Глава 7
6 ноября 2022 г. в 16:22
[Йоэль]
Конечно же, Йоэль проснулся раньше всех. Он ненавидел свой организм.
Первое, что он сделал, — это почистил зубы, чтобы избавиться от ужасного привкуса во рту, а потом оделся, в то время как Йоонас и не думал просыпаться. Он был бы не против ещё чуть-чуть понежиться с ним в постели, но его голова просто раскалывалась на части, и ему нужно было выпить кофе прежде, чем думать о том, чтобы заползти обратно на кровать в объятия Йоонаса.
На пути в кухню, когда проходил через гостиную, он заметил копну чёрных волос на подушке дивана, из-за чего резко затормозил, чтобы получше рассмотреть.
Ах да, они забрали Алекси с собой, потому что он нехило напился, а Томми сказал, что кто-то должен проследить за тем, чтобы с ним ничего не приключилось за ночь. Йоэль подозревал, что Алекси не помнил ничего из прошлой ночи и гулянки. Надо и ему сделать кофе; он ему точно понадобится.
Заметив свою толстовку, брошенную на спинку стула рядом с диваном, он улыбался, вспоминая Алекси в ней. Может быть, она всё ещё пахнет им. Йоэль бы совсем не возражал, если бы Алекси забрал её домой с собой.
Перед тем как продолжить путь на кухню, он подошёл ближе к мирно спящему на их диване Алекси. Вгляделся в его спокойное лицо, милый носик и длинные ресницы. Йоэль чуть наклонился к нему, чтобы было видно лучше, проследил за вздымающейся и опускающейся грудью под одеялом, что тот придерживал одной рукой.
Сильный порыв охватил Йоэля, из-за чего у него начали покалывать кончики пальцев. Он аккуратно убрал прядь волос с лица Алекси, заправляя её за ухо так, чтобы она не сползла обратно. Теперь, когда всё лицо было открыто, Йоэль вгляделся во все мелкие отметины, которые делали Алекси Алекси. Он не нашёл ничего, что бы ему не понравилось.
Йоэль убрал пальцы от его уха, провёл ими по спинке носа, по щеке, погладил большим пальцем подбородок Алекси, где лёгкая щетина царапала кожу.
Блондин слегка вздрогнул; он испугался, что его поймают, когда Алекси зашевелился. Но тот не открыл глаз, просто перевернулся на спину и протянул руку, которой раньше держал одеяло, к Йоэлю. Пальцы сжаты в кулак, но всё равно расслаблены.
Йоэль продолжил дышать, он в безопасности. Вот бы было неловко объяснять, почему он разглядывал спящего парня. Йоэль не чувствовал особых угрызений, хотя должен был. От вида спокойного Алекси перед ним, умиротворённого, прямо как вчера рядом с Йоонасом, он сам стал чувствовать радость.
Он было только собрался подтянуть повыше одеяло, которое немного сползло, но не успел он этого сделать, как его взгляд упал на кое-что ещё, что заставило его свести брови вместе. Тень легла на его лицо, лёгкая улыбка исчезла без следа.
Когда его взгляд достиг манжет рукава Алекси, он моментально понял, почему никогда не видел запястья Алекси или почему не видел его в чём-либо кроме толстовок и свитшотов. Мороз пробежал по телу, когда он увидел то, что было отпечатано на руке Алекси.
Кожа там выглядела по-другому, и когда Йоэль наклонил голову, то смог получше её рассмотреть. Это точно был шрам, огромный, прямо там, где...
Йоэль забыл, как дышать. Нет, этого не может быть. Что за чертовщина?
Не было никакой метки, только разрушенная и изуродованная кожа там, где обычно находились чёрные чернила. Он знал, Алекси — левша. Ошибки быть не может. Но на коже было сплошное ничего там, где должна была быть соулметка. Нет, скорее там был сплошной шрам, простирающийся куда глаза глядят, скрываясь под рукавом.
А теперь он часто-часто задышал. Как? Как что-то подобное может случиться? Он никогда раньше не слышал о людях без метки, которая не просто не появилась, а была изуродована до неузнаваемости. Это у него такое с рождения или...
Нет, даже думать об этом было страшно. Это слишком отвратительный поступок. Кто мог сделать такое и зачем?
Но это не меняло того факта, что Алекси был без соулметки. Или же она просто находилась где-то в другом месте? «Может быть, это просто редкий случай?» — с надеждой подумал Йоэль.
Алекси снова завозился, и Йоэль быстро скрылся в кухне, не желая вызывать подозрений. Алекси точно будет не по себе, если он узнает, что Йоэль увидел то, что он скрывал всё это время.
Теперь-то Йоэля грызла совесть, потому что он знал — то, что он увидел, не предназначалось для его глаз. Но может быть это и к лучшему? В таком случае Алекси больше не надо будет так скрываться от них, если это и есть причина, по которой он был таким замкнутым.
Грызя ногти, Йоэль еле дождался, пока кофеварка сделает своё дело. Мысли ураганом бушевали в голове, и ни одна из них не хотела устроиться в ней основательно. Голова болела, но всё это было забыто, когда он увидел тот шрам. Он напомнил ему о том разе, когда один из его братьев сильно обжёгся, когда чинил свой байк. Брату пришлось ехать в больницу из-за того ожога, а шрам от него всё ещё был виден даже спустя столько лет.
Йоэль не знал, что и думать, но когда кофе был готов, он высунул голову из кухни и убедился, что Алекси ничего из произошедшего не заметил.
Бесшумным бегом он направился обратно в спальню, споткнулся на пороге, чашка ударилась о дверной косяк, и он чуть не расплескал весь кофе на пол, но Йоэля сейчас это мало волновало.
Положив чашку, он коленями забрался на кровать и стал тормошить Йоонаса.
— Йоонас. Йоонас! — шёпотом крикнул он почти что ему в ухо, и Йоонас, крупно вздрогнув, проснулся.
Сначала Йоэль получил только раздражённый стон, а потом и злые глаза замигали на него.
— Что?!
— У меня новости, плохие, — сказал Йоэль и сел рядом с Йоонасом, который теперь тоже сел прямо, накинув одеяло на плечи.
— Ты что-то натворил? Это было, когда вы с Нико захотели залезть на барную стойку? Полиция ждёт нас снаружи? — полусонно забормотал Йоонас, положив лоб на плечо Йоэля.
— Нет, это связано с Алекси, — Йоэль не стал обращать внимания на предположения Йоонаса. — У него... У него нет соулметки, только шрам. Ничего нет.
Йоонас поднял голову, сильно зажмурился, а потом посмотрел на него.
— А? Ты чего несёшь?
— На его левом запястье, ты же знаешь, где у него должны быть символы? А у него там огромный шрам и ничего больше. Соулметки не видно.
— Ты уверен? Может, ты просто проглядел её? Может, тебе стоит снова носить очки, а?
— Да нет же, Йоонас. Её там просто нет! Поверь мне, — повторил Йоэль, потому что ему это не причудилось. Он знает, что он видел. До сих пор эта картина стояла у него перед глазами. Ему стало дурно, и это уж точно никак не было связано с похмельем.
Йоонас больше ничего не сказал, и они оба просто молча смотрели друг на друга. Йоэль чувствовал, как его сердце бьётся, до тошноты взволнованное новым открытием, хотя умом он ещё не мог до конца переварить это из-за вчерашних гуляний.
— Он ещё не проснулся? — спросил Йоонас, Йоэль ответил: «Нет». Йоонас закусил щёку, раздумывая. — Мы пригласим его остаться на завтрак, после вчерашнего ему обязательно захочется поесть, а потом мы можем попытаться осторожно подвести разговор к этой теме. Или нет. В конце концов, у него есть свои причины не распространяться об этом, и, если он не хочет, то и не обязан.
— А что, если он просто боится заговорить об этом? — возразил Йоэль. — Думаю, будет проще для него, если он будет знать то, что мы уже знаем. Возможно, он уже не будет так бояться.
В конце концов, что бы они ни решили, Йоэль только хотел, чтобы с Алекси всё было в порядке. Ему хотелось, чтобы Алекс знал, что он может обратиться к ним в любой момент. Возможно, Йоэль не всегда хороший слушатель и не имеет решения под рукой, но если Алекси понадобится компания, то Йоэль с радостью побудет ей.
— Давай сначала сделаем завтрак, а дальше видно будет, — предложил Йоонас и встал, чтобы одеться.
Они всегда могут сымпровизировать, если до этого дойдёт. Надо смотреть за реакцией Алекси, а потом выложить всё при необходимости.
Одевшись, Йоонас распахнул дверь спальни, которую Йоэль оставил приоткрытой, и замер на пороге. Йоэль за его спиной не мог понять, что это с ним. Но потом до него начала доноситься возня из прихожей. Они вместе пошли проверять, в чём дело, и нашли там Алекси, склонившегося над своими кроссовками. Он был одет и готов к выходу, спешно завязывая шнурки.
Выпрямившись, он заметил их и натянул улыбку на лицо.
— Ох, утречка. Извините, не хотел вас будить, но мне нужно спешить. Сегодня семейный день, я совсем забыл. Не могу опаздывать. Но спасибо, что дали заночевать, — это было всем, что он сказал перед тем, как вихрем скрыться за входной дверью, оставляя позади обомлевших Йоэля и Йоонаса.
— Эм, и что теперь? — спросил Йоэль, поворачиваясь Йоонасу, который так и стоял, уставившись на дверь, словно она сделала ему больше зла, чем просто с кликом заперлась за Алекси.
— Думаю, нам срочно нужно поговорить, — наконец он подал голос, опуская взгляд. — Но сначала мне нужно выпить кофе. Слишком много событий за одно утро.
Йоэлю оставалось только согласиться. После напоминания о забытом в спальне кофе он заварил новый, и они сели на кухне с шоколадным кремом и хлебом. Они медленно потягивали кофе, уставившись в никуда. Каждый погрузился в собственные думы.
Но Йоэль не мог больше выносить этого молчания, ему нужны были действия. Ему нужно было делать что-то, а не тупо сидеть.
— Как, по-твоему, это понимать? — спросил он наконец, когда его мысли уже грозились накрыть его, снабжая наихудшими сценариями.
— Алекси явно избегает нас.
Это уж точно. Чтобы Алекси, да взял и забыл про семейный день? Отмазки хуже не придумаешь. Прямо как Йоонас, он был идеально организованным человеком, и должно случиться что-то небывалое, чтобы он забыл про назначенную встречу. Да и с каких это пор он стал близок со своей семьёй? Единственный раз, когда Йоэль слышал о ней, это когда Алекси упомянул о своём деде.
То, что Алекси посчитал нужным убежать от них, сильно ранило его. Это было совсем неожиданно. Алекси ведь не сделал ничего плохого вчера и не перешёл черту, так почему же он снова убегал? Йоэль думал, что они больше не вернутся к старому общению после той ночи в студии и вчерашнего, когда они немного посидели снаружи бара, просто болтая ни о чём. Но, по всей видимости, он ошибался. И это больше всего злило его.
— Да, но какой была его соулметка? И почему её нет?
Его соулмейт умер? Он рос вообще без метки? Вероятность была. Но откуда тогда шрам? Несчастный случай? Тогда, к несчастью, это самое худшее место из всех возможных. Может быть, соулметка осталась под шрамом? Знает ли Алекси, какой она была в зависимости от того, когда он получил шрам? Возможно, это знает его семья или его врач?
— Это хотя бы объясняет, почему он никогда не рассказывал о ней, — со вздохом заметил Йоонас. Йоэль видел, ему грустно из-за всей этой ситуации.
Йоэль сам теперь чувствовал себя плохо за то, что они налегли на Алекси с расспросами, тогда как у того были весомые причины не говорить о своей метке. Но кто же знал?
— Йоэль? — Йоонас положил свой хлеб на тарелку. — Вот ответь мне правду, хорошо?
— Хорошо? — ответил Йоэль, хотя и не был уверен, хотел ли отвечать честно на грядущий вопрос.
— Ты же ведь неравнодушен к Алекси, да? — Йоэль кивнул после короткой заминки, не до конца понимая, куда клонит Йоонас. — Можешь представить с ним что-то большее, чем просто дружба?
Йоэль подавился слюной, он совсем не ожидал такого вопроса и не знал, что ответить, ведь он сам не до конца понимал себя.
— Если «да», то всё нормально. Ты не обязан чувствовать вину за это, — сказал Йоонас. — Может быть, чувствовать вину следует мне?
Что? Йоэль растерялся окончательно. Он хотел сказать, что…
— Хочешь сказать, что… ты испытываешь к нему чувства?
Йоонас улыбнулся ему уголком губ, и Йоэль в тот же момент узнал ответ. Застенчивое выражение лица у Йоонаса было редким явлением, но оно дало Йоэлю понять всё, что нужно было. И, к своему удивлению, он не обнаружил в себе ни грамма ревности после такого откровения. Наоборот, так даже станет проще. Но он бы не был Йоэлем, если бы в его душе всё ещё не оставалась неуверенность.
Утыкаясь в ладони, Йоэль жалобно выдал:
— Да, он мне... Он мне нравится. А что если мои чувства куда сильнее простой симпатии? — он вопросительно посмотрел на Йоонаса, запуская руки в волосы. — Ты же знаешь, всё не может быть так просто. Ладно, наши чувства к нему одинаковы, это хорошо. Но что насчёт группы? Что насчёт нашего соулмейта? А Алекси? Ты подумал о нём?
Взяв ладонь Йоэля в свою, Йоонас положил их между ними на стол, мягко держа.
— Так, группу и работу отложим пока что в сторонку. Беря в расчёт только нас самих и наши желания, чего бы тебе хотелось?
Йоэлю не нужно было долго думать, если он послушает своё сердце и наконец отключит мозг, позволит наконец той самой мысли выйти из тёмного угла, куда её затолкали вместе со всеми другими непрошенными мыслями.
— Быть с ним, — тихо ответил он. Йоонас сжал его пальцы.
После осознания чувств после того разговора с Алекси тут, совсем не далеко в их гостиной, он отгонял любые подобные мысли от себя. На это не было времени, и обсуждать это с Йоонасом… он не был уверен, хотелось ли этого, потому что он был счастлив с ним, и ему не хотелось допускать у него мыслей, что он хочет чего-то ещё. Чего-то кроме него.
Но сейчас ему на самом деле пришлось признать, что это было чем-то абсолютно другим, и он хотел их обоих.
— Я тоже, — сказал Йоонас. — И я не прочь попробовать. Но мы должны быть осторожны. Что бы ни стряслось с его соулмейтом, это могло оставить его беззащитным и травмированным, а я не хочу быть в ответе за его несчастье.
— А что насчёт нашего? — вне зависимости от того, к чему они в итоге придут, Йоэлю не хотелось вот так безжалостно снимать их неизвестного соулмейта со счётов, только потому что его сердце не может спокойно усидеть в груди при виде какого-то рандомного чувака. Нет, Алекси, не рандомный, он особенный, но всё равно Йоэль не мог пренебречь их будущим соулмейтом.
— Я думал об этом. Конечно же, я хочу встретиться с ним, не могу дождаться, когда это наконец случится, но… возможно, это будет только через десять лет или когда мы вообще будем старичками. Кто знает, когда наши пути пересекутся? А Алекси кажется особенным. Не могу объяснить, но с ним всё как будто бы как надо, прямо как это было с тобой. Возможно, с нашим соулмейтом всё будет по-другому. К чему я клоню — мы не можем знать наверняка. А Алекси здесь, рядом, и я думаю, будет глупо не попробовать.
Решительное лицо Йоонаса помогло Йоэлю успокоить свои нервы. Не важно, о чём он переживал, Йоонас всегда мог найти решение, а Йоэль был так счастлив, что ему не надо искать ответы одному.
— Ты явно думал об этом больше моего, — Йоэль нервно засмеялся, болтая ногой. — Я тоже хочу этого. Но как ты себе это представляешь? Как мы ему скажем? Мы по-любому напугаем его.
Йоонас спокойно положил голову на свободную руку, другой побарабанил по одному из колец Йоэля. Глубоко вздохнув, он искал решение.
— Мы можем просто позвать его на свидание. Если он скажет нет, то, ну, особых проблем не должно возникнуть ни для него, ни для нас, и мы можем притвориться, что ничего не было. Но, может быть, он скажет да?
Звучит так просто, слишком просто для кого-то вроде Йоэля.
— Ты так думаешь? — несмотря ни на что, он очень надеялся и, похоже, не он один.
Йоонас поднялся со своего места, подошёл и сел на его колени, расставив ноги по обе стороны от него и свободно обвив руками его шею. Наслаждаясь успокаивающим теплом, исходящим от Йоонаса, Йоэль начал притягивать его ближе руками на его спине, пока их лбы не прижались друг к другу.
— Надеюсь, — ответил Йоонас, а сразу же следом мягко чмокнул в губы. — Посмотрим, что можно сделать на следующей неделе, когда снова вернёмся в студию. Сегодня мы уже большего не сделаем, и Алекси мы должны дать немного дистанции, чтобы он успокоился, — уронив голову на плечо Йоэля, Йоонас продолжил: — А ещё я устал, и это похмелье. У-уф, и почему мы вообще встали? Может, просто будем валяться в постели весь день и закажем поесть? — он спросил жалобно, глубже зарываясь лицом в шею Йоэля.
Йоонас и вправду звучал так, будто не спал всю ночь: голос хриплый, а усталое, хоть и податливое тело полностью лежало на Йоэле. Никаким образом Йоэль не сможет отказать ему в такой просьбе.