуши они смотрелись бы вполне миленько. — А я о чём, — Чуя опирается о барную стойку за спиной, вновь возвращаясь мысленно к тому преподавателю, который сильно встревожил Дазая. И Накахара осмеливается — поднимает руки и спрашивает у Осаму, почему тот так отреагировал, возможно, это было слишком прямо, но и Чуя не привык мяться. Даже в таких случаях. Дазай не отвечает сразу — он сперва незаметно отводит взгляд, а после медленными движениями пальцев показывает, что это долгая история и он расскажет её позже. И это удивительно — Осаму не проявляет к нему сильного недоверия, скорее, не хочет говорить об этом сейчас, ибо неподходящее время, но Чуя всё прекрасно понял. Дазай что-то скрывает, и Накахаре не очень нравился такой поворот событий — как бы Осаму его порой не раздражал шуточками и своим поведением, всё же видеть его несчастным или встревоженным чертовски непривычно. Обычно он заражал Накахару спокойствием и уверенностью.***
Когда Накахара направился домой, он думал об этом на протяжении всей дороги. Также задумался над тем, как он соврёт родителям, куда денется на день, чтобы сходить на день рождения к младшей сестре Дазая — хотя можно ведь не врать, а лишь немного недоговорить. В ином случае снова сбежит из дома, ему уже не привыкать. Накахаре было приятно до глубины души, что семья Осаму столь дружелюбна к нему. Но взгляд Йосано на Чую постоянно как будто говорил о том, что он уже встречается с Дазаем. Словно Чуя трётся с ними не просто как левый человек из кафе, а как возлюбленный Дазая, его парень и, возможно, будущий муж — очень странное чувство, Акико сильно опережает их в этом плане и даже торопит, из-за чего Чуе становится самую малость неловко, но больше смешно. Если она так ратует за их отношения — значит, что-то между ними возможно, хотя Накахара надеялся, что подобных разговоров с Дазаем она не заводит. Иначе его это может сильно выбесить своей навязчивостью, он и так многим не хочет делиться с Йосано, потому что боится её гиперопеки. Накахара приходит домой и сразу же валится на кровать, желая отдохнуть от этого дня.***
Осаму долго смотрел в телефон, не решаясь написать Чуе, что не сможет пойти завтра, — всеми силами преодолевает страх. Сгорает от волнения и воспоминаний. Сказать честно, даже из дома выходить было небезопасно — Йокогама большой город, в нём легко потеряться, но паранойя не отпустит его даже в самом защищённом месте. Он искренне верил, что всё в прошлом, что он сможет избежать этого, если будет осторожен, но в голове по-новому всплывают его руки, мерзкая улыбка, Дазай вновь ощущает запах сырости, слышит его противный голос — даже без слухового аппарата. Хочется оглохнуть окончательно. Нет, запираться дома из-за страха слишком глупо, Осаму уже не восьмилетний ребёнок, которого легко запугать и сломать, ему уже скоро восемнадцать лет, и он давно не выглядит таким… слабым. Даже если его возможности ограничены, Дазай будет снова сталкиваться с новыми трудностями в своей жизни — кажется, это никогда не закончится. Дазай встаёт с кровати, надевает на себя какую-то кофту и молча выходит из комнаты. Вчера Йосано пыталась выпытать у него, что с ним случилось и почему Осаму захотел так резко сбежать. Но Дазай привычно отмахнулся от всех вопросов, желая выкинуть это из своей головы поскорее, как несколько лет назад. Вся эта ситуация почти забылась — но надо же было вспомнить обо всём так неожиданно. Дазай выходит из дома незаметно, попрощавшись с Йосано напоследок. Осаму не догадывается, что там мог придумать Чуя, чтобы свести вместе Акутагаву с Ацуши, но, судя по тому, как хитро он улыбался, Накахара либо хочет поиздеваться над ними, либо придумал очень умный план, как их подружить. Через час он добирается до назначенного места — и, видимо, он пришёл самый последний из них. — Дазай, видимо, не особо торопился, — говорит Накахара, пока Осаму здоровается с Акутагавой, а после машет Накаджиме. — Ты сам только что пришёл, — Ацуши слабо смеётся, порой чуть поглядывая на Рюноске, который не особо был рад оказаться в компании малознакомых ему парней, особенно когда его позвал лишь один из них. Дазай здоровается со всеми, кинув взгляд на Накахару, что был лишь в одной рубашке — да, погода менялась каждый день, но даже это слишком инфантильно для Японии. — Мы собирались идти в кино, — говорит Ацуши, а после одёргивает себя и смотрит на Осаму, — Дазаю ведь можно? Накахара в ответ незаметно стукает его носком по пятке, чтобы думал, прежде чем задавать такие глупые и нетактичные вопросы. Дазай в ответ лишь кивает — в целом, он уже привык. Хотя сейчас он чувствует себя странно в компании других людей, которые спокойно могут говорить друг с другом и слышать. В кругу семьи все старались общаться по большей части жестами ради Осаму, все знали их, и проблем с пониманием не возникало, быть громкими они не привыкли, говорили вслух лишь наедине, и то порой обращались к жестам. Для Дазая это уже было в порядке вещей, он ценил свою семью, которая в первую очередь думала о нём, но мысленно каждый раз возвращается к тому, что не может сказать им о большинстве своих проблем. Почему он больше не ходит к врачам, почему он никогда не научится говорить, почему он чувствует, что никогда не излечится, — столько сил было брошено на помощь ему, а Дазай отворачивается. Всё из-за него. — Дазай, на что ты хочешь пойти? — Чуя обращается к парню, а после указывает пальцем на афиши, уже стоя возле кассы в ТЦ. Сложно не заметить изменения в поведении Осаму — обычно среди людей, даже несмотря на глухоту, он был центром внимания, душой компании, старался шутить и вслушивался в диалог заинтригованно — даже если Ацуши не понимал, что он говорил, Чуя всегда мог перевести, но сейчас Дазай по большей части молчал, смотрел куда-то в сторону и просто шёл за ними следом. После же он пожимает плечами и говорит, что ему без разницы, он доверится вкусу Накахары. И по итогу общих усилий они выбирают какой-то новый блокбастер, который по отзывам был очень даже неплох. Акутагава отходит, чтобы купить воды, а Ацуши внезапно бежит следом, чтобы тоже что-то взять и заодно разговорить хмурого парня. Накахара же смотрит на Осаму и слегка недовольно хмыкает. — Дазай, что случилось? — этот вопрос часто задавали Осаму, когда тот запирался в себе, но сейчас явно был не лучший момент для такого разговора. Дазай отмахивается и говорит, что ничего страшного, всё в порядке, а Чуя впервые чувствует себя на месте человека, который хочет дать помощь, но не может этого сделать. Накахара очень хотел бы сейчас взять его за руку и сказать что-то обнадёживающее, может, просто поддержать, но он вновь колеблется в неуверенности, не может пересилить себя, и только решается уже сделать хоть что-то навстречу, как рядом оказывается Ацуши. — Я взял тебе какой-то коктейль со вкусом жвачки, — Накаджима тут же протягивает Чуе пластиковый стаканчик с чем-то розовым внутри, и Накахара забывает о своей затее моментально. — Спасибо. Когда к ним возвращается Акутагава, им остаётся ждать всего двадцать минут до сеанса. Чуя отвлёкся на телефон, чтобы написать Дазаю пару сообщений:«уйдём на середине фильма»
«типа ты забыл что-то взять или тебя позвали»
«оставим их двоих»
Осаму в ответ на это усмехается и пишет что-то вроде: «Коварный план». Накахара улыбается и радуется тому, что смог хоть немного повеселить Осаму. Казалось, его настроение напрямую влияет на настроение Чуи, ему безумно хотелось быть полезным и знать, что у Дазая всё в порядке. Фильм начинается с интересной экспозиции, Чуя садится рядом с Осаму и всё же не сдерживается — порой действительно засматривается на него, вновь опускает взгляд на его ладонь и затем молча отводит его. Почему он так сильно нервничает? Почему подобное с девушками он мог бы провернуть с лёгкостью, а если это касается Осаму, ему чертовски страшно показаться глупым или сделать что-то не так? Словно он до сих пор не уверен, что Дазай не отреагирует на это как на грязное приставание. Да, Осаму ко всем мил и добр (как казалось Чуе), потому что у него мало друзей, он хочет привязать их к себе, он любезен со всеми, и то, что Накахара ошибочно путает с флиртом, может оказаться банальной вежливостью — отсюда источник всех его страхов. Хотя Дазай уже не один раз намекал на то, что он явно не гомофоб, как минимум, когда Чуя сказал ему, что Ацуши, кажется, приглянулся Рюноске, и тогда Осаму не отреагировал негативно. Он, конечно, мог бы многое скрывать, но… В общем, Чуя чертовски запутался. Дазай касается плеча Акутагавы, показывая жестами, что он вернётся через несколько минут. Чуя следит за ним, а спустя секунду довольно улыбается — как и договаривались. Ацуши тихо спрашивает, куда они, на что Накахара говорит, что сейчас вернутся. Да, возможно, бросать друга с незнакомым парнем было как-то не очень хорошо, но что может быть лучше внезапного импровизированного свидания — пообщаются наедине, сблизятся достаточно без лишних глаз и ушей. Накахара покидает кинотеатр вслед за Осаму и слабо смеётся, Дазай тут же указывает ему на выход, и они оба спешат покинуть ТЦ. В прошлый раз Осаму желал показать ему какое-то интересное место, но уже, видимо, забыл об этом — он внезапно показывает жестами «дай попробовать» и касается руки Накахары, поднося эту розовую жижу к своему лицу, ловя губами трубочку. Чуя не сразу успевает понять, но и не протестует особо — Осаму делает пробный глоток и тут же отпускает его руку. Слишком приторно на вкус Чуи, но Дазаю, видимо, всё сладкое нравится, поэтому он лишь с довольным лицом направляется на выход из торгового центра. Они договариваются пойти в парк недалеко отсюда, параллельно придумывая, что скажут друзьям, когда те заинтересуется, почему их так долго нет. В итоге решили сказать, что внезапно их помощь понадобилась или увидели какую-то ярмарку, и уже в толпе людей они не смогут к ним вернуться — дальше дело за малым. Дазай заметно повеселел от этой авантюры, Чуя был доволен проделанной работой. Только лёгкий ветер на улице заставляет его тело слабо продрогнуть, Чуя почувствовал себя некомфортно. Когда Осаму вновь подаёт ему свою кофту-олимпийку, Чуя старается изрядно скрыть неловкость, отпираясь чем-то вроде «да мне вообще не холодно, можешь оставить себе», но всё же принимает её, накидывая на плечи и идя следом за Дазаем. Кажется, это уже второй раз, когда Осаму предлагает ему свою помощь в таком ключе, что в голову лезут предположения: может, он специально это делает? «Я хотел привести тебя сюда раньше, но тебя тогда не пустили родители», — говорит Осаму, когда они всё ближе подходят к набережной у парка. Чуя кутается в его куртку, которая на пару размеров точно больше его самого, осматривается по сторонам, пока Осаму ведёт его к вполне себе конкретному месту. К кладбищу. Накахара молча идёт по тропе, вокруг было не особо много людей, желающих почтить умерших родственников, скорее, большинство из них хотели просто посидеть с семьёй на пикнике или прогуляться по красивой зелёной поляне. «В средней школе у меня был друг, с которым я очень сблизился. Он был для меня примером, потому что мы оба пережили очень многое», — продолжает Осаму, порой касаясь себя пальцами, стараясь не выражать эмоций. И только сейчас Чуя начинает понимать, почему ему так сильно нравятся руки Дазая: Чуя слишком часто видит их в действии. За работой, когда Осаму потрясающе варит кофе, когда его длинные пальцы показывают жесты, легко и красиво взлетая в воздухе, словно он не просто бариста, а дирижёр оркестра. Накахара старается тут же отвернуться и сконцентрироваться на словах — Дазай потерял друга. Наверное, в таком раннем возрасте очень больно и неприятно кого-то терять. «Тебя это сильно травмировало?» — прямо спрашивает Чуя, когда они оба останавливаются у одной из могил. Дазай замирает на месте, не глядя на Накахару. Прикрывает глаза на секунду. Осаму помнит всё это — то, что в те моменты он чертовски был рад тому, что полностью глухой и не мог ничего воспринимать на слух, иначе бы никогда в жизни не перенёс этого: видеть, знать, слышать и не иметь возможности ничего сделать со всем происходящим. Дазай долгое время думал, что ему повезло, потому что он из полной семьи, к тому же со статусом, которая следит за своим ребёнком, за него было кому переживать и волноваться. Осаму сильно ошибался на этот счёт. — И как он умер? — вслух говорит Накахара, присаживаясь рядом с Дазаем на ограждение. «Его сбил поезд», — отвечает Осаму, но затем его лицо не выражает сожаления или грусти, скорее, некую агрессию и жуткую несправедливость, — «все сошлись на том, что это был несчастный случай. Что он хотел сбежать из школы и попал под поезд, но это глупо, Одасаку не такой человек. Я думаю, он осознанно шёл на это». Накахара понимает, что у этой истории много подноготных и у неё явно большая предыстория, как минимум, кто такой Одасаку и почему он решил броситься под поезд. Чуя снова словил себя на той мысли, что он должен поддержать его. Накахара вновь гипнотизирует его ладонь и хочет заставить себя взяться за неё — он уже давно хочет этого, это было бы очень приятно и очень… однозначно? Но заставить себя не получается, Чуя краснеет лишь от одной мысли об этом — не говоря уж о том, чтобы сделать. И внезапно его вновь перебивает Ацуши своим сообщением. Чуя отвлекается на него, увидев ожидаемый вопрос «куда вы делись?», ответом на который послужило «пришлось срочно уйти», и этого хватило вместо всей той лжи, что они надумали вдвоём по дороге. Накахара резко поднимается на ноги и встаёт напротив Осаму, наклоняясь к нему, Чуе очень хотелось бы сейчас коснуться его лица, обнять за щёки, сказать, что всё в порядке, что потери всегда будут частью жизни, но у Осаму есть близкие люди и он никогда не будет одинок. Но Накахара сам выстраивает между ними стену, расчерчивает рамки дозволенного, словно это поможет ему избежать каких-то двусмысленных намёков и прикосновений. — Дазай, всё будет хорошо. Мы все кого-то теряем, мне жаль, что так вышло с ним, но ты никогда не будешь один, — говорит Накахара, желая остановить себя, чтобы не наговорить сейчас лишнего. Осаму поднимает взгляд на Чую, вновь оказываясь мысленно там, где и всю жизнь до этого, в одинокой тишине. Дазай ненавидел всё, что связано с этим, он знает, что тишина и замалчивание сгубили его друга и он сам отчасти виноват в этом. Чуя бы понял, если бы узнал, но сейчас даже подумать о том, чтобы рассказать ему правду, было страшно. — Пойдём, — Накахара касается чужого плеча и обходит Осаму, — если хочешь — вернёмся позже. Дазай в ответ мотает головой и идёт следом за Накахарой, только сейчас отметив, как забавно и мило он выглядит в его кофте, которая ему явно была велика, но зато согревала — в прошлый раз он почему-то упустил это из виду или был занят чем-то другим. Чуя помнит, как Осаму взял его за руку, но так и не понял, что это значило. Думал, может, ему показалось, но нет. Вдруг Дазай так же колебался и долго не решался, прежде чем сделать это? И Накахара так глупо тогда струсил, не в состоянии ответить чем-то подобным в тот вечер. Стало в момент стыдно и неловко. До самого вечера Рюноске с Ацуши их больше не вспоминали, видимо, прогулка прошла успешно не только для них с Дазаем — Осаму по пути больше рассказывал о своём друге, о том, что они вместе были в специальной школе для глухих, Одасаку был одним из немногих, с кем у Дазая сложились близкие отношения, чем они занимались, и Чуя впервые узнает что-то о его жизни после того, как он ушёл из младшей школы. Он менял школу, как выяснилось, три или четыре раза, для Чуи это было несколько удивительно. Ближе к вечеру Дазай согласился провести Накахару до дома, но Чуя не хотел, чтобы Осаму как-либо пересекался с его дикими родственниками, поэтому согласился лишь до ветки в метро, где их пути расходились. — Классный день был сегодня. Спасибо, что согласился и пригласил Акутагаву, у них с Ацуши, видимо, был хороший день. Когда они выходили из перехода, Чуя резко разворачивается на месте; людей вокруг не было, а Накахара теперь почти одного роста с Осаму — стоит на одной ступеньке повыше — пока Дазай чуть не врезается в него, не понимая, почему он остановился. — Расстанемся здесь, — говорит Накахара. Он расстёгивает кофту, но Осаму останавливает его. «Потом отдашь», — отвечает парень, делая паузу, а после добавляя: «Спасибо, что позвал. Вечером расскажешь, что у них сегодня было». — Акутагава ничего не скажет, да? — Накахара усмехается и вновь чувствует этот порыв. Только сначала он колеблется в принятии решения, долго не понимает, нужно ли, но затем просто делает — осторожно поднимается на носках к щеке Дазая и мельком целует его — да, пускай это по-гейски, и его щёки и уши сейчас горят огнём, — пока! Накахара тут же отстраняется и бежит вверх по ступенькам, отмечая в голове, что, кажется, Осаму очень сильно покраснел.